Лень

1
 Холодно. Лена стояла перед въездом на автостоянку. Прямо под одним из двух прожекторов, освещавших ворота. Зябко переступала с ноги на ногу, провожая пустым взглядом проезжавшие мимо машины. Она с час как вмазалась, и это было неправильно. Если не хочешь сорваться, надо соблюдать расписание: укол после работы, укол как проснулась, укол перед работой. Только так, никак иначе.
 Ночь выдалась прекрасной. Такая настоящая зимняя Русская ночь: морозная с чистым чёрным небом, серебряным полумесяцем луны и целой россыпью звёзд. Хоть картину рисуй. Редко когда увидишь такую красоту в городе, отравленном неоновым светом и смердящим дыханием заводов. Лене на эту красоту было наплевать. Она сосредоточенно куталась в красный дутик из синтепона. Проклятая вьетнамская поделка совершенно не спасала от холода.    
 Лена достала телефон, маленький, розовый, походивший на мыльницу. На экране светились цифры – 1.45. «Ещё пара клиентов и всё» - подумала она и убрала телефон обратно в сумочку. Кроме неё «девочек» на автостоянке не осталось. У Лаймы с Юлей случилось попадалово: около одиннадцати, их забрали залётные менты на служебном бобике, сказали на выездные работы, откупиться не получилось, а Саша ушла домой в час. Лена осталась, хотя подруга и предлагала уйти вместе, благо минимум они отработали ещё до двенадцати, она всегда старалась заработать как можно больше, из-за сына, шестилетнего Дани. Ребёнок жрал больше денег, чем героин.
 У обочины остановился большой джип, толи чёрного, толи тёмно-синего цвета. Тусклые придорожные фонари не давали рассмотреть. Да и какая разница. Сколько таких машин уже было, а сколько ещё будет. Джип замигал сигналами аварийки. Лена поправила куртку и неспешным шагом подошла к машине.
 Затемнённое стекло с едва слышным «пффф» опустилось. Джип оказался праворульным. На Лену уставился водитель: чёткий представитель тех, кто пережил девяностые, с гадливенькой улыбкой на лоснящемся от сытой жизни лице с маленькими, глубоко посаженными глазками. Из салона тихо звучала музыка. Ворот дорогой рубашки расстёгнут, оголяя золотую цепь толщиной в палец. За пять лет работы Лена навидалась таких мужиков, но так и не смогла понять, почему они приезжают сюда. Возможно, ради чувства абсолютной власти? Любой из этих больших и сильных дядек мог сделать с Леной всё что угодно: руку сломать, зубы выбить, трахнуть бесплатно куда захочется. И ничего ему за это не будет. С девочками из салонов такие фокусы не прокатят.   
- Ну что красавица, почём тут нынче отсасывают?
 Лена внимательно посмотрела на клиента. Неприятный тип. Красные, нервно бегавшие глаза и вкрадчивый голос настораживали. От такого мужчины можно ждать сюрпризов.
- Пять сотен с резинкой, - растянув губы в улыбку, ответила Лена.
- А если без?
- Восемь.
- Звать как?
- Жанна, - непостоянным клиентам она всегда представлялась так.
- Сойдёт, - после секундной заминки одобрил мужчина. – Забирайся.
 Обходя машину, Лена подумала, что от этого клиента можно было бы и отказаться. Сделать ручкой и быстренько упорхнуть к Мише в сторожку, тем более что он, в отличие от Стёпы, работавшего по нечётным ночам, пускал погреться просто так. Жадность не позволила. Она села в машину.
 Следом за приглушённым хлопком закрывшейся двери щёлкнула блокировка. Лена с тоской посмотрела на утопленный язычок. Чувствовала же что клиент не простой. И всё равно села. Дура! Теперь придётся расхлёбывать.
 Мужчина отстегнул ремень безопасности. Пододвинулся к ней ближе. Правой рукой схватил за горло и быстро заговорил:
- Слушай меня, ****ь уличная, пятифан я тебе заплачу, но сосать ты будешь без гандона. Поняла?
 Лена кивнула, а что ещё оставалось делать.
- И… - клиент прижался к ней, словно собирался поцеловать. Она ощутила на щеках и губах его горячее дыхание, пахнувшее мятной жвачкой и перегаром. – Только попробуй сплюнуть. Проглотишь всё до капли. Иначе на работе сможешь появиться не раньше чем через месяц. Секёшь?
 Лена снова кинула. В общем-то, ничего страшного пока не происходило. Если он ещё и пять сотен отдаст, так вообще, всё будет почти замечательно.
 Свободной рукой клиент расстегнул ширинку, достал на свет своё расслабленное хозяйство.
- Можешь начинать, - отпустив Ленину шею, распорядился он.
 Она нагнулась и принялась за привычную работу. Минут десять у мужика ничего не вставало. Когда, наконец, началась эрекция, она почувствовала на своём затылке руки. Мужчина грубо давил, заставляя заглатывать почти по самые яйца. К горлу подкатывала тошнота. Во рту разлилась кислая горечь. Она терпела. После шестого заглота мужчина протяжно захрипел. Чужая плоть забилась, выплёвывая семя. Гадость.
 Клиент отстранил голову Лены.
- Глотай, - надтреснутым голосом приказал он.
 Зажмурившись, Лена проглотила.
- Покажи, - запрокинув её голову, потребовал мужчина.
 Она открыла рот, клиент удовлетворённо кивнул.
- А теперь…
 Лена сжалась, приготовившись к новому сюрпризу. Но ничего плохого не случилось. Клиент достал из кармана пиджака пухлый бумажник, раскрыл и стал неспешно ковыряться в содержимом. Сколько же там денег? Она завороженно следила за пальцами мужчины, лениво перебиравшими пятитысячные бумажки. Ей бы столько денег... Тогда бы она смогла начать новую жизнь. Порвала бы с работой, легла бы лечиться…
 Ерунда, не зачем обманываться. Сколько бы денег ни было, большая часть в итоге отправится в тур по венам. Начать новую жизнь, лечь лечиться… Три раза «ха-ха». Героин - единственное во что она готова вкладываться. Да и как она получит все эти бумажки? Что она сможет сделать с мужчиной? Он крупнее её раза в три. Даже если получиться оглушить или убить. Её найдут. Сдаст Миша или те самые менты, которым она каждый вечер засылала денежку. Плохие мысли, не следует им появляться в голове.
 Мужчина достал из бумажника пятисотрублёвую банкноту, неведомо как затесавшуюся в компанию пятитысячных. Снял с дверей блокировку. Перегнулся через Лену. Открыл дверь. Скомкал купюру и кинул её на дорогу.
- Свободна, красавица.
 Лена стала суетливо выбираться из салона, про себя сказав спасибо Богу за столь удачный конец. С благодарностью она поторопилась. Когда её ноги коснулись покрытого слоем утрамбованного снега асфальта, клиент её пнул. Удар пришёлся точно по копчику. По инерции Лена сделала несколько шагов вперёд. Подвернулся каблук. Охнув, упала на четвереньки, больно приложившись коленками. Мужчина рассмеялся, захлопнул дверь и резко газанул, на прощанье обдав снежной крошкой.
 Унижение – к нему нельзя привыкнуть, можно только научиться терпеть.
 Лена кое-как встала на ноги. Подобрала скомканную банкноту и выпавшую из рук сумочку. Ничего страшного не случилось. Обычная рабочая ситуация. Руки ноги целы, зубы на месте, лицо не разукрашено и на том спасибо. Прихрамывая на оби ноги, побрела обратно к воротам автостоянки. Она обещала себе двух клиентов, осталось дождаться ещё одного.
 Устроившись под столбом с прожектором, Лена быстро привела себя в порядок: вытерла лицо гигиеническими салфетками и заново накрасила губы. Закончив, покосилась на сторожку. Тёплый свет из окна манил. Может плюнуть на всё, зайти к Мише, выпить кофе и пойти домой? Нет, ещё один клиент. А после она заскочит в сторожку. Лена повернулась обратно к дороге и подпрыгнула от неожиданности. В шаге от неё стоял молодой человек. Высокий, худой, с вытянутым лицом, бледным как снег вокруг, впалыми щеками давно не общавшимися с бритвой и всклоченными волосами, спускавшимися до самых плеч. Одет он был обычно, в джинсы и толстую разноцветную куртку. А вот обуви и носков не было. Молодой человек стоял босиком и его это не смущало.
- Ты несчастна, - сказал он. 
 Глаза незнакомца пугали. Холодные, безразличные, окончательно мёртвые и уставшие. Таких глаз не может быть у человека. Лена попятилась. Спиной упёрлась в столб. Надо было что-то делать. Она открыла рот, чтобы окрикнуть Мишу. Вдруг сторож спугнёт этого странного парня.
 Незнакомец подошёл к ней вплотную.
- Я мог бы помочь, - он коснулся горячим пальцем лба Лены.
 Она не смогла произнести не звука, потеряла сознание.
2
 Лена открыла глаза. Она сидела на узкой кровати, задвинутой в угол маленькой комнаты. Скомканная в кучу подушка и одеяло, лежали у изголовья. Всё было знакомо: платяной шкаф с потемневшим от времени зеркалом, письменный стол, вечно заваленный всякой ерундой, потёртые обои оливкового цвета, завешанные постерами разных групп... Это комната брата в старой родительской квартире, которую мать продала.
 Лена прислушалась к себе. Странные ощущения. Она как будто смотрела на мир двумя парами глаз и думала как два разных человека. Первая - наивная двадцатилетняя девочка успевшая обзавестись собственным ребёнком, но не мозгами. Девчонка, свято верила в то, что всё будет хорошо и принципиально жила одним днём. Вторая – почти на шесть лет старше, на своей шкуре ощутила, какой бездонной ямой с говном может оказаться светлое будущее.
 В комнату вошёл Ваня, брат. Поло и шорты висели на нём как на крючке. Руки – спички. Ноги – палочки. Лихорадочно блестящие глаза всё время двигались. Он принёс целлофановый пакет.
 Лена номер два вспомнила, сейчас будет первый раз, когда она попробует наркотики. Нет ещё не героин, до первого укола оставалось два или три месяца, всего лишь «экстази». Номер два не хотела этого. Номер два знала, куда приведёт дорожка. Номер один с трепетом ждала чуда и новых впечатлений. Номер два не могла ничего сделать. Тело её не слушалось. Она была зрителем.
- Ну вот, сестричка, сейчас ты поймёшь какое это счастье.
 Ваня вытряс пакет. На кровать упала баночка нафтизина, резиновый жгут и одноразовый шприц в запаянной упаковке. Из кармана шорт брат достал бензиновую зажигалку с двумя пакетиками. В одном лежали таблетки с улыбающимися смайлами. В другом порошок цвета слоновой кости.
- Это тебе.
 Ваня бросил пакетик с таблетками Лене. Она неловко поймала.
- А это мне.
 Брат сел рядом. Распаковал шприц. Отвинтил крышку от нафтизина. Она была железной. Накапал в неё пару капель средства от насморка, добавил порошок из своего пакетика. 
- Люди говорят это зло, - он монотонно бубнил, аккуратно разогревая крышку зажигалкой. – Дураки. Они даже не представляют что это такое. Это смысл. Зло оно в повседневности. Не в этом.
 Ваня отложил зажигалку. Наполнил шприц. Посмотрел на Лену.
- Давай сестрёнка, ешь свою таблетку.      
 Её руки раскрыли клапан пакетика. Пальцы потянулись к таблетке. Выбрали жёлтенькую. Такую радостную и тёплую. Номер один предвкушала волшебство. Номер два наблюдала с мрачной безысходностью, она хотело бы всё изменить, да не могла.
- Давай сестрёнка, давай.
 Что-то вмешалось, заставило Лену бросить пакетик на пол, вскочить с кровати и опрометью броситься из комнаты.   
3
 Для Лены началась другая жизнь. Новые воспоминания ложились поверх старых, забивая их. Больше не было Лены номер один и Лены номер два. Они исчезли, уступив место Лене номер три, девушки точно знающей чего она хочет и как это получить. С каждым днём старая память о жизни с героиновой обезьяной на плечах меркла и всё больше походила на страшный сон, который, в конце концов, просто забылся.
 Ваня иногда звонил ей, предлагая попробовать, всего лишь один раз. Уверяя, что ничего страшного не будет. Она вешала трубку. А потом брат умер, поймав свою последнюю ракету. 
 Лена восстановилась в институте. Учиться с маленьким ребёнком на руках было сложно, но она справилась. Стала врачом, хирургом.
 Жизнь набирала скорость. Работа, дом, работа, дом… Это не утомляло. Лена радовалась каждому дню. В тридцать пять она вышла замуж за коллегу, с которым познакомилась на конференции. Переехала в Москву, родила двойняшек. Назвали Ликой и Антоном.
 Оглянуться не успела, как подкралась старость…
***
 Больничная палата. Странно было лежать и чувствовать, как с каждым вздохом – выдохом жизни в теле оставалось всё меньше. Лена знала, смерть уже рядом и очень скоро заберёт её с собой. Она не боялась. Три года назад разменяла восьмой десяток. Жизнь успела утомить. Хотелось покоя и тишины.
 Она лежала, смотрела в потолок, ждала конца, путешествуя среди мутных картинок прошлого. Её жизнь… Было плохое, было хорошее. Всё как у всех. Лена ни о чём не жалела. Она вырастила прекрасных детей. У неё была хорошая и нужная работа. Очень многие люди обязаны ей жизнью. Она успела посмотреть на мир и увидеть внуков. А что ещё надо?
 Тихо скрипнула дверь. Лена повернула голову на звук. В палату вошёл длинноволосый молодой человек в докторском халате с босыми ногами. Его глаза показались ей знакомыми. Где-то она уже видела этого человека. Вспомнить бы.
 Молодой человек подошёл к кровати. Отчего-то стало страшно. Ленино сердце отчаянно забилось. Она судорожно нажимала кнопку на пульте вызова медсестры, моля Бога, что бы этот человек поскорее ушёл. Медсестра не спешила. Мужчина наклонился.
- Видишь, я мог бы всё изменить, - прошептал он ей на ухо.
 По изрытым морщинами щекам потекли слёзы. Она вспомнила.
- Я мог бы всё изменить, - повторил незнакомец и нежно коснулся её лба…
4
 Лена пришла в себя. Она сидела на снегу, боком прислонившись к столбу. Сколько она была в отключке? Хороший вопрос. Холод успел забраться под капроновые колготки сеточкой и превратить ноги в замороженные куски мяса. Голова свинцовым шаром тянулась к земле, поднять её стоило больших трудов.
 Незнакомец стоял спиной к ней у края подъездной дороги.
- Верни, - прохрипела Лена, - пожалуйста.
- Я бы мог. Лень.
 Внутри Лены вспыхнуло пламя бешенства. Этот урод мог бы спасти её… Но ему лень… Вцепившись руками в столб, она подняла себя на ноги.
- Ты должен, слышишь, должен!   
- Должен? – незнакомец обернулся. – Единственное что я должен сделать – отдохнуть. Ты даже представить себе не можешь, как мне претит этот мирок.
 Мужчина сошёл с дороги. Его босые ноги не проваливались в глубокий снег.
- Стой! – собравшись с силами, крикнула Лена. – Ты не можешь так поступить!    
 Незнакомец не ответил, лишь поднял руку в прощальном взмахе.
 Лена заплакала злыми слезами. Так не должно быть. Это несправедливо! Незнакомец заставил её прожить другую жизнь, нормальную, без всей этой грязи. Незнакомец заставил в неё поверить. А теперь просто взял и отнял. Нет, она заставит его вернуть всё обратно. Догонит и заставит.
 Они шли по диагонали через пустырь. Мужчина впереди, лёгким, прогулочным шагом. Лена в полусотни метров позади, с трудом переставляя ноги в снегу, доходившему до колен. Она с ненавистью смотрела в спину незнакомца. Он словно издевался. Не удалялся, но и не приближался.
 С каждым новым шагом идти становилось всё тяжелее. Воздух обжигал горло. В боку поселилась тупая боль, игриво щекотавшая почки. Лена походила на гончего пса, бегущего за манком, уже не верила, что сможет догнать, но всё равно пёрла вперёд. Даже если не останется сил, она будет ползти. Ей нужно… необходимо догнать незнакомца.
 Каблук правого сапога угодил в спрятанную под снегом яму. Нога подвернулась. Лена сипло вскрикнула и упала вперёд лицом, едва успев подставить под себя руки. Снег обжёг ладони и щёки, забрался под рукава куртки. Бешенство схлынуло. Лена перевернулась на спину. Звёзды светили ярко, а жизнь у неё тусклая, и Бог тоже тусклый.
 Её разыграли. Помахали перед носом счастьем. Дали насладиться его вкусом, а потом отобрали. Жить не хотелось. Может быть просто закрыть глаза? Холод сделает всё остальное. Нет! Она ещё поборется. Лена поднялась. Стряхнула с куртки налипший снег. Незнакомец исчез. Да и чёрт с ним. Она побрела обратно к воротам автостоянки.
 Зайдёт к Мише, выпьет кофе, а потом дождётся последнего клиента.
5
 Почти шесть часов утра. Город медленно просыпался. Люди спешили к остановкам. По проспекту ползла целая вереница уборочных машин плюющихся на тротуар дождём из снега. Лена брела домой, с завистью смотря на прямоугольники окон, светившихся жёлтым светом. За ними были семьи, любовь, будущие… А что есть у неё? Сын? Ерунда. Она уже давно не любит Даню. Притворяется. На самом деле она даже денег на него не тратит. Даню содержала её мать.
 Лена сморщилась от отвращения к самой себе. Надо было остаться в снегу. Закрыть глаза и уснуть. Так было бы лучше для всех. Не беда. Ещё можно всё исправить.
 Не доходя до дома, Лена завернула во дворы. Людей становилось всё больше. Где-то здесь жил Гена. В детстве они учились в одной школе, в параллельных классах. А теперь он продавал ей героин. Лена давно не была у него дома. Гена стал дёрганным, последний год продавал дистанционно. Звонишь ему. Он говорит, где положить деньги. Потом перезваниваешь через пятнадцать минут, он сообщает, где взять пакет с порошком. Такая схема. Поговаривали, что он сильно накосячил и теперь стоял первым в списках на слив.   
 Лена блуждала вдоль домов с пол часа, пока не наткнулась на Генину парадную с приметной дверью салатового цвета. Подобрать код к замку не составило труда. Нужные цифры были порядочно затёртыми. Но Лена всё равно провозилась долго, замёрзшие пальцы никак не могли до конца зажать все четыре штырька разом.
 Зайдя внутрь, она не стала вызывать лифт, поднялась на третий этаж пешком. Позвонилась в дверь, обитую коричневым дерматином. Не убирала палец со звонка, пока не щёлкнул замок, и дверь не приоткрылась на ширину цепочки.   
- Чего припёрлась, - раздражённо прошептали из-за двери.
- Гена, мне надо.
- Не знаю никакого Гены, и тебя не знаю. Вали по-хорошему.
- Нет. Пока не продашь, не уйду. Я могу тут стоять и звониться хоть до вечера.
 Лена зажала кнопку звонка.
- Я ментам позвоню.
- Звони, - не отпуская кнопку, согласилась Лена.
 Звякнула цепочка. Дверь распахнулась.
- Ладно, заходи давай. Дверь за собой захлопни, и ноги вытереть не забудь.
 В прихожей, заваленной вещами и техникой, было душно. Яркий свет лампочки бил по глазам. Гена стоял рядом с дверью в кладовку, невысокий, лысый, в шёлковом кимоно.   
- Какого хера ты сюда припёрлась?
 Гена боялся. Он пытался держаться уверенно, но выходило плохо: глазки бегали, правый уголок рта дёргался, и ещё он, не останавливаясь, потирал руки.
- Сложно было сделать как обычно? Телефон сломался? Или мозги сгнили? 
- Мне нужно больше. Шесть грамм, - Лена прикинула, сколько с собой налички, - а лучше семь.
- Семь граммов чего? – разведя руки, спросил Гена. – Муки, соли, сахара или соды?
- Перестань, а? Ты же меня хорошо знаешь. Мне очень нужно.
- Ладно, - пробормотал Гена, а потом спросил громче, - Деньги есть?
- Конечно.
 Она достала из куртки заработанное за смену, отдала Гене. Он пересчитал.
- На кой рак тебе так много? Угоришь же.
- Надо.
- Не моё это дело. Жди. Сейчас принесу.
 Гена вернулся через минуту с прозрачным пакетиком, в котором лежало ещё четырнадцать совсем маленьких пакетиков наполненных порошком. 
- Надеюсь, такие визиты больше не повторятся? – спросил он, выпроваживая Лену из квартиры.
- Не повторятся, - в этом она была уверенна на сто двадцать процентов.
***
 Босоногий мужчина стоял по центру тротуара и смотрел в спину своей новой знакомой. Проходившие мимо люди не заостряли на нём внимания. Проводили беглым взглядом по босым ногам и шли дальше. Подумаешь, ботинок нет. Некоторые вообще голыми ходят. Всем на всё наплевать. Мерзко. Мужчина передёрнул плечами. Был великий план… Всё должно было быть по-другому. Но стало так.
 Он развернулся и зашагал прочь. Конечно, можно было бы догнать девушку, научить её любить сына, избавить от зависимости… Да только зачем? Если она сама не хочет бороться. Ей наплевать. Так пускай несётся в бездну на своей последней ракете. Насильно мил не будешь. Так вроде говорят люди. Хорошая поговорка.