Лиззи

Кто не любит пышных праздников в шикарных богатых домах? Когда фуршетные столы ломятся от различных диковинных закусок, шампанское льется рекой, а огромные залы украшены по последнему писку моды? Я – не исключение из правил! Особенно когда в таком шикарном комфорте оказываешься впервые! Не могу сказать, что человек я очень бедный и платят мне мало, скорее я просто не могу позволить себе засиживаться на одном и том же месте надолго.

Меня зовут Виктория, и уже около десяти лет я работаю на одну необычную организацию, название которой вам лучше не знать. Моя задача обнаруживать и устранять различные паронормальные явления, мешающие жить мирным гражданам. Вот такая вот дурацкая задача из-за которой я постоянно влипаю в различные истории. Конечно же об этом никто не знает. Да и рассказать то особо некому. Моя жизнь похожа на путешествие перекати-поле: куда ветер дунет, туда оно и улетит.
Но сейчас я бы хотела просто ОТДОХНУТЬ! «Никаких тайн на сегодня! Шикарный вечер, шампанское… где мое шампанское?!» - так я думала, подъезжая к солидному имению семьи Тиффани. Грегори и Маргарет Тиффани были одной из самых богатых семей в округе, и по случаю дня рождения своей дочери не могли не «задрать нос» и не позвать половину города. Среди приглашенных оказалась и я. Надев элегантное золотистое платье чуть ниже колен, лодочки на небольшом каблуке и, собрав свои густые каштановые волосы в некое подобие легкой прически, я почувствовав себя Золушкой, устремилась на бал.

Расплатившись с таксистом, я дождалась своей очереди среди желающих войти в особняк и, предъявив швейцару приглашение, наконец шагнула в просторный, сверкающий холл. Огромное количество зеркал со всех сторон сперва сбили меня с толку, и я не могла понять куда нужно идти. Отражения, отражения, отражения повсюду. Коридор в коридоре, поворот в повороте…Я зажмурилась и решила повиноваться стадному инстинкту. Куда все – туда и я пойду. Не могут же все сразу ошибаться? По крайней мере, не в местонахождении вкуснейшей еды и элитной выпивки!

Через некоторое время я, в числе многочисленных посетителей, вошла в залу для торжества.  Благородный золотой и серебряный цвета главенствовали и здесь. Чувство было такое, что я действительно оказалась в царском дворце на приеме. Однако, слишком большое количество людей вокруг, меня всегда смущало. Сейчас же их было так много, что меня уже не манили ни вкусные закуски, стоявшие то тут, то там на круглых белоснежных резных столиках, ни гобелены на стенах. Люди, люди, люди…их бесчисленные эмоции, оглушающие меня, бесконечные разговоры, сливающиеся в единый гомон, суматоха, толкотня, запахи дорогих духов, въедающихся в ноздри.

Душно.

Наверное, это профессиональное. Ну не могу я выносить настолько плотное скопление людей. Что ж за беда такая? В поисках свежего воздуха, аккуратно лавируя между людьми, я двинулась по направлению к окнам, рассчитывая на то, что где-то там есть балкон.

Но не успела я сделать и нескольких шагов, как кто-то довольно сильно дернул меня за подол платья. Я оглянулась и увидела маленькую девочку лет семи. Ее светлые кучерявые волосы просто распущены густой гривой по плечам. Личико было очень милым, но глаза… Что-то в них промелькнуло такое, что меня насторожило. Девочка носила синее платьице с пышной юбкой и расшитые золотом туфельки.
Я повернулась к ребенку, присела на корточки, чтобы быть на уровне ее глаз и спросила:

- Что ты хотела, крошка?

Ребенок внезапно бросился ко мне на шею. На удивление цепкие пальчики обхватили меня и крепко прижали к себе:

- Наконец-то я тебя нашла! – сказала она и, отстранившись ненадолго, радостно засмеялась.

- Меня? – ошалела я. – Ты меня знаешь?

- Ты мне нравишься! Ты хорошая! Ты мне нравишься! – снова засмеялась девчонка и сжала меня в объятьях еще крепче.

- Как тебя зовут и где твои мама и папа? – я, конечно, люблю детей, но на подобных вечерах нянькой быть не хочется. Да и поведение у ребенка, мягко сказать, странное.

- Они вышли погулять не на долго, но обещали скоро вернуться. А няня моя мне уже так надоела, что я сбежала от нее и теперь прячусь здесь! Я теперь никуда от тебя не уйду, потому что ты хорошая и очень-очень мне понравилась!

- Ну знаешь, это не правильно. – начала я менторским тоном и встала, осматриваясь, – у тебя есть няня, которая за тебя переживает. Нужно ее найти и…

- Нет, нет, нет! – внезапно, пожалуй, слишком резко запротестовала девочка и вцепилась мне в платье мертвой хваткой – Лиззи не хочет, Лиззи нравишься ты, а не няня!

- Так тебя зовут Элиза? Давай договоримся, что мы сейчас вместе найдем твою няню и скажем, что с тобой все в порядке. А потом я поиграю с тобой, если тебе так хочется. - (О, Боже, ну почему мне так не везет?!)

 Глаза Элизы вдруг внезапно потемнели и в них на миг промелькнула ярость. Она стояла вся вжавшись в меня, губы плотно сомкнуты, личико хмурое. В ее внешности было какое-то сильное несоответствие детского облика и жутковатой взрослой силы, которая от нее исходила. К тому же она слишком быстро впадала в крайности и от веселого настроения, резко переходила к напряженному и истеричному.
Девочка нехотя кивнула, но подол платья не отпустила. Потом внезапно снова улыбнулась:

- Ты поиграешь со мной. Лиззи счастлива!

Мы медленно двинулись по залу. Я вглядывалась в лица каждого, кого могла охватить взглядом. Я надеялась, что няня уже хватилась ребенка и ищет. Но сколько бы я ни бродила, сколько бы не искала – все было бесполезно. Няни и след простыл. Чертовы большие сборища людей! Найти кого-то, словно поймать на ощупь иголку в стоге сена! Еще и эта девочка. Я не могла себе этого пока объяснить, но ее желание ко мне прикасаться напрягало. Было ощущение, что она меня опутывала своей невидимой паутиной как паук оплетает муху. Будто именно по ее нежеланию мы не можем найти няню. Словно по ее вине я брожу бессмысленно по кругу и трачу время и силы. Неважно что я делала, ей нужно было хоть как-то держать со мной физический контакт - пусть даже за край одежды. Она очень редко отходила дальше, чем на три шага от меня.

Через час утомительных и бесполезных поисков, я на время сдалась, и устало плюхнулась на небольшой кожаный диванчик, стоявший у стены. Лиззи мгновенно вскочила ко мне на колени и снова, стиснув меня в объятьях, смеясь, затараторила:

- Ах, как же всё-таки ты мне нравишься! Ты такая хорошая! Хорошая!

И тут меня осенило! Да она просто смеется надо мной! Нет здесь никакой няни! Это не простой ребенок! Возможно даже это и не ребенок вовсе! Судя по ее хватке я инстинктивно чувствовала себя жертвой, а Лиззи, вне всяких сомнений, была хищником!

Только вот… Жертва ей не очень удачная попалась. С опытом. Мне пока не удалось точно определить, что за существо сидело передо мной, но это дело времени. Мне же было любопытно. Я совершенно нагло не сомневалась в своих силах относительно нее, поэтому мне не было страшно, скорее, интересно разгадать ее тайну. Хотя опасностью от «Лиззи» уже открыто веяло "за версту". Исходя из опыта общения с похожими существами, я понимала, что девочка сейчас на мне совершенно помешана и будет держать меня при себе как можно дольше всеми возможными и невозможными способами. И если я ей хоть в чем-то откажу она применит силу, а если оттолкну от себя, она начнет биться в истерике, бросаться предметами, потом начнет бить себя обо все подряд, ломать себе кости на руках и ногах, пытаться разорвать себя на части на глазах у всей толпы...

Конечно, я этого допустить не могла, но меня одолевало искреннее любопытство. Как Лиззи оказалась здесь? Что ее привело именно ко мне? Был ли ее выбор случайным?

Она прервала мои размышления очередным вопросом:

- Ты устала, моя хорошая? Может ты хочешь отдохнуть в тишине? У меня здесь недалеко есть комната, давай передохнем там?

- Как, у тебя здесь есть комната и ты молчала? – я уже начала злиться, но старалась держать себя в руках. Жить здесь и мотать меня по всему дому в поисках няни! Хотя… дело даже не в этом. Я прекрасно понимала, что, согласившись пойти к ней в комнату подвергнусь нападению. Но ведь только там я окажусь ближе всего к разгадке ее тайны!

Лиззи только радостно рассмеялась своим заливистым смехом и хитро посмотрела на меня:

- Ну так что? Пойдем?

- Хорошо, давай! Пойдем! – неразумно согласилась я. Интересно даже, неужели я действительно похожа на столь глупую жертву?

Девочка довольно улыбнулась и, не сдержав злорадной радости, как-то жадно на меня посмотрела. Ну что ж, значит, я сегодня планируюсь кому-то на ужин. Посмотрим.

Я встала и послушно пошла за ней.

Элиза быстро вела меня по каким-то странным длинным коридорам в которых яркий свет ламп и зеркал постепенно сменился темнотой, мрачностью и пылью. В одном из них Лиззи подвела меня к старой, ржавой от времени двери и указала на нее пальчиком. Я схватилась за дверное кольцо и не без труда отворила тяжелую дверь.

За дверью была небольшая узкая лестница, уходящая вниз. Дальше царил полумрак. Я не могла понять откуда исходит источник света, но электричества здесь явно не было. Я осторожно спустилась по лестнице. Лиззи шла следом. Как только я сделала первый шаг по коридору, за моей спиной послышался оглушительный лязг, усилившийся эхом от стен. Дверь захлопнулась. Судя по всему, как и приготовленная для меня ловушка. Наступила звенящая тишина.

Однако девочка спокойно взяла меня за руку и повела за собой дальше по узкому темному коридору. Я замечала, что временами, в стороны уходили какие-то комнаты. Но они были заброшены и света в них не было совсем. То тут, то там лежали сломанные вещи, какие-то доски, осколки посуды. Воздух был затхлый и тяжелый. Я обо что-то споткнулась, но обо что именно не успела разглядеть. Однако характерный треск заставил меня все ж таки напрячься. «Боже, неужели это чьи-то кости? Ну… что я могу сказать? Я молодец! Кто еще как не я полезет в подобные места искать приключений на свою пятую точку!? Приехала отдохнуть называется! Вот тебе и шампанское, вот тебе и угощенье! Наслаждайся жизнью! Пока она есть!» Я усмехнулась сама себе и продолжила путь. Как я уже упомянула, все комнаты были темны и заброшены, здесь давно никто не жил. Но Лиззи подвела меня к одной из них, из-за старой перекошенной двери которой пробивался свет. Она отворила ее и пригласила войти.

Передо мной оказалась маленькая детская комнатка, когда-то уставленная
роскошно: огромная кровать с широкими резными ножками и богатым бардовым
балдахином из парчи и какой-то летящей прозрачной ткани, еще в комнате раньше было окно, которое сейчас забито досками снаружи, полуразвалившаяся мебель, и в углу мольберт. Рядом с мольбертом валялись старые картины. На самом мольберте стоял пустой холст в раме. Сейчас вся эта роскошь покрылась огромными слоями пыли.

А Лиззи все манила меня к своей кровати. Я же была крайне внимательна и осторожна, ожидая нападения. Она вела себя, как изображают вампиров - детей, которые застыли в одной поре, но живут уже ни одну сотню лет. Элиза ярко выделялась из серой обстановки комнаты. Глаза ее выдавали. Было ясно, что это уже не человек.

Я шагнула в комнату, подошла к кроватке, коснулась балдахина…

И тут меня скрутило. Сильнейший спазм в желудке заставил согнуться пополам, тошнота подступила к горлу,  в глазах потемнело, десятки голосов проникали мне в мозг, стучась и требуя впустить, я словно стояла в вихре закручивающейся энергии, причиняющей мне боль и терзающей изнутри. Я уступила ей и УВИДЕЛА!!!!

Этот же коридор, те же комнаты и стены очень много лет назад. Они были гораздо светлее и ярче, чем сейчас, а мебель и обстановка новой. В окно детской лился теплый солнечный свет, сирень за окном иногда стучала в него своими ароматными веточками, наполняя комнату потрясающим цветочным запахом. Маленькая девочка Элиза рисовала свою детскую комнату, мечтая о том, что подарит картину своим вернувшимся из далекого путешествия родителям. Рисунок был почти закончен, а мама с папой, которых она так ждала, должны приехать с минуты на минуту. Сегодня был особенно счастливый день и Элиза встала пораньше, чтобы закончить картину в срок, поэтому няня Дороти еще спит.  Она живет в соседней комнате и еще сладко посапывает. Дороти такая смешная в своей белой ночной рубашке и чепчике. Правда, занудная немного. Надо будет и ее как-нибудь нарисовать! Посмешнее…

Раздался настойчивый стук в дверь.

Элиза вскочила как ужаленная. Радость и счастье охватили все ее существо. Она встала со стульчика так резко, что опрокинула баночку с водой в которой обмакивала кисточки. Но совершенно не обратила на это внимание.

- Дороти, Дороти! Вставай! Мама с папой приехали! – закричала она во все горло и как была, босиком, побежала по коридору к двери.

Заспанная Дороти вскочила с кровати и одевая на ходу халат, поплелась вслед за воспитанницей. Но куда ей было угнаться за маленькими резвыми ножками? Лиззи первая добежала до тяжелой металлической двери над лестницей и, сияя, рывком открыла ее.

В грудь ей больно уткнулось что-то острое.

За дверью стояли вовсе не папа с мамой, а целый отряд вооруженных до зубов военных.  Самый ближний к ней держал в руках какое-то ружье со штыком, острие которого так больно царапало кожу. Незваные гости словно цунами обрушились на ребенка. Мужчина, стоявший ближе всех, схватил ее за одежду, грубо поднял над землей и с силой бросил под лестницу. Лиззи было так страшно, что она не могла даже кричать, а так и осталась лежать под лестницей, пытаясь заставить свое тело дышать.  Но солдат, почему-то не унимался. Спустившись вниз к ребенку, он снова поднял ее и снова тряхнул:

- Где они?!!! Отвечай, малявка, где они?!!! – рявкнул он ей прямо в лицо. Глаза его горели яростью.

У бедной девочки во рту пересохло, липкий страх сковывал ее сердце все сильнее, но она нашла в себе силы спросить:

- Кто они? Я не.. я не понимаю!

- Не понимает она, вы слышали?! – крикнул он своему отряду – Родители твои, дрянь ты этакая! Где?!

И он снова со всей силы кинул бедного ребенка, но в этот раз об стену. Элиза сильно ударилась головой, упала на пол и у нее больше не было сил вставать. Она почувствовала, как что-то липкое и теплое течет по затылку, но решила не шевелиться.

- ЛИЗЗИ!!! ЛИЗЗИ!!!! КРОШКА!!! АХ ВЫ НЕЛЮДИ!!!! – услышала она душераздирающий крик спешащей ей на выручку Дороти. Потом был выстрел, короткий крик и звук, словно упало что-то тяжелое. Тишина. Дороти больше не кричала. Но у девочки не было сил повернуть голову, чтобы увидеть, что случилось. Перед глазами стоял туман, голова отказывалась соображать.

Тут ее что-то опрокинуло на спину, и она почувствовала резкую боль в животе. Настолько резкую, что в глазах на миг прояснилось, и она увидела нависающего над собой солдата, который своим огромным сапожищем наступил ей на живот.

- Ты будешь говорить где они?  – прорычал он и направил ей в грудь острие своего ружья-штыка. – Ты же хорошая девочка, правда? Ты мне даже нравишься! Ты мне расскажешь где они прячутся, а добрый дядя оставит тебя в живых!? Ну?!

- Мои папа и мама?... В живых?... Хорошая?... Нравлюсь…

- НУ!!!!

- Я хочу, чтобы они жили! – прошептала она чуть слышно и в глазах стало совсем темно.

Бедная Элиза почти не почувствовала, как ее несколько раз пронзило штыком в самое сердце.  Осталась только бесконечная боль, непонимание, злость. За что? Почему я? Чем я им навредила? Ведь я такая маленькая, а они…

А они прошли по всем комнатам круша и переворачивая все на своем пути. После, не найдя ничего, забрав все что было ценного, ушли.

А бедная маленькая Лиззи смотрела на это все с непривычной пока еще для себя стороны. Видя свое разодранное и искалеченное тело, разруху кругом, тело своей няни, которое лежало недалеко от детской… свой постепенно исчезающий рисунок на холсте и свою убитую мечту с разодранным маленьким сердечком.

Тело девочки и няни после смерти, почему-то никто так и не забрал. Тела так и остались лежать на месте своей гибели. Никто не навестил их и не оплакал.
После смерти, разъяренный и вечно голодный дух девочки бродил по дому, временами зло хулиганя, и пугая жителей. У нее была дикая жажда… только вот чего? Эта жажда была настолько сильна, что я ощущала ее всей душой и телом и именно она выдернула меня из состояния транса.

 Мне внезапно стало очень страшно, гадко и липко… очень. Я очнулась. Казалось, видение мое длилось долю секунды. Но за эту долю секунды Элиза изменилась. Ее милое детское личико исказила гримаса боли и ярости. С диким криком она прыгнула на меня, целясь в горло. Я инстинктивно отшвырнула ее со всей силы. Тело ребенка отлетело и сильно ударилось о противоположную стену. Это привело Элизу в еще большую ярость. Она стала шипеть, обнажая острые зубы. У меня же сжалось сердце. Чем же я отличаюсь от тех солдат, которые с такой злобой и ненавистью убивали ее? Только тем, что я защищаюсь? Я теперь должна уничтожить это несчастное существо, но имею ли на это право? В любом случае я обязана сделать так, чтобы она больше не смогла вредить другим людям.

Элиза снова кинулась на меня, я увернулась, соображая, что делать. На глаза мне попался старый мольберт с пустым холстом. Я подбежала к нему, протянула одну руку к холсту, другую направила на несчастного призрака и соединила наши энергии воедино. Поток света охватил нас. Он изливался из мольберта, проходил через меня, как через фильтр или передатчик, усиливался, затем вытекал из моей левой руки в сторону Элизы. Достигнув призрака, найдя с ним общие вибрации, напоминая о давней детской мечте, о яркой красивой комнате, подарке родителям, он возвращался снова к мольберту, запечатывая часть воспоминаний, унося часть неизбывной боли с собой на веки в картину. На холсте начали проступать следы краски, постепенно стали проявляться очертания старого детского рисунка… Элиза рычала, кричала, бесилась, но не могла сдвинуться с места. Она цеплялась, пытаясь затащить в картину и меня, но я упиралась всем своим существом, стараясь отделять себя от каждой частички, попадающей на холст.

После долгой и выматывающей борьбы, дело было сделано. Лиззи навек отправилась жить в картину, нарисованную ей когда-то давно. Только теперь на ней был изображен еще и ребенок. Ребенок двигался, злился и пытался выбраться из комнатки, залитой солнечным светом, с неловко прорисованными веточками сирени за окном. Но пока все еще ощущалась исходящая от картины жажда. Словно задыхающийся хочет сделать глоток спасительного воздуха, панически, со спазмами…Словно умирающий от жажды, просит глоток воды…

Понимая, что если столь сильные эмоции пробиваются сквозь картину, то подобная связь может быть не прочной, я огляделась в поисках чего-нибудь, что поможет мне запечатать призрака надежнее. Я развернулась к двери и остолбенела. Передо мной стоял еще один фантом. Правда он был еле виден, очень светел и спокоен. Это была Дороти – нерасторопная няня Лиззи. Ее образ дрогнул, подплыл ко мне и шепнул: «я помогу…». А потом словно сокрушаясь о чем-то, произнеся в никуда «девочка, моя девочка!», скрылся в картине.

-Значит так, да? Ты решила хоть сейчас спасти ее, раз тогда не успела?

Но ответа не последовало.

Не теряя ни минуты, я бросилась осматривать все близлежащие комнаты в поисках стекол и зеркал. Дальше идти было невозможно. Не хватило бы времени, да и таинственного света, что шел из детской.  На одной из стен, я нашла большую картину за стеклом в раме. В двух других – 3 зеркала примерно одной величины. Схватив это все, помчалась в детскую назад. Протерев пыль с зеркал и стекла краем некогда шикарного палантина, я поместила зачарованную картину в раму, и поставила ее таким образом, чтобы зеркала со всех сторон отражали ее изображение обратно. Удовлетворившись своей работой я отошла немного в сторону. Лиззи уже немного успокоилась и, всем своим видом выражая обиду, сидела на кровати рядом со своей няней. Дороти расчесывала ее шикарные волосы и гладила по голове.

Совершенно эмоционально опустошенная, я вышла из детской, и закрыла за собой дверь. Потом поднялась наверх к празднику и гостям. Нашла мисс Маргарет Тиффани и сообщила ей о событиях, произошедших в ее доме много лет назад. Правда очень мягко, стараясь не добавлять лишней крови и мистики. Суть моего рассказа сводилась к тому, что необходимо поднять и захоронить, как подобает обычаю, тела двух покойных в одном из глухих заброшенных коридоров ее имения. Что необходимо замуровать все окна и двери в детскую, не трогая при этом картину и зеркала. А так же желательно заказать молебен за упокой их души.

Мисс Тиффани сначала была в ужасе и не поверила моему рассказу, но когда она вместе с несколькими своими слугами спустилась в злополучный коридор и увидела все своими глазами, все вопросы были исчерпаны. 

Конечно, мне было уже не до праздника. Я вызвала такси и спешно уехала в свою небольшую съемную квартирку на окраине города.

На следующий день я приехала с просьбой помочь в сборе и местонахождении останков убитых. Мне казалось, что только так я смогу хоть частично искупить свою вину перед Элизой.

Полиция предпочла не связываться с древними «скелетами в шкафу» влиятельного семейства, и через несколько дней, останки Дороти и Лиззи захоронили в фамильном кладбище семьи Тиффани, присвоив им свои фамилии и воздав почести, как членам семьи.

С тех пор прошло уже несколько месяцев. Да, моя работа непростая и требует стальных нервов и решимости. Но иногда, и они дают сбой. Временами, я все еще вижу во сне детскую Элизы, вижу картину, окруженную зеркалами. Иногда изображение на ней оживает, и я наблюдаю как играет ребенок с няней. А еще иногда девочка на картине, прислонившись изнутри лицом к стеклу в раме, смотрит мне прямо в глаза и тогда я читаю по губам ее слова:

 «Ты хорошая!»

 «Ты мне нравишься!»