Как я Айтоса и плавать научил и на утку натаскал

В мае и начале лета того года всё свободное время я пропадал в лугах. Готовил к первому полю и натаскивал на болотно-луговую дичь своего подросшего за зиму  щенка русского охотничьего спаниеля Айтоса. С ним буквально окунулся с головой в природу. Не будь его, вряд ли бы посчастливилось мне увидеть столько красот и чудес. Наверное, так и остался бы неотесанным горожанином с заасфальтированной душой. Как и другие, я знал, что есть жёлтые одуванчики, но только с Айтосом впервые увидел огромные поля, будто застеленные коврами цвета золота, недели через две превратившиеся в чистые, белые пуховые покрывала. Тёплый ветерок озорно, резким порывом вздымал его и, похищая, уносил тысячами белых парашютиков прочь в дальние места. От нежного аромата буйных  зарослей дикого шиповника, сплошь покрытых розовым цветом, натурально кружилась голова. В каменных джунглях люди балдеют только от бензинового угара. В белоснежных ромашковых полях Айтос делал «свечки», показывая мне: я здесь, вот он я. Мы занимаемся делом, готовимся к открытию охоты, совершенствуемся в мастерстве поиска дичи, тренируемся подаче в любых условиях. Иногда, в пойме Уводи, в густых изумрудно-зелёных травах попадается нежный благородно-изящный цветок сапфирового окраса: дикий ирис или, по-народному ласково, касатик. Глаз не оторвать. Так и любовался бы. Но, в это время Айтос раскручивает по горячему чей-то след. По рисунку, похоже, перепел. Вот-вот  будет стремительная подводка. Спешу к нему, чтобы вовремя остановить молодого, горячего спаниеля. Мы ещё только учимся…
Лето перевалило за свой экватор и покатилось, хоть и далеко ещё, но к осени. У знакомых охотников от явного нетерпения все разговоры сводятся к предстоящему открытию Охоты.
Зашёл, намедни, и я в ковровское Общество охотников.  Узнать: кто, что, где, как, когда? Тут-то меня Сергей Иванович – наш Председатель правления и огорошил: «Через пару недель, перед открытием охоты, будут проводиться районные испытания спаниелей по утке. Вас с Айтосом я уже внёс в список!» От неожиданности я даже заикаться начал: «Дык, я не знал… Дык, он у меня не готов, утку не знает… Дык, я с ним только по луговой…» - «Ну, ничего! Ещё целых две недели. С таким псом успеете подготовиться. А если сработаете на диплом – дам  путёвку на Открытие куда захотите» - «Дык, а где утки есть?» - «На озёрах и заводях Клязьмы с Уводью их не сосчитать. Половодье весной хорошее было!» - «Да… озадачили…» - «Ну, с Вашим подходом к делу и с таким толковым спаниелем, уверен, справитесь» 
Ну, коли так, теперь вместо лугов-полей на болота-озёра. Действительно, выводков с почти лётными хлопунцами, а некоторые уже и на крыле, на каждой заводи по два-три. Да только вот проблема: Айтос на них ноль внимания, да и запрещал я ему. И другая есть: Айтос не больно воду любит – после операции не пускал я его, оберегал. Вот он и сторонится её. Получается надо пса разворачивать в другую сторону и срочно. С задачей приучить к воде и научить плавать справился быстро. Кое-какие познания остались с детства. Жили мы в большом дворе. Тогда, после войны, все родители работали на заводе и, мы, пацаны, особенно летом, целыми днями были предоставлены сами себе. Двор наш позастроен сараями. Полно закоулков и укромных мест. За сараями хорошо – там наш мир. Хочешь в войну играй, хочешь в карты: в очко или трынку по копеечке. Да и покурить там, подражая взрослым, спокойно можно - никто не увидит. Но чаще всего, в жару гурьбой отправлялись на Клязьму купаться. Безнадзорные и бесстрашные  купались до посинения. Шуткой воспринимали беспокойство и угрозы родителей. Повторяя за ними, бывало, кричали друг другу: «Сашка, Вовка или Петька! Утонешь – домой не приходи. Выпорю!» Клязьма река быстрая, коварная с ямами и водоворотами. Нередко случалось такое, тонули. Но с нами, бог миловал: за все годы, ни одного трагического случая не было. Помогали друг другу: плавать учили. Но как-то «по-зверски». Считалось, что если столкнуть неумеху в воду с плота, на котором бабы бельё на реке стирают – сразу научиться, выплывет. Да и пацаны для подстраховки рядом, если что – помогут, вытащат. И, что удивительно - никто не утонул. Такое же мнение было и о щенках: надо кинуть в воду и он сам научится – поплывёт. Теперь, многие годы спустя, я удивляюсь нашей удачливой бесшабашности. Сейчас ни за какие деньги не позволю себе, даже из благих побуждений, поступить так с тем, кто мне доверяет. Айтос доверяет мне. Поэтому применил другой способ. Взял спаниеля на руки, прижал к себе  и вошёл по грудь в воду. Присел, намочил его, подержал в руках давая привыкнуть к новым ощущениям. Медленно отпускаю с рук – пёс заработал лапами. Оцарапал немного меня. Ничего, главное он не испугался, поплыл к берегу. Я, подбадривая, иду рядом. Через минуту повторил приём. Потом, отпустил на берег, а сам, решив искупаться, отвернулся и медленно поплыл через протоку один. Через минуту слышу, кто-то фыркает за спиной. Оглянулся – это Айтос  рядом плывёт. Вот и вся проблема с обучением. Осталось только с утками разобраться…
 Это оказалось немного сложнее. Не то, что бы уток не было. Наоборот, выводки почти на каждой «луже». Их, с подхода ещё, издалека видно. Но подберёшься к воде – пусто, нет нигде. Нелётный выводок не мог улететь. Они, осторожные, заметив меня, немедленно скрылись, растворились в прибрежных зарослях осоки. И, бесполезно с Айтосом месить болотную грязь, вытаптывать траву – взлетает бекас, какие-то кулички, но уток нет. Некоторое время спустя этот выводок в полном составе собирается в дальнем углу озера. Я со своим псом повторяю попытку подобраться к ним. Они повторяют свой маневр. Можно ходить весь день и натыкаться то и дело на вопрошающий взгляд помощника: «Что мы тут делаем? И накупались, и в грязи навалялись, и есть уже хочется. Хозяин, скажи: чё те надо?». Понимаю, что Айтос абсолютно не виноват, вся проблема лишь  в том: я не показал ему какой запах надо   искать. Более того всё лето тщательно оберегал его от контакта с утками, поэтому он, как бы, и не замечает их густой, тяжёлый запах…
Прошла неделя в попытках войти в контакт с утиным народом на разных озёрах и заводях Уводи и Клязьмы. До испытаний осталась всего неделя. Есть из-за чего расстраиваться. Наконец,  спасибо ему, приятель подсказал пустить Айтоса в паре с собакой уже знающей, что за зверь такой – утка. Другой приятель- охотник из Клязьминского городка Вовка Мохов согласился помочь и потратить вечер на меня с Айтосом. И вот после обеда с ним и его Найдой взялись прочёсывать небольшой водоём у Тинской переправы близ деревни Глебово. Лайка быстро зацепила след крякового хлопунца, стала преследовать и скоро загнала его из густой осоки под ивовый куст. Начала яриться и облаивать его. Я и подбадриваемый мной Айтос тоже забрались в гущу ракитовых веток. Вижу: хлопунец забился в нору под сплетением корней куста и лайка никак не может его достать. Вот и лает и ярится. По моей просьбе приятель отозвал свою суку и отправился домой дела делать. Я же в свою очередь, указал рукой Айтосу, где прячется хлопунец и скомандовал: «Дай!». Молодой спаниель уловил новый для себя запах и под азартные команды: «Дай-дай» атаковал неприступное убежище кряквы, пытается разгрызть мешающие корни. Как в басне: «Видит око, да зуб неймёт».  От близости добычи, которую не удаётся достать, пёс пришёл в ещё большие азарт и ярость  - аж куст трясётся до последней веточки.  Подбадривая, минут десять дал ему понеиствовать.  Затем мягко отозвал его, вывел из зарослей и похвалил. Дело было сделано. В очередной раз убедился, русский охотничий спаниель смышленый помощник в охоте.   В этот день, для проверки как он усвоил урок, ещё пару раз напускал его в места, где замечал утку. Спаниель быстро находил след и начинал преследование. Я его хвалил и уводил в другое место…
 До районных испытаний спаниелей по утке осталось четыре дня. Их можно посвятить повышению стабильности и мастерства. Русский охотничий спаниель с его исключительным чутьём и сообразительностью лучший помощник на охоте по перу и не только. Главное, чтобы хозяин не оказался лентяем и совсем бездарным охотником.

                спаниелист, охотник, эксперт-кинолог по спаниелям