Лекс. Книга Кластера. Эпизод второй. глава 23

Глава 23.



        …Огромное гулкое помещение, размером с добрый стадион. Потолок, утопающий в высоте и во мраке. Солидная статуя какой-то женщины у противоположной стены. Миллионы зажженных свечей. Голубая ковровая дорожка, уходящая к некоему возвышению посреди Зала Бракосочетаний, на котором стоит семь кресел. На креслах этих восседают шестеро красавиц, насколько позволяет судить расстояние. Седьмое кресло пустует, а его хозяйка стоит посреди возвышения, у какого-то столика иль алтаря небольшого. Улыбается приятно, ибо внешний вид своего будущего супруга её вполне устраивает. И она, что сразу бросается в глаза, пусть и пьяные почти, самая красивая из всех присутствующих, самая светловолосая, самая высокая, и самая счастливая. А счастливая, потому что сейчас заполучит в мужья, пусть и насильно, Петрова Алексея Ивановича, Великого Воина всех Времен и Народов, ну и Создателя, по совместительству, всех этих Времен и Народов. Заполучит и станет считать своей собственностью, выдра белокурая.

     Лёха оглянулся на двери, через которые вошел сюда. Посмотрел на королеву, на миллионы свечей, на статую, на других королев, на дорожку ковровую, на такого же цвета ненавистные сапоги. Проворчал:
- Прости меня, Марла, но ничего другого мне не остается…

    Отбросив все страхи и сомнения, двинулся вперед, залюбовавшись Ликанией, которая по мере приближения к возвышению становилась еще краше и привлекательнее. Невольная гордость шевельнулась в душе; надо же, сейчас свадебный обряд состоится в присутствии свидетелей, кольцами взаимный обмен будет, шампанское пробкой стрельнет в воздух, фужеры зазвенят хрусталём, потом начнется лихая и удалая пьянка, дискотека и прочее, будет непременное подкидывание букетика над толпой, провожание этой же толпой до дверей спальни, ну и…
  Женится, так на королеве.

        Не успел он приблизится к возвышению, как улыбающаяся Ликания спустилась к нему навстречу, взяла его за руку и вместе они торжественно поднялись по ступеням.
- Представляю вам, соправительницы, моего избранника. Именно его я повстречала в лесу Хотана и взяла в плен, согласно установленной веками традиции. Все ли из вас, соправительницы, согласны с моим выбором?

    Петров хотел было внести ясность, насчет пленения да и прочего, но не успел. Справа поднялась с кресла одна из королев. Одета в красное, в годах, роста среднего, но довольно еще таки привлекательная.
- Мидлена, хозяйка Первого Красного Королевства согласна с твоим выбором, Ликания.

    Петров внимательно оглядел вставшую. Призадумался над услышанным. Во-о-на как выходило. У них тут по цветам, оказывается, административные образования распределяются. Небось третья по креслу слева правит синим королевством? Синим… синим… неужели там одни алкаши? Или это просто цветовая, навроде флага какого, принадлежность. Житель Синего Королевства… Весело звучит. Или синий житель империи Фаркан?... Так ещё забавнее…

  Сдержав смешок, посмотрел на вторую дамочку, что тоже поднялась на ноги.
- Анията, хозяйка Второго Желтого Королевства согласна с твоим выбором, Ликания.

    Молодая ещё. На вид тридцати не исполнилось. Мало пожила, мало правила, мало поверхность топчет. И желтыми правит… Ха! Если бы Желтыми на Кластере правила, поседела бы уже давно в свои неполные тридцать. Перцы те ещё, от Синих, отморозков, недалеко ушли. Стоп, здесь не планета-гигант. Здесь периферийное захолустье и странное разноцветное административное образование, в котором все бразды правления держит статуя, похоже та что у стены стоит, своими каменными руками.

  Третья с кресла встала. Одобрила выбор седьмой:
- Явлона, хозяйка Третьего Белого Королевства согласна с твоим выбором, Ликания.

    Явлона. Редкое имя. Почти как Харри… Нет, всё же получше и посерьезнее. Величественнее, что ли. Обладательницу такого наименования рука не поднимется тазиком… Б-р-р-р. Не в те края, однако, занесло.
Лёха с улыбкой вспомнил воющую от страха, слепоты, и боли здоровенную банщицу и на душе у него полегчало несказанно. Такая победа просто так не достается…

- Силистрия, хозяйка Четвертого Зеленого Королевства согласна с твоим выбором, Ликания.

     Высокая, почти как предстоящая супруга, пышная в меру и в подходящих местах, рыжеволосая, аппетитная как никто из остальных пяти. С такой тоже не грех свадебку сыграть. Убежать в лес, напустить на рожу хотанское выражение и поджидать, пока объект страсти по лесу гулять не отправится в одиночестве. Выскочить, так, неожиданно, и руки вверх поднять, все оружие на землю покидав предварительно. Мол; вот он я, бери в плен, пока не поздно, тебе удача улыбнулась, совсем скоро любовью займемся, чур только своим аппетитным задом не поворачиваться, а то я за себя не ручаюсь. И всё. Лазурную в объятьях тискали, теперь пришла очередь Зеленой. Хорошая периферия. Особенно в свете того, что хотанцы, в силу особенностей своего мира и убеждений местных небожителей, в постели с бабой сотворить нихрена не могут толком.

- Атиллия, хозяйка Пятого Синего Королевства согласна с твоим выбором, Ликания.

    Синее. Синяя. Синего. Хм… А вдруг и вправду там все синячут вдрызг? Что, если это королевство является лидером в производстве спиртных напитков и их намеренного ускоренного, тут же прямо у станка, употребления внутрь? Валовый продукт, как ни как… Да и трезвым жить в такой глуши мировой не каждый сможет. Тем более что статуя у власти. Тем более что всех мужиков за океаном пленили и сюда приволокли насильно. Тем более что собственная доченька вскорости прирежет собственноручно. Тогда… тогда все королевства должны синими именоваться, ибо в них без алкоголя ни один мужик не живет, согласно словам Хелены, что на корабле прислуживала и в одной каюте с Петровым проживала.

  Дела, однако… Дёрнул же мутант в плен сдаться, клюнув на красоту и сладкие обещания. Бегал бы сейчас свободным по лесу, с пистолетом в руке и мономолекулярным мечом на поясе, горя не знал. Нет же, потянуло во дворец на деликатесы и вино, на королеву потянуло, на постельные приключения, медь их зеленую, потянуло.

  Дела, однако… Стоп, а где же хоть одно возражение или несогласие с выбором Ликании? Мол; одумайся сестричка, он же дикарь, он же отморозок полнейший, террорист каких поискать, он же на людей при свете дня нападает без видимых на то причин, он же Харри, премилейшую и исполнительную банщицу, тазиком отху… избил зверски! Подумай хорошенько, зачем тебе такой муж? А какие жестокие дети от него родятся? А как он тебя, напившись и вконец обнаглев, красивую и такую невинную в мыслях, будет вот так же тазиком… бить.

     Петров с надеждой глянул на последнюю королеву. Неужели и она с выбором выдры белокурой согласится?

- Ролейн, хозяйка Шестого Фиолетового Королевства согласна с твоим выбором, Ликания.

   Петров помрачнел. Не удержался:
- Дела, однако…

- Что, Алёшенька? – Ликания с обожанием во взгляде тут же глянула на него.

- Ничего. – тот обругал себя мысленно за случайно произнесенное. – Продолжай, милая. Продолжай.

    Вступающая в брак хозяйка Седьмого Лазурного еще краше улыбнулась. Продолжила, подойдя к подобию алтаря и взяв в руки здоровенный кубок, украшенный всевозможными камнями:
- Согласен ли ты, избранный мой, Алёшенька, стать моим мужем?

    Петров покосился на собравшихся королев. На Ликанию посмотрел. На статую, позади неё. На миллионы свечей вокруг возвышения. На сапоги свои, уже не такие ненавистные. На кубок в руках супруги, без пары минут. Представил что с ним сделают в случае отказа. Ответил, мысленно на всё плюнув и мысленно же махнув рукой:
- Согласен…

  Тут и королевы в дело вступили. Хором:
- Согласна ли ты, Ликания взять его в мужья?

  В её согласии сомневаться не приходилось. Не для того плавала за океан, не для того терпела пьяные выходки пленного, что бы сейчас взять да отказаться, после стольких-то трудов и затрат.
- Согласна!

- Ваш союз отныне юридически правилен и сомнению не подлежит. Объявляем тебя, Ликания, королевой взявшей себе в мужья будущего отца будущей наследницы престола. Испейте из Брачного кубка, дабы завершить церемонию.
  И синхронно зааплодировали.

    Лёха подивился несколько искаженным финальным фразам процесса бракосочетания, но критиковать их не стал. Не успел, вернее, так как под нос сунули здоровенный кубок, из которого заманчиво пахло вином. Услышал такое:
- Выпей, Алёшенька, муж мой законный. И передай мне с такими же словами.

   Заглотив не менее полу-литра, Петров вернул посудину озадаченной объемом выпитого им супруге.
- Выпей, Ликания, жена моя законная…

 Отпила совсем чуть-чуть. Передала ближайшей из королев. Та благодарно приняла, отпила столько же и передала дальше. Вторая отпила. Третья отпила. Четвертая… Как пила пятая и шестая, Петров почему-то не запомнил, хоть и пытался иногда, по прошествии месяца, а то и двух, вспоминать свою первую свадьбу. Уже на обрывках сознания добрался до свободного кресла, и провалился куда-то в глубокую глубину, изредка встряхиваемую непонятными колебаниями и пронизываемую странными еле различимыми голосами.
    Полтора литра вина сделали своё дело, погрузив молодой и пьяный организм в глубокий сон.


       Утро.
    Солнце только-только из-за горизонта край показало, а его лучи уже начали надоедать. Неторопливо, желтые, ползут по лицу, нагревая кожу, и лезут прямо в глаза. И закрыться от них нечем; для этого надо перемещать так удобно лежащую руку. Да и передвинешь ее – мало результата; нагретая, она начнет потеть, лицо начнет потеть, настроение начнет потеть, и всё – оно будет испорчено. А там, соответственно, и весь день насмарку. Первый день в качестве короля будет испоганен напрочь. А от этого… от этого может пострадать окружение. Жена, например. Жена… супруга… благоверная… Странные, непривычные пока еще слова. Словно и не женился вчера, словно и не в Зале Бракосочетаний присутствовал и из одного кубка с толпой королевских особ винцо пил, словно сон нереальный мозги посетил и до конца еще не выветрился из памяти. Хотя нет, сон-то как раз и забылся настоящий, остался только реальный, да и не сон это, а жуткая правда.

    Лёха рывком сел на кровати. Поморщился от слабости и неприятных ощущений в голове. Начал осматриваться, в глубине души все еще надеясь что свадьба ему приснилась полностью, и сейчас совсем рядом обнаружится Каджин, или же Храмин. Обнаружится, поприветствует, пистолет с парой обойм подарит, завтраком накормит, и они вместе на тяжелом истребителе отправятся кататься среди облаков, попутно отстреливая всяких птичек… Но нет. Свадьба оказалась реальностью, пусть и не запомнившаяся до конца. Обстановка в спальне была незнакомая. Совсем рядом лежала спящая Ликания, а не Каджин. И никто не собирался дарить пистолет, и уж тем более на тяжелом истребителе катать по небесам.

   Приподняв простынь, прикрывающую супругу, теперь уже законную супругу, Петров внимательно рассмотрел её идеальное тело. Попытался найти к чему придраться, жирок, там, лишний, иль целлюлит, но не смог; Ликания до сих пор на грех усиленно тянула, хоть и на корабле занимались этим не меньше нескольких десятков раз. Сдержав себя в рамках и не став приставать с нежностями, теперь законными на все сто процентов, Петров отпустил простынь, посчитав что с этого утра в любой момент сможет загнуть жёнушку в поясе, как бы она не сопротивлялась этому и чем бы в этот момент времени не занималась. Во время совместного завтрака, кстати, вполне можно насладится ее телом, скинув тарелки со стола на пол, и…

- Дела, однако…

    Спустив ноги на пол, Петров поискал взглядом тапки. Не нашел, что странно. Принялся искать свои вчерашние церемониальные сапоги. Пусть цвет и не нравился до сих пор, но на крайний случай можно и их одеть. Не босиком же по дворцу разгуливать? Король, как ни как, Седьмого Лазурного! А у монархов, как в книжках пишут, должно быть не меньше миллиона пар одних только тапок… Но это в книжках. В действительности – даже сапог в спальне не наблюдалось. Как и вчерашней одежды. Или стирать унесли, или в музей оттащили как экспонат. Наверняка Ликания захотела оставить его белые одежды на память, и потом показывать доченьке. Вот, мол, доча, пред твоими очами  папенькин прикид на свадьбу. Нравится? Да, мама, нравится. У моего будущего мужа такой же будет…
 Вот она откуда, традиция-то, взялась…

    Не найдя вообще никакой обуви, Петров сердито проворчал под нос что-то матерное. Встал с кровати, поправив сбившиеся трусы. И замотался в простынь, словно в парилку собрался. Только веника березового не доставало, а то картина была бы полной. Или же лаврового венка не голове…

  Не удержался от критики над сложившейся ситуацией:
- Король, бляха муха… Одеть и обуть даже нечего!

   Подойдя к окну, поморщился от яркого солнца. Когда же немного привык, то увидел перед собой огромный, почти до самого горизонта, парк, посреди которого виднелись красивые беседки из мрамора, кажется, возвышались статуи каким-то незнакомым личностям, разнообразные фонтаны вверх били, даже солидный размерами деревянный корабль на куске скалы присутствовал посреди всего этого великолепия.

 По обе стороны от парка располагались какие-то дворцы, или особняки, видимо местной знати, за которыми уже располагался сам город. Или столица, как правильнее. Плыли по небу редкие облачка, легкий ветерок шевелил кроны деревьев, сквозь полуоткрытые створки окна доносился обычный шум обычного провинциального, по сравнению с кластерными мегаполисами, городка; собаки еле слышно гавкали, петухи глотки раздирали, прочая живность солнцу радовалась. Городка, который с этого утра принадлежал Петрову. Пусть и не полностью, но все же осознание такого факта невольно затронуло струнки гордости и собственной значимости. До Императора, конечно, далековато будет, но на первое время и такое сойдет.

   Петров потянулся довольно. Улыбнулся солнцу. Улыбнулся своему отражению в стекле. Протер лицо, сгоняя с него остатки заспанности, так как вспомнил что в здешних местах мужики умываются только в полдень. И только теплой водой. Холодной, же, и с утра, бодрятся исключительно желающие подхватить простудное заболевание. Иными словами – самоубийцы.

- Так, у короля должна быть прислуга. И еще, если мне не изменяет память, колокольчик у кровати, посредством которого эта самая прислуга вызывается.

  Подойдя к кровати, Петров внимательно осмотрел её. Добывать завтрак и вино в незнакомом дворце не хотелось, да и довольно сложноватым делом виделось; отношение местных баб к заокеанским мужикам равноправием не блистало, к тому же носителям штанов в одиночку передвигаться было запрещено.

    Колокольчик действительно присутствовал. Да не какой-нибудь стандартный, а золотой, украшенный всякими камушками драгоценными. И возлежал на прикроватном столике, посреди золотого блюдца не меньшей стоимости.

  Взявшись за устройство вызова прислуги, Петров хотел было уже трясти его в руке, но внезапно остановился, задержавшись взглядом на спящей супруге. Могла проснутся и начать выговаривать за то что вчера вина нахлебался немерянно, и чуть свадьбу не сорвал, алкоголик малолетний. Или же приставать с нежностями к голодному и мающемуся похмельем новоиспеченному мужу. А то и вообще кофе в постель требовать. Не от прислуги, а от него лично. Или большой букет цветов…

  Аккуратно поставив колокольчик обратно на тарелку, Петров отошел от кровати и озадаченно посмотрел на дверь спальни. Выходить в коридор и требовать вино с завтраком от первой встречной нельзя, это очевидно. Привезенный из-за океана хотанец, да еще и король, согласно установленным традициям, ничем себя утруждать не должен, в одиночестве передвигаться не должен, от супруги отходить на расстояние десяти метров не должен, умываться холодной водой с утра не должен, много чего не должен делать. Но и терпеть муки голода и похмельные неудобства не должен. Что же, опять залазить в кровать и засыпать? Настоящие хотанцы видимо спят до обеда? А Петров, вот незадача, с самого утра уже на ногах и жрать хочет. Дела, однако…

  Приблизившись к двери, Лёха прислушался.

   Тишина. Вероятно в такой ранний час во дворце все еще спят? Вполне может быть. Такого как Петров, с его внутренним распорядком дня, в здешних стенах еще не было. Тут по всей вероятности даже прислуга до обеда дрыхнет, так как прислуживать до этого времени некому, и кроме как сном больше заняться во дворце нечем. Тогда зачем колокольчик у кровати? Или он, вернее его звон, действует только с обеда? Хм…

  Осторожно толкнув створку, Петров выглянул в коридор.

  Никого. Даже охраны на положенных местах нету. Заходи, отстреливай заказанных, уноси ценное, все спят и никто мешать не будет. Или в этом мире киллеров и воров совсем нету? Быть может, тоже до обеда спят? Тогда… тогда рано встающий, чем бы он по жизни не занимался, всегда будет финансово и материально обеспечен и любое его начинание заведомо обречено на успех.

    На всякий случай оглядев внимательно коридор и все видимые его углы, да еще и прислушавшись, Петров успокоился окончательно. Поправив начавшую сползать простынь, отправился на поиски кухни. Жрать хотелось неимоверно. Со вчерашнего утра ничего в желудке, кроме вина, не присутствовало, а это могло плохо отразится на здоровье. Да и с пьянками пора завязывать, чай не пятидесятилетний, у которого набор радостей сводится до одной единственной. И не хотанец, у которого другого выхода нет.

- Король, бляха муха…Пожрать и попить нечего!



   …Длиннющие коридоры. Огромные залы. Бесконечные лестницы. Прочие помещения. Неужели каждое утро придется самостоятельно разыскивать кухню и готовить завтрак самому? Где прислуга, в натуре?! Почему во всем дворце ни единого шевеления? Где хотя бы спящих отыскать? Если так и дальше пойдет, то нахрен звание короля не нужно! Проще действительно убегать в леса и жить свободным. Найти себе сожительницу, заставить ее каждое утро суп варить, и спокойно дожидаться Стражей на открытом месте. А во дворце попробуй отыскайся… Тут даже туалет не найдешь, не говоря уже о прочем, второстепенном.

- Где люди-то, в натуре?! – Петров остановился посреди одного из многочисленных помещений и озадаченно озирался, не понимая ничего. – Куда все делись?!

  Принялся орать и свистеть, пытаясь хотя бы таким способом привлечь к себе внимание. Вдобавок еще и пару здоровенных амфор об пол расколотил, мало считаясь с вероятной ценностью. Но и это не дало никакого результата. На крики и свист никто не вышел, словно во всем дворце были только двое – Петров и спящая супруга его Ликания.

  Выматерившись вдоволь, стиснул зубы и продолжил поиски кухни. Решил мыслить логически, и искать требуемое помещение на нижних этажах дворца, где оно и должно находится.

    Удача вскоре улыбнулась ему, правда несколько кособоко. Вместо кухни отыскалась спящая стражница, охраняющая какую-то здоровенную металлическую дверь. Да так интенсивно её охраняла, сидя на стуле и усиленно храпя, что даже саму дверь можно было запросто утащить, не считая того что за ней хранилось.

- Наконец-то. – Петров уже устал бродить по дворцу. Пошатывался и уже не находил сил на маты. – Хоть кто-то на горизонте объявился.

 Вытащил копьё из рук спящей и дал им по шлему несильно, собираясь разбудить, а не лишить сознания.

  …Спящая покачнулась и свалилась со стула, потеряв равновесие. Тут же вскочила резво с пола и начала махать перед собой руками, не целясь и ничего не видя, так как шлем сполз на глаза и полностью лишил обзора. Опомнившись через пару мгновений, прекратила молотить воздух впустую и поправила сползший головной убор. Тут же выпучила глаза, узрев перед собой хотанца, замотанного в белую простынь с королевскими вензелями. Зажмурила, думая что почудилось. Вновь открыла. От волнения даже вопрос не смогла толком задать:
- А… а… а ты кто?

   Петров оперся об отобранное копьё. Внимательно оглядел спрашивающую с головы до ног. И только потом ответил:
- Я твой король. С сегодняшнего утра.

- Не поняла. – самообладание понемногу возвращалось к ней. – Какой, еще, король?

  Он усмехнулся. Разговаривать с только что проснувшимися довольно забавное занятие. Пояснил:
- Законный супруг твоей королевы, вот какой.

- А что ты делаешь на этом этаже, хотанец?

  Петров нахмурился недобро. Обращение не понравилось.
- Я не хотанец, а король. Впредь называть меня “Ваше высочество”, иначе вот этим вот копьем мигом вколочу в твою голову покорность и уважение! Поняла меня?

  Стражница узнала своё копье. Потянулась чтобы отобрать, но тут же получила древком по рукам и боязливо отскочила к двери.

- Ты чего?! Вернись в спальное крыло дворца! Тебе нельзя оттуда выходить, хотанец! Королева придет в гнев!

…На этот раз получила удар уже по шлему и в солнечное сплетение. Рухнула на колени, пытаясь вспомнить как надо правильно дышать…

 Лёха подошел и чувствительно пнул пострадавшую. Выговорил спокойно:
- Я не хотанец. И хожу там где вздумается, ибо никто меня не остановит в этой периферийке.

Сбив шлем, взял её за волосы и запрокинул голову. Сказал, глядя прямо в глаза:
- Я хочу есть, но никак не могу найти кухню. Так же я не могу обнаружить прислугу, по причине того что всем дворце никого нет. И что-то я не расслышал обращения “Ваше Высочество”.

   В глазах побитой читались смешанные чувства. Не могла понять, что же это за хотанец такой отмороженный, где научился так мастерски владеть копьем, какого хрена он поднялся в такую рань когда все еще спят, почему требует называть его именно королем, и чего вообще бродит по нижним этажам дворца?

  Петров отпустил её волосы. Отступил на шаг. Потребовал:
- Веди меня на кухню. На ближайшую.

  Она отдышалась более менее. Поднялась на ноги, с опаской косясь на копьё в руках отмороженного хотанца. Возразила, с учетом требований новоиспеченного супруга королевы:
- Я не могу покинуть пост… Ваше Высочество.

- А что за этой дверью?

- Спуск в подземный лабиринт под столицей.

- Запасной выход что ли?

  Она кивнула.
- Вроде того, Ваше Высочество.

   Петров с интересом осмотрел дверь. Понял, что кажется случайно нашел выход из дворца, минуя всю, практически, охрану. За исключением одной обезоруженной девки, которую ничего не стоило вырубить.
Поинтересовался:
- Но почему ты одна, в таком случае? Ведь обычно подобные выходы охраняет куда более многочисленная стража.

- В этом нет необходимости, Ваше Высочество. Вся прислуга имеет свободный выход из дворца. А хотанцы, за исключением вас, так ловко владеющим копьем, не в состоянии справится даже с одной стражницей, случись в их головах мысль о побеге. Да и дверь… – она оглянулась назад – Дверь не под силу открыть даже мне.

- Весело… Ладно, другой вопрос. Почему во дворце никого нет?

- Прислуга приходит к десяти часам утра, так как до этого времени королева обычно спит, и прислуживать здесь практически некому. Да и прошлые мужья прошлых королев раньше полудня никогда не поднимались из кроватей. Вы вот, только, едва рассвело… бродите… Ваше Высочество.

- Интересно. Кстати, кроме меня во дворце еще есть те, кто штаны носит?

- Вы хотите сказать, хотанцы?

- Да. Они.

- Есть. Все министры держат своих мужей в служебном крыле дворца, Ваше Высочество.

  Петров почесал затылок. Отметил про себя, что надо будет сходить в гости к местным бедолагам, после завтрака, и поболтать за жизнь. Заодно и к побегу подбить таких же недовольных заточением в золотой клетке как и он сам. Выход из дворца уже найден практически, оставалось дело только за уточняющими и организационными деталями. Ну и дорогу в служебное крыло отыскать придется постараться. Блин, хоть бы карту раздобыть что ли…

- У меня к тебе предложение.

- Какое, Ваше Высочество?

- Ты меня провожаешь до кухни, и я тебе ворачиваю копьё. Возвращаешься обратно и всё идет как шло. А если откажешься, то копьё я тебе не верну. Будешь глупо улыбаться перед начальством и объяснять куда задевала свое оружие. И заметь, байка о том что его у тебя отобрал супруг королевы – не прокатит никаким боком. Логично?

  Стражнице прошлось кивнуть. Но только лишь.
- Логично… Но я не могу оставить пост.

  Петров демонстративно оглянулся по сторонам. Не отстал:
- Да кто тебя увидит? Сама говоришь, что все к десяти приходят. Тем более, как мне видится, это всё не займет много времени, так что ты ничем, практически, не рискуешь. Да и копьё своё вернешь. Ну так что, согласна с моим предложением?

- Согласна…

 Ощерился довольно:
- Ну тогда показывай дорогу.

 Она указала на его босые ноги. Видимо этот вопрос её давно мучил. Спросила:
- А вам не холодно, Ваше Высочество?

- Нет.

- Но…

- Я не хотанец, еще раз повторю. И я не мерзну, не болею простудой, и не сплю до обеда. Всё?

- Всё.

- Тогда пошли, раз вопросов больше нету. Со вчерашнего дня ничего не ел, и от этого жрать хочу как зверь. Кто вообще этот дворец строил?

- Дворец построен по чертежам архитекторши Нои Манской, более трех сотен лет назад.

- Убил бы, падлу!

- Но она…

- Воскресил, и убил бы!



- Пришли, Ваше Высочество.

     Петров внимательно осмотрел помещение кухни. Заглянул во все углы, во все шкафчики, во всё что можно. Хоть и не нашел ничего готового к употреблению, но обнаружил очень многое, из чего несложно сварганить себе приличный завтрак, не потратив и часа.
 Бросил копьё ожидающей в дверях стражнице.
- Спасибо. Можешь идти.

- А… а вы сами себе завтрак будете готовить?

  Он странно посмотрел на нее, разжигая огонь в печи.
- Конечно сам. Ни одной поварихи я что-то здесь не наблюдаю.

- Но супруг королевы не должен обременять себя такими заботами, Ваше Высочество.

- Ага! Он должен сдохнуть с голоду в своей спальне, так и не дождавшись появления прислуги!

- А разве… разве вам ведомо искусство приготовления пищи?

- С голодухи и не такому научишься. Всё, иди на пост. Копьё я тебе вернул. Не мешай.

- Хорошо.

      Выйдя в коридор фарканка остановилась и задумчиво уставилась на свое копьё. Такого подвижного и сообразительного хотанца она видела впервые за свою жизнь. Её-то муженек и ложку не мог правильно в руки взять без посторонней помощи, да и находился всё время в заторможенном состоянии. А этот же… этот живчик опровергал все общепринятые понятия. Не мерзнет, рано встает, красив неимоверно. Мастерски владея копьём, еще и самостоятельно завтрак может приготовить. Везет же Ликании, такого хлопца себе в собственность заполучила.
  Спохватившись, отправилась обратно на пост. Не хватало еще выволочек от начальницы дворцовой стражи.





   Ликания нервно мерила шагами пространство спальни. Кусала губы, не зная что делать в сложившейся ситуации. Руки теребили край ночной рубашки.

    День не успел начаться, а уже чрезвычайное происшествие приключилось. Стоило королеве проснуться, так сразу же обнаружила что Алёшенька, любимый муж, куда-то исчез. Обыск спальни ничего не дал, даже под кроватью его не было. Вызванная внешняя дворцовая стража обыскала всё спальное крыло, но тоже не смогла обнаружить пропавшего. Его даже в туалетах и прочих малопригодных для пряток местах не обнаружили. Принялись обыскивать уже весь дворец.
  Куда он мог податься, без обуви и одежды? Не по воздуху же в теплые страны утопал?

    В дверь спальни неторопливо постучались.
  Королева остановилась у кровати. Отозвалась:
- Входите.

    Вошла начальница дворцовой стражи. Обычно невозмутимая внешне, сейчас была напуганной и встревоженной.

Ликания вопросительно глянула на вошедшую:
- Нашли его?

- Нашли, Ваша Светлость.

  Не устояла на ногах и села на кровать. Тут же вскочила, выдохнув:
- Где?!

- Забаррикадировался на кухне и ни с кем не желает разговаривать, Ваша Светлость. Девочки попытались его связать и доставить сюда, но он очень ловко отбился сковородкой и заявил что никуда не пойдет, пока нормально не позавтракает и не похмелится.

- Но ведь он же без одежды и босой!

- Да, Ваша Светлость, это так. На нем кроме простыни из вашей спальни ничего нет.

   Ликания посмотрела на кровать. Действительно, одна простынь отсутствовала. Именно та, которой и укрывался любимый.

 Начальница стражи тем временем продолжила:
- И еще он требует, чтобы прислуга отныне начинала рабочий день с шести часов утра и чтобы к восьми утра уже был готов завтрак для него, так как он не собирается спать до обеда даже в воскресные дни.

- Это все требования?

- Нет… Хочет гулять по городу в одиночестве и беспрепятственно передвигаться по дворцу когда вздумается, Ваша Светлость. Еще он хочет получить доступ во дворцовый оружейный арсенал. Так же требует, чтобы к нему обращались “Ваше Высочество”, и перестали произносить в его присутствии слово “хотанец”. Иначе он за себя не отвечает и поставит весь дворец, дословно, на уши.

- А вмятины на ваших доспехах, его рук дело?

 Начальница стражи потупила взгляд. При попытке скрутить террориста ей основательно досталось, и только чудом удалось избежать ударов в лицо.
- Да, Ваша Светлость… Ваш муж обладает неизвестным мне видом боевого искусства, и при отсутствии какого-либо оружия с успехом пользуется ногами и руками. Или же тем, что попалось под руку… И его невозможно задеть, словно какую-то магию использует.

  Королеве самой захотелось взглянуть на своего милого бунтаря. Невольно ощутила, даже, что гордится его смелостью и напором. Такой неспокойный и энергичный мужчина действительно может дать начало великому роду, который покорит все земли вокруг, и даже за океаном всех на колени поставит.
- Принесите мне какую-нибудь обувь. Я хочу его видеть.

Начальница угодливо поклонилась.
- Как прикажете, Ваша Светлость.

  Ликания задумчиво глянула в окно на город. Посмотрела в спину уходившей. Проговорила все так же задумчиво:
- Да, действительно, не пора ли прислуге к шести утра приходить. А то встанешь, бывает, пораньше, и некому тапочки поднести…



  Петров сидел на разделочном столе и, в пол-глаза наблюдая за входом, доедал наконец-то поджарившуюся яичницу. Изредка прикладывался к вину, несколько бутылок которого нашел здесь же на кухне. Обнаружился так же и спирт, но его Лёха предпочел оставить в покое. Побаивался за себя, пьяного.

  Овощной салат готовый ожидал. На плите доваривалась разрубленная на части курица, обещая запахом, что очень скоро состоится основной завтрак. Яйца же так, разминка, приступы голода утихомирить…

  В коридоре, за дверьми, располагалась целая толпа побитых, ошпаренных, и напуганных стражниц, которые уже три раза пытались взять кухню штурмом, но всякий раз выбегали, визжа, в коридор, не в силах сдерживать атаки бешенного хотанца, вооруженного внушительной сковородкой и ковшиком с кипятком. Теперь вот ожидали начальницу, ушедшую с докладом к королеве. Пытались словесно убедить Петрова сдать позиции.
- Сдавайся! Долго ты всё равно не продержишься!

- Идите нахрен!

- Королева рассердится, когда узнает о твоих выходках!

- С ней разговор отдельный будет. А вы – идите нахрен, и не мешайте мне завтракать!

- Ты не должен выходить из спального крыла!

- Где хочу, там и хожу!

    Зашвырнув пустую сковородку в угол и отложив вилку, Лёха слез со стола. Прошелся до плиты, проверяя готовность курицы. Засыпал в котелок нарезанной картошки и немного приправы. Покосился на проем входа, ощутив какие-то изменения в общем фоне. Вооружившись сковородкой, приготовился отбивать следующую попытку штурма.

 Но его не последовало. Вместо этого на пороге кухни нарисовалась супруга в одной ночной рубашке и деловито осведомилась, уперев руки в бока:
- Неужели трудно было меня разбудить, Алёшенька?  Вместе бы на кухню сходили, и, глядишь, тебе не пришлось бы воевать с таким количеством дворцовой стражи.

  Петров отложил поварское супер-оружие в сторону. Пояснил:
- Извини что не разбудил, милая, просто не хотелось тревожить твой сон. А что касается драки с этими неповоротливыми коровами – так мне даже понравилось.

 Тоже руки в бока уткнул. Начал выговаривать:
- И кстати, почему прислуга приходит к обеду? Я, понимаешь, второй день не жравши, найти никого во всем дворце не могу, да еще и кухню-то с трудом обнаружил. Самому пришлось о себе заботится и питаться яичницей. Гребанная плита даже курицу не в состоянии сварить за час. Где повара, коим в обязанности вменено кормить работодателя завтраком именно в восемь часов утра, а не в двенадцать дня? Где моя одежда вчерашняя? Где тапочки прикроватные? Почему это я из спального крыла не должен вообще выходить? Почему мне в город нельзя? Почему меня до сих пор называют хотанцем? Почему дворцовая стража атаковать пытается? Почему меня за человека не считают, и прежде чем нормально помыться надо наглую банщицу полчаса тазиком избивать? А на кухне, собравшись пожрать, я должен выдержать три-четыре попытки штурма этой самой кухни целой толпой разъяренных баб. Если так и дальше будет продолжаться, милая, я в бега подамся.

- Обещаю тебе, любимый Алёшенька, что с этого момента тебе разрешается делать всё что вздумается. Надо только всех предупредить об этом, а это займет некоторое время.

 Петров недоверчиво на нее поглядел. Уточнил:
- Точно?

- Именно. И прислуга будет приходить к шести, и повара завтрак готовить к восьми станут, и ни одна моя подданная  тебя хотанцем не назовет больше, и в арсенал тебе доступ открыт, и по дворцу можешь спокойно разгуливать, и в город выходить, и обращаться к тебе будут как ты хочешь. Только прошу тебя, любимый, не сердись пожалуйста, просто таких как ты здесь еще не видели, вот и привыкнуть не могут.

  Подошла вплотную. Присела перед ним на корточки. Прижала к себе нежно. И заглянула в глаза:
- Не знала что ты умеешь готовить, любимый.

  Петров весь боевой настрой растерял после такого взгляда.
- Ну… я… я не только это умею, но и ещё много чего.

 Втянула носом аромат, расплывающийся в воздухе.
- Пахнет вкусно. Накормишь меня завтраком?

- Конечно.

        Пока Петров суетился вокруг, то к плите подбегая, то тарелки расставляя, то салат раскладывая, хлеб нарезая, вилки и ложки размещая, бокалы протирая, Ликания наблюдала за ним во все глаза и нарадоваться не могла своему счастью. Даже согласна была в город отпустить. С отрядом охраны, разумеется.



- Алёшенька, а давай выпьем за наш первый совместный семейный завтрак?

- Давай.

    Стулья и табуретки фатально пострадали во время обороны кухни, так что Петров разместился на сорванном со стены шкафчике, а супруга прямо на краешек стола села. Но не похоже было что её стесняют временные неудобства, с любимым Алёшенькой готова была и в шалаше на острове жить. Улыбалась и болтала ногами, с удовольствием попивая вино.

  Петров же просто ел. Яичница провалилась давече в желудок с гулким эхом, и больше не ощущалась. Поэтому его раздирал жуткий аппетит, навеянный еще и дракой с толпой стражи. Запивал вином и уже заканчивал уничтожение второй тарелки, но долгожданная сытость так и не приходила.

- А ты всегда просыпаешься так рано, Алёшенька?

- Угу.

- Но зачем вставать в такую рань, если заняться до самого обеда нечем?

 Лёха приостановил движения ложкой. Удивился:
- Как это нечем? А зарядка? А завтрак тот же? А прогулка на свежем воздухе? Душ бодрящий, тренировка с оружием, да мало ли чем с утра можно заняться. Восемь-девять часов для сна достаточно вполне, иначе откровенно разленишься и жирком обрастешь. А лишний жир – это помеха в драке.

- Но зачем тебе драться при такой спокойной жизни?

- Я бы не стал называть её спокойной.

- Ты теперь мой муж и живешь во дворце, где полно охраны. Неужели хочешь сказать, что и здесь неспокойно?

  Лёха отложил ложку и указал за спину, на разгромленную кухню. Многозначительно посмотрел на супругу:
- Хочу.

- Сегодняшнее утро во внимание принимать не стоит, Алёшенька. Просто произошло досадное недоразумение, которое больше не повторится.

- Ну тогда можно сказать что… – он опять взялся за ложку. – Что завтрашний день покажет, действительно ли здесь спокойно.

- Хитрец! – она рассмеялась и пихнула его в плечо, дотянувшись. – Ты не ответил на мой вопрос!

- Угу.

  Ликания явно захмелела. Прикосновения тычком в плечо не ограничились. Правая нога королевы игриво дотянулась до того места, где у Петрова под простынью мирно дремал “младший брат”, и разбудила его. К тому же изящные руки приподняли краешек ночной рубашки, явив взгляду много чего заманчивого.
- Ну а всё-таки, спокойно ли тебе у меня во дворце?

     Ответа на свой последний вопрос она так и не получила…