Метод свиданий, или работа над ошибками, 35глава

Глава тридцать пятая. – Женитьба Фигаро.
* * * * *
Слово «десять» у меня всегда ассоциировалось с знаменитой книгой английского писателя Джона Рида времен Гражданской войны в России «Десять дней, которые потрясли мир». Где-то подспудно я мечтал о том, чтобы, в оставшиеся до свадьбы с Урсулой десять дней, нас преследовали каждый день различные драматические или невероятные по психологическому накалу события. Однако ничего, кроме предсвадебной суеты и забот, не происходило и моим лучшим другом на это время стал обыкновенный настенный календарь, на который я десятки раз в день бросал свой взгляд и, периодически с наступлением утра следующего дня, двигал красный прозрачный квадратик, символизирующий приход на землю новых суток.
За это время мы с Урсулой накануне бракосочетания наведались в загс центрально-городского района, где подтвердили свое решение о создании новой семьи. Работница соответствующей конторы еще раз проверила наши личные документы и сообщила, что торжественная регистрация нашего брака состоится восьмого июня две тысячи шестого года в 13.30 по местному времени.
-Какую фамилию вы изберете после бракосочетания? – спросила обоих нас она.
-Конечно, Огнёв! – с гордостью сообщил я и тут же посмотрел на Урсулу. Проблема была в том, что мы ни разу не обсуждали этот момент, останется ли Урсула Глиссер или предпочтет стать Огнёвой.
-Пожалуй, пусть муж решит за меня, - хитро ответила она и при этом стрельнула глазами в мою сторону, желая убедиться в моей реакции.
Я покраснел от одной только мысли, что уже завтра моя избранница станет Урсулой Огнёвой, то есть девушкой, взявшей мою фамилию, оставившей своих родителей и связавшей свою судьбу с моей.
-А что, в этом что-то есть! – я мечтательно уставился в потолок. – Урсула Огнёва! Или ты, любимая, предпочитаешь другой вариант: Урсула Глиссер?
-Нет, что ты! – испуганно воскликнула она, чем еще больше поставила меня в тупик по поводу своего выбора. – Лучше пусть будет Урсула Огнёва!
-А ваши детки станут «огоньками»! – пошутила женщина, принимавшая наши документы.
Мы все дружно рассмеялись и отпустили пару шуток на эту тему, покидая заведение, связывающее молодоженов узами Гименея. На улице я свободно вздохнул и посмотрел сначала на Урсулу, а потом на часы. «Чуть больше двадцати шести часов осталось до того момента, когда я перестану быть холостяком, а стану мужем госпожи Урсулы Глиссер. Что-то будет из всего этого? Будем надеяться, что быт нашей жизни не убьет пыла нашей любви и мы вдвоем сможем создать то, что будет вызывать уважение друзей и зависть недоброжелателей», - мою голову посетили мысли следующей направленности.
-Кафе уже заказано? – поинтересовалась моя невеста, несколько прерывая ход «моих мысленных скакунов», как пел в одной из своих песен Олег Газманов.
-Да, мы согласовали окончательно список гостей с обеих сторон и вышло около восьмидесяти человек. Восемьдесят три с нами, если быть до конца точными. Я знаю не всех лично даже со своей стороны. Мои родители, моя сестра Оксана, Игнат, Емеля, Кока, Стива, мой заместитель по работе Артур Воскобойников, мой шеф Николай Антонович, твои родители, лучшая подруга Камилла, твои братья Вилли и Йори, тетушка Лора с дядей Артуром, кузены Веня с Юлией, да в придачу вездесущий глава старейшин фризов Ян Альфредович Полосовски, - это все, кого я знаю. Остальных я либо вообще не видел никогда, либо очень смутно помню! – перечислял я. – Стол будет накрыт на три часа дня, чтобы было не слишком рано и не слишком поздно. Распишемся, покатаемся по городу, и милости прошу за стол.
-По поводу гостей не заморачивайся, - махнула рукой Урсула, - со мной тоже самое. О многих я понятия не имею. Дадим в этом полную свободу нашим родителям, им просто хочется устроить праздник для всех. Деньги у них есть. И что еще хорошо: чем больше гостей, тем больше подарков!
-Слушай, Урсула, молодец! – воскликнул от восхищения я. – Ты так прагматично подходишь к свадебному гулянию. А я даже и не подумал об этой стороне дела!
-Кто-то же из нас двоих должен думать обо всем в семье! – пошутила она. – Я, как хозяйка, должна думать о многих вещах.
-Как с твоим нарядом? Я имею в виду, свадебное платье, - поинтересовался я, переходя на другую тему по подготовке к свадьбе.
-Все уже готово, остались лишь последние штрихи к портрету, - сообщила моя возлюбленная.
-Хотелось бы посмотреть… - я мечтательно закатил глаза и добавил после некоторой паузы. – Как ты выглядишь в свадебном платье!
-Всему свое время, - она погрозила мне пальцем. – Нельзя жениху до свадьбы видеть невесту в подвенечном платье!
-Почему нельзя? – взгрустнул немного я. – Я считаю, что это суеверие, своего предрассудки.
-Может и так, - согласилась она. – Но это должно быть сюрпризом для жениха!
-И что меня ждет сюрприз? – переспросил я, делая ударение на слове «ждет».
-Еще какой, мой милый. Добавлю лишь, что ты будешь приятно удивлен! Все остальное при встрече, а детали письмом! – у моей Урсулы было игривое настроение.
Пожелав друг другу спокойной ночи и удачи в завтрашнем дне, мы расстались и разошлись в разных направлениях. Я созвонился с Игнатом, который должен был быть на моей свадьбе свидетелем и мы согласовали с ним последовательность действий по утру следующего дня: кто и когда поедет за цветами для невесты и дружки, и так далее. Помимо всего этого, нужно было еще завезти некоторые продукты и напитки в кафе, где должно было состояться гуляние, встретить часть гостей с железнодорожного вокзала и определить их на постой на пару суток.
Когда наступил вечер и дневная суета в мыслях начала оседать на дно, я подошел к холодильнику, который был буквально завален различными продуктами и спиртными напитками, и с видом хозяина заглянул в него. Есть особо не хотелось, я сберегал аппетит для свадебного стола, и мне лишь захотелось выпить стаканчик хорошего виски со льдом, предавшись перед сном воспоминаниям по поводу прошедших событий, связавших нас с Урсулой в единое целое.
Пропустив порцию спиртного, я через некоторое время почувствовал легкий хмель в голове и, вернувшись в зал, уселся в кресло. Какое-то время было такое ощущение, что меня на земле не было вообще. Моя память отключила меня от действительности, перенеся в те моменты, которые были мне особо дороги. Все как будто было только вчера: и та первая беседа, когда Урсула не захотела знакомиться со мной; и последующая встреча в театре, когда она подарила мне надежду на продление знакомства; и знакомство с ее родителями; и первые прогулки наедине без посторонних глаз; и первые робкие слова любви, и первый поцелуй. Даже тот момент, когда я едва не лишил Урсулу девственности в порыве необузданного чувства, и тот настолько реально предстал перед глазами, что я поежился и попытался прогнать его прочь.
Сон незаметно сморил меня и я очень рано заснул: не было еще и десяти часов вечера. Здесь сказались и физическая усталость, и множество забот по предстоящим свадебным событиям, и душевные переживания. Странно, но во сне мы с Урсулой оказались почему-то в церкви, хотя сами по себе не планировали его в торжественной программе бракосочетания. Священником, который венчал нас, оказался тот самый отец Евгений, с которым в поезде у нас была обстоятельная беседа по вопросам веры.
«Мистика да и только! – подумал я, проснувшись около половины седьмого утра. – В комнате как будто пахнет ладаном. Ну, да ничего: церковь, венчание – это хороший знак! Видно, сам Бог подает нам свое одобрение свыше».
И тут, после этой мысли, мне стало стыдно, потому что последнее время, когда жизнь моя более или менее наладилась, я стал реже уделять время для молитвы Богу, а вчера вообще ни разу не вспомнил о Нем. Что-то словно вытолкнуло меня из постели и я приземлился на колени, став на середине своей спальной. Слова молитвы «Отче наш» сами, живой рекой, полились из моих уст. Когда я сказал последнее слово «аминь», мне захотелось добавить что-нибудь еще от себя.
-Боже, благодарю Тебя за то, что Ты даешь мне в жены такую прекрасную девушку, как Урсула. Прошел год, как мы познакомились с ней. Ты спас ее во время болезни, я особенно сильно ощущал тогда Твое присутствие в моей жизни. А когда-то я совсем ничего не знал о Тебе, не мог молиться вообще. Помнишь, как я первый раз тогда пришел в церковь, чтобы попросить Тебя помочь мне встретить свою любовь, найти хорошую и верную жену. Ты ведь специально подстроил все это! Ты знал, что я приду к Тебе, и использовал в этом моего друга Игната, чтобы привлечь меня к Себе. Спасибо Тебе за это! Я уже не такой, как раньше. Но и не такой, каким Ты хочешь видеть меня. И помоги мне стать таким! Я верю, что есть что-то лучшее и высшее в этой жизни, чем просто есть, пить, спать и ходить на работу.
Время свадебного дня закрутилось со страшной силой. События сменялись одно за другим. Сначала в моем доме появились мои родители с цветами, затем почти одновременно пожаловали моя сестра Оксана и друг Игнат. Он сообщил мне о том, что прежде чем попасть к Урсуле, мне придется пройти несколько колец, состоящих из родных и близких девушки, которые будут требовать выкуп за невесту, а для этого требуется некоторое количество денег, несколько коробок конфет и полдюжины бутылок шампанского и водки.
-А это еще что за балаган? – с волнением переспросил я.
-У, брат, сразу видно, что ты первый раз женишься, и что все твои друзья еще в холостяках ходят! – присвистнул Игнат. – Одно кольцо не будет впускать тебя без выкупа в подъезд дома, другое кольцо будет блокировать дверь ее квартиры, а третье из самых близких родственников, в котором будут ее братья и кузены откроют дверь лишь тогда, когда сочтут нужным в ее личную комнату, то есть спальную.
-А нельзя без всего этого цирка? – с раздражением переспросил я, представляя себе эти шуточные торги.
-Можно, если ты вот сейчас примешь решение не жениться и не ехать в загс с Урсулой, - ответил с ухмылкой мой приятель.
-Ты хочешь мне зла, чтобы меня выкинули с балкона, а дом подожгли, облив керосином или бензином!? – воскликнул я. – Ладно, пусть чудят, но у меня к тебе есть один интимный вопрос. Так сказать, без лишних свидетелей. Давай пройдем в комнату, а то мои родители не дадут нам толком поговорить. Да и Оксана – девушка, и мне не хотелось бы чтобы ее уши слышали подобное.
-Не понял? – лицо Игната округлилось и он последовал в спальную за мной. – Что еще за проблемы, Ник?
-Понимаешь, Игнатушка, тут вот какое дело! – я начал издалека, краснея, как девица на выданье. – Ты же знаешь, у меня были до Урсулы женщины…
-Ну, и что? Ты думаешь, это будет для Урсулы новостью или ударом? – перебил меня он.
-Дело не в этом! Я хотел сказать, что у меня есть небольшой сексуальный опыт, а у Урсулы, похоже, нет. Она – еще девушка. Но проблема в том, что у меня никогда не было секса с девственницей. И я, честно говоря, не знаю, как себя вести при этом.
-А что смущает тебя, Ник? Физиология, хоть ты девушка, хоть ты женщина одна и та же.
-Ну, говорят при первом контакте девушкам бывает больно и все такое прочее, - я покраснел еще больше, стыдясь своей половой безграмотности.
-Бывает, но чаще это преувеличение, насколько я знаю, - заметил Игнат. – Будь с Урсулой понежнее, ласковее и может быть, она вообще ничего не почувствует. Это зависит от внутренней физиологии каждой конкретной девушки. Я читал в книге по сексологии, что у некоторых девушек девственная плева расположена таким образом, что даже процесс дефлорации, то есть первого контакта не разрывает ее, а только при родах устраняет ее.
-Ясное, что дело темное! – я почесал затылок. – Стало еще непонятнее, чем до того момента, когда я задал вопрос тебе.
-Девственность – это, мне кажется, понятие скорее связано с моральной чистотой, нежели просто с физическим контактом. Поэтому прояви любовь к своей жене и все будет отлично. Не набрасывайся на нее, как жеребец-производитель на кобылу, которому нужно поскорее избавиться от лишнего семени! Думай о ней и ее ощущениях, а не о своих, - Игнат старался изо всех сил просветить меня.
В этот момент в комнату просунула свою голову моя сестра Оксана.
-Ребята, вы долго будете там шептаться? Машины пришли, пора к невесте ехать. Уже двенадцатый час. Пока то, да се, уже и время поджимать будет.
-Мы уже идем! – смущенно ответил ей я, показывая жестом удалиться.
Едва голова сестры исчезла в дверном проеме, как Игнат что есть силы похлопал меня по плечу. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не помять свой свадебный костюм, упавши на свою постель.
-Тихо ты, а то лабсердачок примнешь! – возмутился наигранно я.
-Ну, с Богом, Ник! Пошли, - улыбнулся тот и вышел первым из комнаты. Я вышел вторым, успев трижды бегло перекреститься перед порогом, следуя почти по пятам за ним.
Родители уже ждали внизу. Автомобилей было двое, поэтому мы разделились на две компании: папа с мамой поехали в одной, более второстепенной по значимости машине, а я с дружком Игнатом и сестрой Оксаной – в другой, предназначенной для молодоженов. От волнения у меня распирало грудь и иногда, когда я пытался что-то сказать, на меня накатывало такое всеобъемлющее чувство радости, что трудно становилось говорить и я замолкал: просто не хватало воздуха. Игнат сел справа от водителя, а я умостился сзади с родной сестрицей.
-Как ты, Ник, счастлив, что женишься? – спросила меня она, критическим женским взглядом окидывая мой внешний вид, то есть свадебный костюм.
-Не то слово, родная моя Ксюша! – я обнял ее за плечо. – У меня сейчас такое ощущение, что мне легче умереть, чем не жениться на ней.
-Что так невмоготу? – с видом заговорщика подмигнула она. – Насколько я знаю, Урсула - девушка серьезная, а других левых приключений у тебя не было. Или я ошибаюсь?
-Глупая ты, сестрица, я тебе не о сексе толкую, а о душевных чувствах. Мое сердце так полно ею, что кажется меня разорвет от переживаний. Никогда не думал, что так хочется с мужской свободой расстаться!
-Думаю, теперь уж ничего, кроме атомной войны, не помешает тебе это сделать. И если честно, то я рада за тебя. Рядом с Урсулой ты становишься совершенно другим человеком. Ты не гордись, но это действительно так, - сделала заключение Оксана.
-Это Урсула становится рядом со мной совсем другим человеком, а не я с ней! – пошутил я, поправляя манжеты своей рубашки с запонками.
Когда мы были на месте, то оказалось, что вокруг дома Глиссеров полно уже зевак. Я крайне смущался, выходя из машины, но спасибо Игнату, он, понимая мое внутреннее состояние и напряжение, взял на себя хлопоты по преодолению «пограничных свадебных кордонов», и мы за десять минут после непродолжительной торговли прошли два рубежа и были уже в квартире моей любимой.
Там на мои глаза появились двое братьев Урсулы Вилли и Йори, а также ее лучшая подружка Камилла. Братья моей невесты были одеты, словно завсегдатаи театра «Ла Скала» в Милане, пришедшие в черных фраках с бабочками послушать выступление знаменитого мирового тенора Люччано Паваротти. На Камилле было роскошное розовое платье с украшениями в виде всяких тонких ленточек-завитушек, а через ее правое плечо была переброшена красная шелковая лента, на которой было написано: «Свидетельница невесты». Ее светлые волосы цвета спелой пшеницы буквально сияли в ярких лучах солнца и она была по-настоящему ослепительно красива. Меня даже охватило секундное чувство зависти, что не Камилла является моей невестой. Я бы охотно женился на такой красавице, не будь в моем сердце любви к Урсуле.
-Здравствуйте, друзья! – громко приветствовал всех во весь голос Игнат. – А где же невеста?
-Действительно, - вторил ему я, - а где же та, которая приготовила себя в жены достойнейшему гражданину нашего славного города-героя Мариуполя?
-А с каких это пор Мариуполь стал городом-героем? – удивленно переспросила нас Камилла, приближаясь к нам.
-С тех пор, как в нем родился такой достойный человек, как Ник Огнёв! – Игнат подыграл мне, подмигивая с широкой улыбкой на лице.
-Камилочка, золотце! Вы – просто ангел, спустившийся с небес в женском обличье, - я сделал комплимент дружке и мне где-то в глубине души стало немного стыдно, что я – жених, явившийся за своей невестой, делаю комплименты другой девушке.
-Приятно видеть в этом доме ценителей красоты, - замысловато сказала мне в ответ она, - благодарю за комплимент! Но когда вы увидите Урсулу в свадебном платье, боюсь, вы заберете свои слова обратно.
-Вполне возможно, никогда нельзя говорить «никогда», - согласился я, думая, как же будет выглядеть моя невеста, если ее дружка может вскружить голову кому угодно.
Покамест мы обменивались с дружкой комплиментами, наверх поднялись мои родители, из другой комнаты появились Эдуард Францевич и Алевтина Борисовна, родители Урсулы и ее ближайшие родственники. Народу набилось достаточно много, становилось душно, и многие начали требовать показать им невесту. Игнат вручил последним «церберам» со стороны невесты чисто символический выкуп и было объявлено, что через минуту к гостям выйдет невеста. Я стоял в первом ряду, с трепетом ожидая появления Урсулы. Сказать, что я сильно волновался, значило, ничего ничего не сказать: я весь обливался потом, ежесекундно вытирая глаза и лоб чистым носовым платком.
Наконец, дверь в спальную невесты распахнулась и… от неожиданности я даже ахнул: передо мной стояло само совершенство! Мысль о том, что я отвешивал комплименты дружке, девушке, которая даже и в подметки не годилась моей Урсуле, заставила меня внутренне сконфузиться. «Господи, да ради такого момента стоит всю жизнь прожить и тут же на месте умереть! – я был в таком восхищении, которое нельзя было передать словами. – Как она умопомрачительно красива! Да разве может такая безделица, как свадебный наряд, таким коренным образом преображать женщину!?».
Урсула искала глазами меня. Наши взгляды встретились и в ее изумрудных глазах я прочел столько любви, что если бы она приказала мне сейчас же умереть за нее, я сделал бы это без особого колебания. Я так невольно залюбовался ею, что не сразу догадался подать ей руку. Я не специалист по части описания женских нарядов, но попробую передать одеяние и особенно внешний облик моей невесты.
На Урсуле было легкое белоснежное платье, заканчивающееся где-то на средине между коленями и ступнями, и ниже края платья были видны белые ажурные колготы, от лицезрения которых я едва не впал в исступленье. Ее ножки были облачены в потрясающие туфельки на высоком каблуке с причудливыми украшениями в виде камешков. Руки моей возлюбленной были в полупрозрачных перчатках длиной чуть выше локтя. На голове был головной убор виде небольшой «таблетки» в сочетании с фатой. Волосы Урсулы напоминали ту девушку из рекламы какого-то моющего средства, которые одновременно и блестели и переливались на свету, еще и рассыпались по обнаженным девичьим плечам при движении.
Мой изумленный взгляд говорил сам себя и я даже не помню, как вручил букет цветов Урсуле, за который она поцеловала меня в щеку, оставив свою первую свадебную отметину на моем лице. Я стоял, держа ее за руку, счастливый и обалдевший, не в состоянии оторвать своего взгляда от ее стройных ножек, крутого изгиба бедер, талии, груди, которая была поднята на максимальный уровень специальным бюстгальтером. В тот момент я был готов поклясться, что грудь моей Урсулы также пышна и привлекательна, как грудь поп-дивы Сабрины. Я просто был, что называется, в шоке! Но женщины любят больше ушами, поэтому моего ошарашенного взгляда для любимой было недостаточно, и она тихонько шепнула мне:
-Как я тебе, милый?
-Ты что издеваешься, любимая?! – у меня от волнения даже пересохло в горле. – Двенадцать баллов с плюсом! Ты так красива, очаровательна, как настоящая богиня!
-А помнишь, ты не хотел жениться на мне? – она не преминула случаем уколоть меня. – У тебя еще есть время сделать это!
-Да, будь я проклят, если я когда-нибудь сделаю это! – вырвалось у меня от неожиданности. – Надо быть последним олухом, круглым идиотом, полностью слепым, или родиться стопроцентным кретином, чтобы сделать это! Нет, от меня ты не дождешься этого. Я женюсь на тебе, Урсула, чего бы мне это ни стоило! Хотя я недостоин даже стоять рядом с тобой, моя ненаглядная.
Я был счастлив, как подросток, получивший любимую игрушку, о которой он мечтал долгие месяцы. Урсула взяла меня под руку и мы в сопровождении большой толпы народа стали спускаться по лестнице, к нашему свадебному кортежу, поджидавшему нас у подъезда. Родственники защелкали фотоаппаратами, кто-то снимал на видеокамеру, и мы сами себе напоминали королевскую чету, окруженную бесчисленным количеством слуг и лакеев. «И почему мы реально родом не из царской семьи?», - подумалось мне, когда мы садились с Урсулой в машину.
Впервые в жизни я считал за честь ехать в одной машине с красивой девушкой. Если раньше такое и случалось, то мне казалось, что это я – такой достойный парень и просто делаю девушке честь быть со мной рядом. Но теперь ситуация сменилась на совершенно противоположную: я просто млел, находясь рядом с Урсулой, вдыхая аромат ее духов, ее тела, волос. Я не мог понять, как моей любимой до поры до времени удавалось скрывать такую потрясающую привлекательность и подлинную красоту от меня, того парня, который считал себя специалистом в области женской красы.
-Урсула, я не могу от тебя глаз оторвать! – тихонько на ухо признался ей я.
-А чем ты пользовался, клеем «Момент», что не можешь оторвать? – она предпочла отшутиться для начала, но потом, помолчав, добавила с чувством. – Ты сегодня тоже неотразим, и мне так не терпится сорвать с тебя всю одежду и обнять тебя.
Вы представляете, куда переместилось мое сердце, в какую часть моего тела, после такого заявления со стороны невесты. Я мысленно представил себе Урсулу без одежды и, благо, что мы подъехали уже к загсу, иначе или мне сделалось бы плохо, или я за себя бы не отвечал. Мои мысли стали такими сумбурными, что по-настоящему я пришел в себя только тогда, когда мы уже находились в зале для торжественных бракосочетаний и стояли перед регистратором браков.
Женщина сделала вступительное слово, почти в точности повторив те же самые слова, которые произносят в загсе или в церкви во всех самых популярных американских фильмах. Многое пролетало мимо моих ушей, я ожидал именно того вопроса, от которого зависела моя дальнейшая жизнь с Урсулой. И я весь напрягся, когда наконец услышал, что женщина-регистратор спрашивает меня о том, согласен ли я и по доброй ли воле беру в жены Урсулу Глиссер. Она не успела договорить своего вопроса, как я с ужасом услышал, как во внутреннем кармане моего пиджака завибрировал мобильный телефон.
            «Кого это еще угораздило!? – подумал я и почти что нецензурно мысленно выругался по адресу той персоны, которая додумалась в такой момент позвонить мне на мобильный. – Хорошо, что поставил телефон на вибрацию, и плохо, что не выключил вообще!».
Разумеется и речи не шло, чтобы ответить на звонок неизвестного абонента: что было важнее, ответить на судьбоносный вопрос или узнать какую-то ерунду, не имеющую никакого смысла в данный момент. Но телефон не утихал, сбивая меня с мысли. «В конце концов, кому-то от меня что-то нужно, а не мне от него или нее!», - я начинал сердиться, пропуская мимо ушей вопрос регистратора.
Женщина с легким недоумением посмотрела на меня и тактично повторила вопрос. Все затихло в зале: кто-то может быть подумал, что мне сделалось плохо или, того еще хуже, что я передумал жениться на девушке. Я понимал, что от меня чего-то ждут, но телефон в кармане продолжал дребезжать. Момент был нелепейший, но надо было действовать. Я вежливо освободился от руки изумленной Урсулы и достал на глазах у всех телефон с пиджака.
-Извините, но кто-то звонит мне и отвлекает от брачной церемонии! – глупо прокомментировал ситуацию я. – Разрешите, я телефон пока дружку на время отдам?
В зале раздался хохот. Люди смеялись так, как будто они попали на шоу с выступлением Михаила Задорнова, а не на бракосочетание. Даже у женщины-регистратора на ресницах от смеха выступили слезы.
-Всякое бывало, но такое в первый раз! – сказала она вслух и подняла руку вверх, повторяя свой вопрос в третий раз: - Николай, согласны ли вы взять в жены Урсулу Глиссер?
-Да, - четко ответил я и в зале зааплодировали.
-Браво, Ник! – я узнал бы голос своего приятеля Коки из тысячи ему подобных голосов.
Что касается Урсулы, то она ответила на вопрос, согласна ли она стать моей женой, громко, четко и уверенно. Мы скрепили наше устное согласие подписями в журнале регистрации браков, затем наступила очередь свидетелей. И когда мы все вчетвером вернулись на исходные позиции, руководитель регистрацией призвала нас скрепить свое совместное решение первым супружеским поцелуем. Урсула с немой улыбкой на лице повернулась ко мне и мы подарили столько огня и страсти в этом поцелуе друг другу, что у меня даже огоньки в глазах запрыгали от бури эмоций, охвативших меня.
-Ник, ты просто чудо! – негромко сказала она. – Только ты мог выкинуть такой фортель на собственной свадьбе! Но за это я тебя и люблю, за твою непредсказуемость.
-А ты что подумала, что я колеблюсь: говорить да или нет? – изумленно переспросил ее я.
-Нет, вообще-то, но мало ли что в жизни бывает… - она неопределенно развела руками. – Кто-то накладывает на себя руки от несчастной любви, кто-то сходит с ума.
-Но это явно не наш случай, - возразил я.
Мы снова погрузились в машину и после часового блуждания по разным достопримечательностям Мариуполя, где мы фотографировались на память, нас в итоге привезли в одно большое и современное кафе под названием «Легенда» на западной окраине города. Туда в течение следующего часа стекались наши друзья и родственники для поздравления. Кто-то дарил деньги, кто-то удачно замаскировал свои подарки под толстым слоем упаковочной бумаги и до самого завершения брака мы томились в неизвестности о том, что ждет нас в больших и увесистых коробках. Но это было не самое главное: нас впереди ждал вечер полный тостов и пожеланий со стороны собравшихся гостей.
Первым слово дали моим родителям, как представителям со стороны жениха. Мои папа и мама, Игорь Савельевич и Фаина Георгиевна, были сегодня особенно хороши и выглядели, как влюбленные голубки, на свадьбе у собственных детей.
-Дорогие наши дети! – мой отец заметно волновался, когда ему вручили микрофон и он начал в него говорить свое поздравление. – Николай и Урсула, позвольте теперь вас обоих назвать своими детьми? Мы счастливы принять в свою семью такую прекрасную и замечательную дочь, как ты, Урсула. Будьте счастливы, живете долго, и пусть для реализации всех планов у вас хватит и сил, и здоровья, и денег! Моя супруга Фаина Георгиевна также присоединяется к моему поздравлению. Она бы сказала и сама, но очень волнуется за вас и боится расплакаться от полноты чувств. А теперь горько!
Весь зал дружно начал скандировать «горько!», и нам с Урсулой ничего не оставалось делать, как поцеловаться. Но как говорится, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Так и я в этот момент, не ев ничего с утра, изрядно проголодался, и мне хотелось перекусить чего-нибудь и немного выпить, чтобы хоть немного снять напряжение последних переживаний этого дня. Я наполнил два наших бокала шампанским и положил салата оливье себе и своей, теперь уже, законной жене.
-За тебя, любимая! – поднимая бокал, сказал я, с любовью глядя на свою вторую половинку.
-За тебя, мой ненаглядный! – Урсула чокнулась своим бокалом об мой бокал, и мы сделали по пару глотков прохладного шампанского. Шампанское так сильно ударило мне в голову, что минут пять я был, как в тумане. «Что это такое? Что происходит со мной? – недоуменно размышлял я. – Или это буквальное исполнение слов «быть пьяным от любви»? Вот, дела! Дружкам расскажи, что окосел от глотка шампанского, не поверят!».
Поздравлений было так много, что нет смысла дословно пересказывать их, тем более, что многие из них были сумбурны и повторялись. Приведем лишь самые значительные для передачи атмосферы праздника. При этом мы не претендуем на хронологическую последовательность излагаемых событий. Вторыми нас поздравляли родители Урсулы, Эдуард Францевич и Алевтина Борисовна.
-Николай и Урсула! – мой тесть был серьезен, как никогда. – Хотим поздравить вас с началом семейной жизни. Любите и будьте любимы! Ставьте перед собой цели и достигайте их. Пусть ваш дом наполнится детским смехом, и ваши дети, когда вырастут пусть берут пример с ваших супружеских отношений. Ник, мы за год узнали тебя, как настоящего мужчину и джентельмена. Для всех присутствующих скажу, кто не знает, что благодаря самоотверженной любви Николая, мы обязаны жизнью и здоровьем дочери. Он помог ей встать на ноги после тяжелейшей болезни, отдав все, что у него было на тот момент.
-Эдуард Францевич, вы вгоняете меня в краску! – я покраснел при упоминании о моих былых заслугах. – Я сделал то, что должен был сделать, как любящий вашу дочь парень.
Кто-то захлопал в ладоши в знак признания справедливости слов, сказанных тестем. Другие подхватили и через пять секунд свадьба превратилась в рукоплещущее общество. Я раскланивался во все стороны, так что, видимо, где-то перегнул палку, потому что Урсула потянула меня за рукав, усаживая на место рядом с собой.
-Ты только не гордись сильно, Ник! А то придется тебя заземлять, чтобы не вознесся от меня высоко, - негромко произнесла она, так чтобы мог слышать только я один.
Моя родная сестра Оксана, к моменту своего публичного выступления, немного подвыпила и была излишне сентиментальна, говоря нам слова пожелания в нашу будущую семейную жизнь.
-Ник, как мой брат, всегда делился со мной самым сокровенным, - к середине своей речи говорила она. – И он многие годы мечтал полюбить такую девушку, как Урсула. Любовь Урсулы помогла ему взглянуть на многие вещи по-другому. Ник и Урсула, ребята, вы заслуживаете друг друга.
Пока все почти восемьдесят собравшихся здесь гостей высказали свои пожелания, прошло добрых три или четыре часа. Нам нажелали так много, что если бы сбылась хотя бы половина из того, что нам хотели, чтобы было так, Билл Гейтс или какой-нибудь арабский нефтяной шейх-миллиардер по сравнению с нами были бы обыкновенными голодранцами. Веселее всех вели себя на свадьбе мои три неразлучных дружка Кока, Стива и Емеля. Они выпили втроем столько водки, что другим хватило бы, как минимум на несколько раз. Но надо отдать им должное, что они и активно танцевали, побуждая других собственным примером веселиться, как можно энергичнее.
Я тоже достаточно много съел в первой половине свадебного застолья, так что чувствовался некоторый застой во многих внутренних органах. С выпивкой я не частил, употребив лишь для аппетита несколько рюмок крепких напитков. Урсула, помимо шампанского, одолела пару бокалов легкого вина, отчего ее смуглые щечки немного порозовели, и она стала для меня еще привлекательнее. В определенный момент времени мне захотелось просто выйти с Игнатом на свежий воздух и подышать там минут пятнадцать, делясь впечатлениями от этого мероприятия. Я отпросился у своей новоиспеченной супруги, и мы на короткое время оторвались от общей компании, выйдя на площадку перед кафе. На улице уже вечерело, закат был так поэтичен, что если бы я сам был поэтом, то непременно написал бы оду, восхваляющую красу природы в угасающих красках дня.
-Ну, как ты, старичок? – спросил меня Игнат, всматриваясь внимательно в мое лицо.
-Я в полном порядке, только устал немного, - ответил ему я, стараясь дышать поглубже.
-Да, Ник, у тебя действительно не свадьба, а Дом Советов. Одни родственники Урсулы с разных частей света чего стоят! – согласился мой приятель.
-А мне понравились сегодня наши женщины, - оживился я. – Урсулу я не считаю, потому что хотя она реально сегодня умопомрачительна, но я заинтересованное лицо. Однако Камилла под стать ей, Оксана тоже превзошла сама себя и я горжусь ею. С каждой второй, если брать только внешние достоинства, можно хоть сразу пойти под венец.
-Кстати, а почему вы с Урсулой одновременно не обвенчались в церкви? – задал неожиданный вопрос Игнат.
-Решили, что сразу слишком хлопотно для одного дня, бракосочетанье в загсе и венчание в церкви. Лично я не против, но мы пока еще люди по большому счету невоцерковленные, как говорит отец Евгений, так что как только проникнемся необходимостью данного таинства, сразу же пойдем в церковь, - ответил я.
-Семья без Божьей благодати не сможет существовать по-настоящему, - заметил мой приятель, вглядываясь в мою реакцию.
-Я думаю, мы еще побеседуем на эту тему, - согласился я. – Вспомним тот наш первый разговор о семье и браке, и задним числом разберем все ситуации, которые тогда мне казались абсолютно нереальными или невыполнимыми. Смотри, Игнат, нет ли здесь накладки: зачем регистрация в светском и церковном учреждении одновременно?
-Загс, регистрируя ваш брак, делает его юридически правомочным. Ты потом позже поймешь, о чем я сейчас говорю. А в церкви – это не регистрация брака, а вступление в Божий завет. Завет – это что-то отдаленно напоминающее договор, контракт, но только это отношения не закона, как в загсе, а благодати через личные отношения с Богом.
Игнат говорил так убежденно, что невозможно было не верить ему, да и по опыту я знал, что он практически всегда прав. Однако для меня слова о Божьей благодати были пока туманными понятиями и я, следуя мудрому правилу духовных отцов Церкви, не спешил ни принимать, ни отвергать то, чего я еще не понимал по большому счету.
На этом наш разговор был прерван и мы вернулись в кафе. Урсулу я застал о чем-то оживленно беседующей с ее дружкой Камиллой, но при моем приближении девушки смутились и замолчали. Я сделал вид, что не заметил этого смущения, хотя про себя отметил этот досадный факт. «У нее еще от меня секреты есть! Вот тоже мне жена», - вздохнул я от сожаления, что от меня что-то скрывают.
Свадебный пир, как его называл мой тесть Эдуард Францевич, неизбежно закончился около одиннадцати вечера. Нас тепло провожали до машины, оставшиеся в живых после восьмичасового застолья. Камилла, прощаясь с Урсулой, как-то загадочно посмотрела на меня, от чего я пришел в еще большее недоумение, видя, что между подругами идет какая-то едва заметная игра взглядов. Но я счел нужным выяснять отношения уже в теплой семейной обстановке.
Перед порогом своей квартиры я открыл дверь, а затем развернувшись, взял на руки свою раскрасавицу жену, чтобы занести ее в дом на себе, следуя старинной русской традиции. Урсула нежно и ласково, как белая кошечка, прижалась ко мне, гладя своими руками в перчатках мои плечи.
-Вот мы, наконец, муж и жена! – сказал я, провожая любимую в спальную. Мне, честно говоря, не терпелось уже позволить себе с Урсулой то, ради чего отчасти и была затеяна эта свадьба. Я обнял ее за талию и, закрутив по воздуху, приземлил плавно ее тело на постель. Склонившись над ней, я оперся на локоть левой руки и подарил ей очень страстный поцелуй.
-Ник, прости меня, но мне нужно на минутку в ванную, - прошептала она, освобождаясь из моих объятий. – Я очень быстро вернусь!
Я горестно вздохнул, но не мог же я запретить любимой жене ходить в туалет! Она упорхнула из спальной, как бабочка. В отсутствие Урсулы я предался сексуальным фантазиям, мысленно снимая с нее платье и оставляя в одном нижнем белье. Картинка получалась хоть куда! Дверь в спальную снова почти бесшумно отворилась, и я увидел свою молодую жену, с очень обескураженным выражением на лице. В этом чувстве, запечатлевшемся на ее милом лике, были и растерянность и печаль несбывшихся надежд, и даже какой-то страх по отношению ко мне.
-Что случилось, любимая? – я от испуга даже приподнялся с кровати.
-Ник, обещай, что ты не убьешь меня? – пролепетала бедная Урсула.
-Ты что сломала унитаз? – полушутя, переспросил ее я.
-Хуже, Ник. У меня начались критические дни! – она буквально оглушила меня своим сообщением.
-Какие такие дни!? – все еще не веря своей несчастливой звезде, уточнил я.
-Те, которые бывают раз в месяц у каждой женщины! – объяснила она.
-Еще неделя воздержания? О, нет, я просто не переживу этого! – я в бессилии рухнул на приготовленное для брачных утех ложе.