Про Севастьяныча Из цикла ватные рассказы
«Да что я. Вон дед, тот действительно герой. За один бой шесть сожженных танков и таран» - отмахивался Севастьяныч. А я так почти и не помню ничего. Всё как не со мной было. Помню, что когда начштаба докладывал, орал, как оглашённый, думал не слышат меня, вот и морщатся, и всё с погон пытался стряхнуть какие-то бурые ошмётки. А это мозги того солдатика были, - Севастьяныч грустно вздыхает. «Всем там быть: кому раньше, кому позже. Смерть на зубы не смотрит».
«Горелый мох» это несколько десятков гектаров соснового леса, расположенного на высыхающем болоте. Местные ходят сюда по грибы уже несколько поколений. В самый полуденный зной тут веет свежей прохладой от тёмно-зелёного мха, заполонившего мягким ковром междурядье сосен. Лес светлый и ровный, заблудиться невозможно, к тому же расположен рядом с дорогой к заброшенному песчаному карьеру. Карьер давно уже затопило, в нём приятно искупаться и ловить карасей вдоль небольшого пляжика.
В отчаянные девяностые дошел до местных слух, что собираются Горелый мох под пилу пустить. Севастьяныч смотался в правление, там подтвердили. Мол, пришла разнарядка «сверху». «Какая разнарядка? С какого «верху»? Горелый мох даже в войну на дрова не тронули» - недоумевал Севастьяныч и от его недоумения звенели стекла в управе и трещали головы районных бюрократов. «Дела идут - контора пишет! Нет на вас Сталина с Андроповым!» Не унимался Севастьяныч. Насилу выпроводили. Настырный правдоруб пошел к участковому. Тот посоветовал «не лезть в это дело». «С *** ли, не лезть? Это наша земля издавна, жопа ты окопная!» Участковый погрозил привлечь Севастьяныча за оскорбление представителя власти, на что Севастьяныч презрительно гаркнул «Не на тех работаешь, пехота!». В общем, приехал Севастьяныч на делянку сам. Поговорил с шабашниками. Те пообещали вызвать «смотрящих». Через пару дней «смотрящие» прибыли на двух черных иномарках. Как в кино. Севастьяныч же прилязгал на батиной дэтэшке, только заранее прицепил к ней неповоротный прямой отвал. Решил узнать у пришлых, с чего это народный лес стал их собственностью? «По-хорошему» разговора не получилось. Из машин стали стрелять. Севастьяныч только усмехнулся, затянул во всё горло марш танкистов, затем прикрывшись отвалом сгрёб немецкий автопром в одну кучу и спихнул в обрыв карьера. Шабашники с уважением сняли шапки и в задумчивости почесали плешивые головы. Через неделю Севастьяныча вызвал к себе участковый и дрожащим от волнения голосом поведал, что с ним желают встретиться «серьезные люди».
Севастьяныч к назначенному дню смазал семейную реликвию - прадедовскую мосинку с оптикой, побрился, надел пиджак и свежую рубаху, натянул сверху выходной ватник, отбил киянкой грязь с подножки К-701, и пошумел по грунтовке в сторону «стрелки». Около карьера его уже поджидал тюнингованный гранд чероки с открытыми передними дверьми. Рядом с джипом стояла пара крепких ребят в фасонистых черных костюмах и белых рубашках. Севастьяныч газанул со всей дури, заложил лихой вираж и остановился аккурат перед носом автомобиля, подняв облако песчаной пыли. Когда она осела, костюмы крепышей поменяли окрас на песчаный. Лица тоже побледнели.
- Видать все черти одной шерсти. Не обосрались, суслики? Тупое рыло Кировца нависало над капотом вождя краснокожих.
Один из крепышей дернулся за пазуху.
-Ээээ, не балуй, - Севастьяныч потянул из-за сиденья ствол винтовки, - На лося патроны. За вкус не ручаюсь, а горячо будет.
Другой крепыш махнул рукой, приглашая к задней двери. Севастьяныч скрипя начищенными кирзачами подошел к джипу. Окошко открылось, и глаза Севастьяныча встретились с колючим взглядом пришельца.
-Ты, мужик, кто такой? На кого пылишь, знаешь?
- Севастьяныч я.
- А я Зингаревич. Слыхал? Мой теперь весь лес в вашем районе.
- Редкое отчество, - уклончиво ответил Севастьяныч.
- Войны хочешь, мужик?
- Я говорить приехал, а не стрелять.
- Ну, говори.
- Лесок людя;;м оставь. Там бабки с детками по грибы и ягоды ходят. Нам чужого не надо, но и своего не отдадим.
- Это я уже понял. Зачем машины попортил, людей моих покалечил?
- Так они сразу палить начали. Я даже спросить не успел, чьих они. Про всякого дурака своего ума не напасешься.
В джипе хмыкнули.
- Охотник?
- Есть немного.
- Коллекционное у тебя ружьё. И состояние идеальное.
- Именная. Прадед с финской припрятал. Кукушек снимал. Снайпером был.
- Меняю на лес.
Севастьяныч думал мгновение.
- А забирай!
- Не боишься, что обману, танкист?
- Так тыж Зингаревич! Как ты можешь обмануть Севастьяныча? По рукам?
В джипе хохотнули, в окошко протянулась холеная ладонь.
- По рукам, Севастьяныч. Поехали парни.
Откуда он узнал, что я танкист? - недоумевал потом Севастьяныч, - видать участковый, гнида паскудная, стуканул.
Больше на «Горелый мох» никто и не думал покуситься.
Свидетельство о публикации №216031001941