Бабушка Анна

 Этой ночью Вовка не спал совсем.
      Бабушка Анна ворочалась рядом, притворялась спящей. В комнате на разные лады громко храпели чужаки. Тусклый огонек ночника едва освещал циферблат часов. Если долго присматриваться, то можно было заметить, как движется минутная стрелка - черная на темно-сером. Вовка следил за ней, и думал о рыбалке, о бабушке Варваре Степановне и о родителях. Еще он думал о том, как будет забираться в железный ящик.
      На скрипучем стуле посреди комнаты лицом к двери сидел один из бандитов. На коленях его лежал автомат. Бандит не спал, он ерзал на сиденье и время от времени чиркал спичкой, прикуривая. В два часа ночи он разбудил одного из товарищей, отдал ему автомат и, постанывая от удовольствия, растянулся на полу. Через минуту он уже храпел, а Вовка пытался разобрать, что бормочет его сменщик...
      Время было темное и вязкое, как то варево на керосинке.
      В начале четвертого бабушка Анна открыла глаза.
      - Сиди, жди, - шепнула она Вовке и, кряхтя, червяком полезла с печи.
      В комнате она что-то сказала человеку с автоматом, и тот поднялся. Вместе они вышли за дверь и пропали почти на десять минут - Вовка уже начал тревожиться, и гадал, а не пора ли ему залезть в ящик. Но дверь открылась снова - в комнату на стену прыгнуло пятно света, похожее на глаз. Погасло. Две темные фигуры одна за другой перешагнули порог, встали, о чем-то тихо переговариваясь. Кажется, бабушка Анна хотела оставить дверь открытой, чтобы хоть немного проветрить комнату. Уговорила - распахнула широко, приставила круглую кадушку. И, хлебнув на кухне воды, снова полезла на печь.
      - Отдушину в туалете открыла, - тихо сообщила она Вовке, укладываясь рядом и подпирая голову кулаком. - Как с Осипом и договаривались - знак ему. Теперь подождем полчаса и полезем... Ты не спи...
      Чем меньше времени оставалось до назначенного срока, тем сильней колотилось Вовкино сердце. Лежать и просто ждать было совсем невмоготу. Вовка не знал, что вот-вот произойдет в этом доме. Догадывался. Но наверняка - не знал. И незнание это душило его.
      - Пора, - шепнула бабушка Анна, перевернулась на другой бок, подвинулась, тесня Вовку, и осторожно потянула на себя железную дверцу с сеточкой мелких отверстий.
      Забиралась Анна Сергеевна неуклюже, медленно; лаз был маленький, чуть больше выреза в пододеяльнике, и она заползала в него по частям: сперва сунула голову, потом одно плечо, другое, туловище, зад, ноги... Не так уж много места осталось для Вовки.
      Где-то - вроде бы на улице - отчетливо стукнуло, лязгнуло.
      Человек с автоматом поднял голову, шумно потянул нозрями воздух.
      - Быстрее, Вова, - поторопила бабушка Анна.
      Звук повторился - громче, ближе; загремело железо, заскрипело дерево, пахнуло сквозняком.
      И Вовка, понимая, что выходят последние секунды, ногами вперед полез в крепкий тесный ящик.
      - Дверку, дверку не забудь закрыть...
      В темноте коридора словно упало что-то, покатилось, грохоча. Бандит вскочил, наставил на дверь автомат. Храп оборвался, заскрежетала кровать. Заспанный голос спросил недовольно:
      - Что за шухер?
      - Там есть кто-то!
      - Свет зажги.
      - Клоп у самой двери. Боюсь.
      - Ты меня бойся, вахлак! Шпалер тебе на что?
      Что-то тупо ткнулось в окна. И словно босые ноги прошлепали по половицам. Остановились.
      - Вижу... - свистящий шепот.
      - Шпали, дура!
      Вспышка, выстрел. И удар - сочный, словно арбуз уронили; всхрип, клёкот, утробное рычание. Тут же - длинная автоматная очередь, ругань и крик, - отблески дульного пламени, стремительные тени на потолке.
      - Проволока, Вова! Проволока! Заматывай быстрей!
      Влажный шлепок, хруст, треск, дикий вопль. Мощные удары, грохот, мат, рык, вопли. Стон, скрежет, хрип...
      И чавканье, сопение, хлюпанье - словно огромный карась сосет тину.
      - Тихо, Вова... - в самое ухо. - Тихо... Только бы не услышал... Тихо...