Детство лары

               

               
       В первом классе поселковой школы, что на Азовском море, было 42 уче-
ника разного возраста, не только семилетние ровесники, но и переростки, те которые не учились все четыре года войны. На уроке у доски стоит ученик в очень странной одежде, солдатской шинели перепоясанной веревкой, а чтобы не спотыкаться о полы шинели, он завязывал их в узел. Так и ходил круглый год. Худющая рука писала что-то на доске, а рукав шинели стирал написанное. Учительница не выдержала и закричала:
           - Что ты ходишь, как пугало?
          Схватилась за веревку и тяжелая шинель свалилась – перед классом стоял совершенно голый мальчик. Потрясенные одноклассники молчали. От стыда паренек убежал из дома, школу он бросил и прятался в скалах у моря. Директор
школы долго искал униженного, а когда нашел его, то извинился так искренне,
что вернул школьника в класс. Общими усилиями родителей и школы купили костюм, ботинки. Впоследствии он окончил школу, говорили, что он живет в Симферополе, но никто его больше не видел. 
           Ой, господи! Надо остановиться, а то голова закипит. Итак, сижу я в квартире у своей бывшей соседки, хорошей моей знакомой. Чистота кругом такая, что можно подумать – хозяйка моет свой дом несколько раз на день. Я попросила еерассказать о своем детстве. Продолжим. Как бы назвать мою знакомую? Не для того, чтобы скрыть ее имя, а просто много, очень много было таких детей, рож-денных во время войны – мясорубки. Пусть будет Лара. Она продолжила свой рассказ.
           Учительницу выгнали из школы в тот-же день и в класс пришла новая. Она была другая и Лара до сих пор вспоминает ее с такой теплотой и нежностью…
Маленького роста ученица еле-еле доставала до столешницы парты. Тогда учи-
тельница сшила подушечку и положила Ларе на сиденье. Дети не трогали это
учебное приспособление не только потому, что учительница запретила, а просто…
не трогали. Своих учеников она любила, жалела, свои домашние печенюшки при-
носила в класс и всем-всем доставалось по маленькому кусочку. Когда она виде-
ла, что класс устал, а кто-то и в голодный обморок падал, то сокращала урок минут на десять и тихонечко-тихонечко выводила по школьному коридору своих
детей на улицу погреться на солнышке.
        В их деревне на пять домов было двадцать пять детей. Как выйдет после уроков шумная компания. Весело. Лара была старшей из дочерей, мама работала, папа в море, так что не разгуляешься.
        Хлеба всегда не хватало. Мама всем давала по кусочку, (собеседница показывает кончик мизинца, какой он был маленький). Проблемы с сахаром друзья решали «криминальным» способом: по очереди брали из дома кусочек сахара. Сегодня очередь Лары. Надо было прибежать в дом, пока никого нет, быстро-быстро развязать мешочек, схватить, что попадется под руку, завязать мешочек и бегом на улицу. Дележка была по системе «камень на камень»: на один камень кладут кусок  сахара, другим дробят его на более мелкие, чтобы досталось всем друзьям. Сахарную пудру по очереди наслюнявленным пальцем снимали с камня. Вот это жизнь! С сахаром – то!
        Но самое тяжелое дело было с питьевой водой. Все время хотелось пить. Привозили два -три ведра на неделю, выручали дожди, талая вода, зимой снег. До сих пор в ушах у Лары стоит  скрежет металлических кружек о камни – это взрослые черпали ими со дна углубления в камне, где собиралось немного воды.
         - А, как же мылись? – Спросила я, избалованная ежедневным душем.
         - Так… море… А зимой растапливали снег и мама купала нас в большом корыте.
          Колхоз заботился о младших школьниках. Утром привозили бидон с молоком и поровну разливали каждому в кружки, в прикуску с кусочком хлеба. Все равно еды не хватало, хотя рыба была всегда. Море…
          Голодала вся разрушенная войной страна. Отстраивались города, в том числе и Керчь, где в первую очередь  восстанавливали порты, строили дома… Поселок, как и весь керченский полуостров во время войны был «под немцем».
«Дети войны» не помнят этого, зато землянки – полуземлянки (закрытые чем –то
вроде крыш рвы), в которых жили еще годы после войны ее односельчане, Лара
помнит хорошо. Я читала, что фронтовой журналист, когда группу советских и иностранных писателей и журналистов привезли в разрушенный Сталинград, сказал, что если бы он не видел Керчи, то со всеми вместе сейчас ужаснулся бы. Рабочим строителям города нужна была еда.
        «Госпоставка» забирала из домов поселка почти все мясо, молоко, яйца. До сих пор Лара вспоминает мужчину во всем белом, даже в белой обуви и с черным портфелем, как нечто враждебное. Но люди понимали эту необходимость и приспосабливались к такой жизни. В этом году ты сдаешь мясо, а остальные выкупают свои доли, следующий год – очередь соседа. Почти все уходило в город. Соседи, как могли, помогали друг - другу:
         - Нина, осталось ли у тебя что-нибудь после обеда? – Спрашивает соседка- мать пятерых детей.
         - Да, возьми, там на столе.- Отвечает мама Лары, у которой тоже столько же
детей.       
          У Лары была бабушка -  мамина мама. Она была уникальной целительницей –костоправом. Этому ее научили в монастыре, где бабушка жила два года до совершеннолетия. Лара вспоминает, как одна девочка упала с турника и все тело ее превратилось в «колесо». Бедную девушку привезли к ним в дом и бабушка положила это «кольцо» в таз с теплой водой и мягкими пальцами вправила ей все позвонки. Потом положила на доски и крепко привязала распрямленную девочку к ним. Когда через много лет эта спасенная женщина показала свою спину хирургу и рассказала ему свою историю, тот только выдохнул          - Нам бы такую бабушку Наташу.
          Бабушка хотела научить Лару своему уменью. Она наверняка знала, что
пальцы внучки могли бы исцелять людей. Лара жалела всю жизнь о своей дет-
ской непоседливости, да и бабушка умерла рано в 52 года. Сердце. Ларе не было
и девяти лет.
 Но случай с танкистом Сережей вверг меня в ступор. Был ли этот молодой
человек действительно танкистом? Кто его привез в Крым? Он, обожженный с головы до ног, обходил все деревни вокруг – попрошайничал. Через некоторое
время соседи из крайней хаты кричали:
         - Нина, Сережа идет.
         Мать торопилась согреть воду в широком тазу, снимала с него одежду, мыла его, одевала в чистое отцовское белье. Сережа целовал руки женщине, и все решили, что он из Ленинграда – культурный. Пока он отдыхал после мытья, она стирала его загаженное белье. В сухой, чистой одежде Сережа уходил из дома до следующего раза, до следующей санитарной обработки. У молодой женщины не было брезгливости к этому страдальцу - ровеснику. Он долго не приходил мыться и, когда сошел снег, его нашли по дороге к Лариному поселку.
          Детство несытое и неустроенное бежало – бежало и очутилось на выпускном вечере по окончании седьмого класса, а с первого сентября Лара будет жить в соседнем городе в общежитии средней школы, и три года  будет ездить домой один раз в неделю.
          Закончилось детство Лары.