Воспитание чувств

Воспитание – высшее из благ, но
только тогда, когда оно первого сорта.
Р. Киплинг

Воспитание чувств и правил поведения в обществе – дело тонкое и кропотливое, если, конечно, речь идет о воспитании, а не о внушении. В семьях старшие поколения буквально помешаны на воспитании младших. Предки считают святой обязанностью довести до сознания молодых воспитанников свое ценное мнение по любому на то поводу, не проявляя при этом особую разборчивость в средствах и способах воспитания.

В крепкой сибирской семье Владимира и Татьяны, проживающих в Нижнеудинске, подрастали два бедовых мальчугана, непоседливый характер которых временами приносил некоторые неудобства и дополнительные хлопоты родителям. Как-то младший из сорванцов выловил у ручейка, протекающего вблизи родительской усадьбы, лягушку и, радуясь удаче, притащил ее домой, где разместил на первое время в отцовском башмаке.

Глава семейства перед выходом на двор засунул ноги в обувки, но в одной из них ощутил что-то скользкое и холодное. Освободив ботинок от раздавленной земноводной живности, родитель определил по сохранившейся лапке происхождение постороннего тела и, отложив на время хозяйственные дела, принялся за «воспитание» постреленка. Усевшись на табуретку, он перевесил мальчишку через колено, головой к лягушачьему месиву, и отшлепал лягушатника с противоположной стороны по тому месту, откуда ноги растут. Исполнив родительский долг, отец представил сынишке возможность обдумать преподнесенный ему урок по правилам соблюдения хорошего тона.

Трудно сказать, какую пользу извлек пацаненок из отцовского назидания, но оказалось, что продемонстрированный «опыт воспитания» был успешно воспринят третьей присутствующей при порке стороной. Дело в том, что в той усадьбе проживала еще одна семейка, мать-одиночка Мурка и ее шаловливый сынулька, едва научившийся бегать на тонких неустойчивых лапках. Подчиняясь врожденному инстинкту охотника, глупый котенок приспособился прыгать на мамашу, когда та укладывалась покемарить в свободное от кошачьих забот время. Подрастающий охотник с разбега вцеплялся пробивающимися коготками в материнскую морду, перебивая ей сладкую дрему.

Когда котенок порядком надоел, Мурка решила применить к нему методику воспитания, перенятую у хозяина. Мать захватила в рот голову шалунишки, подняла его над полом и начала лупить лапой, вразумляя на путь истинный. Владимир с Татьяной ухохатывались, наблюдая за кошачьей экзекуцией. Но как же тогда выглядел хозяин в Муркиных глазах, когда сам лупил провинившееся чадо? Чем отличались хозяин дома и домашняя кошка, задавшие трепку проказникам? Конечно, нельзя достоверно утверждать, что Мурка «научилась» у Владимира лапоприкладству в воспитательных целях, но совершенно ясно, что оба руководствовались в своих действиях одними целями и методами.

Дальше – больше. Последующее событие показало, что «меньшие братья» способны не только к физическому принуждению в поведении себе подобных, но и превосходно разбираются в тонкой психологической материи воспитания чувств. Все началось с мышки, которая среди бела дня нахально пробежала по полу в одной из комнат того же крестьянского дома. Мурка, сидевшая посреди комнаты, даже не шелохнулась, позволив мелкому грызуну благополучно исчезнуть из поля зрения присутствующих.

 «Ты что же, лентяйка, совсем перестала мышей ловить! – напустилась Татьяна на Мурку, - Сидишь как барыня, развела полный дом мышей! Мы для чего тебя кормим?» Мурка сидела как древнеегипетский сфинкс, словно нотация возмущенной хозяйки относилась вовсе не к ней. Ее прищуренные глаза, неподвижная поза не выражали ровно никаких эмоций. «Да что с тобой говорить? – махнула Татьяна рукой на кошку, которая и ухом не повела на ее наставления. – Только и можешь сидеть как истукан». За оставшийся день хозяева успели позабыть о Муркиной промашке и с наступлением короткой летней ночи улеглись отоспаться до очередного хлопотливого утра.

Но утром опальная Мурка преподнесла хозяевам нежданный сюрприз. Посреди прихожей комнаты тесной кучкой лежали пять задушенных мышей! В сторонке от них сидела кошка, все такая же неподвижная и непроницаемая как накануне, когда выслушивала Татьянин выговор. В ее горделивой позе читался молчаливый ответ: «Вы хотели, чтобы я гонялась за этими хвостатыми тварями? Вот они, берите… Что вы еще от меня хотите?»

Татьяна, устыдившись вчерашнего разноса, изумленно всплеснула руками. Володя с нескрываемым уважением смотрел на неказистую кошку, белую с чернорыжими пятнами, какие бывают у беспородных мурок, своим происхождением обязанным случайным уличным сношениям неразборчивых родителей. Значит, она поняла смысл высказанных претензий… Но где же тогда предел ее понимания всего того, что происходит в доме? Роли больших двуногих воспитателей и маленькой четвероногой воспитанницы внезапно поменялись. Мурка наслаждалась достигнутым триумфом, скрывая кошачью радость в прищуренных глазах. Из охаянной падчерицы она обратилась во властительницу потревоженных хозяйских раздумий. Кто кого учит, и кому у кого учиться?

Что и говорить, воспитание чувств – дело тонкое, и нельзя наперед сказать, чем завершится в каждом конкретном случае сложнейший процесс влияния духовного наставника на формирование характера подопечного. Чуден и загадочен трепетный мир живых существ, которым природой отпущено великое дарование – чувствовать…