Раз ромашка, два ромашка...

- Танки! Танки!
В салуне все замерли и обернулись в сторону улицы. В двери влетел пыльный запыхавшийся Мурзилкин:
- Там это… того… танки!
Музыка смолкла. Колобок отставил недопитое пиво:
- Где?
- Через час выйдут на Ромашковое поле.
В образовавшейся тишине громко хлопнула упавшая крышка фортепьяно.
- Чёрт, Мурзилкин, когда ты станешь приносить добрые вести?
- Так я это…
Штуша-Кутуша, почёсывая в лохматом паху, подошёл к ним:
- Сколько их?
- Пять!
- Пехота?
- Не видал. Идут колонной через просеку.
- Этого ещё нам не хватало…
- Не бзди, шериф, - Штуша вынул у Колобка сигару изо рта и засунул в свою пасть: - Это наше дело. Мы их встретим, а ты готовь город к обороне. Ушастый, Зелёный, Бурвинек! Готовьте машину! – он приблизился вплотную к Мурзилкину: - Ты тоже.
- Я?
Штуша выдохнул на Мурзилкина колечко дыма:
- Дорогу покажешь…
Под Мурзилкиным стало мокро.

«Тигр» двигался медленно, оставляя за собой пыльное облако.
- Бурвинек, как пройдём поворот, свернёшь направо. Займём позицию на холме и замаскируемся. Как с топливом?
- Четверть бака.
- Геннадич, снаряды?
- Восемь осколочно-фугасных, десять бронебойных! – отозвался крокодил Гена.
- Ушастый, как связь?
- Хреново, командир.
- Патроны?
- Полторы ленты по пятьсот.
- А нам больше и не успеть…, - вздохнул Штуша-Кутуша.
- Что-что? – переспросил Мурзилкин, который сидел рядом на башне танка.
- Я говорю солнце за спиной будет, им блики, нам подсветка! – проорал Штуша перекрывая рёв мотора.
- А это хорошо, или плохо?
- И то и другое!
- Это как?
- Нам хорошо, им плохо. Всё относительно, - он щёлкнул рычажком и сказал в шлемофон:
- Всё, поворот. Давай на этот холм.
- Понял, - отозвался Бурвинек.
«Тигр» остановился, затем развернулся вправо и стал подыматься на невысокий поросший колючками холм.
- Харе! – скомандовал Кутуша, когда танк, долго ерзая, пристроился на вершине между камней. Двигатель замолчал.
Ромашковое поле расстилалось, как жёлто-белый ковер, который упирался в окраину леса. Дорога изгибалась змейкой из-за опушки и через поле.
- Вот тут мы их и встретим хлебом-солью, - Штуша оглядывал местность через бинокль: - Позиция, что надо. Всем маскировать машину! Ушастый, на стрём, слушай движение.
- Есть! – браво ответил Чебурашка.
Штуша любовно похлопал танк по борту:
- Ах, ты моя красавица. Потрудимся с тобой сегодня. Боишься? Не бойся. Я рядом. Главное не подведи меня, а я уж тебя в обиду не дам.
- Это ты с танком разговариваешь? – полюбопытствовал Мурзилкин, наблюдавший эти излияния.
- Это она. Мы назвали её «Даша». Когда я её в лесу нашёл в прошлом году…
- Идут! – подбежал Чебурашка.
- По местам! Мурзилкин, со мной рядом!
Экипаж забрался в танк.
- Закрыть люки и смотровые!
- Готово!
- Ну, поглядим…, - Штуша приложился к панораме. Гена к прицелу орудия.
Через минуту из-за леса показалась колонна.
- Четыре… пять… Не могу понять… Ага, два «Шермана», 34-ка, «Чаффи» и замыкающий…
- Похоже на «Фердинанд».
- Точно, самоходка. Так, дистанция восемьсот. Бронебойным заряжай! Мурзилкин, помогай! Геныч, веди замыкающий. Стебанёшь ему по тракам. Если эту суку сразу не застопорим, он нам усы подпалит. Потом наводи сразу в головной. Огонь по команде.
- Понял. Готово!
Танки ползли по извилистой дороге. Как только «Фердинанд» повернулся бортом, Штуша заорал:
- Огонь!
- Выстрел!
«Даша» качнулась. Пустая гильза вылетела в Мурзилкина.
- Есть! Снаряд!
«Фердинанд» встал, резко крутанув на месте. Его левая гусеница  беспомощно распласталась на земле. Гена судорожно наводил в головной «Шерман».
- Не торопись, Геннадич, они ещё не поняли, что к чему. Этого надо запалить.
- Из самоходки вылазят! Срезать их?
- Отставить, Ушастый! Нас сразу по трассам засекут! Пусть пока ползают! Геныч, огонь по готовности.
- Выстрел!
- Есть попадание! В смотровую! Ещё!
- Снаряд!
- Есть!
- Выстрел!
- Есть, твою в дышло! Ещё! Мурзилкин, снаряд!
- Какой?
- С синей полоской, живо!
- Готово!
- Давай!
- Выстрел!
Гильза ударилась в ногу Мурзилкина.
- Ай!
Штуша увидел попадание. От головного «Шермана» отлетели куски брони и он задымил. Из башенных люков начали высовываться тёмные фигуры.
- Горит, сука! Чебурашка, режь их!
Чебурашка нажал на гашетку. Пулемёт затрещал. Зелёные трассы понеслись к танку, фигурки посыпались на ромашковый ковёр.
- Так вам! Пусть бегут неуклюже…
- Расходятся в веер! Засекли, второй в нас наводит!
- Бурвинек, заводи! Геннадич, лови 34-ку, эта курва вертится, как уж на сковородке!
- Доворота не хватает! «Чаффи» поймал!
- Стреляй!
- Выстрел!
Маленький «Чаффи» попытался набрать скорость, но вспыхнул, как стог сухого сена. Не останавливаясь, он проехал метров шестьдесят и повалился догорать в овраг.
- В боеуклад залепил! Красавчик! Бурвинек, вперёд! Геннадич, готовься, на десять часов второй «Шерман»! За дымом подскочим к нему! Блин, 34-ку не вижу…
- Понял!
«Тигр» покатил с холма вниз.
- Пешеходы по лужам…
Раздался громкий резонирующий гул, «Даша» качнулась из стороны в сторону. Мурзилкина швырнуло прямо на снаряды.
- Ай-яй! Господи, что это?
- Попали в нас! Рикошет!
- Вот и 34-ка. Справа обошла. Гони в лоб на «Шермана»! Гена, стреляй на ходу!
- Выстрел!
Но «Шерман», высунувшись из-за своего подбитого собрата, успел выстрелить первым. Каморный снаряд взорвался прямо перед Бурвинеком. Он заорал, но рычаги не выпустил из рук. «Шерману» «Дашин» снаряд прошил корпус насквозь и ударил в двигатель. Танк застыл, из открытых люков посыпались искры.
- Готов, бродяга!
- Почему они не вылазят? – поинтересовался приготовившийся Чебурашка.
- Некому уже там вылазить. Бурвинек, ты как?
- Не слышу! Берет мой сгорел, а-а-а!
- Че, передавай ему команды! Разворот на сто восемьдесят! Ах, бля! Все целы?
- 34-ка уярит. Пробитие, командир!
- Не бзди! Разворот! Прячемся за угольки!
«Тигр» обогнул два подбитых танка. Встал. Штуша оглядывал поле боя через панораму.
- Не вижу гадёныша. Геныч, достанешь «Фердинанда»?
- Легко.
- Че, не зевай. Может они тут ползают с гранатами.
- Я им поползаю. А вода по асфальту рекой…
Башня повернулась к самоходке. «Даша» ухнула. Самоходка дёрнулась, с неё вылетел люк командирской башни.
- Похоже, смылись. Стебани осколочным!
- Выстрел!
- Бурвинек, вперёд! Все приготовились!
- Вижу! – крикнул Чебурашка: - Лес на три часа!
В панораму Штуша-Кутуша увидел , как валятся деревья в глубине леса.
- Драпает, сладенький, вкусненький…  Уф-ф…
Штуша снял шлемофон и вытер лапой потный лоб:
- Ну, что? Вот так и надо воевать. Открывай люки. Вернёмся, проверим вентиляцию. Газы не отходят. Остановись у холма.

Штуша спрыгнул с брони и повалился в ромашки. Как приятно было вдыхать аромат белых цветов. К нему подошёл Чебурашка.
- Как там Бурвинек? – не открывая глаз, спросил Штуша.
- Нормально. Глаза целы.
- Ну, слава богу. Пошли Мурзилкина в город, пусть предупредит, а то врежут по нам с перепугу, Колобок нажрался уже, наверное.
- Мурзилкин того…
- Чего того? – Штуша приподнялся.
- Готов. Прямо у снарядов его накрыло. Пополам.
- Ладно. Иди в город ты. Пусть Пилюлькин готовит нитки и иголки, мы подъедем через часок. Хочу посмотреть поближе, кто это к нам в гости приходил.
- Хорошо.
Штуша поднялся, отряхнулся, взял у Чебурашки автомат, подмигнул ему и пошёл к самоходке, возле которой кто-то ворочался и попискивал.
- И неясно прохожим в этот день непогожий, почему я весёлый такой…

25 январь 2015