Оттенки тепла

Глупая ситуация. Глупая, неуместная, но случившаяся ситуация. Даже смешно.

- Что будем делать?
- Хороший вопрос...

Это очень своеобразное тепло - тепло истерики. Тепло без тепла – вроде, и кровь гуляет, и пар изо рта, и все эти жесты-взмахи. Должно греть, но холодно. Холодно, но без ощущения холода, без этих иголок в озябших конечностях.

Ночь, тайга, зимник светит серебром луны. Мы вдвоём у немой машины, в одночасье ставшей всего лишь холодным железом.

- Да, я не заправился, да забыл, что индикатор топлива не работает, да глупо, да до ближайшего жилья двадцать километров, да зима, да ночь.

В ответ лишь слёзы, вот со слезами вдруг начал чувствовать мороз. Всё-таки истерика лишь иллюзия, фантом - движение без движения, как холодный огонь с монитора. От горящего на экране костра - не согреешься...

Приседаем и прыгаем, греемся. Деревянными руками подбрасываю монетку, ловлю:

- Решка – ночуем здесь, орел – идём до базы.
- Орел?
- Нет, решка.

Снова эмоции без движения, как свет без тепла. Успокаиваемся быстро, прыгаем.

- Так, повернуть, сначала повернуть машину, так чтобы от ветра, чтобы багажник поймал бакштаг.
- Будем жечь костер прямо на дороге?
- Тут дорога-то – не разгуляться. Так, тропа среди леса, а вытаптывать площадку нет никакого желания. Да и машина – идеальный отражатель, да ещё и приют какой-никакой.

Повернули, уже теплее. Тепло труда самое честное, самое искреннее, - это же прямая работа сердца.

- Пройдись вдоль обочины, наруби лапника и набери бересты. Хоть согреешься.
- А ты?
- Сухару валить.
- А чем? Руками?
- Вот.
- Что это?
- Батыга, нож такой, разберёшься.
- Им резать?
- Ветки руби, это же почти топор, только лезвие ножом, как у копья. А бересту можно руками надрать. Поищи ту, которая сама уже отходит.
- А, поняла.
- Только как можно больше и того и того.
- Ладно.
- Главное бересты побольше.

Остывать у рождающегося огня приятно. Не страшно за уходящее тепло, знаешь, что сейчас вернётся. И вернётся сторицей.

- Ты прям наседка, такое гнездо свила, прям как на перине )
- Да, разошлась )
- А хотела в замёрзшей машине спать.
- Нет, просто не верилось.
- Вспотела, мокрая как курица )
- Да )
- Прям фитнес?
- Круче )

Тепло от огня - это всегда сказка, всегда история. Здесь и рождение, и рост, и мгновения затухания, и внезапные всплески. Маленькая жизнь.

- Так странно, испытывать чувства к стихии.
- Почему?
- Ну, она же без души и разума, такая какая есть, - горит не по доброй воли, а потому что горит.
- Мы все такие как есть.
- Но мы-то властны.
- Властны гореть, потому что горим, но считать, что горим, потому что хотим?
- Да ты философ )
- Я же говорила, ты меня недооцениваешь.
- Но ведь всё-таки оценил.
- Ага, и сам оценился.
- В смысле?
- Важничал, важничал, а в итоге…
- Что в итоге?
- Как ребенок...
- Все мы дети, только строим из себя.
- С тобой хорошо.
- Главное – тепло.

Тепло человека – оно совсем другое. Огонь как маленькое солнце - бьет волнами, докуда дойдут, дотуда дойдут, а человек – он душу греет. Как-то так незаметно, но глубоко - ни грелка, ни обогреватель не дают такого тепла. Даже кошка и собака, они ближе к огню, - как войдут в режим и начнут генерировать, то хоть отодвигайся, а то обожжешься. Человек совсем другое, он как вода - обволакивает, но стоит разорвать объятья, и сразу как и не было тепла. Но и не вода - от воды мурашки, когда из неё на холод, а с человеком мурашки до. И нет ни у чего такой глубины.

Хотя от человека, конечно, зависит какое тепло. Некоторые как камни – забирают, а потом держат и отдают по чуть-чуть, с неохотой. Другие как дерево - только зеркалят твоё, но не дают своего в ответ. Третьи – так и вообще лед льдом, - максимум растают, но от этого ни холодно, ни жарко. Редкость это – человек, чьё тепло в тебе отзывается волной внутреннего тепла, рождающейся в ответ.


- А он снег не протопит?
- Нет, не протопит, - тут специальная конструкция, ни вверх ни вниз, только в бока тепло идёт.
- Геологи придумали?
- Нет, до них еще, сейчас и не узнаешь кто первый, - это как нож или топор.
- Но в Африке ведь нет таких костров?
- А им и незачем )
- Не потухнет?
- Нет, он сейчас вот так двухметровыми углями тлеть и будет, - одна большая батарея.
- Отец научил?
- Сам научился
- Как сам?
- По видеоинструкции из интернета.
- Инструкции?
- Ага, инструкции, как по выбору пылесоса.
- Не знала, что есть такие инструкции.
- Спи давай…

Самое загадочное – тепло рассвета. Вроде тоже иллюзия, внушение, как от истерики, но нет - правда тепло. Стоит только появиться солнцу, и сразу становится теплее. Неужели оно правда так быстро прогревает воздух? Или это тепло оправданной надежды? Сбывшегося ожидания?

- Просыпайся, родная, завтрак готов.
- Уже родная, после первой же ночи?
- Это так, к слову.
- Говорил, тяжело довериться людям, боишься отношений, а оказалось - одна ночь, и уже родная.
- Сказал же, к слову.
- Я слышала, не парься.
- К слову о том, что доверие порождает доверие.
- Ты мне не оставил выбора.
- Ты сделал выбор еще до этой ночи )
- Это да...
- Ладно, остынет.
- А кто тебе сказал, что завтрак в постель – это только чай?
- Кофе и круассаны в городе остались.
- Так и знала, что их ты тоже забыл.

Тепло движения очень забавная вещь - и не замечаешь его, пока не поймешь, что уже потом обливаешься. Вроде просто идешь, болтаешь, точь в точь как променад в парке, да вот только тепло. Действительно как в компьютерной игре, - видишь пейзаж, но не видишь холода. Только по звукам и понимаешь, что холодно. Скрип снега и порывы ветра - это ведь холодно?

- Главное – успеть засветло.
- Никогда столько не ходила.
- Ничего, всё всегда бывает в первый раз.
- А ты ведь обещал легкую прогулку.
- А мы и так налегке, без рюкзаков )
- Сколько ещё?
- Придём затемно.
- Ты же говорил, можем успеть?
- Издержки профессии – привык ставить завышенные цели, чтобы стопроцентно укладываться в приземлённые задачи.
- Ты хоть что-то планируешь чётко, без запасов или недочетов?
- Выходные на диване.

Забавно, но жилье как рассвет, - так же от одного вида теплее на душе, роднее как-то. Лес, лес, а тут избушка, дымок. Даже лай собак не пугает, а успокаивает, - никакое лихо теперь уж точно не тронет. Можно победоносно прошептать:

- Стужа, стужа, я не твой.

Правду говорят, греют стены, одним своим видом греют. Греют и придают сил, особенно когда бредёшь уже на автопилоте, - одним усилием воли.

- Как вас вообще сюда занесло-то, ребята? - спросил Игнатьич, разливая чай. Зовут его, конечно, как-то совсем не так, но почему-то напросилось это Игнатьич…
- Да вот, решили посмотреть на ледопад, - без обиняков сознался я, прямо как школьник, впервые оказавшийся у директора.
- Неужто Нерва замёрз всё-таки? - издевательски проронил старичок, пряча под бородой и бровями ухмыляющийся морщинистый смайлик
- Не до конца, - отмахнулся я.
- Мы думали, он уже растаял, - включилась в игру Маша.
- Нерва ревёт даже в самые лютые морозы, - такую мощь никакая стужа ни скует. Никакой холод ему рта не закроет...
- Говорите, только завтра хозяин приедет? - в очередной раз перебил я басню старика.
- Да, да, только завтра, - сам уже без генератора третий день, ни света, ни телевизора. Спутниковый телефон и тот уже не шипит.
- А Серёжка уверял, что застывает, что даже лазят там.
- Да какой там, хотя, может, один, другой из перекатов и промерзает, - умеют лишённые общения, люди чувствовать на подкорке, стоило только мне перемениться в лице, как Игнатьич сразу всё понял, перестал нагнетать.
- Как вы вообще на своей машине добрались-то туда? - виртуозно сменив тему, продолжил старик.
- На честном слове и на одном крыле, - благодарно ответил я.
- И не говорите, уверена была что застрянем, не доедем.
- Так мы и застряли, - поправил я раззадоренную разговором Марию.
- На обратном пути это не считается, - отмахнулась она.
- И то верно, посмотрели хоть на крикуна Нерву, он внимание любит. Совсем как кошка, хоть и грозный камень.

Своё тепло – самая корыстная вещь в этом мире. Не понимаю, какое ещё нужно богатство, когда залезешь под одеяло и чувствуешь - твоё. Прям как дракон над златом, только, конечно, не так чёрство, - тепло это всё-таки жизнь, а не металл. Впрочем, можно поспорить: благо или грех – жадность к жизни. Уверен, что благо, точнее плевать на порицающих эту жадность, - они просто не знают, что такое чувствовать тепло своей жизни, ощущать его до последней капли.

Неужели есть те, кто не знает каково это - переживать радость обладания жизнью?

- Твоя очередь.
- Не, не пойду.
- Это почему?
- Одному скучно, да и лень, - согрелся уже.
- Иди мойся.
- Может, ты всё-таки со мной, еще разик? Веником тебя попарю.
- Игнатьича позови.
- Это не то.
- Вот ты значит какой?
- Какой такой? Что тут такого?
- Одна ночь ничего не значит.
- Это тут причём?
- Не причём.
- Хотя, да, тем более просто объятья.
- Тем более.
- Хотя не просто, совсем не просто.
- Иди в баню.

Жар и пар - это совсем другое тепло. Это даже не тепло печи - комфортное и привычное, как электрический свет. Это совсем не само собой разумеющееся тепло цивилизации, - это что то из глубины веков. Это язычество - немыслимый ритуал поклонения противоположностям, смешению огня и воды.

Баня – это опьянение от тепла. Даже если не выпил ни грамма - пьян от этого угара. Пьянящее тепло жара и пара очищает само по себе, просто сразу чувствуешь себя совсем иным.

А контраст? Только в бане понимаешь, что снег, в который ты прыгал, действительно холодный. Это принятие мороза в тепле - это что-то действительно религиозное. Причастие к таким истинам, что не подобрать слов. В этом единстве парадоксов и противоположностей и есть суть мира.

Баня - это таинство.


- Ну вот, а не хотел идти.
- Да я так, рисовался.
- Спать.
- Как скажешь.
- Сережа, ну согласись приятно ведь когда чистый.
- Приятно чувствовать, как ты пахнешь.
- А как я пахну?
- Собой.
- А это как?
- Так и никак иначе.
- И зачем я только в это ввязалась?
- Влюбилась, я же неотразим.
- А ты?
- А я тоже наконец-то научился любить.

Тепло страсти – оно как тепло движения. Тот же всепоглощающий поток, превращающий мир лишь в картинки и звуки. Это даже не опьянение бани, а именно растворение, какое то небытие, дурман. Сладкий, безумный, но дурман.

Тепло любви совсем другое. Это даже глубже объятий, это как закат - радость принятия бездны. Это когда ты счастлив во всех своих проявлениях, не боишься ни пустоты, ни наготы, ни мечты, ни сомнения. Это радость перерождения.

Так хорошо, так тепло на душе, что хочется одновременно и кричать, и плакать, и смеяться, и молчать.

Это самое ценное тепло.

- Просыпайтесь, голубки, хозяин приехал, - нарушая тепло сна, прогремел Игнатьич, а затем словно в оправдание, ласково добавил, - Пора возвращаться домой.