51. Триумф месье Лябе

                (Фрагмент романа "Крепостная герцогиня". Курск, 1712 год.)

     Но вернёмся во град Курск. Три месяца больной Роджер Смит руководил процессом педагогическим с ложа своего. Засим с соизволения эскулапа покинул оное. А ещё чрез месяц был полностью здоровым объявлен.

    Никита под руководством Роджера (а в бОльшей степени – Малашки!) делал поразительные успехи в языке Вийона, Мольера, Перро и … Лябе! Последний побывал на занятиях и по достоинству оценил педагогические способности крепостной девки. Засим с помощью переводчика Роджера к хозяину обратился:
    - Не сомневаюсь я, что Никита в совершенстве осилит язык мой. И получу я рекомендацию, аки мы и договаривались, с коей и устроюсь наставником к новому отроку. А что же опосля будет?
    Засмеялся Василий Никитич:
    - Вылетишь во свой Париж, аки пробка из бутылки с вином шампанским! Ибо
    учитель ты хреновый,
    и потребен будет новый!
    - Именно так! А засим пойдёт молва, что документ, выданный уважаемым купцом Самохваловым – полная туфта, а посему не стОит с ним вестИ делА торговые!
    - Ну и делА! – возопил купец. – Что же делать мне? Ужель порешить тебя опосля получения документа, дабы мою репутацию торговую не позорил?
    Переводчик Роджер попытался спасти живот коллеги своего:
    - Опосля вручения документа сомнительного сему педагогу столь же сомнительному потребно для его же пользы бумагу сию возвернуть, а самого надобно за пределы Расеи препроводить.
    Но хитрый француз возражение предусмотрел:
    - Есть риск, что противники торговые побеседуют со мной до моего выдворения и порочащие сплетни, соответствующие истине распустят! … Но есть иной выход.
    - Какой?! – вопросили купец по-расейски, а засим и переводчик по-французски.
    - Крепостная девка Малашка при всей убогости ея обладает даром педагогическим.
 
    Хозяин, прослушав перевод, скаламбурил:
    - То бишь горазда работать даром!
    Лябе, так же прослушав перевод, воскликнул:
    - Негоже юное дарование на голодном пайке держать! Предлагаю выделить мне средства дополнительные для компенсации трудов малашкиных!
    - Согласен, - согласился купец. – Аки глаголил друг МОЙ МОЙ…ША ШАфиров: «Всякого ПРОФИ потребно ПРОФИнансировать!» Вот токмо деньги пойдут не деве несовершеннолетней, а опекуну ея.
    Довольный Лябе улыбнулся и поклонился.
    - Зря лыбишься и кланяешься! – усмехнулся Самохвалов. – Опекуном Малашки назначаю мистера Смита. А ты, французишка, будешь сдавать экзамены вместе с Никитой. Токмо он – по языку вашему, а ты – по языку нашему! И коли сдашь успешно, то я тебя финансово … не обижу!

    Минули полгода. Ученики Роджера и Малашки Никита и … Малашка без акцента глаголили по-французски.
    Ученик Малашки месье Лябе тоже без акцента изъяснялся по-расейски.

    Наконец, обещанный экзамен состоялся. Никита очаровал экзаменаторов строгих – приглашённых соседей и учителей языка французского. Несколько соседей чуть ни подрались за право приобретения для своих отроков педагога гениального месье Лябе. Победил тот, кто заплатил более, то бишь богатейший Иоганн Бартель изо Мценска, что по делам торговым в Курске пребывал и про конкурс сей прослышал. Ну, и Василий Никитич дал такую премию, что француз «не обиделся»!

    Малашку на экзамен не пустили и ни единого слОва о ней не сказали. Правда, вместо служанки убогой присутствовала барыня ея роскошная Наташа. И всем глаголила, что именно она обучила француза языку расейскому. Деяние, достойное любовницы царской, к тому времени уже ставшей царицей Екатериной Алексеевной, кояя (аки уже глаголилось) подобным образом похитила славу дипломата Петра Шафирова!

    Опосля экзамена разыскал ЖАн БАтист Лябе наставницу свою младую:
    - Ответь, Малашка: когда наступит твой возраст брачный?
    - 13 августа 1715 года.
    - Жди меня, и я вернусь! Токмо очень жди!
    - Абсолютно лишняя просьба, ибо до наступления срока сего я никак не могу замуж выйти. К тому же, не обижайтесь, но не могу я обещать любить Вас – токмо уважать!
    - Сие меня устраивает! – воскликнул француз. – Уж скокмо баб меня любили! Но ни одна не уважала! Попробую наоборот!

    Диалог сей слышал Никита, в стороне стоЯщий. Опосля удаления бывшего наставника подошёл он к подруге:
    - Коли станет супругом твоим сия ЖАБА, в ТИНе болотной плескающаяся, то придётся тебе взять фамилию "ЖАБоТИНская"!
    - Коли сие будет условием освобождения меня из крепостной зависимости, то соглашусь стать посмешищем всеобщим с фамилией сей.
    - Да будь моя воля, сей же час дал бы тебе вольную!
    - Но покамест потому я КРЕПОСТная, ибо твой дом – моя КРЕПОСТь … аки Бастилия! 
                ***