Лекс. Книга Кластера. Эпизод второй. глава 26

Глава 26.


   Каджин нервничала.

   Всю ночь бегала по дворцу королевы и выпытывала у прислуги, где может находится сама хозяйка. Все в один голос уверяли что Мидлена еще не вернулась из Седьмого Лазурного королевства, куда ездила с неизвестной целью, и вот-вот должна воротиться на днях. Про свадьбу естественно никто не знал, так как хозяйка этого дворца никому об этом ничего не говорила. Лишь под утро Каджин, и то от горожанок, удалось узнать что из всех семи королев только одна была не замужем. Седьмая. И что именно у нее в этом году должен быть поход за океан. Сопоставив всю полученную информацию и вычислив наконец местоположение опекаемого и той сучки, которая его в плен взяла, зеленоглазка облегченно перевела дух. Позволила себе немного вина и отдыха, зная что до утра Алёшенька никуда не денется, и останется только забрать его из лап коварной бабенки, предварительно эту шлюшку королевских кровей наказав. Фатально, причем!

  Но вот теперь, проснувшись почти к обеду, узрела на орбите чей-то “Атлакант” Корабль молча наматывал круги вокруг планеты и не отвечал на запросы, словно его хозяин чем-то был занят и не находился на капитанском мостике. Или же просто игнорировал запросы Каджин, не обращая на нее внимания.

    Она попробовала подлететь поближе и проникнуть внутрь корабля незаконно, на тот случай если там никого нет, но была мгновенно атакована и сбита на поверхность, едва электроника корабля разгадала ее замысел. Как только упала на планету и развернула вторую машину, едва успев сесть в кресло, так сразу же молчаливый гигант нанес еще один удар, с тем же результатом. Теперь вот сидела среди обломков истребителя, в обгоревшей одежде, и сердито посматривала на то на небо, то на устройство связи у своих ног, собранное из того что уцелело. Отправится в Седьмое Лазурное и забрать опекаемого возможности не было; отсутствовали карты, техника сразу же уничтожалась, а перемещаться с большой скоростью посредством магии не хватало сил – при “допросах” местного населения слишком много потратилась. Восполнить потраченное опасалась, так как это могло повлиять на опекаемого в какой-то степени. Оставалось лишь ждать, пока владелец корабля не соизволит выйти на связь и разрешить полёты.

  Через несколько часов поднялась на ноги, и направилась на поиски местных. Предстояло найти себе одежду, взамен сгоревшей, а заодно и узнать в чьи владения свалилась. Глядишь – до Седьмого Лазурного не так уж и далеко. Сидеть и тупо ожидать разрешения на полёты – не выход, запросто могла неделя пройти. А то и две.

  Немного подумав, Каджин перешла на быстрый бег.




     Петров открыл глаза. Не поворачивая головы, попытался определить где находится. Увидев знакомый потолок отсека биорегенерации, улыбнулся довольно. Знать на этот раз судьба над ним сжалилась и не дала умереть в глухом мирке от примитивных стрел. Видимо следует это обмыть, дабы и впредь всегда везло. И сразу же идти в арсенал за могучими доспехами, снимать которые отныне не следует даже во время сна. Повезло несказанно, что три стрелы всего в тело попали. Именно в тело. Могли, например, в голову запросто прилететь, тогда бы и регенератор не спас, каким мощным не оказался бы. Или в сердце, что тоже фатально весьма…

  Он сел на поддоне, свесив ноги вниз. Проворчал, критикуя себя за беспечность и наглость:
- Угораздило же в парке робота додуматься разворачивать. Не мог за город выйти что ли?

  Осмотрев в первую очередь живот, а потом уже руку и ногу, на предмет наличия шрамов, Петров с удовольствием отметил что кожа однотонная и ровная. Словно и не торчали из него недавно стрелы местного производства. Словно и не ощущал себя ватным зомби, у которого не руки, а тряпки, которые даже гранулу робота с земли поднять толком не могут, не то что штурвал истребителя держать. Словно не шастал по коридорам корабля, пачкая стены кровью и падая постоянно. Словно и не прощался с жизнью вовсе, укладываясь в аппарат.

  Поморщившись от воспоминаний, Петров замотался по пояс в простынь. И пристал к компьютеру, пытаясь узнать что ему грозило, сколько лекарств было использовано, и каков срок лечения.

   Узнав срок, почесал затылок озадаченно.
- Три дня… Вот это я спать. На неделю теперь хватит… Так, а что грозило?

  Компьютер использовал много медицинских терминов малопонятного характера, так что Петров так толком ничего и не понял из заключения. Досадливо поморщившись, пожалел об отсутствии рядом Каджин. Уж зеленоглазка-то мигом всю эту муру расшифровала бы и всё разъяснила понятным языком. Но её не было. Оставалось лишь выключать аппарат и направляться в бар, отмечать еще одно удачное излечение ранений. На этот раз от шальных стрел, а не пуль… Стоп! Сначала в арсенал за доспехами и одеждой, а то еще придурки какие-нибудь на корабль нападут, и хорош же он будет в простыне на фоне обломков смотреться, замерзший и с вопросительно-удивленной рожей.

   Сменив направление, Петров отправился за защитой. А когда услышал от бортового мозга сообщение о том, что три дня назад оружейными системами “Атлаканта” были сбиты и уничтожены два неизвестных корабля, то и вовсе бегом побежал. Матерился и спешил скорей нацепить на себя самые мощные доспехи, в которых не страшно и в открытом космосе шастать, а уж тем более, в случае неудачи, на поверхность с орбиты свалится. Вновь получать ранения и терпеть боль очень уж не хотелось.

   И только когда выбрал, одел, и подключил, то почувствовал себя как в танке. Оправился на капитанский мостик, прихватив два автомата для уверенности, разбираться, что же это за корабли были и кто на них летал, пока Петров валялся на лечении. Если, конечно, пилоты уцелели после того как их сбили.

 По пути зашел в бар и выпил за удачное спасение. Заодно и для храбрости. Случись воевать в ближайшие часы, следовало быть готовым к этому и не боятся. Да и опыта маловато было, так как в реальных космических сражениях Петров еще ни разу не участвовал. Только лишь симуляторы, что с них возьмешь…

  Усевшись в капитанское кресло, Лёха отхлебнул из бутылки. И попросил просканировать космос на предмет других кораблей.

 Вскоре пришел ответ.
- Кораблей не обнаружено, капитан.

  Поёрзал в кресле, ощущая себя важной персоной. Потребовал:
- А покажи-ка мне те, что были три дня назад сбиты.

 Подвинулся один из экранов. Показал события недавнего прошлого.

  Петров посмеялся, разглядывая прямые попадания по малюсеньким истребителям; один на подлёте пострадал, а другой через час на поверхности. Констатировал:
- Вряд ли кто-то выжил…

 Немного подумав, поинтересовался:
- А они на связь выйти не пытались?

- Пытались, капитан. Но согласно медицинскому карантину, корабль находился в режиме радиомолчания и активной обороны.

- Понятно…

 Лёха надул щеки и шумно выдохнул, размышляя о чем бы еще спросить. Отхлебнул из бутылки, рассматривая один из взятых автоматов.
- А… а на поверхности имеются устройства связи или прочая электроника?

 Все тот же экран сделал солидное увеличение, показывая какую-то деревню, не то городок, на берегу океана. Причем располагалось всё это на ночной стороне планеты.
   А приятный голос компьютера доложил:
- Обнаружено одно устройство связи, находящееся на экономном режиме. Соединить, капитан?

 Петров испытал желание почесать затылок, но наткнулся на шлем. Опустил руку.  Подумал, что если всё же соединится, то неизвестно что из этого выйдет. Обладатель устройства вполне мог оказаться врагом и после сеанса связи запросто залечь на дно. Пойди его потом, найди. А начни по нему стрелять с орбиты, запросто пострадают местные. Проще втихаря на большом роботе подобраться и  разведать что почем. На крайняк – и клешней вражину достать можно, ну и соответственно разузнать с какой целью он в этих краях объявился. А если всё же там Стражи окажутся, то всё равно надо вниз спускаться. К тому же просто необходимо в Лазурное королевство наведаться и много чего сказать нехорошего тамошним дурам с луками в руках.

 Петров встал с кресла. Ответил отказом:
- Соединять не надо.

- Как прикажете, капитан.

   Оправился в приемный ангар корабля, собираясь разворачивать робота, на котором уходил из столицы, и незаметно десантироваться на поверхность, используя антигравитаторы, с целью выяснить, кому принадлежит устройство связи. То что там ночь сейчас – это даже на руку.

        Через сорок минут уже был возле этого городка и раздумывал с какого бока в него зайти, в целях маскировки загнав машину в воду по самую кабину, чтобы местные случайно не обнаружили и не подняли панику, тем самым спугнув незнакомца. Настроение было боевое, хотелось приключений.

  Портовый городок мирно спал, просматривая уже наверное пятый сон. Даже собаки не гавкали. По верху стены прохаживались сонные часовые, болтая на отвлеченные темы, благодаря звуковым сенсорам робота Петров мог даже слушать их без проблем. Но он занимался не этим. Он соединился с устройством связи незнакомца, и ждал пока тот не ответит. Сам же пил вино, чувствуя себя преотлично, и повторял в микрофон время от времени одно и тоже, наивозможно грубым голосом:
- Говорит орбита. Ответьте на вызов.

     Решил разыграть всё так, будто бы он находится на “Атлаканте”, а связавшись и переговорив наконец, уже следить за тем что в этом городке творится будет. Ну и действовать по обстановке. Если враг, особенно бессмертный – вбивать многотонными кулачищами в землю, пытать, пугать, и издеваться вовсю. Если друг – проверить раз двадцать, и только потом из кабины вылазить. Хотя в доспехах…
- Говорит орбита. Ответьте на вызов.

     А ведь над бессмертными издеваться одно удовольствие. Можно сжать его в левой клешне и пытаться отстрелить голову, нахрен, из большой пушки. Или же тянуть в разные стороны, проверяя силу робота и предел прочности пытаемого противника. Запросто можно за ноги взять и крушить им, например, оборонительную стену этого городка. А то и вовсе – жарить из импульсной пушки, пока не сдохнет или все секреты Мироздания не расскажет. А ведь они столько матов знают, что даже за два часа пыток можно конкретно пополнить свой личный запас словесных шедевров.
- Говорит орбита. Ответьте на вызов.

     Ну а если всё же Стражи окажутся, то можно отмазаться и сказать, что не признал и поэтому корабли расстрелял и на роботе напал. Типа под впечатлением от пленения, ранений, усталости, и неизвестности это всё творил, опасаясь за свою жизнь. Поймут поди, не станут сильно ругать. Сами ведь виноваты, бросили в какой-то мирок чудной, и о безопасности не побеспокоились. А Петрову, в результате, пришлось аж на королеве женится, постоянные попытки побега устраивать, да еще и три стрелы в корпус словить. Целых три, бля, чуть не помер! Хвала фарканке, в чей огород имперский элитный контейнер-арсенал маскированного сброса угодил!
- Говорит орбита. Ответьте на вызов.

- Слушаю.

    Петров аж в кресле подскочил. Наконец-то ответили. Да еще и женщина! Придвинул микрофон поближе:
- Назовите себя.

- С какой целью спрашиваете?

   Петров приложился к бутылке. Посмотрел задумчиво на огни городка, словно там искал ответа на этот вопрос.
 Нашел после некоторой паузы:
- Хотим пойти на контакт.

- Если вы хотите установить контакт, то почему сбили мои корабли и не отвечали на вызов?

  Он припомнил слова бортового мозга. Тут же использовал их, надеясь что точные формулировки заставят эту незнакомку поверить ему более менее.
- Согласно медицинскому карантину, корабль находился в режиме радиомолчания и активной обороны. У нас были проблемы.

   На том конце замолчали теперь. Видимо обдумывали. Поинтересовались вскоре:
- Теперь-то карантин снят?

- Снят. Но вы под прицелом.

- Ха! С чего бы это?

- Мы не знаем кто вы. Поэтому вынуждены принять необходимые меры предосторожности.

- Логично. И как теперь быть?

- Назовите себя. Или же выйдите на открытое место, чтобы мы могли вас видеть и распознать.

- А куда именно мне выйти?

- На городскую пристань.

- Хорошо. Пару минут и выйду.

- Мы ждем.

   Петров отодвинул микрофон и подобрался поближе к берегу, спрятавшись за одним из парусников. Потер в предвкушении руки, отставив бутылку на панель. Размял их, похрустев костяшками. Взял емкость обратно. Содрал этикетку, задумчиво уставясь на пристань. Голос незнакомки кого-то очень сильно напоминал.
- Кто же ты? Неужели Каджин? Вот матов-то будет…

  На освещенное пространство выбралась какая-то женщина, в местной одежде, на знакомых Петрову внешним видом не похожая. Он пожал плечами, сделав увеличение и пытаясь рассмотреть лицо. Но мешал платок и слишком контрастные тени от факелов. Да и освещение-то…

  Вышедшая поднесла к лицу свое устройство. Спросила:
- Ну вышла, и что дальше?

  Петров бросил недопитую бутылку в утилизатор, и нацепив на голову шлем управления, приступил к активным действиям. Поднял машину из воды и оттолкнув клешней хрустнувший жалобно парусник, в два шага оказался рядом с пристанью и навел на незнакомку огромный пулемет, стволов в двадцать, четверо плазменных пушек, несколько ракет, и пару плечевых звуковых деструкторов. Рыкнул в микрофон:
- Снять платок!

  На женщину это произвело впечатление. Выронила устройство связи от неожиданности и отступила на несколько шагов, смотря на всё уставившееся на нее вооружение. Стражники же вообще со стены с дикими воплями попрыгали. Собаки залаяли. Колокол на местном храме трезвонить начал. Городок прекратил смотреть пятый сон. ЧП.

- Снять платок, повторяю!

  Она справилась с шоком, было заметно. Подчинилась приказу, стянув с головы требуемое. Тут-то Петров признал и большие зеленые глаза, и светлые волосы, и всё прочее. Но виду не подал.
- Мы вас не знаем. Назовите себя.

  Она скрестила руки на груди, рассматривая нависшего над ней робота без какого либо страха. Представилась:
- Каджин Шабат Мунья Кластерная. А вот кто вы?

 Петров припомнил кое-что из прочитанного на Кластере. Завернул, не стесняясь:
- Пятое специализированное подразделение Седьмого Кластерного Космофлота. Вернее его остатки. Сюда попали в результате боевых действий. Если вы что-то знаете об этом месте, то не могли бы вы нам помочь?

- С какой стати я должна помогать тем, кто сбил мои корабли, да еще и запрет на полеты наложил? Из-за вас, придурков, я потеряла три дня и не могла даже одежду нормальную одеть.

- Приносим извинения, Каджин Шабат Мунья Кластерная.
  Тут она насторожилась при произношении своего имени. Да и Петров с досады хлопнул себя по шлему, догадавшись что выдал себя голосом.

  Каджин тем временем шагнула ближе и уставилась на кабину робота. Многообещающе произнесла, уткнув руки в боки:
- Алёшенька, ты знаешь что по тебе внушительный ремень плачет, за такие вот сочинения и демонстрации?

 Петров убрал орудия и ракеты. Пожал плечами машины, заодно разведя клешнями. Получилось очень даже красноречиво.
- Проверка, Каджин. Тебя, кстати, в платке-то и не признаешь. Да и сам наряд…

 Опустив манипулятор к ногам зеленоглазки, пошел открывать входной люк. Вернувшись в кресло, аккуратно поднял гостью к кабине, заодно вызвав с “Атлаканта” транспортировщик. Визит в Седьмое Лазурное откладывался на неопределенное время, если не на совсем.

         Каджин порывисто вошла в кабину. Закрыла за собой люк. Вытащила Петрова из кресла. Сняла с его головы шлем. И прижала к себе, горячо расцеловав. Призналась, заглянув в глаза и коснувшись его носа своим:
- Я скучала по тебе, крепыш.

  Петров привычно утонул в зеленой дышащей глубине. Но сказать смог.
- Я тоже, Каджин.

  Усадила обратно в кресло, одев снятый шлем на голову как и было. Сама села в соседнее, предварительно придравшись к минибару и вытащив из него пиво. И отхлебнув из бутылки, вопросительно глянула:
- Откуда такого красавчика взял?

 Петров вывел робота на пристань, готовя к транспортировке на корабль. Ответил неопределенно:
- Нашел.

  Она приподняла брови иронически:
- И где же это “Морх” валялся?

- На рынке.

- “Атлакант”, видимо, рядышком обретался?

- Рядышком. Иду по рынку, смотрю – ба! Две гранулы ничейные в пыли поблескивают! Думаю, возьму-ка я их себе, мало ли когда пригодятся. Не оставлять же местным дурам?

- Эх и жук…
  Нахмурилась, допив бутылку.
- А мои истребители зачем сбил?

- Да летал, блин, какой-то поблизости. Задолбал, вконец, на борт ломится! Да тем более я из такого большого корабля еще ни разу стрельбы не производил… Дай, думаю, шарахну!

   Каджин бутылку в руке смяла. Стеклянную. Брызнули осколки, но она их не заметила, гневно смотря на Петрова:
- Алёшенька?!

 Петров покосился на её руки, опасаясь подзатыльника. Но все же закончил, надеясь на свой шлем:
- И ты знаешь, так здорово стрелять из такой махины, что я и во второй раз не смог удержаться!

  Каджин начала светится в полумраке кабины. Петров, осознав что вместо подзатыльника может вполне удар молнии последовать, поспешил успокоить хмурую опекуншу.
- Шучу. Шучу, Каджин. Не хмурься. Твои истребители сбил сам корабль, находясь в режиме медицинского карантина и активной обороны. Я только потом узнал, да и то не подозревал что это тебе досталось. Кстати, ты сама нарвалась на атаку, попытавшись проникнуть на борт без разрешения.

  Она немного успокоилась. Перестала светится. Зато начала выговаривать:
- Да я три дня помыться нормально не могла, я даже одежду сменить не могла, потому что твой оковалок орбитальный сразу же уничтожил бы любой мой корабль, едва я начни его разворачивать. Мне пришлось на работу устраиваться, так как в этой гребанной периферийке ломбарды отсутствуют и ограбить толком некого. Я посуду мыла, представляешь! Я на платье два дня зарабатывала, так как моя одежда вся обгорела! Благо есть не хочу, а то и на жратву пришлось бы горбатиться! Ух я тебе!

  Погрозила кулаком. Продолжила:
- Неужели трудно было режим охраны сменить? Забрался, блин, на орбиту, и все полёты перекрыл, нахрен! Как король какой, в натуре!.. Стоп! Какой еще медицинский карантин?!

  Вскочила с кресла и усилила освещение кабины. Пристально взялась рассматривать лицо Петрова, что-то пытаясь высмотреть. Ничего не найдя, толкнула в плечо и приказным тоном потребовала:
- Чем болел? Ну-ка, рассказывай немедленно!

  Петров отмахнулся, покосившись на опускающийся сверху транспортировщик. Посмотрел на приборы, контролируя процесс захвата и удержания. Нажал пару кнопок.
- Да было дело…

  Она не успокоилась. Всё также стояла рядом и смотрела на Петрова.
- А подробнее? Эй, я с тобой разговариваю, Алёшенька!

 Лёха недовольно посмотрел на нее.
- На корабле сама узнаешь. Я в медицинских определениях ничего не смыслю. Пытался прочитать, но нихрена не понял. И вообще – сядь в кресло и пристегнись, Каджин, через пять секунд взлетаем.

  Она села. Странно посмотрела, закусив нижнюю губу.
- Сердишься, да? Мол, бросили одного в незнакомой периферии, и ничего из оружия не дали…

  Петров снял шлем управления. Надел другой, от доспехов. Закрепил магнитные сцепки. Ответил, привстав немного и смотря за стекло кабины на уменьшающийся в размерах городок:
- Я не сержусь, Каджин. Сам во всем виноват. Понадеялся на вседозволенность и свою наглость. Типа того, короче… Ну и получил соответствующие результаты.

- А в плен как попал?

  Лёха улыбнулся. Огорошил:
- Сам сдался.

  Каджин выпучила глаза от такого ответа:
- Не поняла. Ты же мог и избежать плена запросто, не зря же я тебя всему учила.

- А чего бы красавице-королеве в плен не сдаться? Тем более что она жизнь во дворце пообещала, горы деликатесов, и вообще всё, всё, всё. Думаю, чё по лесу-то слоняться без доспехов? Лучше уж в нормальных условиях обитать, а не в дикарских. Да и не жил я во дворцах раньше, дело это для меня новое и заманчивое.

- Но ведь она тебя под венец собиралась тащить, Алёшенька!

- И что?

- Но ведь насильно же!

    Петров развел руками красноречиво. Продолжил в подобном духе:
- И на королевах я раньше не женился. Тоже заманчиво до жути. Надо же попробовать, Каджин, когда ещё потом такой шанс выпадет? Где ещё особа, красивая и молодая причем, королевских кровей обратит внимание на обычного смертного, как не в этой периферии?

  Каджин потянулась к минибару за второй бутылкой. Сглотнула ком, подступивший к горлу:
- И ты… ты женился на ней?!

- А куда деваться? Конечно женился.

  Открыла бутылку. Не глядя швырнула пробку в утилизатор.
- И… и… и как ощущения?

- Ты знаешь, немного странноватые. Я поначалу репу чесал и к новым для себя словам привыкал. Жена, там, супруга, благоверная. Необычно для слуха звучит весьма. Но потом все же немного привык. Сейчас вот, уже ничего странного в них нету. Например; У меня жена на поверхности. Или – меня супруга в Седьмом Лазурном королевстве дожидается. Или – благоверная ужин приготовила, наверняка на ночное небо сейчас смотрит и ждет меня к столу. Мы завтра с женой на рынок идем. Или вот; Прикинь, Петрович, у меня супруга к маме уехала на три дня, пошли бухать быстрей. Нет, Иваныч, не могу сегодня, моя женушка в кино меня тащит. Жаль, Петрович, классно время бы провели… Ну и так далее.

  Лёха закончил варианты разыгрывать. Посмотрел на приближающийся “Атлакант”. Пощелкал кнопками на панели, активируя кибер-уборщика. Предстояло еще осколки стекла с пола собрать. Глянул на молчаливую и задумчивую Каджин. Вздохнул:
- Вот такие вот делы…

- Я больше никогда тебя одного не оставлю, Алёшенька.

- Хотелось бы верить.

- Честно-честно.

  Откинулась на спинку кресла, рассматривая в руках так и не начатую бутылку.

    Тишина воцарилась в кабине. Петров устал уже говорить, да и некогда было; хотел сам лично все дела с транспортировкой робота завершить, приемный ангар корабля закрыть, и гранулу заботливо в пояс убрать, дабы и дальше использовать по мере необходимости. Дело новое и необычное, с такими большими роботами прежде не сталкивался. Теория теорией, а практика – вещь святая. Тем более для Воина всех Миров и Народов. Отдавать гранулы Каджин вовсе не намеревался, как это было раньше, более того – в оппозицию был готов пойти. За все время странствий наверняка уже целый мешок найденных гранул накопился, так что следовало учет оставшимся вести, да и отобранное назад вернуть, во что бы то не стало. Вернуть, прибыть на Кластер, продать, и жить в роскоши всю оставшуюся жизнь.

   А зеленоглазка испытывала в душе противоречивые чувства. Одновременно намеревалась Фарканскую Империю с поверхности стереть. В тот же момент хотела никуда от опекаемого не отлучатся, и утешить его по мере возможности, чтобы вновь был веселым и любознательным пареньком. Даже на постельные ласки была готова, лишь бы загладить свою вину. Подарить чего-нибудь. В баре посидеть душевно. В какой-нибудь мирок чудесный увезти. Какую-нибудь интересную историю рассказать. Сидела, задумчиво рассматривая бутылку, и перебирала в уме варианты действий. О том что в душе не была несколько дней, да и тряпье туземное уже следовало сменить на более привычное, кластерное, и вовсе не вспоминала.

     Наконец створки приемного ангара захлопнулись за спиной. Засвистел закачиваемый воздух. Включилась стандартная гравитация. Транспортировщик отцепился от робота, и был убран автоматикой под своды ангара.

 Петров отстегнул ремни безопасности. Встал с кресла.
- Приехали, Каджин.

  Она оторвалась от дум. Заозиралась.
- Уже?

- Ага.

  Поднялась с кресла. Встряхнулась, вовсе выгоняя из головы ненужное. Улыбнулась:
- Отлично. Ты, Алешенька, пока своего красавца сверни, а я отлучусь на полчасика. Хорошо?

- Хорошо. – он кивнул. – А куда, если не секрет?

- Сил набраться надобно. А то в последнее время малость поистрепалась да порастратилась.

- Понял. Вопросов больше нет.

- Вот и ладненько.
  Приостановилась возле люка. Поправилась, кое-что вспомнив:
- Даже наверное не на полчасика отойду. В душ надо еще заглянуть, переодеться, порядок на голове навести. Не буду же я у тебя в гостях неряшливо выглядеть. Логично?

  Петров поразглядывал её платье, стоящее ей два дня работы посудомойкой. Согласился, с улыбкой:
- Логично… Я тогда в главном баре буду.

- Как скажешь.

   Ушла, распахнув люк на всю. Петров выглянул за стекло кабины, наблюдая за ней и теряясь в догадках относительно того, где на его корабле можно сил набраться. Тем более за полчасика. Уж не в реакторе ли?... Но нет, предположение не подтвердилось. Блондинка почему-то направилась не к реакторному отделению, а к служебным выходам за борт. Петров выпучил глаза и принялся ускоренными темпами подключаться к корабельной системе видеонаблюдения, понимая что только так сможет проследить за Каджин, оставаясь не замеченным ею.

  И точно. Подошла к служебному выходу, набрала на панели требование, и вошла в открывшиеся створки переходника. Там, Лёха ощутил как волосы под шлемом поднимаются, преспокойно дождалась уравнивания разниц, и вышла в открытый космос без скафандра, нисколько не боясь конкретно низкой температуры, отсутствия кислорода, и прочего негативного.

  Петров переключил камеры на наружные. Увидел как зеленоглазка уселась на броню, рядом с выходом и, странно почернев всем телом, даже лицом, протянула обе руки к планете. Вслед за тем началось вообще жуткое… Весь космос ближний засветился всеми цветами радуги и в Каджин начали хлестать миллионы молний, постепенно наполняя ее ослепительным свечением, будто маленькую звездочку. Ну а дальше – перегорели ближайшие к тому месту камеры.

     Лёха стукнул кулаком в панель с досады. Не сдержался:
- Блин! Всю подзарядку пропустил!

  Немного поворчав, все же навел порядок в кабине и вылез из робота.




    В бар Каджин заявилась очень расслабленная, порозовевшая, улыбающаяся, как роза прелестная и редкая, зеленые глазища заметно светились, да и одета была лишь в широкое душевое полотенце. Второе – находилось на голове, видимо сушило волосы. Пола не касалась, что странно, а летела по воздуху. Залетела за стойку, прихватила охапку бутылок без разбора, и приземлилась за столиком Петрова. Блаженно закатила глаза к потолку, откинувшись на спинку стула.

  Петров справился с некоторым удивлением, рассматривая так сильно преобразившуюся зеленоглазку и ее магические выкрутасы. Осмотрел принесенные ею бутылки, заметив много чего ядреного и крепкого. Предположил будущую жуткую пьянку с ее участием. Поинтересовался участливо:
- Полегчало?

  Опустила знаменитые на всю Зеленую Зону Миров глаза. Даже голос зазвучал более насыщенно и мощно, чем в кабине робота:
- О, да! Как заново родилась!

- Гляжу сил в тебе немерянно. Не от реактора ли подпиталась?

- Нет, что ты, Алёшенька. Атомной энергией я не питаюсь. Аборигенов, просто, ограбила в нескольких тысячах соседних периферий. Простят, поди…

  Петров, наконец-то, понял для себя, почему светился космос и откуда брались миллионы молний. Блондинка, оказывается, магией подзаряжалась, на корпусной броне его “Атлаканта” восседая.
 Спросил:
- Где же ты так потратилась тогда?

  Она выбрала бутылку наугад, с чем-то прозрачным. Открыла и сделала глоток. Поведала:
- С врагами твоими воевала, Алёшенька.

- С крылатыми?

   Каджин не стала распространятся, что на этот раз пришлось воевать с непонятно почему напавшими Серыми. Поэтому ответила, немного исказив правду:
- Именно. Драка была жуткая, так что пришлось немало сил на нее истратить. Ты уж извини что одного тебя оставила, но у меня просто другого выхода не было. Ладно если бы сразу в тоннель вдвоем прыгнули, тогда бы вдвоем и появились в этом мире. Но я не успела, попав под удар… Ну а там началось побоище. Врагам твоим ох как досталось!

  Петров допил вторую уже бутылку, с момента появления в баре. Покачал головой:
- Это радует. А Марла не пострадала?

  Блондинка ответила на этот раз искренне. Но перед этим странно посмотрела на бутылку в руках; оказалась водкой и видимо доставляла совсем не те ощущения, чем пиво или вино. Махнула рукой, сделав еще больший глоток:
- Я не знаю, Алёшенька. С остальными до сих пор связаться не могу. Но думаю что рядом с Хатзоргом ей ничего не грозит. Так что скоро ты увидишь свою рыжую подружку.

- Хорошо бы.

 Придвинулась поближе.
- Скучаешь по ней?

- Да, скучаю. Тем более надо объяснить ей, что моя свадьба с королевой состоялась без моего согласия. Сама понимаешь, что узнай она от кого-то другого, матов и обид не оберешься.

  Каджин была с ним согласна вполне:
- Это да… Лучше самому рассказать… Слушай, а ты ведь теперь у нас женатый мужчина, Алёшенька.

- Есть такое. И что?

- Как это что?! Тебе осталось любовницу завести, иными словами увести чужую жену, и совсем уже взрослым станешь! Надо за это выпить.

- Ага, двенадцатилетний взрослый мужик. Отлично звучит.

 Каджин подняла вверх указательный палец. Наставительно:
- Возраст, Алёшенька, не годами вовсе измеряется, а прожитым и совершённым.

   Петров невольно призадумался над услышанным, и над своими похождениями по чужим постелям. Королева припомнилась, супруга законная, сержант перед глазами промелькнула, любовница как бы, охранница в трюме корабля, прочие из других периферий…
  Посмотрел на третью бутылку с пивом.
- Вот даже как… Ну тогда действительно надо за это выпить.

    Звякнули две бутылки. Пиво и водка.

  Каджин сняла полотенце с головы, и бросила его на свободный стул. Тряхнула головой, рассыпав свои великолепные белоснежные волосы по плечам. С кончиков, в результате, миллионы зеленых искорок сорвались и растаяли в воздухе.
- Ничего, что я так нарядилась, Алёшенька?

- Мне нравится.

- А магия тебя не смущает?

- Нисколько. Я привык уже.

  Она допила водяру до дна. Уцепилась в коньяк, кажется. Не заметив, кажется.
- На поверхности, я вообще практически без сил осталась. Тут еще с аборигенками пришлось конфликтовать, так что вскорости, даже на полёты магии не осталось. Прибавь к этому отсутствие ломбардов, отсутствие крупных наличных сумм у прохожих, и очень дешевую оплату физического труда. Я поначалу в охрану хотела устроится, но мне сказали что мест нету, и желающих стать охранницами завались и так среди местных. Я тогда в грузчицы попробовала, но и там рогаткой уеблась, так как работы нету…

- Чем-чем?

- Отказали, в общем, Алёшенька. Ну и пришлось посуду в трактире мыть за копейки. А на меня, обугленную, вначале даже кошки с собаками удивленно косились. В итоге, за два дня, я себе на платье заработала. А ты знаешь где я спала?

- Где?

- На улице. То, что мне выделили в качестве кровати, даже пьяный посчитает штукой неудобной и для сна не пригодной. И это всё потому, что я была красивее всех вокруг и из-за этого мне пришлось терпеть такие унижения постоянно. Сам же знаешь, что такое женская зависть.

- Наслышан. И что, не могла всем по головам настучать? Ты же с толпой без проблем справишься голыми руками.

- Не до этого было. Всё ждала, пока полёты разрешат, да когда тебя из седьмого ихнего королевства увезти можно будет.

- Магию забрала бы, да и всё. Делов-то…

- Я не могла этого сделать, так как считала что на тебя может повлиять косвенно. Вдруг дворец твоей супруги на магии держится? Забери её – и тебя под обломками запросто похоронит. Логично?

- Есть немного. Такой дворец никакой фундамент не удержит. Я, блин, кухню несколько часов искал в первое утро после свадьбы. А про туалет и речи нет. Приходилось наглеть и некоторые углы поливать.

- Ну и как во дворце жить?

- Замечательно. Все повинуются и слушаются. Любая причуда исполняется, какой бы не была. Служанки вообще одежду не носят. Не жизнь, а малиновый звон. Только иногда хочется придурка-архитектора пристрелить нахрен, а так всё превосходно. Особенно – супруга. Хотанцы-то, понимаешь, любовными силами не блещут, соответственно настоящий мужик в ценнейших артефактах числится. Ну и таращат глаза красавицы, когда дело до делёжки одного одеяла доходит.

- И многих ты осчастливил?

- Троих пока.

- И всё?

- Я тебе что, маньяк какой? На супругу-то одну раз двадцать залазил, куда мне до сотни разных? Мне троих за глаза.

- Двадцать?!

- Ну да. У меня бессмертия и неуязвимости, как у тебя, нету, так что присутствуют физические пределы. Тем более что скромнее надо быть.

- Скромнее?!

- Чему ты изумляешься, Каджин?

- Ладно, хватит о похабном, Алёшенька.

  Она хлебнула из бутылки. Распробовала наконец, и озадаченно на нее глянула. Пробормотала, прочитав название:
- Блин, коньяк… Куда ж я смотрела-то?
  Отставила почти выпитую в сторону, и поискала глазами вино. Попутно поправила сползающее всё ниже и ниже  полотенце.
Нашла.
- А к жене обратно не тянет?

  Петров припомнил разрушения, которые нанёс окрестностям дворца его “Морх”, и многочисленные жертвы среди фарканок, которые оказались в радиусе ста метров от стреляющего со всех стволов боевого робота. Отрицательно покачал головой, посчитав что до сих пор еще кровь со стен не отмыли.
- Нет. Не тянет.

- И что, даже попрощаться не хочешь?

- Не хочу.

- Первая твоя свадьба. Первая жена. Должны же остаться какие-нибудь чувства?

- Никаких, Каджин. Побалдел, расслабился, во дворце пожил, пора завязывать. Да и брак-то, заметь, вышел какой-то самодеятельный. Никаких подписей я никуда не ставил. В паспорте, у меня его нету вообще, печать никто не ляпнул. Колец взаимных на палец друг другу не одевали. Банкета я что-то не припомню, дискотеки небыло, даже с тёщей не знаком. А что касается шестерых свидетельниц – так их никто слушать не станет, ибо у них кластерной прописки нету. Всё – брак недействителен.

- Ты очень жесток, Алёшенька. Супруга-то твоя переживает поди?

- Я ей говорил, еще на ее деревянном корабле, чтобы обратно меня вернула, и другого мужа себе нашла. А она ничего в этом направлении не предприняла, и не собиралась даже предпринимать. Мол, тебя одного люблю, Алёшенька, никуда не отпущу, заботой и лаской окружу. А я ей – дескать, все равно убегу, ничем ты меня в здешних степях не удержишь, осталось немного. Брехня, говорит, от моего войска не убежишь. Убегу, говорю, и от большей толпы бегал. Херня, говорит, любить буду так, что бегать не захочешь, всё разрешу, даже спиной развернусь и в поясе нагнусь. Подумаю, говорю, подумаю в таком случае тогда. Думай, говорит, Алёшенька, думай.

  Петров хлебнул пива, ибо от таких словесных построений в горле пересохло. Продолжил:
- Спрашиваю её; рынки, типа, есть в столице? Да, говорит, есть. Отпустишь, спрашиваю, на рынок за покупками? Отпущу, говорит, запросто… Ну, тут я такой довольный, прихожу, значит, на рынок местный. А в одном шатре, голубом кажется, аборигенка автоматами торгует, у которой в огород имперский элитный контейнер-арсенал маскированного сброса какой-то придурок зашвырнул неизвестно зачем. Тут-то я и не растерялся, прикупил себе оковалок орбитальный, как ты его давече обозвала, и красавца-тяжеловеса. Ну и всё – семейная жизнь закончилась, я из плена убежал, как и обещал, а королева без мужа осталась, о чем была заранее, еще до свадьбы, предупреждена.

  Он улыбнулся, закончив. Приподнял бутылку над столом, определившись с тостом:
- Ну что, за свободу, Каджин?

- Давай.

   Опять бутылки звякнули. Пиво с вином.

- А я, Алёшенька, весь океан обыскала и все корабли перетрясла, прежде чем поняла что ты уже в Фарканской империи. Несколько дней убила на это.

- Походу аборигенки до сих пор с ужасом вспоминают твой истребитель?

- Есть маленько. Но мне кажется, что они больше запомнили меня.

- Тоже не исключено, Каджин. В гневе ты потрясающе выглядишь.

- Ты так считаешь, Алёшенька?

- Да.

- Поцелуй меня.

- Я женат, Каджин. Одумайся.

- Сам же сказал, что брак недействителен и свидетелей никто слушать не будет.

- Говорил. Но жена-то всё равно есть. Это на Кластере её нету, а тут-то она…

- Я тебе нежный электрический массаж сделаю, Алёшенька.

- Массаж? Я вообще-то не устал, Каджин.

- Ты не том массаже подумал.

- Во-о-на как… Ладно, жена она на то и жена, чтобы ей изменять.

- Похабник.



      … Каджин уже давно уснула, получив всё что хотела, а Петров еще очень долго смотрел в потолок спальни широко открытыми глазами, и пытался понять что же это за удивительный массаж такой, и кто изобрел такое жуткое, и одновременно очень приятное, удовольствие. По сравнению с ним – все предыдущие удовольствия подобного рода казались теперь чем-то тусклым и ничего не выражающим действом. Да, тела красивые, но только лишь. Да, молодые и разнообразные, и всё. Что же до телесных ощущений – то здесь неимоверно гигантская разница. В натуре, как утонченная беседа и жуткая ругань; да, разговаривают, но по разному. Как обед из тысячи блюд и заплесневелый кусок хлеба; пусть и еда в обоих случаях, но какой дурак выберет второй вариант? Как боевой звездолёт последней модификации и самодельный, собственными руками собранный, вертолёт на педальном приводе. Херня, что оба летают и у них одинаковые окончания, но вот первый…

     После такого ни на одну красавицу не посмотришь, как пятой точкой не вертела бы, и какой размер впереди не носила бы. Перед глазами будут всё еще стоять искорки электрические, шустро бегающие по телу. Но не всему телу, а в той области, где… И будешь вспоминать этот момент всю оставшуюся жизнь. Вспоминать, и тоскливо вздыхать. Когда же, мол, зеленоглазка на такие нежности ещё расщедрится, а? Один раз за все отведенные сто лет? Искорки… Искорки… Искорки… А что если, ха-ха, в розетку сунуть? Такой будет эффект, или не такой? Быть может взять отрезок пластиковой трубы, подходящего диаметра, насверлить в стенках много дырочек, провести туда много проводков, и дать сначала напряжение вольт в семь-восемь, а если не напомнит ничего, то постепенно увеличивать, держа руку на приборе. И сравнивать, сравнивать, сравнивать… Может, проще Каджин разбудить, а не экспериментировать?

    Лёха попробовал пошевелится, но не смог. Тело не слушалось, тоже видимо так и не отойдя от полученных нежностей. Что-то пролепетав нечленораздельное, решил потерпеть до того как блондинка проснется сама. Глядишь, хотя бы язык слушаться начнет. Тогда уже можно будет объяснить, что хочется вновь испытать подобное. Очень хочется…  А пока – спать. Пусть по пробуждении или вновь массаж такой делает, или же из памяти стирает последние сутки.



      Проснувшись, он обнаружил что Каджин уже поднялась и куда-то испарилась из спальни. Хотя нет, в душе кажется находится, судя по плеску и шуму льющейся воды. Что-то напевает, кажется. Или сама с собой разговаривает. Сейчас выйдет из душа, улыбнется приятно, рядышком присядет, доброго утра пожелает. Хотя какое на орбите утро?... Ладно, выйдет из душа, улыбнется приятно, рядышком присядет, поцелует нежно, поинтересуется как спалось, как самочувствие после вчерашнего. Нет, не то, вчера не пил много, болеть не с чего… Хорошо, выйдет из душа, улыбнется приятно, рядышком присядет, поцелует нежно, поинтересуется как спалось, как дела, как отдохнул. Как отдохнул? Да потрясающе отдохнул! Всю жизнь бы так отдыхал! Особенно перед сном… Херня, выйдет из душа, улыбнется приятно, рядышком присядет, поцелует нежно, поинтересуется как спалось, как дела. Ну а там видно будет, чем заняться. Либо массаж. Либо завтрак. Либо что-то еще.

     Петров окончательно проснулся. Сел на кровати и ожидающе уставился на дверь душевой комнаты. Всё гадал, повторится ли недавнее, или же не повторится.

  Каджин вскоре вышла. Но вышла несколько не такой, какой ожидал увидеть её Петров.

  …В боевом шлеме, в бронежилете, в камуфляже, увешанная оружием, мокрая насквозь, и в хлам пьяная. Что-то пробормотала по каких-то местных сук паршивых, и рухнула пластом на пол возле кровати. Не шевелилась, похоже крепко уснув.
   Из стволов нескольких автоматов на пол начала вытекать вода…

      Петров закрыл рот. С минуту еще посидел, не моргая и рассматривая пьяную зеленоглазку, лежащую у его ног без движения, пытаясь понять, с чего же она так надралась и почему полезла под душ в таком виде? Сколько не пытался найти более менее подходящее объяснение увиденному, но так и не смог. Вздохнув и смирившись с тем, что массажа в ближайшем будущем не будет, принялся раздевать пьяную, стаскивая с нее мокрые вещи и мокрое же вооружение. После – уложил её на кровать, и прикрыл простынью. Занялся поисками кибер-уборщика, так как в спальне почти весь пол был залит водой. Еще и вещи следовало высушить и выгладить.

  Управившись со всеми делами, надел свои доспехи и пошёл на капитанский мостик. Не любовь, решил, так техника, собираясь немного поманеврировать на таком большом корабле. Заодно и подождать, пока Каджин протрезвеет и сможет внести ясность в свои странные действия.

      …Через двадцать минут “Атлакант” начал выписывать довольно крутые виражи…


- Привет, Каджин. Как спалось, с чего наелась?

     Лёха перестал смотреть какой-то боевик, найденный в архивах корабля. Повернулся к вошедшей на капитанский мостик зеленоглазке, на этот раз одетой в белое платье и трезвой.

  Она была хмура. Очень хмура.
- Всё шутишь?

  Петров кивнул, отодвигая экран вовсе.
- Ну да. А что опять-таки остается? Собралась как на войну, напилась в хлам, да еще и в душ залезла. Не объяснишь, почему?

  Подошла вплотную.
- А ты не догадываешься?

- Нет. До сих пор не знаю что и думать.

 Скрестила руки на груди. Поинтересовалась, еще больше нахмурившись:
- Ты в курсе, что после полученных четыре дня назад ранений вполне был реален летальный исход?

  Петров догадался наконец. Недавняя пьянка и вооруженный вид опекунши происходили из прочтения истории лечения. Зеленоглазка до такой степени переживала, что надралась в стельку.
- В курсе, и что?

- И что?! – перешла уже на крик. – Да ведь если бы ты залез в биорегенератор на пять минут позже, то тебя уже в живых бы небыло!!!

  …От крика лопнула поверхность нескольких экранов, пара кресел сдвинулась, и электроника тревожно заморгала…

  Петров поморщился от неприятных ощущений. Задумчиво повторил:
- Пять минут… Пять минут…
  Встрепенулся тут же:
- Ну да, смотрел на часы. Думаю, чего это я так долго ползаю после ранений? А это всё химия! И руки не слушаются, и язык не ворочается, и кровища хлещет!… Пять минут… Хм…
 Отмахнулся:
- Да ладно, с кем не бывает. Не в первый раз.

      Каджин испустила тихий стон-выдох и мешком повалилась на пол, закатив глаза.

  Лёха проследил за ней. Забеспокоился, поднимаясь с кресла:
- Ты чего, Каджин?!

   Она была в самом натуральном обмороке. Не выдержала нервной встряски, попросту отключившись. Петров поднял её на руки и посадил в кресло. Побежал отыскивать нашатырь, или на крайний случай холодную воду, собираясь привести опекуншу в чувство.

  Когда вернулся со стаканом воды, так и не найдя проклятый нашатырь, то увидел что блондинка пришла в себя и плачет. Никого не стесняясь, ревёт в три ручья, размазывая слёзы по лицу и глядя прямо перед собой.
  Выронил стакан.

       Потом было еще очень много слез, вперемешку с обещаниями никуда впредь от него, Алёшеньки, не отходить ни на шаг, и постоянно следить за ним, уберегая от всяческих опасностей. Зеленоглазка горячо обещала также вернуть все отобранные ранее гранулы, вдобавок – и своих подбросить штук двадцать. Еще клялась, что подарит самые совершенные в Зеленой Зоне боевые доспехи, и будет постоянно следить за состоянием их аккумуляторов. Ну и прочее, прочее, прочее. Под конец она опять напилась в стельку, и Петрову вновь пришлось раздевать её, укладывать в кровать, и держать некоторое время, так как она раз пять намеревалась залезть в боевого робота и всю поверхность наказать очень и очень жестоко.

  Потом она уснула.

    Петров походил-походил по спальне, наблюдая за спящей, пива в бар сходил выпил, по отсекам прогулялся, в арсеналах побродил, вернулся, и, сняв доспехи, прилёг рядом. Всё равно делать было нечего и кроме сна занятий не наблюдалось. Да и не вечно на корабле торчать придется, зеленоглазка вполне может на поверхность за собой потащить. Так что – следовало выспаться основательно. Когда потом шанс такой представится…