44. При дворе

В СОАВТОРСТВЕ С АЛЕКСАНДРОМ МИХЕЛЬМАНОМ

И вот вошли мы внутрь и оказались в главной зале башни, пиршественной. Да уж, зрелище удручающее.
Закопчённый дымом потолок, чадящие факелы на стенах, украшенных деревянными щитами с грубо намалёванными на них гербами, на полу солома, в которой дрались за кости грязные шелудивые собаки и столь же грязные и шелудивые калики-шуты.

Всю середину зала занимал длинный стол — простые, грубо сколоченные щиты, поставленные на козлы в форме буквы "т". Разумеется, на главном месте сидела местная элита: огромного роста жирный плешивый мужчина с обрюзгшим лицом, крохотными глазками, огромным красным носом алкоголика и длинной сизой бородой.

Вероятно, сам король Измидид Второй или его ближайший вассал. Одет он был в какое-то подобие некогда белой туники, расшитой красными нитками, на голове — золотой ободок. На пальцы надеты многочисленные грубо сработанные колечки, на груди — толстая цепь.

По правую руку от королишки, или кем там был жирдяй, восседал высокий тощий старик с злыми глазками, лысой, как коленка, головой и жиденькой седой бородкой. Его одежда состояла из почти римской чёрной тоги, украшенной рунами. К столу прислонён был посох, навершие заменяла высушенная мёртвая голова летучей мыши.

По левую руку от правителя — коротышка, лишь немногим выше меня, рыжий, с зелёными кошачьими наглыми глазами, одетый в рубаху, вышитую зелёными нитями. В правой мочке уха — золотое тонкое кольцо. За той частью стола, что предназначалась для придворных рангом пониже и воинов, восседали десятка два типов самого разбойного вида, одетых весьма разномастно.

Вокруг суетились слуги — тощие юноши и девушки с измождёнными голодными лицами, полуголые. Некоторые со стальными рабскими ошейниками. В углу слепой музыкант тренькал на лютне с двумя струнами. Маленькая девочка в рваной понёве что-то напевала тоненьким голосочком.

— Не забудь мне напомнить как-нибудь вернуться и устроить здесь великую пролетарско-крестьянскую революцию, — шепнул я на ухе Ире. — Условия труда на этой планете явно оставляют желать лучшего!

— Ну, тут даже я не стану возражать, — так же шёпотом ответила напарница.

При нашем появлении вся гоп-компания повернула в нашу сторону свои рожи (лицами при всём желании не назовёшь).

— Всем привет, — я отвесил псевдоизящный поклон, сдёрнул шапочку и помахал перед собой, как мушкетёр из кино, а напарница присела в классическом книксене, — рад приветствовать достопочтенного хозяина сего великолепного укрепления, да продлятся дни его славы вечно.

— И мы приветствуем тебя, — пробурчал жирдяй, не выпуская из зубов птичью ногу. — Неужели, ты и есть тот самый драконоборец, что я нанял. Что-то я не вижу твоих рыцарских шпор?

— В нашем мире их носить не принято, — я подбоченился и надулся гордо, — но можете мне поверить: я потомок прославленного рода героев и изобретателей. Один мой дед был героем Гражданской войны, капитаном второго ранга (флотоводец, по-вашему, по-простому), а второй в Великую Отечественную — начальником обоза.
Если не верите, я готов здесь же сразиться со всеми вашими самыми доблестными воинами. Коли одолею их (в чём я и секунды не сомневаюсь), сомнения отпадут, нет — можете вышвырнуть меня прочь с позором.

— Что творишь, ты же без скафандра, — прошипела Ира, — эти амбалы из тебя отбивную сделают!

— Пусть попробуют, — фыркнул я, — ты посмотри, половина уже упились, на ногах не стоят. Да я их плевком перешибу.

— Не вопрос, зрелища поединков радуют мой взор, — кивнул король. — Но, пожалуй, хватит и одного воина. Эй, Горогог!

Дверь скрипнула, и на пороге появился страж с топором.

— Вот, перед тобой мой самый прославленный воитель, — жирдяй надул губы, — ещё никому не удавалось одолеть его в схватке. Победишь, и я признаю в тебе рыцаря, нет, знать ты — хвастунишка и обманщик. Велю отхлестать кнутом и швырнуть в ров с водой.

— Неужели этот недомерок и есть драконоборец? — пробасил Горогог.

— Слышь ты, каланча, — рявкнул я, — за язычком следи, а то смотри, укорочу. Думаешь, если вымахал до потолка, так уже всё можно? Да я таких, как ты, на завтрак ем десятками.

— Сколько задора, — король улыбнулся перемазанными жиром губами. — Спустись в оружейную, маленький петушок, и выбери себе оружие.

— Благодарю, — я поклонился толстяку, а про себя пробормотал: "о, я предпочитаю сражаться языком и, клянусь кипой, в такого рода схватке вы и минуты не продержитесь", — и уже вслух: — Так, пока меня не будет, чтобы ни один не смел и пальцем касаться моей спутницы! Узнаю, головы пооткручиваю!

У одного из окон стоял высокий юноша с неожиданно красивым лицом и широкими плечами, высокий. Каштановые волосы, карие глаза, полные губы. На щеках и над верхней губой — лёгкий пушок, не успевший превратиться в щетину.
Одет он был в серую рубаху, расшитую синей нитью, порты со штанинами до колен и мягкими чёрными сапожками. Когда мы вошли, и узрел он Иришу, глаза сразу расширились, рот открылся. Стоит, как громом поражённый. Отличный раскладец, можно ещё немного накалить обстановку!

— Особенно это тебя касается, пацан, — я ткнул пальцем в красавчика, — будешь так смотреть на чужую леди, глазки выколю. Убрал зырки в карман, шнель-шнель!

— Эта прекрасная дева — ваша невеста? — пролепетал юноша.

— Была бы невеста, я тебя сразу в окно выкинул бы и не посмотрел, что оно такое узкое, затолкал, как ядро в пушку, — я сжал кулаки. — Но поклялся я защищать свою спутницу от всего, включая докучливых поклонников, смотри у меня, я в гневе страшен! Чтобы даже не дышал в её сторону, если не хочешь, чтобы пламя моей ярости сожгло тебя дотла!

— Как смеешь ты разговаривать так с наследным принцем Юнаном? — взвизгнул придворный с золотым кольцом в ухе.

— Да мне параллельно, кто он, — фыркнул я, — хоть император вселенной. Я сказал всё, что собирался. Всем сидеть и ждать, сейчас маэстро приготовится и покажет вам отличное шоу.

Мы с гигантом вместе спустились вниз. Горогог сунул руку за пазуху, вытащил огромный медный ключ. Мы вышли на улицу. Между башней и частоколом на заднем дворе располагались всевозможные сараи. Великан направился к ближайшему, отпер замок, висевший на обитой стальными гвоздиками дубовой двери. Я вошёл внутрь и оказался в раю!

Чего только в оружейной не было: алебарды, копья, мечи, топоры, цепники, луки, арбалеты. Из всего этого получилась бы недурственная коллекция, прямо музей древности.
Здоровяк подошёл к куче мечей, выбрал короткий акинак и протянул мне.

— Это оружие как раз для такого крошки, как ты, — хохотнул он.

— Шутишь, что ли? — взвился я. — Да я ногти чищу ножичком вдвое длиннее этого. И вообще, не люблю драться на мечах, сам порежешься, противника покромсаешь. Мне требуется что-то иное.

Я покрутил голову и сразу узрел её. Она стояла на наковальне — красивая, как юная богиня. Кувалда! Да не простая: её боевая часть была изготовлена в виде шара с два кулака величиной, к которому с двух сторон приварены ещё две половинки второго шара и, что самое приятное, рукоять оружия была также металлическая, метра полтора в длину.

— Ням-ням-ням, какая прелесть, — я птицей понёсся к красавице, вцепился в неё, поднял, махнул пару раз, — а вес как раз, как я люблю, килограмм двадцать, не меньше.

— Э-э-э, — послышался за моей спиной голос противника.

Я повернулся и увидел выпученные глаза гиганта.
— Что такое? — поинтересовался я. — Это какая-то местная святыня или наоборот, проклятое оружие?

— "Это" — молот короля Китарона, — крепыш сглотнул, — великого предка моего нынешнего повелителя. Ни у одного из ныне живущих не хватит силы, чтобы поднять его, а тем более, драться.

— Вы что тут все дистрофики, что ли? — хохотнул я. — Да в моём мире такой игрушкой может махать любой подсобный рабочий. Или вы так верите в святость оружия, что просто не смеете его касаться? Да даже моя спутница сможет удержать этот молоточек двумя пальцами и швырнуть его через весь двор, метров на тысячу, не напрягая мышц особо.

Судя по виду, несчастный Горогог был готов в обморок рухнуть. Теперь его желание драться со мной совершенно улетучилось. Я в его глазах был чуть ли не королём Артуром, вытащившим меч из камня.
Да, одно оружие я против этих дикарей нашёл — суеверие. Заодно и противника наполовину победил, страх сделает его медлительным и нерешительным.

И вот направились мы обратно в залу. Стоило открыть дверь, шум моментально смолк. Ирина, до того о чём-то говорившая с королём, повернула голову.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/07/2307