Договорняк. Глава 15

     Нас ждала игра на другом конце страны. Практика была такова: перелёт либо за день до матча, либо в день игры. В первом случае команда получала возможность отдохнуть после длительного полёта, во втором избегала проблем, связанных с акклиматизацией. Трудности, связанные с дальним перелетом и сменой часовых поясов, не единожды обсуждались тренерами, футболистами и журналистами. Принимали активное участие в поисках наилучшего решения и медицинские специалисты. Но во всех предлагаемых вариантах были свои изъяны. В итоге самым последним и самым веским аргументом нередко оказывался финансовый резон. Поэтому, как правило, хозяева и гости пребывали в неравных условиях. И не смотря на это, вопрос о победителе решал всё-таки уровень мастерства и профессионализма самих футболистов.
     Поле битвы оставляло желать лучшего. Если издали оно показалось, чуть ли не идеальным, то при ближайшем рассмотрении выяснилось, что трава на нём росла пучками и чередовалась с земляными проплешинами. Это обстоятельство не могло не удивлять. Очевидно, хозяева арены испытывали серьёзные материальные трудности, что так запустили футбольный газон. К такому непривычному для нас полю надо было адаптироваться. Тренировка именно на этом поле была просто жизненно необходима.
     Все в команде работали как обычно. Однако что-то вызывало у меня неясное чувство неудовлетворенности, только я не мог понять что именно. Очень скоро футболки у большинства ребят стали мокрыми от пота. Казалось бы, какие претензии? И тем не менее что-то было не так. Не было привычной радости от качественно выполненной коллективной работы. И тут меня торкнуло – градус коллективных эмоций был ниже обычного. Мой «термометр» сигнализировал, что немалая часть моих одноклубников старательно отбывала номер. Не думаю, что кто-то из посторонних это заметил бы. Своё зыбкое ощущение я не знал, как назвать, в голову приходила только фраза «шестое чувство». Сказать о нём я никому не мог, меня бы просто не поняли. А Паша Воронежский начал бы сразу смеяться. При этом добрая половина команды бы обиделась. Уж как минимум, сделали бы заключение, что я стал болезненно мнительным. Удержало от какого-либо озвучивания этого предположения ещё и то обстоятельство, что я и сам чувствовал непривычную вялость. Всё-таки длительный перелёт дал о себе знать. Поэтому о своём шепоте интуиции я никому говорить не стал. Смягчила ситуацию молодежь, просто таки бальзам на моё сердце пролила. Она продемонстрировала явное стремление вкалывать в соответствии с новой зарплатой, с обоих вратарей семь потов сошло. 
     Однако уже начало игры укрепило мои неясные подозрения. Наша команда «и не бежала, и не думала». В первом тайме хозяева полностью доминировали на поле, и только неточная игра в завершающей стадии не позволила им забить. Отчасти они пострадали от собственного футбольного поля. Медведев своим примером пытался вывести ребят из аморфного состояния, но у него мало что получалось. Если бы не молодежь, картина была бы удручающей. Постоянные рывки Зайцева и Соколова, их дриблинг и взаимодействие в паре заслоняли пассивность остальных. Вся скамейка запасных с надеждой следила за их действиями. На исходе тайма Зайцев был близок к тому, чтобы забить супергол. Совсем немного не повезло, мяч пролетел рядом со штангой. Но его удар «ножницами» с лета в падении через себя не оставил никого равнодушным. Затеплилась надежда, что он всё-таки забьёт. У невезения тоже есть пределы. И в высшей степени было справедливо, что эти старания, да ещё такие неординарные, получили заслуженное вознаграждение. Прострел Соколова с правого фланга нашел Зайцева в районе 11-метровой отметки. Он не дал мячу коснуться газона, последовал удар с ходу. Вратарь и глазом не успел моргнуть, а мяч уже трепыхался в сетке в верхнем углу его ворот. От радости Зайцев долго не мог успокоиться, он носился по полю, совершая немыслимые прыжки и повороты то вправо, то влево. При этом он ещё и размахивал снятой футболкой. Как ни странно, судья не стал наказывать его. Наверное, потому, что это был ошалевший от счастья мальчишка. У судьи, очевидно, были дети.
     Второй тайм вновь начался с атак хозяев, в составе которых к имеющимся на поле форвардам добавился ещё один, возрастной. Его, как и меня, очевидно, не хватало на весь матч. Очень скоро активность хозяев достигла своего пика, и ждать неприятностей нам долго не пришлось. Вышедший на замену игрок забил практически первым своим касанием. Правильный выбор позиции, голевое чутьё и хладнокровие. Защитник хозяев мощно пробил с угла штрафной. Володя как смог отбил мяч, получилось перед собой, и нападающий расчётливо отправил его мимо нашего голкипера. Помешать ему никто не успел.
     Игра немного успокоилась, обе команды стали осторожничать. Хотя моменты продолжали возникать регулярно и у тех, и у других ворот. Медленно, но уже привычно, наша команда всё больше и больше стала прижиматься к своим воротам. Это становилось системой. В душе разрасталась тревога. Мои одноклубники перестали успевать за соперником, слишком часто неоправданно теряли мяч. Запахло жареным. Его вкус я буквально ощущал. И тут случился не совсем логичный гол. Очередную вспышку активности Борзова поддержал капитан. Точно обмениваясь передачами, они упорно приближались к воротам. Градус напряжения стремительно рос, и всё внимание игроков обороны переключилось на них. И тут как черт из табакерки выскочил один на один с вратарём подзабытый всеми Соколов. Неожиданная передача Медведева подарила  Виктору шанс, и он его не упустил.
     Это случилось за несколько минут до окончания основного времени матча. Финиш был близок, и хозяевам ничего другого не оставалось, как пойти ва-банк. Подгоняемые зрителями, они всей командой навалились на нас. У нашей команды было одно желание удержать горевший на табло счёт. На что-то иное у ребят не хватало сил. И воли. На 90 минуте нам пришлось убедиться, что футбольные заповеди ещё работают. Справедливости ради стоило заметить, что пенальти на возрастном форварде не было и близко. А был откровенный нырок игрока противника, которого арбитру следовало бы наказать за симуляцию. Но… был назначен пенальти. Слабые протесты и невозмутимая реализация. Ничья. Мы сами  позволили сопернику войти с мячом в нашу штрафную площадь, а у судьи, теперь это было уже очевидно, были дети. Во втором тайме цена на его услуги, очевидно, выросла.
     Бог с ним, с этим судьёй. После всего пережитого ребята были довольны и ничьей. А как не радоваться этому, если большую часть времени команда провела в обороне.  Я провёл весь матч на скамейке запасных и видел, что команда этот матч, по сути, проиграла, а ничейный результат нам принесла своей активностью молодежь. Только этому  и можно было по-настоящему порадоваться. Команда же, за исключением капитана, молодежь не поддержала. Слишком прижалась к своим воротам. Дала возможность противнику спокойно укрощать непослушный мяч. Я ничего не стал об этом говорить Зайцеву и Соколову, когда они подошли ко мне. Я лишь по достоинству оценил их игру и пожал им руки. Всё-таки ничья в гостях.
     По дороге в аэропорт я сел в автобусе рядом с Медведевым.
- Ты не прольёшь мне на сердце бальзам? У меня почему-то нет удовлетворения от последней игры.
- А откуда ему взяться? Может быть, по игре мы и не заслуживали победы, но по факту дважды выходили вперёд, и дважды не удержали преимущество. - В тоне Михаила сквозило явное раздражение. - Мы начали сползать вниз в турнирной таблице.
     Оказалось, не я один отслеживал наше турнирное положение.
- Это естественное следствие нашей невразумительной игры.
- Меня тоже жутко бесят наши американские горки: то есть игра, то её нет. Я не могу понять, почему так получается.
     Оценки снаружи и изнутри были одинаковы. Значит, мне ничего не показалось.
- Я думаю, что и болельщики это заметили.
- Не все. Лишь те, кого интересуют не только очки.
- Надо что-то делать.
- Но что?
     Остаток дороги мы провели молча. В голову приходили разные решения нашей проблемы, но не все они подходили для нашей команды.
      Я обдумывал предстоящую игру, но ничего стоящего не мог придумать. Оставалось только попытаться воззвать к самолюбию игроков. Уже расстегнув ремень безопасности и покидая самолёт, я поделился своей обеспокоенностью с капитаном.
- Следующая игра будет опять с командой из середины турнирной таблицы. Но они обыграли нас на нашем стадионе. Мне помнится, в той игре здорово саданули по моей рабочей ноге. Дело чести вернуть все «должки».
- Двумя руками «за», надо вернуть. Только мне ещё помнится, именно об этой игре ты сказал: «мастер-класс». Пожалуй, сделать это будет нелегко.
- А у нас есть альтернатива?

* * * 
     Именно в этот город мне рекомендовали не приезжать. И именно в этом городе нам нужна только победа. Если, конечно, мы ещё хотим выйти в высшую лигу. Как-то незаметно мысль о Премьер-лиге обосновалась в моей голове. Не шла из головы и другая мысль. Насколько серьёзно можно воспринимать угрозу, которую ты даже не слышал лично? Угрозу за то, что ты даже ничего и не успел сделать. Прошло три с половиной месяца. Как часто сгоряча, в сердцах, мы грозились убить человека. И практически никогда не осуществляли обещания такого рода. Я понимал, что поделись я с одноклубниками об этой заочной угрозе, и в команде начнёт гулять слух о паранойе Иванова. На их месте я бы тоже сказал, что «человек свихнулся на почве звездной болезни». Поэтому говорить о маловероятной опасности я никому не стал, а для себя решил всё же держаться поближе к ребятам. Вот уж действительно, «мне нельзя было отрываться от коллектива».
     В гостинице, примерно через час, как мы расположились в номерах, раздался звонок. Я предположил, что он из службы обслуживания номеров, но ещё не забытый мною голос вернул мне подутраченную бдительность:
- Будь осторожен с едой. Тебя попытаются отравить.
- Ты стал моим добрым ангелом?
- У меня проблемы с бизнесом, думаю, твоё здоровье стоит денег.
- Думаю, стоит. Встретимся сразу после игры в баре моей гостиницы.
     Короткие гудки в трубке телефона сообщили мне, что я оправдал его надежды. Вот тебе и паранойя. Последовавшие глубокие раздумья в гостиничном номере склонили меня к мысли, что, скорее всего, это «бизнес». «Ничего личного, только бизнес». Моему недоброжелателю опять нужен определённый результат. Я позвонил на «ресепшн» и попросил принести мне все местные газеты. Глаза Борзова, с которым я делил этот номер, в этот момент округлились. Ничего подобного прежде я не делал. А когда я заплатил за газеты работнику гостиницы немалую сумму и был вынужден дать ещё и на чай, они стали вылезать из орбит. Статей на тему предстоящего футбольного матча было предостаточно. Все склонялись к тому, что нам нужна только победа, слишком много потеряли очков в последних матчах. Журналисты в один голос твердили, что хозяевам придётся нелегко. Не забыли «писаки» упомянуть и о том, что мы захотим взять реванш за поражение в домашнем матче. Наша команда уже далеко не та, что была в первой встрече, она приобрела необходимый опыт. Команда «на ходу», поймала кураж. Команда-фаворит.
     Всё правильно, точнее почти всё. Кроме двух последних фраз. Потому как кураж мы успели подрастерять. Да и фаворитами в гостевой игре мы тоже не были. Я внимательно прочёл все статьи, и их тональность меня сильно удивила. Разве так должны были писать в местной прессе? В своей непредвзятости авторы явно перегнули палку. Напрочь отсутствовал привычный местный патриотизм. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль. Я позвонил в букмекерскую контору и поинтересовался ставками. Выслушав ответ, я сильно удивился. Мы действительно были фаворитами с достаточно выгодным коэффициентом. А за ничейный результат давали просто фантастический коэффициент.
     Теперь мне стало всё понятно. Схема «развода» была проста. Наша команда была в группе лидеров, хозяева в так называемом турнирном болоте. Потеря нескольких важных очков вызвала у нашей команды насущную потребность в победе. Так всё реально и было. Журналисты донесли эту ситуацию до всех футбольных болельщиков… и не болельщиков тоже. Мы свою репутацию ничем не запятнали и вызывали всеобщее доверие. Немаленький коэффициент как жирный червяк на крючке. Не мудрено, что любители ставок понесли свои деньги в букмекерскую контору. Вот только как эти комбинаторы запланировали обеспечить наш проигрыш? Ведь моему недоброжелателю было намного проще  организовать проигрыш «своей» команды. Но тогда у него была бы большая проблема, как убедить игроков в тотализатор поставить на победу хозяев. В это игровое событие никто не желал верить. В этом я был солидарен с ними. Мы уже давно не проигрывали и не давали никому повода перестать верить в нас.
     Тайный организатор моего избиения решил поставить на наш проигрыш. Перед ним стояла задача обеспечения победы нужной команды. Мне было не по себе от мысли, что мы, по его замыслу, должны были гарантированно проиграть. Я допускал, что им удастся вывести меня из игры. Но я не был ни Марадоной, ни Зиданом. Да и за моей спиной стояла команда. Коллектив одерживал победы и без меня. А его не хотели принимать в расчёт. Как никогда, мне захотелось принять участие в игре и победить. Это была бы такая сладкая месть комбинатору.
     Все газеты мною были прочтены. Был сделан любопытный звонок в букмекерскую контору. Моё продолжительное молчание навело Игоря на мысль, что настал его черёд.
- На нашем проигрыше можно сорвать куш?
- Да. И очень странно, что вся местная пресса отдаёт победу нам.
- Что же в этом странного? Нам не по силам выиграть у хозяев?
- Странное в этом то, что букмекеры разорятся, если мы выиграем. Пресса подаёт нас как «верняк». Предполагаю, что с таким немалым коэффициентом все игроки ставят на нас.
- Всё равно не понимаю. В матчах всегда есть фаворит, но букмекеры при этом не разоряются.
- Да, не разоряются, потому что выигрышный коэффициент в этих случаях очень мал. А за нашу победу предлагается очень выгодный коэффициент. Они как бы заманивают игроков в тотализатор. В нашем матче букмекеры выступают безудержными патриотами местной команды, а я в это не верю. И тем не менее, они установили почти равные выигрышные коэффициенты за победу и поражение. На что поставят игроки, если пресса в один голос твердит о поражении местной команды как о наиболее вероятном исходе?
- На поражение.
- И букмекеры разорятся! Ты в это веришь?
- Действительно странно. И что из этого следует?
- Только то, что мы должны проиграть.
- Но как букмекеры рассчитывают обеспечить победу своей команде?
- Не знаю, но я всё время об этом думаю. Мне позвонил один старый знакомый и сообщил, что меня собираются отравить. Я предполагаю, что добавят что-нибудь в еду. Это вызовет расстройство желудка, и я не смогу играть.
- Ты в серьёз допускаешь, что тебя могут отравить?
- Есть одно обстоятельство, склоняющее меня к тому, что моему информатору можно верить.
- А почему ты предполагаешь расстройство желудка?
- Потому что расстройство желудка может случиться у любого человека. Это можно объяснить личной недисциплинированностью игрока. И подобное уже бывало в спорте, и в футболе, в частности.
- Но тогда могут отравить и всю команду.
- Это будет слишком заметно и вызовет расследование. Матч может быть перенесён либо любители ставок получат право через суд опротестовать результат игрового события.
- Мне всё равно непонятно, как же букмекеры собираются обеспечить необходимый результат? Ты любишь повторять «Платон мне друг, но истина дороже». Извини, но ты ведь не Лионель Месси! У нас команда!
- Вот и я о том же! Как?
- У тебя есть предположения?
- Есть. Только выслушай их и подумай прежде, чем отвергнуть.
     Я решил поделиться своими сомнениями с Игорем.
- Тебе понравилась предыдущая игра?
- Ты имеешь в виду результат или игру нашей команды?
- Ты правильно понял меня. Именно нашу игру.
- Нет, не понравилась. Мы были как варёные и не были командой. Словно привычные связи отсутствовали. Я бы сказал, что нам просто повезло.
- Да, с такой игрой нам повезло. Точнее, это ты, Соколов и Зайцев во главе с нашим капитаном спасли игру. И ты правильно заметил, отсутствовали игровые связи. Но почему?
- Уж не хочешь ли ты сказать, что кто-то специально рвал их?
- Я просидел всю игру на скамейке запасных, и мне не приходила эта мысль в голову. Но сейчас, сидя в этом гостиничном номере, я начинаю думать, не было ли это действительно так. Ведь если это так, становится понятно, откуда такая уверенность у местных букмекеров!
- Ты на самом деле думаешь, что в нашей команде есть предатель?
     Ответить положительно на этот вопрос было очень нелегко. Мне не хотелось подрывать веру молодого парня в мужскую дружбу, в преданность клубу. Но я был намного старше его и с предательством был знаком не понаслышке.
- Без предателя в нашем коллективе невозможно обеспечить нужный результат.
- Но если мы расскажем сейчас команде о наших предположениях, они просто взорвут команду! Мы наверняка порвём все игровые связи. Обвинить, что кто-то сдаёт игру!
- Поэтому мы никому ничего не будем говорить. А будем внимательно следить за игрой и попробуем собрать необходимые факты.
- Мы же собираем видеозаписи игр.
- Да, но те, кто сдаёт игры, тоже не лыком шиты. Нередко просто невозможно определить, случайно игрок ошибся или специально. Особенно в выборе позиции. Об ударах по воротам я уж и не говорю. Поэтому давай посмотрим предстоящий матч с позиции нашего предположения, а затем подумаем ещё раз.
- Просто посмотрим? Но мы же потеряем три очка!
- Во-первых, мы попробуем побороться за них, а во-вторых, коллектив стоит трех очков.
- А что ты собираешься делать со своим отравлением?
- Практически, ничего. Просто буду питаться вместе со всеми.
- Ты думаешь, нас всех побоятся отравить?
- Надеюсь, да.
     Всё время до игры я держался вместе с командой, питался вместе с командой, пил только то, что пили и остальные игроки команды. Иногда мне казалось это смешным, но что ещё я мог сделать. Только то, что я делал. И всё же когда мне захотелось пить, я поленился и не стал подниматься в номер, а купил в супермаркете минеральную воду. Никто не мог предположить, что я могу так поступить. И со мной было всё в порядке. Со мной. Потому что когда я поднялся в номер, то обнаружил в туалете Игоря, пугающего унитаз. В перерыве между приступами он сообщил мне, что имеет место и диарея. Того, что испытывал Игорь врагу не пожелаешь. Чем я мог ему помочь? Разве что вызвать врача, что я и сделал. А затем сообщил об отравлении тренеру и капитану. Гамма чувств, отразившаяся на их лицах, была очень сложной, а времени разбираться во всех  нюансах не было. Мы отправились на стадион. Ребята искренне огорчились, Игорь вызывал симпатию своей простотой в общении и трудолюбием. И все надеялись,  что он сможет помочь команде в этой игре. Во всяком случае, я так раньше думал. Теперь я не был в этом столь уверен. Смогли же как-то его отравить!
     На разминке витал дух сожаления о потере хорошего игрока. Только Медведев, как всегда, шутками и просто убеждением пытался приподнять боевой дух команды.
- Происки противника! Но мы не сдадимся так просто и отомстим за товарища!
     Если бы он знал, как близок к истине! Мне было нелегко смолчать, но я сумел сдержать свой порыв. У нас с Игорем был уговор, и нужно было его придерживаться. Золотов тоже оставил прежнюю схему игры. В атаке один неуёмный Зайцев, ему активно помогает Соколов. Остальные помогают по ситуации, но основные усилия и внимание - обороне. Мы надеялись поймать соперника на контратаке.
     Как и подобает хозяевам, они начали встречу со стремительных атак. Отравление Борзова подтверждало мои опасения о предателе. Противник обязан был играть на победу. В первом случае опасно бил головой по воротам центральный нападающий хозяев, во втором выходил практически один на один с вратарем неожиданно подключившийся к атаке опытный защитник. В обоих эпизодах уверенно сыграл наш вратарь, что на первых порах внушило определенный оптимизм за наш последний рубеж.
     Отбив стартовый напор хозяев, и справившись с собственным волнением, наша команда за счёт контроля мяча попыталась прибрать инициативу к своим рукам и начать диктовать свои условия сопернику. Хозяева вынуждены были затрачивать много сил на то, чтобы отнять у нас мяч. Это их выматывало.
     Первый по-настоящему опасный момент у ворот противника возник на двадцатой минуте. Хороший заброс мяча из-за боковой линии Болотовым привёл к тому, что Соколов с левого края штрафной прицельно пробил в ближнюю «девятку». Голкипер хозяев с трудом ликвидировал опасность. Спустя восемь минут он сделал ещё один «сейв». Это Медведев искусно обвёл внушительную «стенку». Вратарь гостей прыгнул и кончиками пальцев перевёл мяч на угловой удар. Фантастика, да и только.
     Игра давалась, но не забиваешь ты – забивают тебе! Гол хозяев возник, что называется, на пустом месте. Крайний нападающий на левом фланге догнал мяч у самой лицевой линии, откатил его полузащитнику, а тот навесил его в штрафную площадь. Комбинацию соперника никак нельзя было назвать стремительной, что не помешало нашим защитникам проморгать лидера атак хозяев, подрезавшего мяч головой в дальний угол. Не на высоте оказался в этом эпизоде и наш вратарь, для которого удар нападающего стал настоящим откровением….
     В концовке тайма хозяева сумели поразить ворота Володи во второй раз – и вновь не обошлось без «своих» ошибок. Сначала в центре поля заигрался Жилов, который не пожелал вовремя избавиться от мяча и в итоге потерял его. Затем отличившийся ранее игрок хозяев, окруженный тремя нашими игроками, умудрился прокинуть мяч себе на ход и метров с двадцати пяти беспрепятственно пробить по воротам. Долю вины за пропущенный гол вновь разделил Володя, который «проспал» момент удара нападающего. В перерыве, в раздевалке, он выговаривал игрокам, которые втроём дали возможность самому опасному игроку противника прицельно нанести удар. Я с ним был полностью согласен, он всё же имел право надеяться на их помощь.
     После перерыва характер игры несколько изменился. Соперники стали «сушить» игру, действовали в невысоком темпе. Мои партнёры пытались действовать на хорошей скорости, но стали заметно чаще ошибаться в передачах. Это было вдвойне обидно, так как Зайцев отлично открывался. Он реально отрабатывал и за себя, и за Борзова.
     Медведев призывал игроков играть точнее, но в завершающей стадии атаки ничего не получалось. И всё же ребятам удалось нащупать слабину  на левом фланге обороны хозяев, который прикрывал возрастной игрок. Зайцев, за счёт скорости, раз за разом переигрывал подуставшего оппонента. Игроки нашей команды, абсолютно правильно, планомерно загружали нашу «надежду» передачами. Но из-за того, что передачи были неточными, Андрею нередко приходилось уходить в углы поля или бить по воротам из неудобных положений. И всё же пару раз ему удалось остро прострелить, но ни Соколов, ни Медведев не сумели воспользоваться предоставленными им моментами. Патовую ситуацию спасло недоразумение. Очередной прорыв Зайцева привел к настоящему курьезу - мяч после его прострела попал в мягкое место защитника и отскочил в сетку. Зрители посмеялись и умолкли. Счёт стал скользким. А у нас замаячила слабая надежда на ничью. Но требовались свежие силы. Играть оставалось десять минут и, даже неспециалистам было видно, что Зайцев выдохся, выложившись на все сто. Капитан просил замен. Золотов выпустил на поле меня. Однако противник внял призывам тренера и играл вблизи штрафной очень аккуратно, а мелкие фолы судья не замечал. Его логику можно было понять. За буквально какие-то минуты до конца игры это делало бы большинство судей. Хозяева могли обвинить арбитра в подсуживании. Уж лучше пусть обвинят в «английской» манере судейства. И тогда мне пришла в голову неожиданная мысль. Попросив прикрыть меня, я пошел вперед, сместился на левый фланг обороны хозяев и, получив мяч, повторил рывок Зайцева. Это у меня относительно неплохо получилось. Я продвигался вдоль боковой линии, и фолить на мне игроки противника не считали нужным. Резко остановившись и подработав мяч, я сделал неплохой навес в центр штрафной площади на Соколова. У парня был настоящий талант читать игру! Он своевременно поддержал мой маневр и оказался в удобной позиции. Положив корпус, Виктор нанёс смертельный боковой удар «ножницами». Гол нашего форварда получился просто на загляденье. Наша молодежь неофициально начала соревноваться между собой, кто забьёт более красивый гол. Чем бы дети не тешились, лишь бы забивали! Ничья. В конце концов, в гостях это был не самый плохой результат. До конца игры оставалось совсем мало времени, и любая ошибка в этой ситуации была равносильна поражению. В силу уже сложившейся привычки наша команда без указания или подсказки стала прижиматься к своим воротам. Энергичные крики тренера хозяев придали игре соперника дополнительный импульс. Но и нам не хотелось отдавать заслуженное очко. Обе команды отчаянно бились, и игра катилась к справедливому финалу. Для всех было неожиданностью, когда во время заброса мяча в нашу штрафную площадь Пятанов, в борьбе с нападающим, высоко выпрыгнул и рукой коснулся мяча. Это было противно всякому здравому смыслу. Он сразу же подбежал к судье и стал доказывать, что его подтолкнули, но тот был неумолим. Пенальти. Некоторые говорят, что это лотерея, пятьдесят на пятьдесят. Но я прекрасно знал, что это не так. По тому, с каким спокойствием, пошел к одиннадцатиметровой отметке штатный пенальтист соперника я понял, это гол. И действительно, он сначала уложил Володю в правый угол ворот и только потом технично пробил. Никаких шансов. Железные нервы. Во всяком случае, сегодня.
     Основное время игры подошло к концу. Поскольку задержек в игре было достаточно много, судья добавил две минуты. Терять нам было уже нечего, и Медведев организовал последний штурм, задействовав в нём практически всю команду. Но хозяева сумели отбиться, выбив мяч за линию ворот. Угловой удар. Все понимали, что это уже точно самый последний шанс сравнять счёт в этом матче. Даже наш вратарь пришёл на помощь в штрафную площадь соперника. Соколову удалось хорошо закрутить мяч, но защитник хозяев сумел «вынести» головой его из вратарской площади. Мяч летел в мою сторону, и за моей спиной никого из команды не было. Обычно в таких случаях последние игроки бьют по нему изо всех сил. Нельзя давать сопернику шанса завладеть мячом, можно получить гол в свои ворота. Я видел, как арбитр лениво подносит свисток ко рту, собираясь возвестить об окончании матча, но по инерции ударил изо всех сил по мячу, не дав ему даже опуститься на газон. Конечно, я по привычке старался попасть в рамку ворот, но технически удар был непростым. Надежд на успех было мало. Мяч немного срезался и пошёл чуть в сторону, однако в итоге, коснувшись крестовины, залетел в ворота. Стадион ахнул и разочарованно добавил «вот парню повезло». Каждый вложил в эту фразу свой смысл, но я со всеми согласился. Я был уверен на все сто процентов, что этот удар не повторится никогда. Несмотря на то, что уже давно мною отрабатывались именно такие удары, я молча признал, что мне действительно фантастически повезло!
     Радость была одна на всех. Мы обнимали друг друга, а потом команда стала качать меня. Конец этому бурному проявлению радости положил судья, догадавшийся, наконец, обозначить трелью своего свистка необходимость зафиксировать в центре поля взятие ворот и конец игры. Нам опять подфартило. Но как любил говорить Серебровский: «Везёт тому, кто везёт». У входа в раздевалку меня остановил Игорь Борзов. Его лицо было «зелёным», но он нашёл в себе силы громко поздравить меня с прекрасным ударом и шепнул: «Есть разговор».

* * *
     Но поговорить нам представилась возможность только в самолёте. После игры я забежал в бар гостиницы перекинуться парой слов со своим «спасителем». Пришло же в голову именно это слово. Издержки воспитания – к человеку со сломанной ногой испытываю жалость, упуская из виду, что именно он планировал нанести мне телесные повреждения. И не какие-нибудь, а существенные. Такие, что не позволили бы мне выйти на футбольное поле. Забыть об этом я не мог, но это отошло на задний план, как дурной сон. Во мне жила слабая надежда получить дополнительную информацию. Он сидел в одиночестве у стойки бара и потягивал пиво. Гипс с его ноги  сняли, но к стойке была прислонена ортопедическая палочка. Замедленная реакция на моё появление подсказала мне, что эта кружка была далеко не первой. Наливался пивом он по своей инициативе, время моего появления было легко просчитать. Я остановился у стойки и стал разглядывать стоящие на полках бутылки. У меня не было никаких сомнений, что Игорь испил мою чашу. Только я никак не мог понять, как эти люди смогли отравить его. К сожалению, и мой информатор этого не знал. Однако он сделал своё дело и не его вина, что я не смог в полной мере воспользоваться его предупреждением. Но чтобы мой собеседник лучше оценил мою щедрость, я попенял ему на то, что информация носила общий характер, и в результате пострадал мой друг. Затем завернул денежные купюры в салфетку и положил их в карман рубашки моего благодетеля. Что-то подсказывало мне, что не нужно скаредничать, он может пригодиться. Союзником он мне не стал, но во мне теплилась надежда, что одним врагом стало меньше. Контакты со мной его работодатели не простят. Чтобы как-то оправдать своё посещение бара, я решил приобрести бутылку хорошего коньяка. Повод был веский, такой сумасшедший мяч забил. Пока я расплачивался за спиртное, мой информатор оценил размер моей благодарности, удовлетворённо покачал головой и легким кивком головы попросил меня приблизиться к нему.
- За вашу щедрость вам полагается бонус. Я случайно узнал, что в первый раз вас заказал один из игроков вашей команды, в качестве платы за его услуги.
     Мне не хотелось, чтобы нас увидели вместе. Но последняя фраза оглушила меня. Одной фразой он взорвал мой мозг. Я не хотел воспринимать её смысл, но она уже была произнесена, и мне не оставалось ничего другого.
- Не ждите подробностей… я больше ничего не знаю.
     Поскольку он дал мне понять, что это всё, что он мог мне сказать, я нашел в себе силы направиться в свой номер. Эту встречу можно было по-разному трактовать, и поэтому нам обоим не было смысла её афишировать.
     Суета гостиничных сборов. В коридоре меня остановил наш капитан.
- Ты что такой смурной? Такой сумасшедший гол забил. Я хочу срочно с тобой переговорить.
     На 99% я был уверен, что мне известна тема предстоящего разговора. Об этом стоило поговорить. Но я был должен придти в себя, да к тому же, я не хотел, чтобы она раньше времени получила огласку. А коридор не самое лучшее места для обсуждения деликатных проблем. Кроме того, хотя я уважительно относился к Медведеву, мы всё больше сближались, но разговор с Борзовым уже стоял в очереди. А меня одолевала вина – не живи он со мной в одном номере, не пострадал бы. Поэтому я предложил отложить ненадолго наше общение.
- Я догадываюсь, о чём пойдёт речь. Предлагаю немного остыть. Пока свежи в памяти события, давай прокрутим в голове их ещё раз. А когда оба – я сделал акцент на этом, - успокоимся, тогда и поговорим. Не будем пороть горячку.
     Медведеву нелегко было согласиться со мной, эмоции переполняли его. Ему очень хотелось излиться, было очевидно, что у него чешутся ещё и кулаки, но он сделал над собой усилие. Что называется, взял себя в руки. Не зря он у нас капитан. Серебровский знал, кого поставить.

* * *
     Мы с Игорем устроились в самом хвосте самолёта. Рядом с нами сидели две очень непосредственные девушки. Общаясь друг с другом, они совершенно не сдерживали своих эмоций, и вряд ли кто в производимом ими шуме мог подслушать наш разговор.
- Ты не очень-то хорошо выглядишь.
- Обещанное тебе расстройство желудка, кажется, досталось мне.
- Кто бы в этом сомневался!
- Конечно, это не самое лучшее время для раздумий, когда тебя выворачивает наизнанку, но уж очень мне было интересно, в какой момент я отравился. И если бы не одно обстоятельство, то я бы ни за что не догадался. Мне вдруг бросилось в глаза, что из нашего номера исчезла открытая мною бутылка минеральной воды. Та, из которой я пил. Я даже спросил о ней у горничной, но она всё отрицала. Она даже указала мне на стоящие в холодильнике бутылки: «вот же ваша минеральная вода!» Но они обе были целые, а с головой у меня пока, слава богу, всё в порядке. Должен же был я из одной из этих бутылок отпить отраву. Исчезла одна из бутылок и именно та, из которой я пил. Я прекрасно помню, как поставил её на стол в нашем номере.
- Можешь быть спокоен, крыша у тебя не поехала. Эту бутылку похитили, точнее, повторно подменили. Я уверен, что вернули обе наши бутылки, чтобы не оставлять следов. 
- Вот и я пришёл к выводу, что именно так они и поступили.
- Не сомневайся. Были отравлены обе бутылки, они же не знали, какой из них мы воспользуемся. А потом они вернули нам гостиничную минеральную воду. Они совершили только одну ошибку, а может быть, просто испытывали дефицит времени, чтобы открыть одну из бутылок и слить часть минералки.
- Тогда получается, горничная ни при чем, и я зря на неё держу зло.
- Скорее всего. Твоё отравление всё это время не выходило из моей головы, я всё думал и думал о нём. Пытался вспомнить, что же ты съел такого, чего не ел я. И сейчас вспомнил. Я поленился подниматься в номер, когда меня стала мучить жажда, и решил приобрести воду в супермаркете. Мне тогда ещё показалась эта мысль разумной, поскольку никто не мог предусмотреть этот вариант. Дело нескольких секунд капнуть что-либо в распечатанную бутылку минеральной воды, но сейчас я склоняюсь к тому, что они воспользовались шприцем. Бутылки ведь были пластиковые, а крышки ты, конечно, не осматривал?
- Разумеется, нет. Мысль об отравлении минеральной воды мне и в голову не могла придти.
- Для этого был нужен только ключ от нашего номера. Или отмычка.
- Или определенная сумма денег для горничной, чтобы она, на секунду, открыла дверь запасным ключом. Если им так приспичило отравить нас, то могли и придумать какой-нибудь повод ненадолго попасть в наш номер.
- Отвергать этот вариант совсем я бы не стал, но он маловероятен. Им не нужен лишний свидетель.
- Может всё же, нам надо было поднять шум?
- А чего бы мы добились? Гостиничные бутылки возвращены и доказать факт умышленного отравления нам нечем.
- А анализы крови и содержимого моего желудка?
- Всегда можно обвинить тебя самого в нарушении режима питания. Мне очень жаль, что ты пострадал вместо меня.
     Мне действительно было очень жаль Игоря. Цвет его лица был весьма далёк от здорового.
- Не ты же меня отравил. Не грузи себя. Жизнь круглая, как футбольный мяч. Мы не знаем с тобой конкретного заказчика, но сегодня ты сделал мне такой прекрасный подарок.
- Какой?
     Я мог многое сделать для Игоря, но что я уже сделал, я не знал.
- Ты забил гол в самом конце игры.
- И что?
- Я сделал у букмекеров ставку после первого тайма на наш «непроигрыш».
- Ты с ума сошёл! При счёте 2:0! И много?
- Всю свою копилку… тысячу долларов.
- Это безумие. Ты стоял в шаге от проигрыша. Тотализатор – это настоящее болото, в котором проще простого утонуть. К тому же в твоём контракте есть пункт, запрещающий тебе играть.
- Это в первый и в последний раз. Мне очень хотелось отомстить тем, кто меня отравил. И я это сделал! С твоей помощью…
     На меня накатили воспоминания. Это болото готово вновь меня засосать в свою трясину. Я похолодел и энергично тряханул головой. Игорь недоуменно посмотрел на меня. Но я улыбнулся и он расслабился.
- Договорились. Ты дал мне слово. - А потом я улыбнулся ещё раз и задал зудящий меня вопрос. – Какой был коэффициент?
     Он медленно достал из кармана целую пачку денег и как ребёнок помахал ею передо мной.
- VIP-клиент. Шесть с половиной…
- Да… ты неплохо отомстил. Но если кто-нибудь тебя заметил, у тебя будут большие проблемы.
- Относительно VIP-клиента это была шутка. Светиться не входило в мои планы, поэтому я разбил свою тысячу на несколько ставок. Выгляжу я неважно, вряд ли кто меня опознал.
- Ты дал мне слово! Они всё равно заслужили гораздо большего, ведь они посягнули на твоё здоровье.
- Если быть точным, они посягнули на наше здоровье. Да и не собирался я делать ставки. Когда увидел такой коэффициент, какой-то дух противоречия во мне проснулся. И я рад, что они получили по заслугам. Их план ведь не сработал.
- Игорь ты дал мне слово. Ты ведь понимаешь, что мне с этим последним голом фантастически повезло. Да и мстить нам лучше на футбольном поле.
- Понимаю… я отлично понимаю, что без твоего везения не было бы и моего. Давай так: кто старое помянет — тому глаз вон.
- А кто забудет — тому оба вон! И чтобы память твоя была крепче, я скажу тебе, что одного твоего одноклубника игра в тотализатор, мне кажется, уже довела до беды.
- Кого?
- Есть маленькая надежда, что я ошибаюсь. Поэтому я подожду называть его.
- Хорошо. Только я ведь не только об этом хотел с тобой переговорить.
- А о чем же ещё?!
- Говорят, нет худа без добра. Я не смог выбраться из номера до конца первого тайма, но часть второго я наблюдал с трибуны. И пришёл к выводу, что пенальти – это самое что ни на есть настоящее предательство. Пятанова никто не толкал, он сам пошёл на столкновение с игроком противника и сознательно коснулся мяча рукой.
     Я понимал, что Игорь внимательно следил за игрой, но он видел динамичный момент и только один раз.
- Возможно, ты ошибаешься. Всё-таки, большое расстояние до места событий могло сыграть с тобой злую шутку.
     Я пытался опровергнуть его предположение. Плохо было только то, что я и сам подозревал, что именно так всё и произошло.
- Нам нужно найти хорошую запись того момента. Иначе всё это будет голословно.
- Есть запись матча, которую сделал для тренера наш видеооператор. Мы можем сделать копию.
- Для начала нужно хотя бы просмотреть её.
   
* * *
     Когда мы прилетели домой, Медведев сделал вторую попытку поговорить со мной. В этот раз он был более спокоен, но не менее решителен.
- Я хочу, чтобы ты пошёл со мной.
- Куда?
- К Максимовичу. Есть тема для разговора.
     Он взял меня за локоть и собирался тащить силой.
- Уже поздно. Посмотри на часы.
- Тогда давай договоримся, пока у меня не пропал запал, что завтра утром встретимся в приемной босса.
- Давай я попробую отгадать, о чём ты хочешь поговорить с боссом. О предательстве?
- Да. Как ты догадался?
     Отгадать тему предстоящей беседы с Максимовичем оказалось несложно. Возможно, к ней следовало тщательно подготовиться, но однажды он пошёл мне навстречу в похожей ситуации и я не мог отказать капитану сейчас.
- У меня была подсказка. Не одному тебе пришла в голову эта мысль. Хорошо, встретимся в приёмной босса завтра утром.
     Спал я плохо. Нервы. В последних событиях нет ни капли моей вины, но я испытывал что-то похожее именно на неё. Предательство легло тяжким грузом на  всех, и на того, кто предал, и на того, кого предали.
     Догадаться, что Медведев спал не лучше меня, было несложно, достаточно было одного взгляда на его лицо. Мы рассматривали друг друга и без слов понимали, что нам предстоит тяжелый разговор.
- Вы не слишком зачастили с визитами ко мне?
     Максимович был подтянут, подвижен. И в отличие от нас сохранил чувство юмора.
- Три кружки чая, - секретарше и, - прошу, - нам.
     Мы уселись в мягкие кресла, что стояли у рабочего стола. Я провалился в своём, и стал смотреть на Максимовича снизу вверх, и в прямом, и в переносном смысле слова.
- У меня плохо со временем. Давайте сразу к сути дела.
     Капитан посмотрел на меня и, поскольку я молчал, заговорил первым.
- Наш тренер сдал две игры.
     Он выдохнул эту фразу и замолчал. Не её я ждал.
- Ни больше, ни меньше?
     Голос Максимовича был нерешителен. Для меня произнесенная фраза не была неожиданной, но от этого она не стала менее неприятной.
- Уж точно не меньше.
- Доказательства.
     Я решил, что мне пора помочь капитану:
- Пригласите нашего видеооператора с записями последних игр и попросите найти Пятанова. Думаю, он ещё в гостинице.
     Секретарша, занесшая чай в кабинет, тут же получила указание своего начальника и поспешила продемонстрировать свою готовность немедленно исполнить его.
     Максимович смотрел мне прямо в глаза, ожидая продолжения. Но, ничего не услышав,  спросил:
- Что я должен увидеть на записи?
- Эта мысль пришла сразу нескольким игрокам команды. Пятанов умышленно заработал пенальти, а это игрок, пришедший с Золотовым.
- Может быть, он и заработал умышленно пенальти, но где связь с тренером? Ведь тренеры обычно не так сливают игры.
     Со времен моей игры в тотализатор я знал, как тренеры сплавляли игры. Достаточно было выставить вместо стержневых игроков неопытных, и команда заваливалась. Игроков основы тренер всегда мог обвинить в утрате спортивной формы и мотивации. Я понимал, что сами по себе ничьи не доказывают вины тренера. Не он терял мяч, не он промахивался из выгодных положений, и не он фолил в штрафной площади.
- Доказательственная база слаба, поэтому-то мы и пришли к вам. Команда теряет свои очки и с этим нужно срочно что-то делать.
     Медведев решил помочь мне:
- Пока мы ещё команда, но если срочно ничего не предпринять, то она развалится. И мы упустим предоставленный нам судьбой отличный шанс…
     Горечь последней фразы отдалась эхом в наших головах.
     Пришёл видеооператор с записями обоих матчей. Он удивился, обнаружив меня и Медведева в кабинете генерального директора клуба. Максимович забрал диски и попросил его подождать в приёмной. «Не хочет допустить утечки информации».
     Хозяин кабинета с нашей помощью нашёл эпизод игры, предшествующий нарушению в штрафной площади и мы втроём стали просматривать этот фрагмент матча. И хотя Максимович предупредил нас, что у него плохо со временем, но мы вновь и вновь просматривали этот эпизод. Не менее десяти раз. Расстояние было достаточно большим, а эпизод динамичным и всё вкупе не позволяло с уверенностью утверждать, что Пятанов совершил фол намеренно. Однако подозрение упорно возникало. Мы ещё и ещё раз просматривали игровой эпизод, но не могли прийти к окончательному выводу. За этим занятием нас и застала секретарша, когда сообщила Борису Романовичу о появлении в приёмной вызванного игрока. Максимович остановил  клавишей «пауза» работу компьютера и на экране монитора остался момент касания Пятановым мяча. Соперник не касался его тела руками.
     Максимович попросил пригласить в кабинет футболиста. При виде Пятанова он резко вскочил, сделал два шага в его сторону. Желание стереть в порошок предателя легко читалось на лице президента клуба. На лице Пятанова промелькнул страх, и это остановило Максимовича. Он взял себя в руки, но присесть новому гостю не предложил.
- Кто попросил вас нарушить правила в штрафной площади во время второго выездного матча?
     Такая постановка вопроса была неожиданной для меня с Медведевым, и тем более для Пятакова. Ему хорошо был виден экран монитора, и он понимал, что мы просмотрели запись матча. Он затравленно смотрел на монитор и молчал, не зная на что решиться. Помощь пришла с неожиданной стороны.
- Я выплачиваю всю сумму по вашему контракту, он у вас до конца этого сезона. Вы сообщаете мне о том, кто попросил вас нарушить правила в присутствии этих свидетелей, - он кивнул в нашу сторону, - и уезжаете домой. Никуда: ни в РФС, ни в правоохранительные органы я сообщать не буду, вы просто уезжаете к себе домой.
     Сделав паузу, Максимович добавил:
- Даю слово.
     Последняя фраза склонила чашу весов. Пятанов решился. Очевидно, он посчитал, что видеозапись убедительно доказывала его вину. И если уходить из команды, то хоть не с пустыми руками.
- Наш тренер, Золотов.
     Было видно, как потемнел лицом Максимович, но ничего не сказал. Он сел в своё кресло и долго раздумывал.  Его поза напоминала знаменитую скульптуру Родена. «Держать ли данное слово?» На его месте для меня это тоже было бы проблемой. Но у меня был ещё один вопрос, на который я хотел бы получить ответ.
- Пятанов, ты же неплохой футболист, не бесталанный. Зачем тебе были нужны эти тридцать сребрянников?
- Я пахал на тренировках как проклятый, а во время игр сидел на скамейке запасных. По мнению тренера, всегда находился более достойный. Время шло, а ни славы, ни денег. Я уже отчаялся, думал бросить футбол, когда поступило вежливое предложение тренера. Я сначала отказался, но он дал мне время подумать. И вежливо объяснил, что рассказывать о нашем разговоре никому не надо, доказать я ничего не смогу. Кто он, и кто я? Позже он объяснил, что обеспечивать нужный результат я буду не один, чтобы это выглядело общей ошибкой обороны.
- Но ты ведь мог отказаться?
- И продолжить сидеть без денег?
- Мог уйти из команды, в конце концов.
- Куда? Кому нужен игрок со скамейки запасных? Да и тренеры часто обмениваются между собой информацией.
- И что потом?
- А потом оказалось, что, не напрягаясь, имеешь в три раза больше.
     Деньги. Но и тренер - сволочь. Не повезло парню. Хотя свой выбор он сделал сам! Ещё целых пять минут мы втроём терпеливо ждали решения президента. Надо ли говорить, как волновался Пятанов. На его лице выступили пятна пота. Наконец Максимович поднял трубку и попросил соединить его с бухгалтерией:
- Сейчас к вам подойдёт Пятанов, выплатите ему всю сумму по контракту. Всю сумму, - повторил он и указал игроку на дверь.
     Затем он помолчал ещё пару минут и обратился уже к нам.
- Как бы мне не было неприятно и тяжело, я искренне благодарен вам, что вы пришли ко мне с этой проблемой. А сейчас вы свободны, с Золотовым я переговорю чуть позже.
     Подобным развитием событий я не был удивлен, всё-таки мне уже тридцать четыре, но предугадать его не мог. Стопроцентной уверенности в предательстве Пятанова у меня не было, и прямое обвинение было рискованным шагом. Он мог с пеной у рта защищаться. И небезуспешно. Что сыграло главную роль, стоп-кадр эпизода, выплата контрактных денег или наше, моё и Медведева, присутствие, трудно сказать. Скорее всего, всё в комплексе. Но, похоже, мы опять остались без тренера.

* * *
     В последнее время наш клуб не был лишен внимания средств массовой информации. Это было и понятно: команда в группе лидеров, в команде имели место неординарные события - гибель молодого главного тренера и очередная ставка в сложный период на молодого тренера. Всем желающим было о чем высказаться. Но то, что началось после увольнения Золотова, было похоже на взрыв информационной бомбы. 
     Запалом послужила короткая заметка в Интернете с провокационным заголовком «Ему наплевать на большие деньги.!? - какой оставить знак препинания?»  Автор процитировал официальную формулировку причины отставки тренера: «по собственному желанию». И задал риторический вопрос: а было ли оно, собственное желание? Или тренеру дали «пинка под зад» «за упущения в работе»? Итоги работы тренера в клубе неоднозначны: две победы и пять ничьих. С одной стороны, ни одного поражения, а с другой стороны пять ничейных результатов у команды, которую начали сватать в Премьер-лигу.
     У меня мгновенно возник вопрос, каким образом автор смог заполучить информацию о контрактах тренера. Но приведённые им цифры подкрепляли его сомнения о наличии собственного желания. Заплата Золотова в нашем клубе выросла в три раза. При отсутствии провальных результатов сами собой напрашивались сомнения в добровольности ухода из клуба.
     В клуб хлынули, как вешние воды с гор, журналисты. Все жаждали жареных фактов. Однако их ждало большое разочарование. Максимович был сух, удерживать специалиста, не способного обеспечить необходимый результат, не в его правилах. Золотова и ещё двух футболистов, с которыми был разорван контракт, они не нашли. Я и Медведев молчали, а остальные игроки команды искренне не понимали, чем вызван такой повышенный интерес к команде. Ни тренер, ни уволенные игроки не успели вызвать к себе большую симпатию и сожаления их уход ни у кого не вызвал. Истинной причины их ухода никто не знал. Уверен в клубе были такие, кто имел достоверные догадки, но это были неглупые люди, понимавшие, что иногда свои мысли лучше оставить при себе.
     И тогда на президента клуба обрушился шквал гневных статей в прессе. На телевидении люди, имевшие отношение к футболу, делились своими домыслами со зрителями. Те же домыслы дублировались и на радио. В Интернете пикировались футбольные болельщики.
     Никто не знал, почему вдруг иссяк кредит доверия к тренеру, который не проиграл ни одного матча. Отсутствие ответа всех раздражало.
     Один из членов Объединения отечественных тренеров призвал руководство футбольного клуба объяснить, почему был уволен главный тренер команды Золотов. Формально тренер ушёл из клуба по «собственному желанию», но в ситуации, по его мнению, было много загадочного. Такая формулировка попросту не соответствовала действительности. Золотов неоднократно заявлял о своём желании стать главным тренером, вернуться на родину, работать в амбициозном клубе. И вот, когда все его желания разом сбылись, команда набирала очки, находилась в группе лидеров, тренер без объяснения причин ушёл в середине сезона по «собственному желанию». Умудренный опытом экс-тренер задавал вопросы: «Почему отпустили? Не говорит ли это о некомпетентности руководства клуба?» Он ехидно всем напомнил, что президент клуба Борис Максимович, ещё недавно, после крупной победы в восторженных тонах высказывался по поводу Золотова и игры его команды. «Надо сказать в открытую, за что попросили человека из команды, не надо темнить». Утешило меня лишь то, что член Объединения отечественных тренеров дал понять, что их организация не может принимать какие-либо действия для защиты прав Золотова, так как тот не являлся её членом.
     Главный тренер прежней футбольной команды Золотова выступил с защитой своего коллеги, но получилось это у него путано: «История с увольнением Золотова говорит о непрофессионализме руководства клуба. Увольнение «по собственному желанию» - это от лукавого. Тренер мечтал работать именно в этом клубе, он даже приобрёл квартиру в родном городе. При нём команда ни разу не проиграла. Пусть у аутсайдера, но выиграла матч с самым крупным счётом в лиге в этом сезоне. И он покинул команду в середине сезона по «собственному желанию»? Говорят, нет дыма без огня. Вместе с тренером ушли из команды и его игроки. Я лично не вижу ничего особенного. Но если в истории с ничьими есть какая-то тёмная подоплека, давайте разбираться. Давайте объявим войну негативным проявлениям в нашем футболе. Лично я не понимаю, разве дебютант не может сыграть вничью с опытными коллективами первой лиги?» 
     Один из иностранных журналистов, специализирующийся на российском футболе высказал предположение, что причины увольнения тренера не разглашаются не просто так: «Нельзя исключать, что на самом деле ничего противозаконного он не совершил, а всё произошедшее – просто ширма для чего-то ещё. Может быть, дело в каком-то личном конфликте Золотова и Максимовича, недопонимании на профессиональной основе или что-то ещё. Возможно это заурядная зачистка места для нового тренера».
     Сотрудник РФС полагал, что у главы клуба Максимовича были основания уволить Золотова с поста главного тренера команды. «Я не знаю причины увольнения главного тренера. Как бы то ни было, это потеря для клуба. Золотов – перспективный тренер. Клуб же остался в середине сезона вновь без тренера. С другой стороны, я знаю Максимовича. Это жесткий человек, но он не враг себе, он не будет рубить сплеча, не имея веских оснований. Он создал отличный клуб и не будет его разваливать в угоду своим эмоциям. Это прекрасный бизнесмен, он всё просчитал».
     Масштабное обсуждение увольнения главного тренера Золотова породило большой интерес к матчам, сыгранным при Золотове. Один из телеканалов изъявил желание за большие деньги приобрести записи матчей, но смог получить только четыре, по трём получил отказ, причём у обеих сторон. Максимович объяснил своё решение некачественной записью.
     Трансляция матча, в котором мы забили семь голов, смотрелась всей страной как последний шедевр Голливуда, но не дала ответа ни на один вопрос. Это только подлило масла в огонь. Все начали задавать вопрос, что же было в этих трёх  ничейных матчах. Постоянные нападки на Максимовича, что он хочет скрыть истину вынудило его предоставить и записи ничейных матчей. Сразу же обнаружилось, что часть эпизодов игр отсутствует, но по какой причине никто не знал. Это могли быть просто неудачные записи матчей, а могли быть, как утверждали некоторые, и отредактированные варианты игр. Но Максимович предоставил хоть какие-то записи, а противники нет. И частично волна покатилась в их сторону.
     Телеканал же подготовил передачу с участием непосредственных зрителей этих футбольных матчей. Участники передачи были подобраны тенденциозно и все в один голос твердили, что наша команда отдала очки. В качестве доказательства были продемонстрированы любительские записи двух голов в наши ворота. Качество записи, к нашему счастью, не позволяло сделать вывод насколько это утверждение обоснованно, но подозрения остались. 
     Многие посетители Интернета были убеждены в том, что ни один человек «изнутри» не повёл бы себя в этой ситуации так, как Максимович. «Профессионал» выждал бы какое-то время и, дождавшись благообразного повода, «тихо» уволил бы тренера. Или подвесил бы его на крюк: скомпрометированный человек обычно хорошо поддается управлению, а для многих управляемость куда важнее эффективности. Впрочем, все считали, что решительный поступок смазан тем, что человеку предоставили возможность уйти по «собственному желанию». Но все понимали, что если признать последний матч договорным, то покарать надо не только главного тренера, но и весь клуб. Сам себя наказывать Максимович был не готов, а у федерации для этого формальных оснований тоже нет.
     Я прекрасно знал, что имел место факт подкупа тренера нашей команды. «Золотовские» игроки признали проданным только последний матч, а Максимович не стал настаивать. Но я подозревал, что таких игр было больше. Никогда бы не подумал, что буду испытывать радость от поддержки  «покупателей этих игр». Ведь если кто-то матч сдал, значит, должен был быть и тот, кто матч принял. Клубы, сыгравшие с нами вничью, тут же открестились от этого варианта. В доказательство приводился аргумент, что в нашем чемпионате достигнут только футбольный экватор, и какой сумасшедший будет в этот период покупать ничью. Действительно кто? Только я понимал, что покупались три очка, просто Золотов «сделал всё, что мог». Это команда виновата, что он так мало смог. Я был ярым поборником честной игры, жаждал наказания сторонников «договорных игр». Но обладая необходимой информацией, страстно желал затухания скандала. Потому что вместе с виновными могли быть наказаны и невинные. Максимович, Серебровский, команда, работники клуба приложили столько усилий для становления команды и могли пострадать из-за нескольких предателей. Тем более пришедших в клуб со стороны. Это было бы в высшей мере несправедливо. И я жаждал затухания скандала. 
      Несколько дней подряд я тратил всё своё свободное время на изучение информации о разгоревшемся скандале. К сожалению, материалов было в избытке. Многие считали, что футбольная общественность имеет право знать причину увольнения Золотова. Добрая половина жалела тренера, считая, что ему не дали поработать с командой. Формально получалось, при Золотове команда не проигрывала, а сами по себе ничьи - это не повод для увольнения. Некоторые мягко намекали, что такого рода поступки ни больше, ни меньше, как самодурство. Золотов, в прошлом,  работал всего лишь вторым тренером и, мне не совсем было понятно, почему некоторые считали его очень хорошим тренером. Нашлись, правда, и такие, которые считали, что это право президента нанимать тренера и увольнять его. Они  высказывали очевидную мысль, что играя ничьи, не попадешь в Премьер-лигу, куда многие нас отправляли. Кое-кто пытался копнуть глубже, считая что от ничьих дурно пахнет. Они считали необходимым не только тренера уволить, но и наказать клуб. Да-да, были такие горячие головы, что предлагали снять с нас очки.
     В блогосфере хватало различных предположений, в том числе и таких, что ничьи – это «возврат долгов» Золотова за прошлогодний сезон. Авторы ссылались на ошибки игроков Золотова. Ни для кого не секрет, что система подобных футбольных «откатов» существовала в нашем чемпионате в прошлом. Но умерла ли она? А я не понимал, при чём тут наша команда? В прежней команде Золотов был всего лишь вторым тренером. А у Серебровского и его коллектива была репутация команды, не принимающей участия в закулисных играх. Сам покойный не раз клеймил позором участников «договорных» матчей. На вопрос, почему он не называет имён их участников, Леонид Сергеевич отвечал, что всякий выступивший с обличениями будет наказан, потому что не сможет ничего доказать. Нашлись и такие, что утверждали, что ничьи – это результат несогласованности игроков в команде. Одни сдавали игру, а другие бились за победу.   
     И практически все призывали футбольный союз обратить самое пристальное внимание на эту ситуацию.