Роберт Говард - Дьявольский лесоруб

Robert Howard: The Devil Woodchopper

Я болен от страха. Грязный ужас, должно быть, обхватил и жестоко смял мой мозг, и я уже никогда не буду знать отдыха или покоя, пока он тащит меня, как раненного зверя, к безмолвию пыли. Днем жуткие и размытые тени таятся в дальних уголках моего сознания, чтобы собравшись с духом ожить, страшные и хаотичные, и захватить мои сны ночью. Когда-то сон был желанным, прохладным убежищем от суматохи повседневной жизни; сейчас же это место, где таится страх, через который я бегу, тяжело дыша, в то время как противный вой безымянного существа переполняет мой слух, и быстрый топот демонических ног всегда грохочет позади меня.
Я человек, которого вырвали из прочного фундамента прошлого, из жизни и привычных дней, и я подвешен на тонкой нити реальности, в которой господствует красная бездна, из которой ревет огромное количество безымянных монстров.
Одно происшествие, внешне незначительное, породило ужас, что сейчас преследует меня. Странное поведение молодого блондина в торфяниках. Те, кто пересекал болото и пустынные равнины Галлоуэй, безусловно помнят дикий и пустынный пейзаж большей части этого региона. Едва опускаются сумерки, появляется холодный и коварный ветер, что дует с моря, горизонт, словно занавес, который отделяет эти пустоши от остального мира, от времени и пространства, которые все знают. Как ни странно, болотистая равнина имеет уникальный примитивный внешний вид, который трудно описать, но он остается в глубине вашей души. Вдруг возникает внезапное чувство, уводящее в далекое прошлое, во времена мрачных веков, и совсем не удивительно разглядеть огромную, темную массу шерстистого мамонта, вырисовывающуюся на красном фоне умирающего дня, или увидеть гротескные, согнутые и лениво бредущие человеческие фигуры, появляющиеся тайком на лугах, сжимающие в своих деформированных руках острые кремневые топоры.
Я был в том далеком времени, среди тех мрачных пейзажей, когда мои грезы были прерваны внезапно. Двое мужчин появились не далеко от того места, где сидел я. Они шли с противоположных направлений, и я увидел, что они встретятся где-то в пятидесяти или шестидесяти ярдах от меня. Один из них, - должен сказать, что плохо видел его в неверном свете, - был молодой, высокий, крепкий мужчина, который шел торопливым шагом, опустив голову и беспокойно оглядываясь. Он держал свою шляпу в руке и даже в преддверии ночи его волосы казались расплавленным золотом.
Человек, что шел к нему навстречу, на вид был довольно обычным для этой местности и находился в полной гармонии с внешним видом окружающего ландшафта. Это был человек средних лет, коренастый, типичный житель торфяников, сутулый и хилый от тяжелой работы. Он нес на плечах вязанку дров, и хотя я не мог четко видеть его в сумерках, я хорошо знал людей, таких как он. Он принадлежал к расе с темной кожей и черными глазами, которая, как правило, обычна на Британских островах, в частности, в дебрях Уэльса и Шотландии.
В это время эти двое приблизились друг к другу, и житель торфяников остановился, чтобы пропустить второго. Блондин резко вскинул голову, и я думаю, он только сейчас заметил присутствие лесоруба. Он замер, нервно вскинув свои руки, с лицом, исказившимся от внезапного страха. В течение минуты эти двое стояли неподвижно, словно окаменели, - на самом деле житель торфяников замер, удивленный такой реакцией встречного путника, - а затем с уст молодого человека сорвался ужасный, отчаянный крик, словно он только что встал на таящуюся в траве змею. Он скакнул в сторону и побежал через торфяники, продолжая кричать, в то время как местный проводил его недоуменным взглядом, все еще находясь в большом ступоре. Затем, пожав плечами под большим грузом, продолжил свой путь, являя образец флегматичного равнодушия, что характерен для его расы, и не оглядываясь назад.
Отчаянно убегая, молодой блондин должен был пробежать в нескольких ярдах от меня справа. Я не сделал ни единого жеста, чтобы привлечь его внимание, но как только он приблизился, он заметил меня и резко остановился, его глаза светились в темноте. Я дал ему слово.
- Нет! - изменившимся голосом крикнул он. - Стой! Не подходи ко мне, или я вырву твое горло голыми руками! Вы человек? Нет! Нет! Нет! Здесь только ад!
- Вы сошли с ума! – вскричал я. – Здесь никого нет, кроме меня и старого дровосека, что не причинит вам никакого вреда. Во всяком случае, его уже нет.
Он жестоко рассмеялся.
- Дровосека? Ах, да... рубящего дрова весь день... дрова для костров ада! Вы говорите, что он уже ушел?
- Вы сами можете это проверить. - Я посмотрел туда, где исчез в темноте лесоруб.
- Я не могу смотреть! - вскричал он в странном порыве. - Я не могу доверять своим глазам.
Он подошел ко мне и пристально посмотрел на меня.
- Если бы у вас были не голубые глаза, я проломил бы вам череп! - крикнул он.
Я вскочил и поспешно отодвинулся, убежденный, что повстречался с безумцем.
- Мои глаза? Не понимаю.
- Признак того, что вы моей расы, - ответил он. - Но я ненавижу ваши черные волосы и темный цвет лица. Явный знак, что дьявол оставил вам.
Я видел, что его глаза были серыми, а цвет лица очень светлым. Тип кожи, которая никогда не будет знать даже небольшой загар, хотя жизнь его владельца протекает на открытом воздухе. Но в этот момент я мог лишь различить мертвенную бледность на его лице.
- Вы думаете, что я сошел с ума, не так ли? - выпалил он вдруг. И  прежде чем я успел ответить, он добавил:
- Давай не будем оставаться здесь. На вересковых пустошах нет места для таких людей, как мы.
Заинтересовавшись, я последовал за ним, и длинными нервными шагами мы шли через торфяник, все ускоряя шаг с наступлением темноты. Вскоре мы уже передвигались почти бегом, и для меня это было достаточно трудно, несмотря на мои сильные мышцы. Перешли на шаг только тогда, когда маленькая деревня появилась перед нами, – мерный рокот прибоя был хорошо слышен на расстоянии, - это удержало бег незнакомца. Затем, не оглядываясь по сторонам, он все свое внимание сосредоточил на скоплении ярких огней, сверкающих перед нами. Я мог бы поклясться, что глубокий вздох облегчения сорвался с его губ, когда мы достигли первых домов поселка. Мы ни словом не обменялись, пока не пришли в гостиницу, куда мой странный провожатый вошел и, не говоря никому ни слова, тут же направился к лестнице, ведущей наверх.
Он открыл дверь, зажег лампу и жестом предложил мне войти в комнату. После того, как я вошел, он запер ее. Быстрый осмотр поведал мне, что комната была обставлена очень просто, но стены были увешаны полками с книгами. Эта комната меня интересовала меньше, чем ее хозяин, но в тот момент, когда мы остались одни, он не был больше похож на разъяренного сумасшедшего.

* * *

Он указал на стул, и я упал устало на подушки. Я снял с плеч рюкзак и оставил свои немногочисленные пожитки в углу комнаты, действие, которое выжало из меня последние силы. На самом деле, я был исчерпан после дня, проведенного на ногах, и особенно после физических испытаний - настоящей пытки -  последовавших за инцидентом в торфяниках.
- Я отдохну несколько минут, - сказал я. – А потом спущусь вниз узнать, есть ли у них место для меня, где я смогу провести ночь. Вам лучше пойти со мной... некоторые напитки будут очень кстати для нас двоих, и, я думаю, как и мне, вам нужно что-нибудь съесть.
- Вы можете, если хотите, разделить со мной этот номер, - предложил юноша.
- Я ценю это, но у меня чрезвычайно беспокойный сон и я храплю. Вам не удастся поспать. Давайте спустимся вниз и посмотрим, что мы сможем найти, - ответил я.
Мы спустились вниз и нашли трактирщика, человека по имени МакДугалл. У него остался еще запасной номер на первом этаже, и я взял его с удовольствием. Я зарегистрировался как «Джон Херринг, Натчез, штат Миссисипи, США» и попросил что-нибудь выпить. Для этого еще было время, но всем чем я мог довольствоваться - это бокал скотча, а не бурбона. Тем не менее, бараньи отбивные были превосходны и сделали больше, чем просто удовлетворили желание, как если бы я съел хороший стейк.
Несколько бокалов скотча, сопровождавших ребрышки, и горячий чай вернули нам обоим хорошее настроение. Тем не менее, мой товарищ, - который представился, как Стюарт Минус, – не мог избавиться от беспокойства.
Сказал, что он был писателем и спросил меня в состоянии ли я изучить несколько книг в его библиотеке. Я сказал, что слишком устал, чтобы сделать это. Я понимал лишь половину слов из его шепота, когда он открыл мне много загадочного в демонологии и познакомил с тайнами, которые ни один человек не должен знать - тайнами, за которые, как он сказал, ему придется заплатить сейчас или позднее.
Миннус резко остановился на последней фразе:
- Лучше не связываться с этими злыми знаниями... знаниями, за которые я должен заплатить своей жизнью, я прекрасно знаю это.
Это заявление было сделано так небрежно, что я почувствовал озноб, скользнувший по спине. Я предложил ему распятие, которое носил на шее, но он отказался.
- Нет, я не возьму, это может быть ваш единственный шанс на спасение, - решительно сказал он мне. - Сегодня ночью заприте дверь на засов, и если лесоруб, или кто-то другой, мужчина или женщина, постучат в вашу комнату, выньте распятие и выставите перед лицом нарушителя, моля Бога, чтобы он пришел к вам на помощь. Не забудьте сделать то, что я вам сказал! Не стоит забывать это, потому что я уверен, что вам придется столкнуться с силами зла еще до конца этой ночи.
Миннус настоял на оплате счета. Мы выпили еще два или три стакана скотча, прежде чем расстались на ночь. В последний момент, обеспокоенный, я предложил Миннусу провести ночь в моей комнате. Двое мужчин могут спастись от любой опасности, если она существует. Он покачал головой.
- Я и так уже достаточно втянул вас в это, - сказал он, пожимая мне руку, затем повернулся, чтобы подняться по узкой лестнице.
- Я с вами, - крикнул я. - Я забыл у вас свой рюкзак.
- Я распорядился, чтобы его принесли в вашу комнату после ужина, - сказал МакДугалл, трактирщик. - Пойдемте со мной, я провожу вас к ней.
На пороге комнаты я остановил МакДугалла, чтобы прояснить один момент. Рассказал об инциденте, произошедшем днем. Казалось, он не был удивлен.
- Я расскажу вам кое-что о поведении Миннуса, - сказал он. - Есть вещи, которые ни один человек не должен читать. Его голова полна легенд и суеверий. В ночное время он ходит на кладбище, несмотря на протесты со стороны властей. Там постоянно меняют замок на решетках ворот, но это бесполезно. Он что-то забирал с собой в Странрар несколько раз, и полиция предупреждала его очень серьезно, но все напрасно. Все считают, что он посвятил себя иной форме Писания. И – у меня нет особой уверенности в этом - некоторые люди утверждают, что Миннус кокаиновый наркоман. Я надеюсь, что нет. Уже достаточно проблем, помимо этого порока.
Я поблагодарил МакДугалла. Он вышел из комнаты и пожелал мне спокойной ночи. Мало того, что я закрыл за ним дверь на ключ и задвинул засов, я так же закрепил ее стулом, уперев его в дверную ручку. Затем я занялся подъемными окнами, опустил их вниз и закрепил. Я оставил свет и скользнул под одеяло, с тревогой вспоминая все, что произошло в течение дня и вечером.
Я не мог спать. Прошло несколько часов. Потом, совершенно внезапно, передо мной появилась самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни. Она была блондинкой, имела голубые глаза и не прятала в одежды свое великолепное тело. Она приблизилась к кровати, словно собиралась присоединиться ко мне. В это время я вспомнил слова предупреждения Миннуса. Я спрыгнул с другой стороны кровати, в тот же момент сорвав распятие с шеи, и обратился с молитвой к Богу сухим и хриплым голосом. Я обошел вокруг кровати и подошел к девушке, потрясая распятием перед ее лицом. Женщина исчезла так же внезапно, как и появилась.
Сняв распятие с цепочки и держа его в одной руке перед собой, я поспешно открыл дверь, выглянув в коридор. На самом деле, дверь, как и окна, была до этого плотно закрыта. Затем, крепко сжимая распятие, я побежал в общий зал гостиницы, где едва нашел голос, чтобы позвать МакДугалла, который появился недовольный, одетый в пижаму.
- Я чувствую тоже, что и вы, – проговорил я с трудом. - Я убежден, что Миннус в большой опасности, и я хочу, чтобы вы сопровождали меня в его комнату.
Поднялись в спешке по лестнице. Хозяин следовал за мной, продолжая что-то бормотать. Когда я подошел к комнате Миннуса, я принялся стучать в дверь, громко звать его, однако безрезультатно. Я попросил МакДугалла выбить дверь. МакДугалл, на тот момент немного менее скептический, обрушился на дверь всем своим весом, и она распахнулась. Зрелище, которое предстало перед нами, было отвратительно мне, поскольку ничего подобного я не видел раньше... и после. Ибо перед пылающим очагом, набитом дровами, лежало обнаженное и расчлененное тело Стюарта Миннуса, и след, что оставили раздвоенные копыта в луже крови жертвы, исчезал у окна, которое как и окна моей комнаты, было заперто изнутри.