Пристань Ч 2 Последний день лета

 Начало http://www.proza.ru/2016/03/04/1193
        Был  он  солнечным, со звоном воды в озерах, с запахом свежих  стогов в лугах  с бирюзовой поволокой у горизонтов. Лишь изредка тень  облака накрывала крышу егерской избы, и тогда она     меркла, почти сливаясь стенами с окружающим ее пейзажем.

         Как   сладок был воздух   того   дня!   Я сидел в тени зарода, и ждал когда  огонь светила ослабнет.   Было  жарко и немного душно   за ветром, сено лезло ко мне за пазуху. Зато в тени! В солнечном  свете   чувствовалось  какая- то благость,  будто Бог хотел  дать   компенсацию за все дни  терпения, которого требовалась    от России во времена всеобщей ломки империи.

 Впрочем, если смотреть на  все это   со стороны,  то награда была   невелика,  но была приятно получить  ее, ведь  была она одной из тех  малых    радостей, за которые  мы   держимся. Прилетела стрекоза,  мягко подрожала хрупкими  крылышками возле моего лица,     села на щеку.  Чем я ее привлек?  Может она тоже прозаик или поэт, только  из своего мира. Изучает.

  Пора было подводить итоги. Лето закончилось. Было  оно целой эпохой  и для меня и для всей страны,  но успело  промелькнуть,  как падучая звезда,  прочертило небосклон, и след его растаял.
-Сейчас выставлю на стекле свои снасти, - вслух рассуждал я сам с собой, а завтра начнем все сначала.

           С утра, под шелест  дождя, буду трясти  сети, искоса  посматривая, как над дальними перелесками встает радуга.    Опять поднимется  солнце.  Оно   будет кружить надо мной, и только Богу известно, сколько     оно позволит  мне провожать  его за горизонт. Туда за Большой Камень    я отсылаю свои  письма.    Больше других эти   письма ждет  моя   мать,  и, зная об этом,   высылаю ей  не только конверты, но и видеокассеты, в которых рассказываю и показываю, чем я живу и о чем думаю. Я бесконечно благодарен маме, что подарила мне возможность жить в этом многоцветном мире.    Всегда было и  есть, что рассказать ей, потому что   жизнь моя всегда была заполнена  не только трудом,    было  в ней место и для поэзии.

             Скрипнули тормоза.  Возле стога  остановилась белая «Нива». Из нее вышел  мужчина лет пятидесяти. Это Бычин,  шлифовщик из  Омутинки.  Мы не виделись с ним целый год, и  всегда рады видеть друг друга.
Сейчас он расскажет мне, что  перенес недавно операцию, и как он выразится, с трудом выкарабкался с того света, но все равно достает из своего саквояжа бутылку крепкого самогона, и не мутного, каким его обычно  показывают во всех фильмах, а настоящего, прозрачного как слеза.  Разложили мы на капоте,   кто  чем богат.  Тушенку, свежий кирпич хлеба,  спелые помидоры…

- Ты меня не бойся, я никому худого не сделаю, - говорил он, глядя мне в глаза. (Виктор знает, что я охотник, а его родственник наш охотовед).
-В честь чего мне тебя бояться?

            Организм мой, поначалу  не протестовал против  походного эксклюзива. Он  откликнется лишь ночью, болью  в сердце, напомнив мне, что моторчик этот   не вечен и остановиться  может в любой момент. Я буду метаться в постели, сбивая в комок простынь,  вставать, пить  в потемках воду, и  еще хмельной, буду спрашивать  самого себя.
-Гитара, подруга моя, где ты?
 И будет мне в тот час  не до песен. Хочется   сохранить все то, что имею: дом,  семью, работу, здоровье,  образ жизни.   

 После пикника по широкому плесу  опять будет  рыскать  моя лодка, и  пунктиром лягут   на воду берестяные поплавки.  Это мои  сети. Пальцы  мои, привычные  к ежедневной мужской работе, без труда   справятся  с этим делом. 

Продолжение следует
http://www.proza.ru/2016/03/11/747

На авторском снимке: племянник Саша Баранов. 1922 год
нужно привезти рыбы на уху гостям