Сибирский цирюльник стрижка под ноль Размышления о

            «Сибирский цирюльник»: стрижка под ноль
                Размышления о фильме Никиты Михалкова
Несколько лет назад в новогодние праздники центральное телевидение как один из особых подарков преподнесло стране фильм-эпопею Н. Михалкова «Сибирский цирюльник». Причем, он не просто был показан разомлевшим от шампанского зрителям, его «подали» по-особому, как румяного рождественского гуся в обрамлении запеченных яблочек. Показ предваряла картина с названием (не больше и не меньше) «Как мы это поднимали» - подробнейший фильм-репортаж, дневник съемок «Цирюльника». Меня, посмотревшую эпопею раньше, в кинотеатре, в новом документальном фильме поразили уже не откровения главного автора: «огромная картина», «гигантский труд», не умилительные слезы и какое-то уже совершенно одинаковое, словно закодированное восхищение зрителей, выхваченных кинокамерами в просмотровых российских залах. Больше всего меня поразило лицо, мимика, жесты, весь облик и поведение Михалкова. Он упивался своим творчеством, буквально фонтанировал радостью человека, уверенного, что делает большое, правильное, нужное дело. Он доверительно показывает зрителю, как искал нечто в своей душе и, найдя, даже напросился переночевать в Доме-музее своего знаменитого прадеда – русского живописца В.И. Сурикова.
И вот, «подпитавшийся», окрыленный мастер берется за дело, начинает «поднимать это» - закручивает гигантский маховик фильмопроизводства, потребовавшего огромного количества людей и средств. Каким же должен получиться фильм? О чем важном и достойном должен поведать он после припадания к родным корням? Какую великую идею должен воплотить коллектив, героически осваивавший миллионы долларов 186 съемочных дней?
При имени Никиты Михалкова представляется многое. Например, весь в белом повеса Паратов лихо отплясывает "Яблочко", вокруг наддают жару цыгане, и в руках у каждого вместо бубна по "Оскару". Или видится ясноглазый паренек, поющий в московском метро: "А я иду, шагаю по Москве..." Чередой выстраиваются последние нашумевшие, массированно рекламированные фильмы: "Очи черные", "Утомленные солнцем", "Урга", «Солнечный удар».  Но для меня всё это заслоняют его слова о том, как он водит на Волгу своих детей "смотреть Родину". И ещё тот факт, что Никита Сергеевич - не интеллигент в первом поколении, а потомок великого  Василия Сурикова.
Итак, фильм Михалкова – режиссера теперь уже с мировым именем «Сибирский цирюльник». Не просто фильм – киноэпопея. О чем она?

... Несколько хмельных от молодости, расшалившихся юнкеров в поезде, идущем в Москву, попадают в купе к иностранке, некоей американке Джейн, приехавшей "со спецзаданием" из Чикаго. Напуганные ее оглушительным визгом, они весело убегают, но один - Андрей - остается. Поют арии из "Севильского цирюльника", болтают, и вот уже угощаются шампанским и покуривают длинные дамские сигареты. И сначала в этой забавной, ни к чему вроде бы не обязывающей сцене не видишь ничего неестественного или откровенно порочного. Неприятно поражает лишь вульгарность Джейн. И почему-то даже мелькает недоверие: да были ли такие в те годы (1885)? Уж больно она напоминает развязных героинь сегодняшних кинобоевиков.
Юнкер, радостный и пьянущий (с двух-то бокалов шампанского), вернулся в училище; американку, свеженькую как огурчик, встретил ее "полусумасшедший отец", изобретатель необыкновенной машины "сибирского цирюльника". Но, оказывается, этих двоих - Андрея и Джейн - судьба уже связала навеки.
Таинственная американка, приехавшая в Россию, чтобы "пробить" выгодный ее хозяевам проект, ведет себя как опытный деляга - знакомится с нужными людьми, обманывает, льстит. И тут, в "лапотной России", на ее счастье - наивный юнкер, простофиля-генерал. И пошло-поехало...
С самых первых кадров фильма возникает двойственное ощущение. Перед нами разворачиваются великолепные русские пейзажи, рождается чувство узнавания родного и словно давно забытого, погружаешься в Россию тех, не столь уж далеких лет. Но повествование ведется от лица иностранки, и с самого начала ее восприятие как бы навязывается, внедряется в сознание.
"1885 год. Россия: холод, юнкера, взрывы на улицах..." - голос за кадром. И чуть раньше - сами эти картины. В том числе, и взрыв кареты. Удавшийся, не удавшийся? Неизвестно. Показано походя, как "местная экзотика". А ведь отец царствовавшего в 1885 императора Александра III Александр II был убит. И вот как писательница Л. Миллер описывает гибель под бомбой революционера Каляева сына Александра II Великого князя Сергея Александровича: "Кто-то из солдат своей шинелью прикрыл на носилках то, что было недавно Сергеем Александровичем: образовался только небольшой бугорок. В течение нескольких дней после взрыва люди находили еще куски тела и костей Великого князя, которые силой взрыва разбросало везде, даже на крыши домов. Во время похорон Великого князя еще приносили завернутые куски его тела и клали в гроб. Говорили, что сердце Сергея Александровича нашли на крыше какого-то здания".
Невыносимо жутко. И не вписывается в канву сценария фильма. По сценарию - наш юный юнкер простил одного из убийц, ведь тот же искренне-по-детски сказал: "Я больше не буду..." Это ведь игра такая, правда, в "сыщиков-разбойников"? Каляев же, не поддавшись на просьбы о раскаянии истинной милосердной христианки вдовы князя (кстати, тоже иностранки, бывшей немецкой принцессы Великой княгини Елизаветы Феодоровны), заявил на суде: "Будьте осторожны в вынесении мне приговора. Если я буду оправдан, я скоро снова возьму оружие в руки, чтобы уничтожить царизм и освободить русский народ".
Вот, "русский народ"... "Я надеюсь, что наш фильм поможет зрителю вновь ощутить истинное достоинство и гордость за свое Отечество..." - считает сам Никита Михалков.
И мы смотрим. Прекрасный артист Алексей Петренко играет глупого русского генерала, к которому "прелестная Джейн", как ее называют в рекламных роликах, приходит в надежде получить протекцию, а после средства и покровительство Великого князя. И этот плешивый генералишка, ему бы уж внуков нянчить, начинает волочиться за американкой, приглашает на балы, водит на праздники. Э-эх, гуляй - не хочу: "Широкая масленица". Перед нами разворачивается "широкий показ" русских диковинок, граничащих порой с дикостью. Здесь и ненасытное потребление водки под звероподобное рычание, и купание в проруби, и столь любимые режиссером и, видимо, всеми русскими цыгане, и молодецкие кулачные бои. Но всего этого вместе с медведем на цепи, бубликами и катанием в санях автору показалось мало, и глупый генерал, несмотря на протесты сморщившей носик Джейн, с аппетитом съедает стеклянную рюмку. А что, знай наших!
Я смотрела на безумную сцену праздничного фейерверка, где все кружилось, орало, полыхало, и помнила: это же эпопея... И почему-то за брызгами пиротехнических огней мне виделось поле Бородинского сражения, которое снял в своей эпопее Сергей Бондарчук. Там, в том фильме, в том поле, огромной, словно вселенской панораме, музыке Прокофьева были вечность и вечная Вера, там был народ-победитель и Россия, дорогая солдату и генералу. Там были жизнь и смерть, их божественная тайна и величие.  Мне виделась горящая Москва с бегущими наполеоновскими войсками, смятение Пьера, сострадание Наташи, мучения князя Андрея. И вся «Война и мир» в своих высочайших точках представлялась картиной действительно великой в тщетном стремлении художника постичь всю безмерную глубину судьбы Отечества и души человеческой. О, да! То была действительно эпопея! Это чопорное слово без вякой натяжки ложилось на кинополотно Сергея Бондарчука…

Но вернемся к "Цирюльнику".  Иные времена, иные «проекты»… Фильм не просто оскорбляет патриотические чувства, он наносит свои пощечины метко, с  циничным отхлёстом. Чего только стоит фраза о том, что «русская зависть – национальный двигатель»! Но чему же удивляться, если создатели картины порой смотрят на «русскую действительность» через кинокамеру иностранных репортёров времен холодной войны, которые так любили снимать наши помойки…
Итак, съевши рюмку и проспавшись, "генералишка" ( видимо, тупость русского генерала – один из «гвоздей» сценария) очухивается рядом с мужиком, ряженным в Наполеона. Под боком, естественно, натуральный медведь сопит (спасибо, что не свинья).
- Простите, Христа ради, - говорит Бонапарте.
- Ты кто? - спрашивает генерал.
- Наполеон. Вы разве не знаете?..
- Я где?
- В России.
Ну, конечно, это возможно только в России. А ведь день-то наступивший -Прощеное воскресенье, день, в который происходит заговенье на Великий пост. По христианскому обычаю православные "просят в этот день друг у друга прощения грехов, ведомых и неведомых обид и принимают все меры к "примирению с враждующими".
Но опять не авторским взглядом - простеньким комментарием Джейн объясняется смысл одного из самых прекрасных христианских праздников. Зачем же, зачем было окунаться в родную историю, так демонстративно, с самозаписью припадать к своим корням? Чтобы снять гигантский водевиль, чтобы, походя, играючи, пропустить, не показать (или не увидеть?) в своём народе главного?  Странные, мол, люди, эти русские: на войну - с песнями, под венец - со слезами... И всё слышишь вульгарный смех этой заграничной дамочки, "экскурсантки" по России, ловишь её нечистые взгляды, словно подсматривает из-за угла. И вновь вспоминаешь бондарчуковскую "Войну и мир", улыбку Наташи "из-за готовых слез", её целомудренное, одухотворенное лицо на первом балу. Вспоминаешь размышления Толстого о развратном Анатоле и «голой»  Элен…
Происходящее сегодня в нашем обществе, наверное, более всего страшно переворотом ценностей, подменой понятий. Утерянные вместе с отказом от Православной веры нравственные основы народа продолжают искажаться, переворачиваться с ног на голову. То, что раньше считалось отвратительным, греховных, сегодня возносится на постамент удальства.
Порок подается в яркой, ослепительной упаковке. Ослепительной настолько, что уже никому не представляется пороком. Многие, наверное, слышали известный современный шлягер «Как упоительны в России вечера» и видели, с каким восторгом принимает молодёжь и сам хит, и сопровождающий его видеоклип. А суть его, истинная-то суть незатейливо проста: пропойца-гусар соблазняет желающую соблазнения замужнюю даму. Старик-муж (конечно, болван…) вызывает обидчика на дуэль. Гусар (Долохов, Вронский, Дантес?..) убивает мужа и идёт на каторгу. Дама в слезах. Так под обворожительную (от слова «завораживать») музыку молодым вливается в душу огненный бокал обворожительно-упоительного порока. Чистейшей воды сатанизм: ибо чем обольстительнее показывается порок,тем глубже он проникает в душу. И что самое разрушительное – подобными поделками в сознание внедряется совершенно определённый тип разгульно-развратной, без Бога и царя в голове, России. Не свиридовской музыкальной темой Родины захватывается молодая тусовка, она упивается порочностью «упоительных вечеров».
Несомненно, есть некоторый феномен в том, что мужчинам, даже неискушенным юношам, нравятся женщины порочные.  Что общего, скажем, у героини «Дамы с камелиями», леди Гамильтон и Элен Курагиной? Только ли красота и доступность? Так или иначе, но игра, фривольно-мимолетное знакомство в поезде вдруг становится для Андрея Толстого (ирония великой фамилии) роковым. Молодой юнкер, опьянённый чарами Джейн, влюбляется в неё, что называется, без памяти, в полуобморочном состоянии вступает с нею в связь. А на выпускном спектакле, приревновав её к глупому генералу, избивает его... смычком от скрипки.
Позже, чтобы "не запятнать репутации" Джейн, он сознается в покушении на жизнь Великого князя, присутствовавшего на спектакле. Юнкера отправляют на каторгу. А Джейн, вышедшая замуж за своего старого босса, соорудившего-таки "сибирского цирюльника", едет через десять лет с мужем и "цирюльником" в Сибирь, где Андрея уже отпустили на поселение. И здесь нам показывают, что "герой романа" женился на своей преданной горничной, у него дети, и эта горничная готова за своё супротивнице горло серпом перерезать. Андрея иностранка, не научившаяся за десять лет говорить по-русски, дома не застает. А вот он её видел, когда она, нахлестывая лошадь, мчалась из «этой России» куда подальше. И так жаль её,  в сущности несчастную одинокую женщину. И знаем уже, что навеки связана она сыном с бывшим юнкером и непонятой ею страной. И слышали пронзительную исповедь об изнасиловавшем ее отчиме. Но всё же Андрей  не окликнул, не остановил её, не удержал. Почему?! Да,  правильно, семья-то - венцом данная, тайна и необходимость - в тускло блеснувшем на огрубевшей руке обручальном кольце. Горничная-то сильнее и вернее оказалась. Семья, дети. Родина... Зачем бежать за Джейн, нелепым призраком несущейся по перелеску? Да, правильно, и хватит того с американочки: сын от русского, сын, впитавший лучшие черты отца, сын, который скрасит всю оставшуюся жизнь матери.
Кажется странным, противоестественным, что чистый, искренний мальчик так смертельно влюбился в прожженную американскую тетеньку, хотя и не лишенную некоторого шарма. Вот тут, тут противоречие. Все можно понять: пикантность сюжета, правда жизни, вынужденное привлечение зарубежных звезд, чтобы блеснуть самим. Непонятны лишь две вещи: зачем крепко скроенную, но обыкновенную картину называть эпопеей, и о каком достоинстве говорит главный создатель фильма?
У "Сибирского цирюльника" есть несомненные достоинства. Игра актеров Олега Меньшикова, Алексея Петренко, Джулии Ормонд великолепна. Необычайно красивы кадры кружащихся люстр, ночной Красной площади, заснеженного берега реки с дымящейся прорубью. А когда на экране разворачивается во всю ширь красота сибирских лесов, замирает сердце и внутренне ахаешь: "Как прекрасна наша Родина!" И чудовище, изобретенное и привезенное иностранцами (и Джейн с ними!), загребающее и безжалостно режущее наше хвойное золото, представляется символом сегодняшнего разграбления не только России, но и саморазрушения всего человечества. "Жрать, жрать, жрать!.." - кажется, приговаривает, топчет, душит, гробит монстр, "сибирский цирюльник".
Говорят, если стихи надо объяснять, это уже не стихи. Никита Сергеевич в конце фильма поясняет, что его эпопея посвящена доблестной русской армии. Так в чем же она в фильме, доблесть армии? В бесконечных "шалостях", балах, дуэлях юнкеров, запоях генералов? Ведь даже само роковое нападение со скрипичным смычком наперевес нелепо, ненужно. Зачем он это сделал? Да, действительно, пронзительна сцена прощания товарищей на вокзале. Но какой подвиг совершил Андрей?..
Автор «проекта века» Михалков в фильме «Как мы это поднимали» с гордостью говорит, что актеры, играющие юнкеров, для пущей натуральности три месяца состояли на службе в настоящем военном училище в Костроме, где им были созданы условия, соответствующие юнкерскому училищу. А что – валяй! Денег у нас много – пусть маршируют… Неважно, что такое дорогостоящее стремление к натуральности напоминает выкармливание крепостными бабами борзых щенков для охотничьих забав барина. Важнее увидеть и понять: а для чего, собственно, нужно было этих «веселых мальчиков» учить даже Закону Божьему? Чтобы, задорно оттягивая носок, пройти перед заграничной  «профурсеткой»? Ничего не скажешь – великая цель!..
Я смотрю и смотрю на картины Василия Ивановича Сурикова. И в горящем верою взоре боярыни Морозовой, и в трагической решимости стрельцов перед казнью, и в детской радости взятия снежного городка мне видится настоящая, чистая, мощная, великая Россия.
Какой же подвиг совершил Андрей Толстой? О каких доблестях русской армии повествует невероятно раскрученная рекламой лента Михалкова? Или гуляку-гусара из популярной песни украсило убийство на дуэли обманутого мужа?
 Слава русской армии - это Суворов, Кутузов, Багратион, это капитан Тушин в Бородинском сражении, князь Болконский под Аустерлицем - прототип всех совестливых и доблестных русских офицеров. Слава современной русской армии – ныне причисленный к лику святых 19-летний воин Евгений Родионов, зверски казненный чеченцами за отказ снять православный крест и принять ислам.
Ради чего же наш милый юнкер пошел в каторгу? Он, уже благополучно совращенный своей возлюбленной и совративший её. Собственно, погрязший во грехе…
Не могу обойти вниманием некоторые детали, на мой взгляд, несколько нелепые. Отвратительна, например, сцена танца Андрея с толстухой – прием, особенно часто эксплуатируемый зарубежным кинематографом. В этих кадрах режиссер, видимо, ожидает дружного, одобрительного хохота зала. Мне всегда жаль актрису, человека, которого бессердечно унижают такими пассажами. Я всегда представляю, как потом эта «толстуха» в одиночестве стирает с лица грим, и краска на ее жирных щеках смешивается со слезами.
Пожалуй, слишком быстро крутилась эта огромная фреза «цирюльника» - прямо как от современного электропривода. А был ли он в те годы? И потом: ну не могло на полу в сибирской Овсянке (снимали действительно в Красноярском крае) быть столько крупных яблок. В наших широтах такие плоды получить очень трудно – лишь от стелющихся деревьев, требующих тщательного ухода и агрономических знаний.
Так что хотел показать Михалков своим фильмом? Высветив издали храм Христа Спасителя, выехав на белом коне в облике императора Александра III, он лишь намекнул на ту, настоящую Россию, которая умела не только грызть стаканы и рыдать под "Очи черные".
Я смотрела на ангелоподобного игривого мальчика Мишу (младшего сына императора Александра III - Л.Л.), а думала про другого, того, кому в 1885-м было семнадцать - Ники, Николая Александровича, день расстрела которого мы  отмечаем 17 июля...
Та слеза в глазах человека на белом коне. О чем, о ком она?..
Никита Сергеевич в свое время выступил с замечательным предложением -- в знак всенародного покаяния останки членов убиенной Царской семьи на руках перенести до места захоронения через всю Россию. Вот бы фильм снять о крестном пути Царя Николая II. Не грех бы тогда и эпопеей назвать.
Да, в фильме Михалкова много красивых картинок, трогательных и веселых сцен. Но Россия показана в нем лишь с одной маленькой стороны и показана - иностранцам. Их прославленный режиссер привел "смотреть Родину". И повернул, что называется, товар лицом, словно перед международным валютным фондом в надежде получить лишний миллион долларов; вот, мол, мы какие красивые, кушайте нас с маслом, "сибирскими цирюльниками" "под ноль" стригите.
Горечь и сожаление испытываешь, когда талантливейший русский человек создает не выстраданное народной болью, совестливое и глубокое произведение, а уродливого, нелепого монстра, сожравшего массу денег, сил и продолжающего вгрызаться в души.
Кстати, сразу же после «Цирюльника» Москва тогда показала стране восстановленную эпопею «Война и мир». Случайность? Нет, все же, наверное, Божий  промысл. Смотрите, сравнивайте, выбирайте…