Ради кого падали деревья в СССР?

РАДИ КОГО ПАДАЛИ ДЕРЕВЬЯ В СССР?


Казалось бы, грустная история советской книги. В которой вся художественная литература была посвящена пропаганде  марксизма-ленинизма и борьбе пролетариата за свои права и за построение  социализма-коммунизма в отдельно взятой стране. Пустое, в общем-то, занятие, поскольку  науки марксизм-ленинизм по определению не могло быть – марксизм и ленинизм  разные и несовместимые вещи. О чем народ даже и не догадывался, поскольку его  неустанно дурачили  умопомрачительными статьями о диалектическом и историческом материализме, нагромождая  казуистические и невнятные понятия. В вузах студентам приходилось их тупо заучивать. Куда уж крестьянству и рабочему классу разобраться!
Ну а строительство коммунизма и даже социализма – это вообще ложный посыл. Поскольку коммунизм – это в переводе на обычный язык - рай на земле. А такого быть не может. Если только в мечтах. О социализме, конечно, можно было мечтать, но ведь «строили»-то его на основе государственного капитализма! А эти два понятия никак не состыковываются. Сегодня, наконец, применили более взвешенную формулировку – социально ориентированное государство. Но в СССР Хрущев заявил, что социализм в Советском Союза уже построен… Глумился, конечно,  троцкистский последователь!
Ну и такова была вся советская литература. Построенная на этой пропаганде, а, значит, на лжи. Потому и не родилось после Шолохова в СССР ни одного классика русской литературы (ближе всего подошли к этому понятию детские писатели Маршак и Михалков). Ими могли бы стать, положим, Высоцкий и Шукшин, но они безвременно скончались, растратив свою жизнь на кино и театр. Искушение победило писательский  талант и чувство ответственности перед соотечественниками.
Обидно, конечно, сегодня понимать, что огромные деньги в СССР уходили на пустоту. А как жалко русское достояние – лес,  который безжалостно вырубали миллиардами стволов только для того, чтобы его хозяин – советский народ – пребывал в дреме несбыточных мечтаний о рае на земле. Вот так я думала, подсчитывая, сколько же деревьев уходило на все эти немыслимые тиражи в советском книгоиздательстве?  Один ствол зрелой сосны на две книжки – ужас!
Я представила себе, сколько леса перевели в тайге для того, чтобы напечатать бездарные и никому не нужные книжки  только одного подмосковного писателя, общий тираж изданий которого составил 600000 экземпляров. Получается, что 300 тысяч стволов? Непостижимо! А ведь это не самый  издаваемый провинциальный писатель.
Если сейчас большинство книг покидает типографию в количестве 1000-2000 экземпляров, то в СССР и 50 тысяч не были пределом. Тиражи тонких детских книжечек достигали миллиона или двух. В 1988 году в СССР напечатали в общей совокупности 1 миллиард 150 миллионов книг художественной литературы, тогда как в России 2008 года – только 304 миллиона. Естественно, и леса вырубались на необозримых пространствах. И с каждым годом – все больше. Потому что численный состав Союза писателей СССР начинался с 1500 человек в 1934-м, а достиг к 1989 году 9920 человек.
Так что же, совсем, что ли, с ума сходили в ЦК и в правительстве Советского Союза, что плодили такое количество преимущественно бездарных литераторов? Нахлебников, так сказать, на госбюджет – народные деньги?
И вы знаете, народ так и думал в те времена: что писатели и журналисты просто проедали дармовой хлеб. И не понимали люди, зачем и кому это надо – содержать такую огромную армию идеологических оглоедов.
Именно об этом мне без обиняков говорили в моей собственной рабочей семье, когда я в семнадцать лет пришла работать в штат районной газеты. И призывали  выучиться на инженера, чтобы даром не проедать народный хлеб. Я пыталась объяснить своим опекунам, что  и газета зарабатывает деньги, ведь продают же ее за две копейки!
Мои опекуны не дожили до того времени, когда я пришла на работу в одну из  четырех газет ЦК КПСС, выходившую в СССР ежедневным тиражом 15 миллионов экземпляров. Стоил один номер три копейки, раскупался тираж целиком, и ежедневно приносил доход в полмиллиона рублей. По тем ценам (стакан газировки стоил одну копейку) это был доход, равный тому, что получало крупное промышленное предприятие. Причем – гарантированный ежедневный доход «живыми деньгами»!
Вот в чем кроется правда о работе советских писателей и журналистов в СССР.
Их работа приносила  огромную выгоду государству. И не только потому, что продажа книгоиздательской и газетной продукции перекрывала затраты на возрождение лесов, на производство бумаги, на оборудование типографий и зарплату писателей и журналистов. Главное тут было в другом – писательский и журналистский труд заставляли быстро крутиться  колеса сразу нескольких промышленных отраслей: лесоповал, деревообрабатывающую, транспортную, бумагопроизводящую, типографскую. А также развивать бумажный импорт-экспорт. Мы продавали за рубеж дешевую газетную бумагу, закупали  дорогую мелованную.
И вот самый маленький винтик в этой  огромной производственной машине – писатель и журналист – был практически самый дешевый и легко заменяемый. Его лишь надо было хорошо контролировать, на что и существовала  разветвленная система  Союза писателей и Союза журналистов, которые практически являлись отделами ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ, и  ниже по  лестнице в областные, краевые и республиканские центры.
Что же мешало в этой системе рождению талантов? Конечно, идеология, которая должна была быть всегда ровно  подстрижена. Без всяких там кудрей. Но главное – производственная, так сказать, необходимость. Ну появись в СССР очередной гений отечественной литературы, что бы стало со спросом на книги всех советских писателей?  Их бы перестали брать – это же понятно. И вслед за издательской отраслью упали бы и лесозаготовительная, и лесообрабатывающая, и транспортная, и даже строительная, поскольку в СССР строились огромные издательства в каждой области. А к ним – жилые дома для  типографских работников ( я сама живу в таком доме, лучшем  на то время в городе, выстроенном по немецкому проекту с большими квартирами особой планировки).
Вот какую важную роль выполняли советские «труженики пера». А выполнив ее, ушли в небытие.
Но во имя ложной идеологии и огромных прибылей сразу нескольких отраслей  в СССР  была убита  настоящая русская литература. Последнего ее представителя – Шолохова – буквально растерзали диссиденты во главе с Солженицыным, рвущимся в литературные гении с помощью гнусной клеветы на автора «Тихого Дона». Начал он эту травлю  еще в шестидесятые годы и тем поддержал партийную верхушку Советского Союза в «выравнивании» авторов и низкого читательского вкуса. Заодно помог войти во власть троцкистам, которые по сей день даже мысли ни у кого не допускают о возрождении национальной российской литературы. Чем  убивать новых Пушкиных и Лермонтовых (что «не демократично» и не либерально), лучше вообще им не позволять родиться. Вот и не рождаются уже больше полувека.
Но и новая власть стремится осваивать  лесозаготовки,  транспорт, внешнюю торговлю за счет издательской продукции. И нашла новый безопасный для себя путь – рекламы и желтой прессы! Теперь каждый день почтовые ящики россиян завалены всевозможными рекламными газетками и проспектами. А в желтой прессе на страну с успехом работает богемная тусовка. Имена светских львов и львиц всем хорошо известны. В новой России они трудятся на идеологической и экономической нивах. Только получают гораздо больше, чем советские писатели и журналисты. Потому что их теперь по численности гораздо меньше, а деньги крутятся бешеные. Им и достается больше.
Вот такая грустная литературная история.