Лекс. Книга Кластера. Эпизод второй. глава 25

Глава 25.


       Каджин посадила истребитель подальше от населенного пункта, едва пересекла океан. Устало откинулась на кресло, расслабившись. Вот уже несколько дней носилась над водной поверхностью и обыскивала вручную все встреченные по пути корабли, пугая их команды, состоящие преимущественно из одних женщин, логически полагая что опекаемый находится на одном из парусников. Но, что странно, Алёшеньки нигде не было, его никто не видел, и никто не знает куда он подался. И лишь на последнем деревянном корыте намекнули, что, должно быть, он уже пересек океан и теперь передвигается по суше, направляясь в дом его будущей жены. Зеленоглазка едва сдерживалась от гнева, слушая эти слова.

   Теперь вот, кажется, взяла след. Нашла порт, в котором высадились участницы нынешнего заокеанского “похода за мужьями”. Осталось прочесать средних размеров материк, следуя в направлении столицы, и опекаемый наверняка найдется. А то и сам знак подаст, завидя в небе её истребитель. К тому же взять в плен его трудновато, а если уж и взяли, то он наверняка покоя пленившим не даёт, всячески кровь сворачивая, заложников захватывая, и попытки побега устраивая. Уже по одним слухам можно выйти на его след и узнать где проживает та сучка, которая собралась его под венец силком тащить.

- Где же ты, Алёшенька? – Каджин задумчиво рассматривала городские стены, в которые ей предстояло войти и устроить конкретный обыск. – Что же за тварь подлая тебя в плен взяла и где она живет?

  Свернув истребитель, отправилась к городу. В руке была бутылка пива, как средство успокоится и не поднимать ураганы на поверхности.



        В воротах стояли две стражницы. 
    Да и вообще, Каджин была крайне удивлена, узнав что на материке живут в основном женщины, так как мужики здесь не рождаются и за ними приходится плавать на солидные расстояния, а доставив, оберегать от простуд и прочей дряни, на улицу не выпускать, никакую тяжелую работу не поручать, и заботится как о сокровище ненаглядном. Одно радовало – Алёшеньку лелеют, ценят, и оберегают, какая сучка местная этим бы не занималась. Значит его жизни ничего не угрожает. Но принимая во внимание его вероятные попытки побега, его могли ранить или же держать в цепях, ибо он привык к свободной жизни, и у него свои взгляды на положение вещей.

       В воротах стояли две стражницы.
 Вид имели довольно равнодушный, и на подходящую к ним женщину с нереально большими зелеными глазами особого внимания не обратили, видимо каждый день наблюдая достаточно приходящих и уходящих. Да и вообще, работа в охране делает из людей таких снобов, что диву даешься. Вот вроде был человек, разговорчивый и общительный, а тут – нате вам! В каждом видит потенциально опасного типа, без двух секунд, нарушителя общественного спокойствия! А то и вообще – преступника и террориста… Э-э-э-э, преступницу и террористку…

       В воротах стояли две стражницы.
   Каджин остановилась. Поприветствовала:
- Здравствуйте.

 Кивнули молча. Почти синхронно.
- Я издалека прибыла, и ищу кое кого…

 Одна из них, справа которая, указала за спину на открытые ворота:
- Заходи. Ищи.

  Каджин растерялась от таких слов. Надеялась, что заинтересуются и помогут, а тут… а тут – иди, мол, да ищи, чего надо-то?
  Кашлянув, попробовала еще раз:
- Дело в том, что… что я не местная…

 На этот раз, слева которая:
- Ты уже говорила.

- Да, но… но я надеялась, что вы мне поможете.

- Ничем мы тебе помочь не можем. Да и вообще, откуда ты тут нарисовалась? Чего ищешь-то?

  Зеленоглазка, как на зло, не запомнила названия ни одного из местных государств или королевств. Ответила привычно:
- Издалека я. Из-за океана. А ищу…

  Те переглянулись меж собой. И одновременно выставили копья.
- Вали отсюда, неместная. За океаном фарканки не живут. И скажи своим товаркам, что гарнизон города им не по зубам! Пусть в другом месте ищут чем поживиться.

- Да, проваливай. Не то на копья посадим!

   Каджин не ожидала такого исхода. Видимо её с кем-то путали. Отступила на шаг:
- Вы о чем?

     Ей не ответили. Внезапно атаковали, без лишних разговоров…



  …Усмирив разбушевавшуюся погоду, Каджин сурово посмотрела на перепуганных и побитых стражниц:
- Кого первую на куски порвать?!

   Завизжали от ужаса и принялись ползать у ног, пытаясь целовать сапоги. Умоляли о прощении и в два голоса кричали, что обознались и спутали с пираткой, коих вокруг полно бродит.

- Встать!!!

  Поднялись. Вид имели как у нашкодивших школьниц, типа того. Копья валялись, забытые хозяйками.

 Каджин еще больше страху нагнала, заставив свои волосы светится призрачным зеленым светом, вдобавок над поверхностью поднявшись.
- Мне стало известно, что этом городе на берег сошла толпа баб, плававших за океан в поисках мужа. Куда они могли разбрестись такой толпой, и не было ли среди захваченных какого-нибудь необычного пленника?

  Ответ пришел сразу же:
- Все по домам разъехались сразу же, о Великая!

- Пойди их, найди теперь, уж сколько времени прошло…

  Каджин опустилась обратно. Пустила в небо молнию для эффекта.
- А второй вопрос?

  Эффект был воспринят должным образом.
- Ходили слухи, будто отмороженного дикаря какого-то в плен взяли и он несколько раз пытался убежать, о Великая!

- Поговаривают, будто он дерется как демон!

  Она прошлась туда-сюда, невольно гордясь опекаемым. Остановилась.
- А к кому он в плен попал?

- Мы не знаем, о Великая!

- Мы на воротах стояли и высадку не видели.

 Возобновила ходьбу. Принялась размышлять:
- Но ведь кто-то же видел высадку. И значит запросто мог видеть и этого самого дикаря, как вы его называете, и ту сучку которая его в плен взяла. Логично?

- Логично, о Великая!

- Как есть, логично!

  Страж Создателя топнула ногой, взвизгнув:
- И где мне эту суку найти?!

 Отшатнулись, и вовсе в ужас придя. Забормотали:

- В городе…

- Да, в городе…

- Так, обе со мной! Будете дорогу показывать!

- Но мы на посту, о Великая…

- Чего?! Сейчас ни вашего поста, ни вас самих не останется!!! Построились, нахрен, и побежали впереди меня, чтобы я вас видела!



   Ближе к вечеру более менее довольная Каджин вышла через другие ворота, уже зная что опекаемый попался в плен к самой королеве. Только вот смущал тот факт, что королевств было семеро и надо было обыскать их все.

 Она пнула придорожный валун. Ругнулась:
- Какой мудак, нахрен, Союз семи королевств обозвал Фарканской империей? Идиоты, не иначе!

   Задержись она подольше и расспроси больше народу, то узнала бы что следует лететь в Седьмое Лазурное королевство. Но она, едва услышала что во всем виновата какая-то местная королева, решила что этой информации  достаточно для поисков.
 Решила начать с Первого Красного, разворачивая истребитель на восток и улетая прочь от полуразрушенного и дымящегося города…





         На первый этаж они спустились лишь через несколько часов. Петров был трезв и расслабленно-доволен проведенным в спальне временем, где вволю потискал сержанта и все ее прелести, да и не только потискал, доказав сомневающейся, что королева на корабле вовсе не от ударов плетью визжала и стонала по несколько часов кряду.   

 Морита вообще вела себя как зомби. Движения её были вялыми, мыслей – ноль, в глазах до сих пор светились вспышки оргазмов, уши ничего не слышали, а ноги подгибались чуть ли не при каждом шаге. О том чтобы она командовала в таком состоянии – не могло быть и речи.

   Увидев что все спят вповалку и придется  дожидаться их пробуждения довольно долго, так как ни одна из фарканок самостоятельно на ноги не встанет, Петров задумчиво почесал затылок. Оставив Мориту на лестнице, проверил трезвую охрану на постах и приказал вообще никого не впускать, до его особых распоряжений. Получив подтверждение, вернулся на лестницу. Развернул Мориту, по-прежнему стоящую на том же месте где он ее оставил, на сто восемьдесят градусов и повел обратно в спальню. Следующие несколько часов надо было чем-то заняться. Не сидеть же за столом и напиваться в хлам, уподобляясь другим?


- А у тебя есть муж, Мо?

- Нету, Алёшенька…

- Что так?

- Мне только двадцатый год идет. В Походе я еще не участвовала. Да и ты должен был понять, что я девственна еще.

 Он вспомнил самое начало. Укорил себя за глупый вопрос.
- Ах да…
  Помолчал немного, вспоминая всегда ли презерватив одевал в последние часы.
- А твой будущий муж не будет на тебя сердится из-за её потери?

- Думаю, он даже рад будет.

- Не понял.

- Меньше усилий придется прилагать при зачатии.

- Понял.

  Еще немного помолчал.
- Слушай, а расскажи мне о хотанцах. Я вот за все время еще ни одного не видел.

  Никто не ответил. Морита уснула, вымотавшись основательно.

       Осторожно высвободив руку, Петров сел на кровати. Хотел было вдруг растолкать её и загнуть в очередной раз, но сдержался, понимая что ей действительно нужно поспать. Иначе во дворце мигом всё поймут по её глазам.
 Одевшись, спустился вниз и разыскал официантку. Затребовал пива и закуску к нему, только не таких больших размеров как в прошлый раз. И, переступая через пьяные тела охраны, отыскал более менее чистый стол. Бросил на него автомат, сняв надоевшую уже железяку со спины, и стал ждать заказанного, собираясь напиться и приползти во дворец в состоянии коматоза, дабы супруга не удумала чего подозрительного. Приползти и сказать; вот, мол, милая, я пришел, зри, сам пришел, ик… только пил и ничего более, к бабам, ик… не приставал, ни за одну юбку, ик… не держался, ик…

   Да и какие подозрения могут быть у царственной супруги, если она с благоверным целый отряд дворцовой стражи отправила, в качестве охраны официально, и надзора негласно? Естественно – никаких! Это каким же муж должен быть фокусником, чтобы умудрится изменить жене под надзором такого количества баб?

- Ваш заказ, Ваше Высочество.

  Петров оглядел закуску, тоже ленивца копченого, но уже гораздо меньших размеров. Потрогал стакан с пивом, проверяя температуру. Кивнул:
- Спасибо.

- Что-нибудь еще, Ваше Высочество?

- На этом пока всё.

       Минут через сорок, когда первая кружка подходила к концу, с пола поднялась первая проспавшаяся стражница. Отыскав свой шлем, попыталась вспомнить с чего же она так надралась. Вспомнила чуть-чуть, узрев в помещении трезвого короля, всё так же пьющего пиво, как и до провала в памяти. Жутко засмущалась и покраснела. Вышла на улицу, подышать свежим воздухом.

 Петров хмыкнул, и заказал вторую кружку.

  Мало помалу фарканки просыпались и покидали трактир, собираясь якобы подышать свежим воздухом; сидеть в одном помещении с королем и краснеть, было выше их сил. Вскоре вообще ни одной из них не осталось, словно и не было в этих стенах недавней попойки. Лишь Петров, её зачинщик, преспокойно заливался пивом все полнее и полнее. Заливался до тех пор, пока не затребовал вновь музыку и танцовщиц, пока не стал танцевать с ними в обнимку, пока не начал стрелять в окно из автомата, кидать туда же гранаты, и пока его не приказала скрутить выспавшаяся и спустившаяся со второго этажа Морита. Скрутить, только очень осторожно и нежно, и транспортировать во дворец. Посетить городские достопримечательности и прочее запланированное на сегодня, вполне можно и завтра, как проспится.

   Король ругался и пытался драться стеклянной кружкой. Требовал вернуть ему автомат, иначе сходит на рынок за новым и всех перестреляет, нахрен. Проявив конкретные и пьяные боевые навыки даже смог вырваться и побежать к выходу, раскидав аж пятерых фарканок, но столкнулся со стеной трактира, промахнувшись мимо двери, и свалился на пол, тут же захрапев.

  Морита контролировала процесс транспортировки храпящего короля и дивилась наличию в нем такого количества сил. О том куда катится королевство, на столичных улицах которого буянит носитель штанов, уже не размышляла.




       Утро.
    Малолетний король, по совместительству также муж королевы Седьмого Лазурного, начинающий, на взгляд устаревших, алкоголик, ну и просто Петров Алексей Иванович медленно открыл глаза и, осторожно повернув голову, попытался определить по лицу спящей супруги, как она отнеслась к его вчерашним выходкам. Естественно не смог, сколь его не рассматривал и не силился уловить хоть что-то осуждающее. Ликания сладко спала, и видимо не осуждала ни сколько, ибо, как это случается, давно уже сидела бы напротив и ожидала пробуждения мужа-дебошира, притопывая ногами от нетерпения, с целью выговорить ему с пару страниц критикующего текста, из которого бы очень большая часть оказалась вычурными матами.

   Стараясь не особо шевелить кровать, Петров аккуратно слез с нее и уткнулся взглядом в пушистые и мягкие тапочки. Улыбнулся, вспомнив вчерашние свои требования. Еще одна победа, в числе прочих, была достигнута, и это показывало что какими упертыми бабы не были бы, всё равно устоявшиеся веками порядки ихние довольно легко расшатать, а то и вовсе поломать и перестроить под себя, или же под свое настроение в тот момент времени.

   Обувшись, отыскал взглядом свою одежду. Выстиранную, выглаженную, и аккуратно расправленную на стуле. С облегчением увидел и пояс с гранулами, который не стали отбирать и прятать как тот же автомат с запасными магазинами к нему и гранатами. Видимо вчера вечером он в пьяном состоянии грозил только перестрелять неугодных и взорвать, а не разворачивать громадного робота и топтать их же, заодно разрушив и столицу. А ведь мог и проболтаться про назначение того, что он на рынке приобрел…

  Мысленно похвалив себя за сдержанность во время пьянки, Петров бесшумно оделся, в первую очередь нацепив на себя пояс, благоразумно решив спрятать его под одеждой, а не выставлять напоказ всему дворцу. Да и смотрелся он очень уж прогрессивно на фоне примитивных королевских шмоток, пусть и ручной работы, пусть и с вензелями, пусть и слепяще-белых. В конце концов гранульные пояса никто на виду не носит, так как это сродни тому будто золотая цепь в десять килограммов на шее висит, килограммовый алмаз удерживая. Подходи, мол, да отбирай, специально для тебя висит, дарагой…

   Как и вчера, Петров не стал пользоваться прикроватным колокольчиком, побоявшись будить жену. Подошел к дверям и приоткрыл одну из створок, собираясь выскользнуть в коридор и прошествовать на кухню, дорогу к которой вчера более менее запомнил. Но, столкнувшись взглядом с двумя стражницами, остановился в дверях. С подозрением отметил тот факт, что стоят дамочки не у дверей, как положено, а напротив, будто бы приставлены здесь не для того чтобы препятствовать желающим войти в королевскую спальню, а препятствовать желающим из нее выйти. Например – своевольному Петрову, которого вообще нельзя никуда выпускать, ибо потом случается много чего неприятного, в первую очередь для окружающих.

  Лёха закрыл за собой дверь, оперевшись на нее. Скрестил руки на груди.
- Ну и чего мы тут стоим?

  Стражницы должным образом отреагировали на пристальный взгляд отморозка-короля, отступив немного к стене и морально подготовившись к вероятному избиению. Залепетали извиняющимся тоном:
- Вчера изменили расположение постов во всем дворце, Ваше высочество. Теперь вот тут стоим…

- Вы не подумайте чего, Ваше высочество, нас не для того здесь поставили чтобы вам препятствовать. Наоборот велели во всем помогать и отвечать на любой ваш вопрос.

  Петров расслабился. Разминка в виде стычки с охраной отпадала, следовало другие способы размять тело отыскивать. Например в парк пойти, побегать, попрыгать, деревья поломать, с мечом поупражняться. Убежать из дворца всегда можно, тем более что в поясе целая армада употребления дожидается. Для начала надо утренние дела сделать, да позавтракать по-королевски. Когда еще доведется во дворце пожить…

  Посмотрел на фарканок:
- Как в арсенал пройти?

 Одна из них указала налево, со словами:
- Прямо по этому коридору, Ваше высочество, до конца, а потом по лестнице вниз на два этажа. Там стоит пост охраны, они вам и подскажут как дальше пройти.

 Кивнул благосклонно, зашагав в указанном направлении.
- Спасибо.

- Всё для вас, Ваше высочество.

         Едва отыскал указанный спуск на нижние этажи, то столкнулся с абсолютно обнаженной фарканкой, моющей лестницу в стандартном для этой работы положении.
- Опа…

 Та увидела его. Выпрямилась, отложив тряпку. Поздоровалась, будто одетой была:
- Доброе утро, Ваше высочество. Как спалось?

  Лёха справился с шоком. Осмотрел её еще раз. Тут вспомнил, что ему вопрос задали.
- Нормально…

 Улыбнулась вполне симпатично, вновь беря тряпку в руки и окуная её в ведро с водой:
- Желаю приятного дня, Ваше высочество.

    Петров спустился на один пролет. Остановившись, еще раз посмотрел на нее; снизу много чего открывалось. Пробормотал еле слышно, вспомнив своё пребывание на корабле королевы:
- Хелена оказывается говорила правду…

   Подтверждение слов приставленной к нему на корабле служанки, с которой постоянно спорил и ругался, немного повлияло на решение Петрова о бегстве из дворца. Где еще придется пожить в таких условиях? Да так только султаны, сказочные, жили, заставляя подданных голыми ходить постоянно… Ладно, хрен с ним. Ну убеги он, дождись прибытия Стражей и эвакуации с этой веселой периферийки, что дальше-то? Уволокут, сто пудов отобрав все гранулы как обычно, в еще более сумашедший мирок, где живут какие-нибудь уродины, страшные до жути, у которых половые органы не только на месте пупка располагаются, но еще и в пяти других местах, совсем для этого непригодных. И постоянно Петров будет слышать от всемудрых Стражей наставления о морали, о правильном поведении, о том что аборигенов бить нельзя, о том что надо их беречь и понимать, пытаться, вернее, понимать, твою мать, и что не надо менять устоявшееся веками. Вживаться, лицемерничать, изучать изнутри, но ни в коем случае не менять устоев. И постоянно, иху медь, странствовать одному по незнакомым пространствам, в минуты редкого отдыха с тоской в сердце вспоминая бесшабашные и безнадзорные пьянки в столичных трактирах, голых и соблазнительных служанок личных, доступную Мориту-сержанта, королеву, наконец, пусть и выдру белокурую, но все же соблазнительную, упругую, молодую, и обожающую всей душой, как бы не чудил и что бы не творил в её владениях, пардон, в собственных, вот уже второй день, владениях. А завтрак на разгромленной кухне? А помывка на корабле, с визгами и спорами? А битва со здоровенной банщицей Харри? Разве такое забудешь?... Дык не проще ли дождаться восемнадцатилетия именно в этой периферии? Техника для обучения управлением присутствует. Оружия для тренировок навалом. Жилище наличествует, да такое что позавидовать можно. Супруга даже заимелась, очень кстати приятная во всех отношениях. С охраной мосты наведены. Монстров никаких не водится, ни на суше, ни под водой. Вкусная рыба-деликатес вообще вне всяческих похвал. Почему бы и здесь не остаться? Никто же не нападает, не пытается убить, не хочет похитить. Чем не жизнь? Неужели Стражи не поймут, что он, Петров, и здесь всем доволен? С ними контакт само собой разумеется необходим, необходимо и довольно долгое объяснение насчет того что Петров желает тут остаться.
 Так что пусть лучше по здешним краям бродят и дадут ему жить спокойно до исполнения совершеннолетия.

     Встряхнулся от заполонивших голову размышлений. Принялся дальше спускаться по лестнице, собираясь посетить арсенал, выбрать себе клинок для упражнений, и наконец вволю побегать по парку, который заметил еще вчера утром из окна спальни. Ну и умыться холодной водой, разумеется, несмотря на прошлые запреты. Иначе ничего толкового из него не вырастет, а появится лишь жуткий и толстый лентяй с замашками Императора, подверженный всяческим простудным заболеваниям.

     На следующем этаже обнаружилось аж сразу трое служанок, абсолютно голых, естественных, и приветливых. Протирали пыль во всех углах и со всех поверхностей. И по выражению лиц не было заметно неудовольствия по поводу изменения графика работы.
- Доброе утро, Ваше высочество.

- Доброе…

- Как спалось, Ваше высочество?

- Отлично.

- Желаем приятного дня, Ваше высочество.

- Спасибо.

            Утренние процедуры Петрову пришлись по душе. Разделся по пояс и с удовольствием вспомнил все то, чему Каджин успела его обучить, основательно измолотив клинком попавшееся под руку дерево в парке. Набегался, напрыгался, под конец плюхнулся в один из фонтанов с довольно холодной водичкой, и побежал, растираясь, в душ. Тело распирала дикая энергия, несмотря на то, что вчера вечером напился до бессознательного состояния. Видимо принятые препараты основательно потрудились, выгоняя всю полученную заразу из молодого организма.

 Случайные свидетельницы, из охраны или прислуги, поверить не могли в увиденное только что, и терли глаза, подозревая что это сон. Некоторые же смотрели с восхищением и откровенно завидовали королеве, вспоминая своих вялых и заторможенных благоверных.

    Завтракать Петров уселся уже полностью выполнив всё задуманное. Теперь сидел за длинным столом в королевской столовой, стараясь не смотреть на обнаженных служанок, и показывал пальцем на то, что он в данный момент хотел бы съесть или выпить. И все его желания мгновенно выполнялись, не надо даже было пальцами прищелкивать или озвучивать. Улыбающаяся постоянно супруга, сидела напротив и наблюдала за ним, лишь изредка пригубляя вино. Разговаривать возможности не было, так как стол был конкретно длинным и пришлось бы почти кричать, дабы тебя услышали. Тем более лишние уши…




- Прогуляемся по дворцу, Алёшенька?

- Давай. Давно хотел побродить по нему со знающей все секреты и закоулки красавицей-женой.

- Ты так мил.

- Кстати, ты не могла бы одеть что-нибудь менее прозрачное?

- Зачем? Хочу нравится тебе, и хочу чтобы ты созерцал мое идеальное тело. Я разве тебе не нравлюсь?

- Нравишься.

   Ликания взяла его за руку и повела показывать свой дворец. Шла, счастливая и довольная жизнью, улыбалась как в столовой, и поверить, снова и снова, не могла тому что повстречала такое сокровище за океаном. Гордилась тем, что любимый Алёшенька не такой как все, тем что он так энергичен и ненасытен в постели, что очень красив, что невероятно мил и обходителен, что хоть и пьёт спиртное, но наутро по нему этого не видно, что смог на уши почти весь дворец поставить в одиночку вчерашним утром, ну и наконец что он её законный супруг. И пусть все королевы завидуют её, Ликании, счастью, так как у самих-то… у самих-то обычные хотанцы, а неё – истинное сокровище!

   Петров же взвешивал все “за” и “против”, отыскивая как причины по которым все же стоит оставить такую спокойную и приятную жизнь и отправляться со Стражами в другие миры, как и те, по которым надлежит все-таки остаться в этой периферии. К сожалению выбор сделать никак не мог; требовалось побыть в одиночестве с листком бумаги, бутылкой вина, и ручкой, а уж там всё выписать и решить как поступать. Да и наряд супруги основательно сбивал мысли совсем не в ту сторону.

- В этой галерее, Алёшенька, портреты всех предыдущих королев, что правили до меня.

  Он обозрел огромное количество картин на стенах. Признался:
- Многовато…

- Еще бы! История Фарканской Империи, как и Седьмого Лазурного королевства, насчитывает много веков.

- А что было раньше?

- Раньше были другие времена. За мужьями через океан не плавали. Они рождались здесь.
 Она немного помолчала. Продолжила более оптимистично, подходя к одной из картин и дотрагиваясь до нее рукой:

- Но теперь у меня есть ты, Алёшенька. Ты положишь начало новому роду, и всё будет как в давние времена.

    Петрову пришлось сделать усилие над собой, чтобы кивнуть и улыбнуться более менее натурально, но в тот же момент он ощутил что чаша весов на которой располагался Кластер и всё остальное перевесила. Нашлась наконец-то основательная причина для ухода. Неизвестно почему, но родоначальником становится очень уж не хотелось. Вот если только перед уходом попробовать…

  Он покосился по сторонам.
- Новый род, говоришь?

- Да, Алёшенька. В Империи будут отныне рождаться младенцы мужского пола, я это чувствую. – она не видела разгоревшегося взгляда Петрова, рассматривая картину, и продолжала мечтать вслух. – Пройдет лет двести, и всё станет иначе… Ай! Ты чего?!

 Петров уже оказался сзади и мало обращал внимания на восклицания супруги, задрав ее прозрачные невесомые одеяния и наклонив в поясе. Захотел напоследок основательно удовлетворить голод, дабы потом с “Атлаканта” на поверхность не тянуло как можно дольше.

- Нас могут увидеть, Алёшенька!

- Плевать.




- Ты куда, Алёшенька?

- Пойду по парку прогуляюсь.

- Я с тобой, милый.

- Не надо. Один хочу побыть. Жди меня в спальне.

- Как скажешь, милый.

      Выбравшись в парк, Петров вытащил из пояса гранулу робота. Следовало бы сразу истребитель разворачивать да на орбиту лететь, но с такими большими роботами дел иметь раньше не приходилось, и соответственно раздирал жуткий интерес. Тем более что на нём, ни одна каменная стена не удержит, можно было утопать подальше от населенных пунктов, заодно нормально освоившись с управлением, и там уже преспокойно пересесть в истребитель, и лететь куда вздумается. Хоть на другое полушарие, в натуре.

   Осмотрев внимательно окрестности на предмет свидетелей и тех кто может помешать, Петров сжал гранулу с полюсов и швырнул подальше, опасаясь пострадать от  разворота машины и забора ею окружающей теплоты. Сам спрятался за деревом, наблюдая все так же за окрестностями, и собираясь в случае слишком уж шустрых действий фарканок, отдать приказ об активной обороне в необходимом для этого радиусе.

    Раздалось громкое шипение и оглушающий свист через несколько мгновений. Затряслась поверхность, прогибаясь в сторону разворачивающегося бронированного великана, так как весил он немало и еще не включил антигравитаторы и пространственные якоря. Дохнуло жутким холодом и вся трава и листья вокруг мгновенно покрылись приличным слоем инея. Откуда-то слева истошно завизжали в несколько глоток, видимо узрев что творится в дворцовом парке. Следом за визгами воздух тряхнуло утробно-электронное рычание машины, докладывающей об удачном окончании процесса разворота.

  Чувствуя как волосы шевелятся на голове, Петров вышел из-за дерева. Тут же чуть не отскочил назад, так как робот превзошел все ожидаемые размеры, и пугал своей величиной, нависая подобно скале и закрывая почти половину неба.
- Охренеть…

 Громадина тут же зашевелилась и опустилась пониже, распахивая входной люк где-то далеко наверху и протягивая развернувшему гранулу человеку, отныне хозяину, широченную клешню, тем самым как бы приглашая его занять положенное место в кресле главного пилота. Петров справился с секундным замешательством и твердо шагнул на услужливо подставленный манипулятор робота. Назад уже дороги не было, да и не хотелось ему оставаться здесь. Еще пара тройка дней – и желание уходить пропадет  вовсе, уступив место плотским желаниям, а то и вообще признанию в любви Ликании. Или красавице сержанту Мо. Пора было завязывать с развратом и пьянками и действительно становится Воином всех Миров и Народов, которому ведомы только войны и победы.

  Робот начал медленно поднимать манипулятор к кабине. Вниз ушла поверхность с замерзшей травой. Вот уже кроны деревьев опустились, став похожими на кустарники, деревянный корабль на куске скалы показался, стали видны особняки знати и дома горожанок попроще, дворец Ликании по другую сторону обозначился. В этот момент обжигающая боль в правом бедре заставила вскрикнуть от неожиданности. Петров скосил туда взгляд и с изумлением уставился на торчащую из ноги стрелу. Перевел взгляд вниз, и увидел как из густой листвы вылетают десятки стрел, стремясь поразить робота. Одна из таких как раз и досталась Петрову, которого скорее всего не видели, и поэтому стреляли из луков довольно шустро. Машине же примитивные деревянные палочки не вредили, и она их попросту не замечала.

  Похолодев, Петров с надеждой глянул на приближающийся входной люк. Под таким обстрелом вполне реально и не добраться живым до спасительного прикрытия брони. Еще две-три палочки в тело – и всё, сдохнешь от потери крови.

- Хреново без доспехов-то… – пригнулся к металлической поверхности, стараясь хоть этим обезопасится от стрел снизу. Тут же заскрипел зубами от боли в ноге. – ****ство!

…Что-то свистнуло и плечо обожгла еще одна вспышка боли, куда более острая чем в ноге. Лёха взвыл от боли и безысходности, завалившись на бок. Посмотрел на немеющее плечо и увидел вторую стрелу. Пораженная рука вообще работать перестала.
- С-суки!

 Приподнялся на здоровой руке и крикнул, обращаясь уже к роботу:
- Активная оборона в радиусе ста ме…

 В живот что-то сильно ударило и обожгло, оборвав на полу-слове. Петров завалился на спину и уже с каким-то тупым равнодушием уставился на третью стрелу. Сердце гулко билось, в ушах стучали молоты, а внутри живота разливалось какое-то обжигающее тепло. Слабеющим с каждой секундой голосом все же смог повторить приказ. На этот раз полностью. И робот его услышал.

    Что-то загрохотало и заухало. Треск пулеметных очередей резанул по ушам. Мелькающие стрелы мгновенно исчезли из воздуха. Снизу послышались вопли ужаса и боли. Но Петров мало обращал внимания на творящийся вокруг хаос, единственным желанием было добраться до спасительной кабины, уже близкой, а там будь что будет. В конце концов перед ним боевой робот и в нём должна быть предусмотрена медицинская помощь раненному пилоту, хотя бы частичная. Лишь бы хватило до “Атлаканта” добраться.

 Скрипя зубами от боли и сгибаясь как древний старик, все же смог подняться и шагнуть в проем входа. Тут же рухнул на колени, так как ноги перестали слушаться и жуткая слабость разлилась по всему телу. Захрипел из последних сил, уже почти проваливаясь в какую-то кровавую темноту:
- Оказать медицинскую…помощь…немедленно…

   Робот в самом деле был боевой модификации, и имел на борту кибер-врача, способного временно поставить на ноги и после куда более страшных ранений чем у Петрова. Поэтому расслышав приказ хозяина машина действительно стала оказывать ему временную медицинскую помощь, загоняя в тело столько всего химического, что трудно представить. Получался как бы некий соображающий зомби, пусть и израненный, но все же способный передвигаться и мыслить два-три часа. Потом – уже всё, начнутся необратимые процессы, с одним единственным исходом, озвучивать который нет необходимости.

  …Кровавая пелена перед глазами рассеялась и боль утихла. Движения стали более уверенными и сил несказанно прибавилось. Петров проводил взглядом убирающегося в потолок кабины кибер-врача, и со смешанными чувствами оглядел себя, истыканного стрелами. Попробовал выругаться, но язык слушался плохо и получалось какое-то нечленораздельное мычание. Пришлось ругаться мысленно, раз иного выхода небыло. Поднявшись с пола и прислушиваясь к внутренним ощущениям, заковылял к креслу пилота, с мрачным выражением лица. Предстояло за короткие два часа уйти подальше от города, пересесть на истребитель, развернуть “Атлакант” на орбите, а уж там – падать на поддон биорегенератора и засыпать с надеждой что проснешься всё там же, а не на местных небесах.

 …Перемешавший весь Дворцовый Парк с землей и основательно потрепавший ближайшие строения ужасный металлический великан перестал вдруг разрушать и убивать. Вытянулся во весь свой немалый рост. Затем, пошатываясь и взмахивая руками зашагал прочь от дворца. Уцелевшие фарканки не пытались его преследовать, прекрасно понимая что стрелы тут бесполезны. Начали вытаскивать из под завалов раненных и считать убитых. Некоторых приходилось буквально по частям собирать.

    Удрученная горем королева закрылась в своей спальне и никому не открывала. Она догадалась что ее любимый Алёшенька и это страшное железное чудовище связаны вместе, и её супруг оказался прав в своих обещаниях, относительно того что долго она его удержать не сможет и он все равно уйдет. О том что Петров ранен, Ликания и не догадывалась.