Могилёвская земля -куликово поле Святителя Георгия

МОГИЛЕВСКАЯ ЗЕМЛЯ – КУЛИКОВО ПОЛЕ СВЯТИТЕЛЯ ГЕОРГИЯ КОНИССКОГО

(Другие статьи автора на сайте  proza.ru Иван Мартынов)

В истории государства российского трудно отыскать деятеля сравнимого с Георгием Конисским по широте и глубине взглядов, по разнообразию спектра деятельности, в каждой из которых он являлся новатором, который бы, как никто другой, все свои силы, здоровье отдал бы служению простому белорусскому народу. Беларусь гордится своим суверенитетом и независимостью, забывая отметить, что у нее истоков стоял Георгий Конисский. Без его титанических усилий след белорусского народа затерялся бы в истории. Мы бы проживали на территории другого государства, насильно были бы ассимилированы, молились бы другим богам. Нынешняя судьба белорусов Белостокской области тому свидетельство. Но к Конисскому относятся слова: исследователи русской истории, философии, русской литературы очень редко и с недомолвками касаются его имени. Белорусская же историография полагает, что он церковный деятель, украинский писатель, а посему очень редко проявляет внимание, притом поверхностное, к описанию его жизнедеятельности, исследованию его богатейшего творческого наследия.

Как такое могло произойти – об этом речь ниже.

Внешняя канва судьбы Конисского обыкновенна Он происходил из старого украинского служилого рода дворян. Его предки были видными представителями казачества и духовенства. Родился Конисский 20 ноября (по старому стилю) 1717 года и при рождении его нарекли Григорием – бодрствующий, бдительный. Он получил хорошее семейное образование и воспитание и в 1728 году в 11 лет от роду был отдан в одно из лучших европейских учебных заведений того времени – Киево-Могилянскую духовную академию, крупного очага просвещения и науки. Полный курс обучения был рассчитан на 15 лет.Науки в академии преподавались в основном по схоластическому методу на латинском языке, причем в философии господствовал Аристотель, в богословии – Фома Аквинат.
За время обучения в академии Конисский проявил себя как достойный ученик достойных учителей: Сильвестра Кулябка, Феофана Прокоповича, Симеона Тодорского.

 Отличаясь прекраснейшими способностями и неутомимым трудолюбием, имел превосходнейшие успехи в   науках богословских и философских, в красноречии и стихотворчестве, а также в истории и физике, в совершенстве овладел кроме обязательных латинского и польского греческим, древнееврейским и немецким языками.

В 1743 году он блестяще с особой похвалой окончил полный академический курс и сразу вступает в иноческое звание и становится блестящим проповедником Киево-Печерской лавры. В красноречии ему нет равных.  Его проповеди, речи на одну и ту же тему, но перед разной категорией слушателей не похожи одна на одну. Создается впечатления, что это разные речи. В Киев шли паломники издалека, и они разносили славу о Конисском по всем городам и весям.
Основами красноречия должен владеть каждый идеологический работник, каждый общественный и политический деятель. К сожалению, в республике очень мало лиц, свободно владеющие навыками  риторики. Речь письменная и устная строятся по разным канонам. Письменная речь апеллирует к уму, поэтому она должна быть строго логична. В устной речи хорошо говорит тот, чей слушатель или собеседник чувствует себя комфортно и эмоционально «отождествляет» себя с говорящим и «заряжается» его эмоциями и мыслями. В устной речи главным является не логическая безупречность, а ее эмоциональное воздействие. Письменную речь воспринимают мозгами, а устную сердцем.

Конисский всегда говорил теми словами, которые понятны данной аудитории, когда слушатель не чувствует себя безграмотным. Его речи художественно выразительны. В них тщательно подобраны образные сравнения, гиперболы, метафоры.
 Новаторство Конисского в красноречии проявилось и в том, что он на первое место поставил слушателя, а не выступающего. Обычно в качестве эталонных образцов приводят выступления античных ораторов, но  главное  достоинство в их выступлении показать себя, резвость своего ума, ошеломить слушателей. Все эти внешние эффекты отсутствуют в речах Конисского, в них только очень высок эмоциональный регистр, который положительно «заряжал» слушателей.

 Следовало бы собрать воедино, разыскать в архивах (разных стран) речи, проповеди Конисского и издать отдельным изданием. Оно должно стать настольной учебной книгой каждого учителя, каждого педагога, каждого идеологического работника, каждого госслужащего.  Наши госслужащие мало знакомы с основами риторики. А ведь подготовить краткую на 5 – 7 минут речь, выступление так, чтобы оно получились ярким, доходчивым очень сложно, когда еще надо уйти от пресса выступления предыдущего оратора, оперативно улавливать пожелания, настроение аудитории.

В красноречии Конисскому нет равных, и в 1745 году он назначается преподавателем родной академии  по классу красноречия. Продолжая дело своего учителя Феофана Прокоповича, он освободил науку преподавания красноречия от схоластики, от подражания латино-польским образцам в пользу классицизма и русской поэзии. Он много прилагает усилий по внедрению в риторику русского языка по образцам ломоносовского.

В 1747 году через два года работы в академии он назначается на должность префекта академии (т.е. на должность первого проректора, в руках которого сосредотачивалась вся исполнительская власть академии). Одновременно он назначается и на должность профессора кафедры философии.
Конисский, как прирожденный организатор, говоря современным языком, на научной основе перестраивает всю работу академии, составляет новые правила и инструкции для  академии. Его плодотворность поражает. Создается впечатление, что работает не один человек, а целый коллектив.

Авторитет Конисского огромен, он является любимцем сотрудников и студентов академии не по протекции или меценатству, а за свою плодотворную деятельность, личное обаяние, способствующее еще большему авторитету академии на международной арене.

Он разрабатывает два по существу новых новаторских курса по философии, в которых во многом освободил философию от схоластики. Эти курсы оказали большое влияние на историю и становление отечественной философии. При чем вклад этот недостаточно оценен и изучен. Его рукописи по философии не переведены с латинского на русский язык и не введены в научный оборот. По этой причине информация о Конисском в учебниках и энциклопедиях по философии  отсутствует. Георгий Конисский был яркой звездой в научном мире того времени. Будь то науки красноречия, философии или богословия. Везде он был новатором, преобразователем в методике их преподавания, много нового он внес в содержание читаемых курсов. Но его лекции в то время не были изданы, а посему также не введены в научный оборот ни в истории философии, ни в истории педагогики, ни в других предметах.

 С 1751 года Конисский становится фактически ректором (невиданный должностной рост в истории). Высок его авторитет в научном мире, любой бы университет считал бы за честь иметь его своим преподавателем. Налажено и прочно материальное положение, но в 1755 году он вступает на путь личной Голгофы, и  чтобы понять и оценить жертвенный подвиг Конисского, следует вспомнить общественно-политическую обстановку на территории современной Беларуси в те времена.
                *         *
                *
История Белорусской церкви 16-18 веков – это непрерывная цепь борьбы, в большинстве случаев борьбы кровавой православия с латинством. «В российской державе никакая благочестивая церковь не претерпела столько презрения, ругательств, насилия    и обид, как церковь Белорусская. Ее жертвенники, ее алтари, ее святое - кровавыми орошены слезами.» Так писал в Святой Синод преемник Конисского епископ Анастасий Братановский.

Сейчас даже трудно себе представить и поверить, что в течение двух с половиной веков обездоленные белорусы и украинцы, преследуемые пришельцами по вере отцами-иезуитами, фанатичной польской шляхтой, своими жизнями, кровью и слезами омывали свою веру отцов [современные археологические раскопки еще раз подтвердили, что до 16 века на территории современной Беларуси были только православные храмы, свою народность. (Иван Белоус. «Древняя Русь Петра Лысенко»// Неман, № 4, 2007, С.175-181.)  Самих православных варили в котлах, жгли на медленном огне, сажали на спицы, травили собаками. Но никакие репрессии не смогли сломить белорусов, их преданность православию. Тогда отцы-иезуиты пошли на хитрость.

Со времени объединения в 1569 году Литвы и Польши в одно государство – Речь Посполитую - усилилось насаждение латинизма, и чтобы как можно больше белорусского народа приняло его, иезуитами была выдвинута идея церковной унии, т.е. объединения православных и католиков с признаками главенства папы римского. Чтобы ввести в заблуждение простой неграмотный народ на первых порах униатские обряды внешне были схожи с православными, хотя очень быстро латинизировались. Униатам передавались отнятые силой у православных храмы. Перешедшим в униатство, предоставлялись всевозможные привилегии. Православные на госслужбу не принимались, они оказались изгоями на своей земле. В 1596 году в Бресте была подписана с Римом уния, которую приняли большинство православных иерархов Западной Руси. Униатство приняла, так называемая, белорусская элита, изменив своему народу, оставив простых людей без духовной поддержки. Одними из первых отказались от православия Радзивиллы, которых, если верить нашим СМИ, представляют теперь радетелями белорусского народа. Радзивиллы не просто отказались от православия, а стали активными «борцами» против Православия. С этого же момента стала униатской и Полоцкая епархия, к которой относились  могилевские церкви и монастыри.

Но в эти скорбные для православной Беларуси времена наиболее стойкими оказались жители Могилева и его окрестностей. Как только полоцкий архиепископ на Брестском соборе принял униатство, могилевчане немедленно отмежевались от кафедрального Полоцка, отвергли  все попытки униатского епископа сломить сопротивление могилевчан. Даже лишение могилевчан с 1619 по 1633 годы  храмов и богослужения не поколебало их волю. Они находили в себе достаточно сил и энергии, чтобы с честью держать знамя Православия.   

Благодаря общим усилиям православных и обострившейся общественно-политической обстановке в Польше в 1632 году была образована отдельно от Полоцкой униатской Белорусская православная епархия с кафедрой в могилевском Спасо-Преображенском монастыре.

Воссоединение части земель Украины и России в 1654 году, национально-освободительного движения белорусов во время войны Богдана Хмельницкого и русского царя Алексея Михайловича  с Польшей вызвал новый взрыв гонений на православных, причем во главе этих гонений отныне становится уже польское правительство. Канонически православные были связаны с московским Патриархатом, который назначал по согласованию с Польшей белорусских епископов.

Особенно угрожающим для православных явилось постановление польского Сейма в 1676 году, по которому православным под страхом смертной казни и конфискации имущества запрещалось выезжать за границу и приезжать в Польшу иноземным православным. Православным запрещалось предоставлять государственные должности, они фактически оказались вне всякой государственной защиты, и по существу лишались единственной духовной опоры в лице Москвы и Константинополя.

И хотя Польша трактатом о вечном мире с Россией от 1684 года обязалась на своей территории иметь пять православных епархий к началу 18-го столетия осталась одна-единственная – Могилевская, на которую с надеждой смотрел весь простой православный белорусский народ.

В создавшейся обстановке  для «успешного» обращение белорусов в униатство Польша считало одной из главных своих задач – ликвидация православной епархии в Могилеве.

Особенно усилились гонения на православных в начале 18-го века, когда Петр I ликвидировал Патриаршество и ввел государственное управление церковными делами в лице назначаемого        священного Синода. С этого момента международные церковные вопросы решала коллегия иностранных дел, которая зачастую дела православных приносила в «жертву» государственным отношениям. А на все жалобы православных польское правительство в ответе ссылалась на «известную вольность в своем королевстве, где каждый дворянин в своих деревнях почти самодержавную власть имеет», и что правительство ничего более сделать не в состоянии. Российские же чиновники предлагали православным все дела с поляками уладить мирным путем.

Такая политика еще больше поощрила польских фанатиков к насилию над православными. Да и король Польши еще в 1692 потребовал от мещан Могилева перейти в унию, угрожая, что в противном случае «будут в унии поневоле».

Неоднократно Могилевская кафедра была вдовствующей. Король Польши под разными предлогами не соглашался с предоставлявшимися на должность епископа кандидатурами. То претендент незнатного рода, то он недостаточно образован, то он плохо ориентируется в польской жизни, то он не тем боком стоял, когда ветер дул в сторону Польши и т.д.

13 октября 1754 года скончался преосвященный епископ могилевский Иероним Волчанский. Польские магнаты надеялись применить испытанный прием – сделать могилевскую кафедру вдовствующей  и насилием сломить решимость могилевчан.  И в это трудное время для православных могилевчан, да и всех белорусов,  Конисский, достигнув высокого положения в обществе, почета, громкой славы, прекрасно осведомленный о положении в Могилеве и его окрестностях, принимает в 1755 году предложение – возглавить Могилевскую епархию. Польский король, как не домогались магнаты и некоторые внешние силы, был вынужден согласиться с предложенной кандидатурой. Репутация Георгия Конисского в Европе была безупречной.

Человек несгибаемой воли и неукротимой энергии, высокообразованный, замечательный оратор, прекрасно знавший польскую и западноевропейскую историю, и что самое главное, польское право и судопроизводство, Конисский смело вступил на великий подвиг апостольского трудника и защитника православия.

Восторженные могилевчане радостно встретили своего пастыря далеко от Могилева и сопровождали его в кафедральный храм. Но и униаты совместно с фанатичной шляхтой пытались оказать психологическое давление во время продвижения Конисского к храму, стремились продемонстрировать – кто в городе хозяин.

Угрозы на Конисского не действуют. Тогда униаты зовут на помощь миссионеров. Откликнулись доминиканцы. Они при помощи вооруженной шляхты и жолнеров разбойнически отняли у православных Лосвскую Свято-Троицкую и Ульскую Свято-Преображенскую церкви, при этом  всячески издевались над местными православными, пытавшихся защитить свои храмы. На ноты протеста России правительство Польши даже не соизволило ответить. 

Ознакомившись с положением дел в епархии, Конисский в первую очередь стремится решить вопрос по воспитанию духовных кадров. Многие священники не только писать по русски не умели, но и читать русские рукописи не могли. Он стремится сделать все от него зависящее, чтобы поднять интеллектуальный уровень прежде всего ”убогого” духовенства и превратить его в достаточно грамотных и опытных пастырей, способных повести за собой паству к высоким идеалам христианства. Для достижения намеченной цели добивается открытия в 1759 году семинарии, лучших выпускников которой направляет в Петербургскую духовную академию.

Ощущается недостаток литературы и он открывает при епархии типографию, приглашает на помощь своих учеников Киево-Могилянской академии. Перевел и издал Катехизис Феофана Прокоповича на язык, понятный простому народу, очистив его от неудобновразумительных слов. Издание имело такой успех, что пришлось осуществить повторное.

Такая успешная подвижническая работа Конисского еще больше встревожила воинствующую шляхту, да и безнаказанность окрылила врагов.Они напали на Конисского во время службы в храме летом 1759 года и хотели его убить. Он спасся лишь благодаря тому, что приказал тайно вывезти себя в крестьянской телеге, покрытой сверху навозом.

Конисский не дрогнул и не испугался. Тогда в 1760 году вооруженные иезуиты, обозленные открытием семинарии, напали на архиерейский дом и семинарию. Было ранено несколько семинаристов, а сам Конисский был вынужден спасаться в подвалах своего дома.

Конисский вновь не дрогнул. Тогда его начинают клеветнически преследовать в многочисленных судебных исках, обвиняя в “разбойничестве.” Конисский блестяще защищается  и все дела, как не стремятся предвзято относиться судьи,  заканчиваютя провалом,  но это отнимает у него так драгоценное время, здоровье и средства.

Обратился Конисский за помощью и защитой к влиятельному  польскому магнату Радзивиллу, но получил оскорбляющий его сан ответ: “Хотя бы сама ваша царица сюда приехала, то я этого не сделаю”. Поляки ссылались, что по их праву и сам король последнему шляхтичу не может ничего в противность  указать.

Когда же в 1762 году царицей Росссии стала Екатерина II, после ее коронации Конисский имел аудиенцию, во время которой изложил тягостное положение православных. Он намеками предлагал ей освободить исконно русские земли, на которых проживают православные. В идее Конисского Екатерина II увидела, с одной стороны, возможность упрочения трона. Такая акция ей может принести славу защитницы православия и тем самым укрепить популярность как среди русского народа, так и в западнорусских областях. С другой стороны, Екатерина II прекрасно осознавала, что она незаконным путем пришла к власти и Европа, которая тогда, как и нынче, рассматривала дела в России с позиций двойных стандартов, могла прийти на помощь Польше. Поэтому она решила ограничиться дипломатическим демаршем и дала указания послу  России в Варшаве заявить правительству Польши решительный протест и потребовать соблюдения установленных законом прав православных.

Такая позиция России привела в ярость шляхту, которая еще больше стала издеваться не только над православными, но и над протестантами, религиозные вопросы которых находились в ведении Германии. Протестанты обращаются за помощью к Конисскому. Как известно, в 1599 году между православными и протестантами Польши был заключен Гражданский союз о взаимной поддержке в борьбе за свободу своих вероисповеданий.Таким образом, из защитника интересов своей епархии епископ Георгий становится, в силу сложившихся обстоятельств, ходатаем не только всех православных Польши, но и протестантов.

7 сентября 1764 года королем Польши становится Станислав Понятовский, с назначением кторого шляхта согласилась при условии, что он ликвидирует Могилевскую православную епархию. Понятовский уже готов подписать соответствущий указ о ликвидации единственной в Польше православной епархии, уже “обмакнул ручку в чернила”. Но на его коронации,  как короля Станислава Августа, Конисский произнес такую пламенную речь в защиту прав и свобод не только православных, но и других инородцев, что Понятовский отладывает ручку и обещает рассмотреть в установленном порядке и в Сейме нарушенные права православных, вернуть им силой отнятые храмы и монастыри.

Эта речь Конисского сразу была переведена на многие языки как образец ораторского искусства, а не как защита веротерпимости, что пытаются утверждать некоторые современные интепретаторы той речи. Тронутый речью Конисского, король спросил его: “Много ли  таких, как вы, умных людей в России?” – “Я – самый последний”, - отвечал он со скромностью истинно великого человека.

Король Польши своего обещания не выполнил, да и не мог бы выполнить даже при огромном желании. Что представляла собой Польша во второй половине 18-го столетия? Законы без силы, король без власти, казна без денег, сейм без порядка, войска без дисциплины, простой народ без прав, дворянство без твердых нравственных устоев.

Очень бысто растаяли надежды Конисского, что  в польских судах можно защитить права православных. Суды дела волокитили, власти бездействовали, а русский посол Репнин был по взглядам западник и не стремился помочь Конисскому, а Синод более года задерживал жалованье, оставив Конисского и епархию без содержания.

В данном случае Конисский заявил послу Репнину, что дальше ему ожидать в Варшаве нечего, а так как возвращаться в Могилев бессмысленно и бесполезно, разве лишь чтобы “видеть только последнее разорение моей епархии, намерен ехать в Санкт-Петербургдля прошения теплейшего защищения”.

Решительность Конисского встревожили русского посла и польского короля.

Когда же мытарства Конисского дошли до Екатерины II, которые уже грозили ее государственным интересам, она дала указания своему послу в Польше принять решительные меры по защите прав православных и если православные обратятся за помощью к России, то она силой защитить их права. “Пусть поляки знают и удостоверятся, - писала Екатерина послу, - что мы не допустим успокоить это дело по их единственным желаниям, а поведем оное лучше до самой крайности”.

Но сейм закрылся так и не решив дела православных. А решительные, на бумаге, действия Екатерины II только еще больше разозлили шляхту. Да и Россия сама не желала уравнять в правах православных с  унитами, опасаясь что это усилит поток перебежчиков из России, спасавшихся от правосудия и произвола чиновников. Такая двойственная политика России, которая даже помогали Польше подавить силой стихийные выступления православных в защиту своих прав, не была понятна православным.

Возвратившегося в Могилев Конисского хотят в 1768 году убить. Он спасся лишь благодаря своевременному предупреждению. Ночью бежал в Смоленск, в  ближайшую, расположенную на территории России епархию, и оттуда всеми доступными ему средствами защищал права православных не только Беларуси, но и Украины. К нему в Смоленск стекались все сведения о притеснении православных, а он своими посланиями “бомбордировал” Синод и Варшаву, советами помогал отстаивать в судебном порядке свои права отчаяившимся православным.

До 1772 года жизни  Конисского постояно угрожали, поэтому о его желании возвратиться в  Могилев не было и речи. На протяжении всего времени вынужденного изгнания  он деятельно управлял своей епархией, по-прежнему ревностно окормлял свою духовную паству.

Но неожиданно политические события существенно обострились для России. Турция, подстрекаемая Францией и Австрией, искала любой повод для объявление войны России. И он вскоре представился.

В 1768 году польские магнаты на границе с Турцией составили Барскую конфедерацию, которая поставила задачу крестового рохода на Россию и свержения короля. Поляки в надежде за помощь со стороны Турции обещали последней отдать южные земли Украины. В  ответ на море крови и слез, на глумление и изуверства латинистов-униатов православный народ Украины поднял восстание, которое приняло широкий размах и ответило не меньшей жестокостью по отношению к угнетателям. Один из гайдамацких отрядов под предводительством Шилы преследовал поляков до турецкой границы. Поляки скрылись на турецкой территории. Гайдамаки перешли границу, разбили поляков и пришедшим им на помощь турок. Этого инцидента оказалось достаточно для объявления войны России. Напрасно Россия пыталась убедить, что гайдамаки – польские подданные, никакого отношения к России не имеют.

В начавшейся войне Турция потерпела поражение и Россия не стала противиться давнишним планам прусского короля Фридриха II, который за притеснение протестантов просил дать согласие на раздел Польши.   Первый раздел Польши ускорил падение польского государства. И если другие страны захватили часть территории Польши, то России только возвратила некоторые свои исконные земли. И главным, определяющим мотивом такого возвращения было притеснение православных, а не имперские замашки России, как пытаются трактовать.

С ликованием белорусы и украинцы встретили свое освобождение. По данному случаю, вызванный в Петербург, Конисский произнес в придворной церкви взволнованную речь от лица всего белорусского народа.

Но прошло еще много времени, пока загнанные силой в униатство верники смогли вернуться в православие. Нельзя забывать, что иезуитам покровительствовали в ближайшем царском окружении. Среди таковых были и всесильный князь Потемкин, и князь Безбородко и другие. Да и сама Екатерина II покровительствовала не православным и всевозможными препонами затруднила переход из униатства. Но и здесь Конисский, тонкий знаток юриспруденции, нашел выход из всевозможных искусственных препятствий по изъявлению воли православных.

Добившись улучшения положения своей паствы и епархии, Конисский не забыл православных белорусов и украинцев, оставшихся на территории Польши. По-прежнему в его лице они видели своего защитника, к нему они обращались за помощью и советом, сообщают обо всех случаях беззакония и притеснения православных. Усилиями Конисского  в Польше была образована самостоятельная православная епархия с кафедрой в Слуцке, которую возглавил его ученик и помощник Виктор Садковский. Как истинный учитель, он дает ему подробные указания и рекомендации как относится ему к польскому правительству,  к униатскому митрополиту, польским панам, чтобы избежать неприятных случайностей.

Подвиг могилевчан по защите Православия, которое является государствообразующей религией, был оценен, и в 1778 году в Могилев было перенесено из  Полоцка центральное управление Белоруссией. И только ненависть большевиков к царской семье, к истории государства российского побудило их перенести столицу Беларуси в Минск.

Оценивая свою пасторскую деятельность до возвращения белорусских земель в лоно  Российской империи, Конисский писал: «Семнадцать лет я боролся с волками.»

Но как не вел себя  дипломатично Садковский, поляки сумели сфабриковать против него судебное преследование, бросили его в острог, разграбили архиерейский дом. Прокатилась волна невиданных гонений на православных. Многие из православных вынуждены были спасаться бегством в русские области и просить защиты у русских властей.

Беспорядки в Польше дали повод России вместе с другими государствами приступить к новым разделам ее между собой. Так что и в этом разделе Польши определяющим моментом явились религиозные вопросы.

Были расширены Могилевская епархия, образована Минская, но Конисский уже не мог воспользоваться плодами своих многолетних трудов. Архиепископ Георгий, скованный тяжелым недугом, заканчивал свой тернистый земной путь. Сознавая, что его состояние безнадежно и что ему уже не встать со смертного одра, Конисский составляет завещание о своем  имуществе.  Первым пунктом завещания была воля святителя – раздать большую часть денежных средств по его смерти убогим, нищим, вдовам и сиротам.  В своем завещании он не забыл никого из тех, кто помогал ему в его трудах, всем он завещал выдать денежное вознаграждение.

Похоронен архиепископ Георгий был в Спасском монастыре, который им был достроен и освящен. В настоящее время после военных и других потрясений его могила неизвестна, она закрыта фундаментом административного корпуса стройтреста  № 12.

Главная заслуга Конисского в том, что его усилиями Западная Русь, и в частности Беларусь, сохранила свою веру, свою народность среди бурного наплыва латино-полонизма, что позволило затем освободиться от польского гнета.

Благодарные современники высоко ценили вклад Георгия Конисского в отечественную церковную и гражданскую историю. Великий русский поэт А.С.Пушкин называет его «великим архиепископом Белоруссии», «одним из самых достопамятных мужей минувшего столетия.» Он высоко оценивал его исторические и литературные труды. По его замечанию, как историк Георгий Конисский неоценен по достоинству.

Почему в светской литературе и истории  стремятся если не вычеркнуть, то принизить значение деятельности Георгия Конисского? И кого же нам представляют героями?

В первую очередь Франциска Скорину, который всю свою жизнь стремился заслужить признание Запада, где и провел большую часть своей жизни. Стремился к личному благополучию и обогащению, на этой почве имел судебные разбирательства. В угоду Западу изменил свое имя, которое калькировано с латинского – Franciscus. Раньше в школьных и вузовских учебниках  писали Францишек Скорина. Но теперь «западники» сумели исказить имя Скорины, которого, по справедливости, следовало бы звать Георгий, как подтверждают источники. «Скарына (Скарыніч) Францішак (Франціск) Лукіч. Полоцк...           Пад  прозвішчам Скарынічам часам згадваецца ў дакументахі яго родны брат Іван... Імя нованароджаннаму, як правіла, выбіралі паводле царкоўнага  календара, г.зн. надавалі імя таго святога, дзень памяці якога прыходзіў на дзень нараджэння дзіцяці. Продкі Скарыны былі праваслаўнымі і толька пазней згодна з каталіцкім каляндаром яго назвалі Францыскам. (Беларускія пісьменнікі. Бібліяграфічны слоўнік у 6 тамх, т.5, Мн., 1995, С-329)

Как известно, среди православных святых ни Францишика, ни Франциска нет.

Не согласных прошу объяснить: почему мы пишем Францишек Богушевич, Францишек Рысинский, но Франциск Скорина?

Или второй герой – Наполеон Орда, 200-летие со дня рождение которого пышно отмечено на государственном уровне и сведения о котором даже в малотиражных и редких энциклопедиях имеются. Наполеон Орда служил Польше, которая во все времена, в том числе и настоящее, является одним из основных полигонов, с которого ведется борьба против белорусского государства.

Да, и Франциск Скорина, и Наполеон Орда имеют заслуги перед белорусской культурой, но не перед простым белорусским народом.

Выставлять же национальными героями, радетелями за белорусский народ магнатов Радзивиллов  то же самое, что представлять национальными героями России Березовского и Абрамовича. Радзивиллы вели паразитический образ жизни, тратили огромные средства, созданные потом и кровью простых людей, на балы и кутежи. Годовой доход Раддзивиллов в полтора раза превышал годовое поступление в  казну Речи  Посполитой. О некоторых Радзивиллах следует сказать  подробнее.

Так на балы к Карлу Радзивиллу съезжались по несколько тысяч гостей. Да это были не балы, как сейчас описывают, а кутежи, до которых новым русских  еще расти и расти. О них писал Якуб Колос, словами своего героя  спрашивая у бабки Параски после такого бала: «Это свиньи ели, или шляхта гуляла?»

Карл Радзивилл имел личное войска и двор.

В многочисленных жалобах правительству Речи Посполитой жители белорусских городов и сел писали, что «феодалы довели их до гибели и убожества».

Мы обычно сетуем, что очень мало сохранилось древних западнобелорусских памятников – писем, книг, актов, летописей. Так в этом большая «заслуга» Георгия Радзивилла по прозвищу «Сиротка». Его имя навсегда войдет в историю как палача древних памятников культуры. «Сиротка», как и магнаты Мацеевский и Гроховский, израсходовали огромные средства на поиски, а затем приобретение русских книг, рукописей, которые  потом сжигали. «Прославились» они и тем, что разрушали русские типографии.

 И если подобная печальная  участь постигла за редким исключением не все древние памятники западнорусской культуры, то благодаря известной деятельности архиепископа Конисского. Достаточно сказать, что к концу жизни его личная библиотека насчитывала 1269 ценнейших книг и 241 экземпляр рукописей и документов. Мы же не знаем еще, сколько книг сгорело (вернее сказать – уничтожено) в пожаре архиерейского дома.

Януш Радзивилл, подобно Вильгельму Кубе, является палачом белорусского народа. В отместку за то, что население Беларуси выступило в защиту Православия и поддержало восстание Богдана Хмельницкого, карательная экспедиция под его командованием с неслыханной жестокостью в 1648 году вырезало поголовно все население  Пинска и других городов Южной Беларуси (Иван Белоус. «Древняя Русь Петра Лысенко»// Неман, № 4, 2007, С. 180).

Устраивать же балы в старинных замках в стиле «а ля Радзивилл», а одному из отпрысков князей сооружать памятник в Несвиже  - предавать память предков. Что это – недомыслие или что-то иное? К сожалению, за последние 15 – 20 лет мастера искусств, СМИ почему-то изъяли из своего творчества человека труженика, способного вершить поступки созидательного характера. Главными героями стали паразиты и тунеядцы, магнаты, всевозможные паны и паненки.

И если мы потревожили своим вниманием память Франциска Скорины, Наполеона Орды то лишь для того, чтобы показать, что мы необоснованно забыли славную историческую  личность - Георгия Конисского, который своим подвижническим трудом отстоял на Беларуси Православие, которое сформировало и белорусский народ, и белорусскую культуру, и белорусское государство. Но ни одна еще круглая дата ни со дня  рождения, ни со дня его смерти не была отмечена на государственном уровне. Прошло незамеченным  200-летие со дня его смерти в 1995 году. Такая же участь может постигнуть и 300-летнюю годовщину со дня его рождения в 2017 году.

Такая «забывчивость» имеет глубокие корни. Чтобы понять ее истоки, вновь следует напомнить общественно-политическую обстановку в России в 18-19 веках.

Начиная с Петра I, воспитанного в западном духе,  в России формируются две политические силы – «западники» и «славянофилы». Не вдаваясь в тонкости  взглядов, отметим их главные программные действия, имеющие отношение к теме нашего исследования.

«Западник» полагали, что необходимым условием развитие России является   западная модель. Они считали, что Россия отстала от Западной Европы, что у России нет прошлого, а есть только будущее, если она в своем развитии пойдет по западному пути. Большинство «западников» по происхождению и социальному положению принадлежали к крупным дворянам и занимали высокие придворные должности. В их же руках находились влиятельные печатные органы. К сожалению, во многих государствах, образованных на пост советском пространстве, бал правят «западники».

«Славянофилы» считали, что у России самобытный путь развития, который принципиально отличается от пути западноевропейского, что Древняя Русь выработала цельную и самобытную культуру, которую  следует изучать и развивать, а не продолжать утрачивать. Большинство «славянофилов» по происхождению и социальному положению были из старых служилых родов, принадлежали к среднему классу помещиков. По своим взглядам они были ближе к народу.

До середины 19-го столетия сильнее позиции были у «западников», но и они вынуждены были учитывать мнение «славянофилов», которых поддерживал народ. Тем более  что «западники» не покушались на государственные скрепы, каковым являлось Православие. Положение изменилось с отменой крепостного права, когда более широким слоям населения стало доступно высшее образование. Появилась большая армия «полуобразованцев», недоучек. Кое-какие знание они еще могли получить, но подняться до высот национальной культуры не смогли, да особенно и не желали. У них не было средств на посещение театров, приобретения литературы, быть участниками придворных просветительных собраний, ютились и проживали они  в стесненных условиях. А желание без особых усилий занять высокие должности, жить «красиво»,  как им казалось, по-западному, толкало их в революцию. (Мы недооцениваем опасность штампования полуобразованцев, в лучшем случае, через систему платного образования).

Нигилисты-революционеры веровали в свое призвание обновителей Отечества. Это были люди, которые любили поднимать шумиху вокруг определенных вопросов, но не любили искать на них ответы в былом. Все прошлое они по-базаровски называли «дребеденью».

Начали нигилисты-революционеры с расшатывания основ государства – Православия. И как принято у разрушителей, огонь критики, клеветы обрушили на выдающуюся личность – обер-прокурора Синода К.Победоносцева, имя которого также постарались забыть. Советские историки его ошельмовали как мракобеса и реакционера.

Победоносцев одним из первых усмотрел опасность нигилизма  в отрицании прошлого. По его мнению, истоки всякого нигилизма лежат в западной либеральной философии, провозглашающей веру в безграничные возможности человека и насаждающей эгоизм и потребительское поведение.

Широкому кругу учителей неизвестны педагогическая деятельность и труды Победоносцева, которые не утратили своего значения и в настоящее время.

Шквал критики, разгул терроризма против главных защитников государства вынудили К.Победоносцева уйти в отставку. В создавшейся обстановке поднимать проблему прославления Конисского не предоставлялось возможным. По этой причине не получила общественной поддержки инициатива Могилевской епархии – отметить торжественно в 1895 году столетие со дня смерти Кониисского.

В это критическое время у «западников» не сработал даже инстинкт самосохранения. Во многом их вина в создании условий для совершения революции 17-го года, которая быстро переросла в 37 год и жертвами, которых стали многие и «западники» и «славянофилы».

В советское время было воспитано не одно поколение в духе, когда в школьных и вузовских учебниках утверждалось, что «взгляды Скорины отличаются от взглядов церковников – сторонников темноты и невежеств». С высоких трибун заявлялось, что скоро советскому народу покажут последнего попа. И это были не просто слова, а за ними стояли практические дела, когда разрушали не Церковь, а выкорчевывали национальную культуру, последствия  которых сказывается и сейчас. Волна нигилизма у молодежи, преклонение перед Западом нарастает. И этот процесс не остановить, пока не будет восстановлена симфония между государством и Церковью.

На знаменитом памятнике, сооруженном в Нижнем Новгороде в честь 1000-летия России, на котором помещены барельефы самых-самых знаменитых 106 исторических личностей, прославивших Отчизну,  мы находим и барельеф Георгия Конисского. Поэтому продолжать изображать деятельность Конисского в советском духе, как это сделано в приводимой ниже цитате лучшей по сравнению с другими публикациями, очевидно, уже не следует.

“Георгій Каніскі (свецкае Рыгор; 20.11 (1.12).1717г., г. Нежын, Украіна – 2(13).2.1795) праваслаўны царкоўны і грамадскі дзеяч, пісьменнік. Нарадзіўся ва ўкраінскай шляхетскай сям’і. Скончыў Кіева-Магілянскую акадэмію (1743). Прыняў у Кіева-Пячэрскай лаўры манаскі пострыг. У 1745-55 выкладчык, прафесар, рэктар Кіева-Магілянскай акадэміі. Вучань і паслядоўнік прафесараў С.Кулябякі, Ф.Пракаповіча, С.Тадароўскага. У 1755 пасвячоны ў сан епіскапа магілеўскага (беларускага). Змагаўся за захаванне і адраджэнне праваслаўя на Беларусі. ...у 1757 адкрыў у Магілеве пры архірэйскім доме друкарню і перавыдаў скарочаны тэкст “Катэхізіса” Ф.Пракаповіча з сваім перакладзе на рускі дыялект (славяна-беларускі).У тым жа годзе стварыў пры Спаскім манастыры школьныя класы і заснаваў духоўную семінарыю. Сабраў шмат дакументаў па гісторыі праваслаўнай царквы (каралеўскія граматы і інш.). У 1765 на аўдыенцыі ў караля Станіслава Аўгуста Панятоўскага выступіў у абарону правоўправаслаўных і іншых дысідэнтаў з прамовай, якая была перакладзена на еўрапейскія мовы як узор абароны верацярпімасці. Кароль абяцаў вярнуць праваслаўным іх правы, храмы, манастыры, але не выканаў абяцанняў. Тройчы (1759,1760,1768) на жыцце Георгія рыхтаваліся замахі. Не атрымаўшы разумення з боку ўлад Рэчы Паспалітай звяртаўся з просьбай аб дапамозе  праваслаўным да расійскіх імператрыц Лізаветы і Кацярыны II.

Апошняй ен прысвяціў шэраг сваіх прамоў. Ратуючыся ад замаху, у 1768 з’ехаў ў Расію (Смаленск),  дзе заставаўся магілеўскім епіскапам у выгнанні. Вярнуўся пасля 1-га падзелу Рэчы Паспалітай. З 1793 архіепіскап, абраны ў Сінод. Намаганнямі Георгія арганізавана ...мінская епархія. Шмат зрабіў для добраахвотнага вяртання вернікаў у праваслаўе.. Пакінуў шэраг твораў: “Мемарыял аб крыўдах праваслаўным”, “Правы і вольнасці жыхароў грэчаскага веравызнання”, “Трактат вечнай дружбы”, “Збор павучальных слоў”, “Зпапіскі аб тым, што ў Расіі да канца 16 стагоддзя не было ніякай уніі з рымскаю царквою”,  духоўны дзеннік “Думкі”, адказ на “Пісьмо Вальтэра да настаўнікаў царквы і багасловаў”, драму “Уваскрасенне мертвых” і інш. Сабраў т.зв. “архіў Каніскага”, у аснову якога былі дакументы з архіва калегіі замежных спраў Расіі. У 1993 кананізаваны.”   (Валянціна Дышкевіч//Вялікае княства Літоўскае. Энцыклапедыя,т.1, Мн., 2005г.)

Могилевщина  должна гордиться, что на ее земле жил и творил, отдал все силы и жизнь для процветание белорусского народа святитель Георгий Конисский. Не откладывая в долгий ящик, следует начать подготовку по празднованию на государственном уровне 300-летия со дня его рождения. Масштаб работы на столько велик, что личностными усилиями одиночек его не осилить.

Журнальный вариант: Россия,“Наш современник”, № 12, 2008г., Беларусь, “Неман”,№ 4, 2008г.
                Иван Мартынов