Exit 1

Приехал я однажды в школу за ребенком на четверть часа раньше обычного. Урок еще не закончился, и я решил подождать сына в коридоре на удобной скамейке.
Через пару минут мысли пришли в спокойное состояние. Я попробовал на чем-то остановить взгляд и сосредоточиться. Терпеть не могу чего-либо ждать, но на этот раз было на душе хорошо и даже уютно. Детвора выбегала из классов, постепенно подтягивались другие родители, учителя в забавной суете проносились мимо, теряя на ходу какие-то бумаги.
Я поймал себя на мысли: «Неужели это Я сижу и жду сына из первого класса? Ведь еще только вчера сам бегал по школе».
Стоит закрыть глаза, и всё – я опять маленький. Море, дача, Фонтан, Бабушка и Дедушка, солнце и счастье. Из забот только – где найти ракушку побольше да сорвать черешню послаще… Потом – юность, старшие классы, институт, романы, драки, комсомольские собрания, фарцовка – и опять море, солнце, счастье. Дальше – аспирантура, первая работа, своя квартира, веселые подружки, верные друзья – и опять солнце, море, счастье.  Даже начало семейной жизни не обуздало моей натуры: вечеринки, попадания в милицию и весёлые выходы из неё; этот мой вечный алкоголь, приносящий больше проблем, чем радости (хотя об этом можно еще поспорить) –  и все еще пока солнце, море, счастье…
И вдруг ВСЁ как-то завертелось, понеслось. Какая-то глупая эмиграция в погоне за иллюзорными мечтами, которых в реальности нет. Но это понимаешь только тогда, когда уже поздно, и потерянного не вернуть. Очень образно об этом рассказывал один мой знакомый художник из Афганистана, который провел всю свою сознательную юность за просмотром индийских фильмов. Он получил неизгладимый шок, когда позже приехал в Индию и не обнаружил там поющих и танцующих людей не только на улицах, но и вообще…
Человека постоянно преследует чувство, что его обманули, если он не находит того, что искал. А душа почему-то тоскует по тем временам, когда было всё ясно и понятно. Как сейчас можно объяснить, что когда-то в Восточной Европе были страны, где не было супермаркетов, кока-колы, жевательной резинки, и все должны были любить Ленина? Все это была внешняя сторона медали, как наша иллюзия, что в Америке все ходят в ковбойских шляпах и занимаются сексом прямо на улицах. Была в СССР и другая, хорошая и сытая жизнь, со жвачками, джинсами и деликатесами. Так как всего этого было немного, то и ценилось оно гораздо дороже. Если человек покупал, к примеру, джинсы за месячную зарплату, то получал всеобщее уважение года на три, а то и больше…
Не хочу углубляться во все тонкости жизни при советской власти – тем более, что я застал её уже умирающей, но и тогда все было не так плохо. Конечно, если соблюдать правила игры. А они были очень простыми: главное – не бороться с системой. Однако, человек устроен так, что ему все время кажется, что где-то лучше, больше, толще... А особенно, если он еще молодой, и романтика, навязанная голливудскими фильмами, вытесняет из головы реальность. Плюс – рассказы закомплексованных эмигрантов о всеобщем счастье и десятках сортов колбасы.
Не буду обобщать, но нашему человеку здесь непросто, и это видно если не с первого взгляда, то со второго точно. Не будем уточнять, где ему будет хорошо, потому как на родине тоже не всё в порядке. Есть, конечно, варианты, когда кто-то приехал сюда из села, где никогда не видел горячей воды из крана и Мак-Дональдса. Это хоть как-то оправдывает его пребывание в «стране неограниченных возможностей». Правда, у меня был один знакомый, который счастлив здесь только потому, что его просто не бьют по лицу, а в Одессе это происходило достаточно регулярно. Должен добавить, что по такому лицу смазать, причем просто так, без всякого повода – большое искушение... В общем, кому-то здесь, безусловно, хорошо. Нельзя не упомянуть и об олигархах. Они здесь тоже прекрасно себя чувствуют, особенно – их семьи. Только надо учесть, что живут они в стране от силы месяц, а в остальное время мигрируют по миру за солнцем. 
Я стал замечать, что мои мысли в последнее время носятся дикими табунами, но каждый раз почему-то приводят меня в смятение, к недовольству  всем, что меня окружает. Хотя вроде бы все нормально, на уровне среднего гражданина Америки. Только от фальши происходящего вокруг тошнит еще больше, чем от советской пропаганды. Тогда, по крайней мере, было все ясно. Все всё понимали и играли свой гейм, вдоволь отрываясь по вечерам в узком кругу, обличая власть и маразм системы. А здесь только попробуй открыть рот или, не дай Бог, сделать то, что не укладывается в местные устои! В лучшем случае – станешь сумасшедшим, а в худшем – сначала нищим, а потом сумасшедшим…
Прозвенел звонок. Детей стало еще больше, всеобщая суета вернула меня в реальность – в школу. Всклокоченные и усталые родители вперемешку с филиппинскими бэбиситорами стали разбирать маленьких сорванцов. Среди всей этой толпы я, наконец,  увидел своё счастье, бредущее в одном ботинке, съехавшей набок шапке и куртке, одетой в один рукав. Лицо перекошено отчаянной гримасой, текут горькие слезы... Прекрасный, счастливый возраст, когда чувство зависти к чужой игрушке создает иллюзию, что жизнь закончилась. Стоит папе достать из кармана заранее приготовленный киндер-сюрприз, и мир сразу преображается, начинается праздник!
Если бы не он, наверное, меня бы здесь уже давно не было. А может это только предлог, чтобы жить и мучиться с надрывом и страданием – как неотъемлемой частью русской души... Но ни о чём таком рядом с малышом мне думать не хочется. Вот сейчас выйду через  Exit №1, и там будут солнце и ослепительно белый снег, радость и счастье, дедушка и бабушка…
Но, правда, не мои. ЕГО...