Почему я не стал Генералом! - 4 глава - 11

Глава - 11

  - Вот, поэтому я и не верю больше в честность жен, ясно тебе - сказал он мне.
  - Ну, это ты перехватил не все же бабы «потаскушки», ведь  есть и порядочные.
  - Может быть, где и есть,  да  что – то я их пока не встретил  где эти , они твои порядочные?
   Ты вот поживешь здесь и увидишь, есть ли они, понял,  а?
 Что Я ему мог еще возразить?  Я, просто отмолчался, так как сам попадал в немного похожую ситуацию.
   Мне кажется, я об этом не писал ранее, а дело было так:
  В  период,  когда Н.К была в «очередном отъезде». Уехала с родителями в  Белоруссию, я  и считал себя свободным.
 Договорился с Верой Шихуаузер - Малиновской, а  о ней я уже писал,  встретится на улице 8 марта,  где я и прогуливался, поджидая ее.
  Мы с ней условились,  что она придет, часов в 9 вечера,  но уже минуло 10 вечера, а ее все не было.
  Я раз десять пофланировал взад и вперед,  и уже начало смеркаться.
  В это время на другой стороне улицы,  на лавочке,  около дома сидела какая – то девушка и наблюдая за мною, как я хожу, туда сюда.
  При этом тихонько что - то напевала,  но достаточно громко, что я ее голос услыхал, когда проходил на противоположной стороне улице.
 И, вот я опять иду мимо нее,  а она крикнула мне:
 . Я, конечно уже и сам понимал, что она не придет, и спокойно пересек улицу на ту сторону, где сидела эта певица.
  Идя к ней, я , конечно успел заметить, что она ничего, довольно симпатичная «птичка».
  Остановившись напротив ее,  я ей сказал:
  -  А, Вы напрасно думаете, что я ее жду, Вы не угадали,  я ждал приятеля, он должен был сюда прийти, да вот видно что - то его задержало.
 А она мне так лукаво, в мой тон говорит:
   -  Ждали Вы приятеля в юбке, а его нет, так, наверное, вернее.
-  Нет,  серьезно,  я ждал друга,  - и присел при этом на ее лавочку.
  Ну в общем  слово,  за слово завязался так обычно пустой,  ничего не дающий разговор.

   Не много погодя,  я сказал, что очень хочу попить воды,  и не может ли она мне принести ее.
  В ответ я получил приглашение, самому зайти в дом и напиться.
  Да! Из разговора с ней,  она сказала, что живет  здесь со старшим братом,  но он сейчас в отъезде.
  Зашел я в калитку ворот за ней, поднялись по деревянной лестнице на второй этаж,  а  это был двухэтажный деревянный домишко.
  Зашел в прихожую,  затем через кухню в комнату, вижу, живут нормально, в комнате: кровать, диван старого образца с деревянной спинкой  и полочками.
   Стоит неизменный комод,  стол накрытый скатертью, ну словом все в норме.
  Она пригласила меня в комнату и  говорит:
 - Вы  посидите, я сейчас Вам водички принесу.
 Принесла стакан воды в одной руке, а во второй распечатанную бутылочку красного вина и две стопки. 
  Ну  думаю,  это совсем отлично,  значит это, что – то обещает.
   Вот мы выпили по стопочке,  я завел такой игриво щекотливый разговор, смотрю, она включилась в эту игру, ну дальше больше.
  Потушив свет я снял,  как и он когда – то ботинки,  ну словом помаленьку, по быстрому разделся.
  Только приступил к поцелуям,  как внизу кто - то застучал в дверь и крикнул:
 - Клава, открывай это я!
- Муж!- неожиданно вместо брата, -  сказала она!
  Что делать? На мое счастье окно было открыто, я схватил ботинки в одну руку, брюки в другую и быстренько сиганул в окно.
  Слава Богу, было не высоко, но в палисаднике я приземлился на куст шиповника так,  что весь оцарапался,  но в тот момент я и ссадин никаких не почувствовал.
  Мое счастье, что он в это время со двора поднимался по лестнице вверх,  а я все свое присутствие захватил с собой, когда прыгал вниз. 
  И только дома я обнаружил довольно глубокие царапины на своем бренном теле.
  Все обошлось благополучно, но туда я больше не ходил никогда.

Поэтому и не мог я ни в  чем упрекнуть того капитана,  так как сам был не лучше его.
Все же нас обоих можно было извинить, в первых мне было каких – то 24 года, ну и ему 30 – 31 в общем  разница, ни весть какая большая.
  В нас обоих бродил хмель молодости,  это второе,  а третье и он и я не знали, что попадем в такую ситуацию, к тому же эти женщины сами шли на близость, а какой мужчина устоит, против этого?
  Так,  что не суди строго, что ж бывает.   Ну, да мы то ладно, мы были молоды и  к тому же свободные.
 
А вот много лет позднее, когда мне было 52 года, я работал в городе Называевске Омской области – Директором нефтебазы,  и вот у нас в районе произошло Ч.П.  да еще, и с кем?
С Председателем Райисполкома, а фамилия его я забыл,  ему было тогда уже 50 с хвостиком.
   Так вот его у себя дома  застал муж его любовницы,  а он спасаясь от позора тоже, как  и я  выпрыгнул в окно,  но со второго этажа,  да при этом сломал себе ногу, ну  и не мог умотать.
  Ему наложили гипс, отправили в Омск в Обкомовскую больницу,  а  оттуда он сразу перешел работать директором П.Т.О - воспитывать молодежь.
   И все это было в районе шито, крыто, так сказать, не вынося сор из избы.
  Вот так – то вот! Как уж тут осуждать молодых жеребчиков,  когда мастистые руководители, ведут себя беспардонно, нарушая сразу  две заповеди Христа:
 Седьмую - не прелюбодействуй!
 Десятую – не желай жены друга своего, не желай дома ближнего своего, ни села его, ни раба его, не рабыни его, ни вола его, ни  осла его, ни всякого скота его,  ни всякого, что есть у ближнего твоего!
  Так, где же его была коммунистическая мораль? Как он мог судить, кого -  то и  выпытывать кого -  то?
               
В очень  хороших отношениях я был и с нашим судовым радистом,   звали его Леонид, а фамилия Ветер.
 Я  часто,  в свое свободное время  сидел у него в каюте,  слушали мы радио по его Морзе,  принимая на слух эти точки и тире,  но скорость приема была не большая, не более 65 - 75 знаков в минуту.
  Вот мы и договорились: Я, Леня Ветер и еще один наш масленщик идти втроем пешком до  затона В. Сеймчан, то - есть по тому пути, который был роковым для Фришмунта. 
  Решили идти сразу после ноябрьских праздников,  а праздник проведем на пароходе. 
 Как же мы провели этот праздник 7 ноября?
  Накануне капитан распорядился поставить две фляги бражки,  так как спиртных напитков в магазине Фактории не было.
  На закуску наш повар наготовил пельменей, но разных сортов,  то есть из зайчатины,  из тушенки, из оленины.
  Вот и весь наш деликатес.
  Собрались ,мы все «вольняшки» в большой каюте,  где до этого жили матросы Зеки,   а  они, как я уже писал,  в это время уже жили в построенном ими бараке.
  Нас набралось,  вместе человек 12 - 13 и  конечно знаем друг, друга, как облупленных.
  И   вот вечером,  часов в 8 - 9 все в эту каюту,   рассаживаемся за длинным, сооруженным из досок столом,  накрытым простыней.
 
  В главном,  как бы красном углу,  сидит наш седой капитан,  остальные кто куда, я сел на противоположный торец стола, как бы напротив нашего капитана.
  Итак, он встал, поздравил нас всех с праздником, без всяких там вступительных,  никому не нужных речей, и все опрокинули по стакану бражки в рот, стали закусывать пельменями.
  И,  снова стакан бражки,  и снова пару пельменей в рот,  пока немного все не захмелели от выпитой бражки.
 Да, забыл упомянуть, что в нашей компании была и та случайно зазимовавшая пассажирка.
  Сидела она между двумя капитанами,  тем старым и молодым, который мне рассказывал,  как он в отпуск ездил, а рядом еще и механик-дублер, который был на пароходе первым помощником механика.
   Итак все подпили и началось полупьяное пение,  конечно с моим участием.
  Пели конечно, не про патриотизм и прочие революционные песни,  а всем известные:
   Про Волгу,  Степку Разина, про Ямщика, который замерзал в степи, да про застрелившегося в сече проезжего корнета и конечно про то, как Ермак сидел объятый думой.

   А  вот тут я  на Колыме услыхал пародию на этот же мотив и очень уж уговаривал меня, подпитый старый капитан, спеть ее:
   -  Спой, Серега – я, на завалинке сидел, да спой!
 Ну, я и запел:
 «Ревела баба, муж побил,
  штаны измену показали.
  Я на завалинке сидел,
  собаки (кое - что) лизали  и так далее»….

  Нехорошо? Грубо? Недостойно да?  А, что поделать?  Живешь среди волков, так по – волчьи и выть научишься.
   Осуждаю  ли я,  сейчас себя за эти песни?  Как сказать, и да, и нет, так как верна пословица:
 «Каждому овощу, свой срок»,  а  года и возраст постепенно меняют человека и взгляд его на то или иное,  конечно, меняется.
  Но,  ведь я пишу откровение,  а поэтому надо и быть откровенным, показать себя со всех сторон, то -  есть кто,  есть кто.
   А не приглаживать себя и изображать таким сладеньким идеалистом, великим патриотом, который только и знает, что соревноваться, отдавать все силы на работе и тому подобное, никому ненужные политика - пропагандиские восхваления.
 Получается не человек, а сплошное -  Уря……
 
Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/03/09/1590