Халафская культура

Халафская культура — неолитическая археологическая культура 6000 - 4500 гг. до н. э. (8000 - 6500 лет назад). в Северной Месопотамии (Ирак, северная Сирия, юго-восточная Турция). Названа по поселению Телль-Халаф в северной Сирии, возле турецкой границы. Не менее известен археологический памятник Невалы-Чори.

Халафская культура происходила из юго-западных районов Армянского нагорья и восточных районов Анатолии, а в 6 тыс. до н. э. распространилась по территории современных Сирии и Ирака,

Культура существовала в  5050 - 4300 гг. до н. э. (по старой некалиброванной хронологии) или в 5600 - 4500 гг. до н. э. (по новой калиброванной хронологии).

Халафская культура исчезла или была уничтожена около 4400 - 4300 гг. до н. э. в результате вторжения с юга предков шумеров. В северной Месопотамии она была сменена убайдской культурой.

Хронология халафской культуры реконструируется по богатым находкам керамики в местности Арпачийя в Ираке, где в неолите находился местный центр производства керамики:
древний Халаф: 5600-5300 гг. до н. э.
средний Халаф: 5300-4800 гг. до н. э.
поздний Халаф: 4800-4500 гг. до н. э.

Небольшие поселения халафской культуры располагались у рек, были плотно застроены однокомнатными сырцовыми домами в виде толосов с примыкающими прямоугольными хозяйственными постройками, иногда с печами, очагами (в том числе для обжига керамики).

Основой хозяйства были земледелие и скотоводство. Земледелие основывалось на природных осадках, ирригация не использовалась

Выращивали  эммер  (сорт  пшеницы),  ячмень  и  лён. Держали коров, овец и коз. Найдены каменные зернотёрки, ступки, серпы, обгоревшие зёрна разных видов пшеницы, ячменя, кости домашних животных (коровы, овцы, козы, собаки и др.). Многочисленны орудия из кости.

Керамика халафской культуры находилась в различных районах северной Месопотамии и во многих районах Анатолии. Это свидетельствует о том, что она широко использовалась в этом регионе. Керамика разнообразных форм украшена геометрической или сюжетной (изображения животных) росписью, коричневым по розоватому или желтоватому фону. Изготавливалась также неокрашенная и полированная керамика.

Обнаружены антропоморфные и зооморфные глиняные фигурки, отдельные медные предметы (в том числе печать). Но медь не использовалась для изготовления орудий.

Считается, что население Тель-Халафа первоначально состояло из пришельцев с севера, возможно, из Хаджилара  и  Чатал-Гуюка. Так что религиозный комплекс халафской культуры не сильно от них отличается. Погребения — трупоположения в катакомбах и ямах, трупосожжения. Мёртвых хоронили вместе с дарами, среди которых были глиняные женские фигурки.
Дикий бык почитался как символ мужского плодородия. Изображения быков, букрании (украшения из бычьих и козлиных черепов) имели культовое значение и, вероятно, были связаны с богом грозы, занимавшим важное значение во всех древних религиях Ближнего Востока.

Не было найдено мужских глиняных фигурок, хотя изображений богини-матери было очень много. Она типично изображалась присевшей, в сопровождении голубей, с преувеличенной грудью.

Описывая интересные памятники Джармо и Телль Шимшара, можно обратить внимание на две устойчивые традиции в керамическом производстве: более древнюю иранскую («расписная керамика Джармо») и более позднюю монохромную, связанную с хассунской «неолитической» посудой. Происхождение последней далеко от выяснения, но, имея в виду архаическую хассунскую керамику с резным орнаментом и неорнаментированную, встречающуюся на западе вплоть до сирийского побережья, маловероятно, что эта традиция возникла в отдаленной деревушке Джармо или где-либо в Курдистане.

Полное отсутствие типичных для Джармо и Телль Шимшары в Загросе каменных сосудов и браслетов и микролитических традиций, с одной стороны, и иные каменные орудия с редкими обсидиановыми наконечниками анатолийского типа — с другой, указывают, на более западное происхождение хассунской культуры.

Подобное происхождение предполагает распространенность раннехассунских элементов вплоть до Средиземноморского побережья на западе. О том же свидетельствуют и территории, занимаемые её преемницами — самаррской и халафской культурами, которые были столь же широко распространены. Более того, существует слишком мало оснований для связи ранней хассунской посуды и соседней с ней иранской (расписная керамика Джармо, посуда Тепе Сараба или Хад¬жи Фируза). Формы хассунской посуды сходны с западными и наиболее близки сирийским, а ранняя керамика с росписью красным по тёмно-жёлтому фону ближе всего (при отсутствии промежуточных типов) к Мерсину. Поэтому мы предполагаем, что центр происхождения хассунской керамики находится где-то в холмистом районе на полпути между Мосулом и Алеппо, в районе «Турецкой Месопотамии», Мардина и Диарбскира; здесь и предполагаемая родина халафской культуры. Многочисленные проблемы месопотамской и сирийской археологии могут быть решены в процессе изучения и раскопок в этом, возможно, важнейшем «третьем районе», расположенном между «3а- гросской зоной» и «Анатолийско-левантийским регионом». В настоящий момент только в порядке предположения можно сказать, что в окрестностях Чагар Базара, в долине Хабура, произошла встреча восточной, или иракской хассунской расписной керамики, и западной, или сирийской керамики с лощёным орнаментом.

Предполагается, что в этот период уже был известен металл, почему к нему применяют термин «халколит».

Хотя керамика — самое замечательное достижение халафской цивилизации, для нее характерно и множество других интересных черт — архитектура, религия, резьба по камню, ткачество и торговля.

Хорошо известны особенности архитектуры халафского периода. Поселения состояли из двухкомнатных домов, расположенных вдоль мощёных улиц. В каждом доме было круглое сводчатое помещение и длинный прямоугольный вестибюль, возможно, с двускатной крышей. В виде такого деревянного дома сделана каменная подвеска. Эти дома сооружались на каменных фундаментах со стенами из неформованного кирпича, так как формованный кирпич в это время в Месопотамии ещё был неизвестен.

В домах поселения Телль Турлу (к западу от Евфрата) найдены печи для выпечки хлеба, очаги и колоколовидные ямы для хранения, показывающие, что по крайней мере здесь описанные сооружения были жилыми домами, а не святилищами, как это предполагалось в отношении аналогичных построек Арпачии. Толщина стен наибольшей из них — от 2 до 2,5 м, сводчатые помещения достигают 10 м в диаметре, а длина вестибюля — до 19 м. Сводчатые помещения Юнуса имеют диаметр до 6 м. Единственным чисто прямоугольным сооружением Арпачии была керамическая мастерская, найденная в верхнем слое. Однако святилище с бычьими рогами, найденное в Телль Асваде, на р. Балих, в Сирии, было прямоугольным. Круглые сооружения не известны ни в Киликии, ни в Сирии западнее Евфрата: здесь продолжает существовать прямоугольная архитектура.

Рисунки на сосудах свидетельствуют о высоком развитии ткачества, главным образом, видимо, шерстяных тканей. Наши представления о скотоводстве основываются более на статуэтках и керамике, чем на костном материале. Возможно, был одомашнен крупный рогатый скот, козы, овцы и собаки, похожие на салуки (персидская борзая), но доказательства существуют только относительно коров и коз. Сам по себе культ быка ещё не говорит о его одомашнивании. Напротив, огромные рога животных, изображенных на сосудах, свидетельствуют о том, что это дикий бык, служивший объектом поклонения как эмблема мужской плодовитости. Редкие изображения барана в той же функции имеют параллели в Анатолии.

Население продолжало заниматься охотой: найдены наконечники стрел и ядра для пращи. Сохранившиеся фрагменты охотничьих сцен изображают собак на привязи или быка, попавшего в ловушку. Зайцы, онагры, кабаны и многочисленные птицы, изображавшиеся на сосудах, несомненно, употреблялись в пищу. Многие натуралистические рисунки кажутся чужеродными для керамики, и по аналогии с Анатолией можно предполагать, что они копировали стенную роспись, остатки которой, однако, не найдены.

Если бычьи (букрании) и бараньи головы указывают на культ мужского плодородия, то многочисленные женские статуэтки (при отсутствии мужских), сидячие или скорченные, явно доказывают существование культа богини-матери. Как и в Анатолии, эти фигурки часто покрывались полосами и крестами, до сих пор считающимися в Анатолии символом плодородия. Статуэтки эти схематичны и примитивны.

Другими культовыми символами были подвески в виде бычьих копыт (или фаллосов?) и бусы, имеющие вид так называемых двойных топоров; они, как и в неолитической Анатолии, изображались на сосудах или тканях.

Из мягкого камня вырезали многие другие амулеты: модели серпов и лопат для веяния, фигурки уток, модели домов. Из того же материала изготавливали квадратные или круглые печати с простым процарапанным орнаментом. Найдены каменные модели костей человеческой руки, но настоящими шедеврами являются бусы, пластинки и сосуды из обсидиана. Несомненно, использовали самородную медь и свинец, но формы глиняных сосудов, подражающие металлическим, свидетельствуют о существовании и более развитой техники. Были найдены крохотные, отполированные до блеска топорики.

Торговые связи были, очевидно, широкими и хорошо организованными: в халафских поселениях найден обсидиан из окрестностей оз. Ван и раковины из Индийского океана, доставлявшийся с Персидского залива.
В свою очередь, халафская керамика известна в Тильки Тепе, около оз. Ван (возможно, это был халафский эмпорий), и в районе Малатии, богатом медью и золотом. Влияние халафского импорта проявлялось в керамических формах, орнаментальных розетках, букраниях и глянцевой росписи, бытующих от Персидского залива до Средиземного моря. Торговля, видимо, шла через посредников, но должна была контролироваться развитыми обществами на собственной территории. Никогда до этого ни одна культура не осуществляла столь широкой торговой экспансии.
Внимательный читатель, возможно, уже отметил значительное сходство между халафской культурой конца VI — начала V тысячелетия (на основании С14 даты для Арпачии ТТ8 — 5288 г. до н. э. и для конца Амука  В в Угарите — 5450 г. до н. э.) и неолитическими и раннехалколитическими культурами Анатолии. Эти культуры прекратили существование в то время, когда халафская лишь начала развиваться, и приблизительно с начала V тысячелетия до н. э. центр технического и культурного развития переместился сначала на север, а затем, после падения халафской культуры,— на юг Месопотамии. Было бы соблазнительно рассматривать перемещение ближневосточного культурного центра к востоку не как случайность, а как результат упадка западных культур — Хаджилара и Западного Чатал Хююка. Без учёта того факта, что выходцы с запада, скорее всего ремесленники, нашли себе новых покровителей на востоке, невозможно объяснить большое число «анатолизмов» в халафской культуре. Религия, культ быка, обработка металлов, ткачество, великолепная посуда, высокий уровень технического развития в целом не могут не напоминать подобные черты в Чатал Хююке, Хаджиларе и Джан Хасане.

Предполагают, что конец халафской культуре положили пришельцы с юга Месопотамии. Расширение сети ирригации могло вызвать избыток носителей убейдской культуры, которые направились на поиски новых земель. Халафская культура была уничтожена или исчезла, по-видимому, около 4400—4300 гг. до н. э., но не без сопротивления, фиксируемого по крайней мере материальной культурой в отдельных местах.

Представители Халафской культуры были европеоидами-неоантропами.

Халафцы возможно относились к  гаплогруппе G её представителей находят в Ливане, на Кавказе.

Прародина их где-то в горах, откуда в результате регрессии моря, люди спустились на равнину.

По названию места расположения этой земледельческой культуры она стала называться «халафская культура». Внешность и язык «халафцев» до сиз пор не известны.