Дама Крести

Темная лошадка Дама Крести появилась на горизонте в то время, когда в ней нуждались в полной мере для исполнения своих внутренних и наружных желаний, когда она должна была стать крайней необходимостью для будущего существования или сосуществования. В ней нуждались, как в воздухе во время кислородного голодания или сердечной недостаточности, как в пище в период возмужания или после продолжительной болезни, как, наконец, в обычном общении после долгой и тягостной разлуки и одиночества. Да, в начале своего пути о ней никто и не думал, не предполагал, какая она будет. Может быть, только в мечтах, после познания какого-нибудь произведения искусства хотелось быть кем-то и чем-то в осуществлении своих планов на будущее. Но это только потом, по прошествии определенного временного отрезка, по прохождении нескольких ступеней познания бытия своего сознания. Но ступени бывает, проходятся тяжело и со скрипом, но, как кому повезет, и кто чего в бренном мире желает приобрести к концу пути. И вот, пройдя вышеназванные ступени, она является на светлые очи того, кто ступени прошел или пролетел или, пыхтя и фыркая, прополз. И здесь она свалилась не как ком на голову, а пришла целенаправленно, конкретно и обоснованно. Путь к ней двигался постепенно, ни медленно, ни быстро, но поступательно вперед. Хотя, я слегка лукавлю, потому, как захотел ее еще в немного раннем возрасте, когда не то, что не знаешь, какую выбрать, а и о ней вообще многие не задумываются. А я все-таки подумывал о ней и мечтал в сердцах своей молодости.
И вот она! Дерзай! Пора пришла! По первости, она явилась чем-то непонятным и обязательным, как долг Родине, чем-то тягостным, как повинность осужденного, но, в последствие, приобретала более понятные и реальные черты и очертания, округлые и узнаваемые формы, где понемногу стирались грани непонимания и шероховатости обуздания. С ней хотелось дружить и ладить, Любить и уважать, познавать все глубже и глубже, совершенствоваться в ней и самоутверждаться. Она повела себя корректно и справедливо, пропуская вперед ретивых и скороспелых, ушлых и позвоночных. Но так же она не отставала от хватких и умных, учась у них же уму-разуму, не уступая своей ниши желающим в нее забраться не по делу и без «ксивы». Брала все необходимое для помощи в пути, приобретала вес физический и генетический, старалась не упускать возможности подняться выше, но не лезла ради этого на рожон. Крутилась и вертелась, словно белка в колесе, для осуществления различных планов и мечтаний, погружалась в омут рутины и безрассудства, иногда ей приходилось поступиться чем-то близким и дорогим для того, что бы потом этому близкому и дорогому было лучше и приятнее жить. И все-то она делала ради постоянного движения вперед, что и удавалось, удавалось до определенного предела, когда этот предел и наступил. Наступил, зараза! Да так наступил, прямо на самое горло и сжал его в кольцо.
- Нет больше желания что-либо делать и творить, двигаться вперед и самоутверждаться! Сволочи, руки сковали и стену возвели! – кричала она, барабаня этими самыми скованными руками в ту самую возведенную перед ней стену, - задыхаюсь, мало воздуха и свободного пространства, руки немеют и опускаются!
Она сопротивлялась и не хотела задыхаться, не желала стоять, а точнее, лежать на месте со сдавленным горлом, хрипя и извиваясь, она хотела жить и двигаться дальше, к вершине, к розовому горизонту своих мечтаний. А он придавил и отпустил, просто сделал так, что бы она не смогла самостоятельно дышать и распоряжаться своим потенциалом, шевелить и думать мозгами, а только рефлекторно делать то, что ей прикажут или укажут. Желал подавить все ее желания и мечтания на возвышение над ним, приземленным и глупым. И это ему удалось, она перестала самостоятельно думать и решать, встала в строй, как уже было раньше, по молодости, и в ногу со всеми пошла, поплелась, куда указали, проторенной дорожкой многих таких же придавленных, придушенных и приземленных. Шла она, шла и однажды снова, как когда-то, в давние времена, решила выйти из строя, пойти не в ногу, не вдоль, а поперек, своей, непроторенной тропинкой, может быть, тяжелой, но своей, где никто не сможет помешать осуществить ее мечты и задумки, планы на будущее. Она захотела все в себе изменить, ускорить течение времени, расширить кругозор знаний и увлечений, перевернуть с ног на голову пройденный отрезок пути, увеличить обороты жизненного пространства, не упустить шанс самореализоваться. Тогда она взяла… да, тоже взяла такой же билет, на такую же, как и предыдущие дамы, большую белую стальную птицу и… и оказалась в одном салоне с ними, страждущими и желающими сделать что-то свое, новое, интересное и полезное на этой Земле. Взмахнула в небо и…
…И восемь тысяч километров пролетели, как один миг, перепад временных поясов не успел зацепить ее ни одним мускулом, она даже не поняла, что жизнь и судьба укоротились на шесть часов и ей осталось существовать на столько же часов меньше, чем там, где она до этого прозябала в пространстве времени. Да пусть, хоть, и меньше, но свободно и самостоятельно, не в строю и однообразно, не потакая и повторяя, а по-своему и разнопланово! Конечно же, она не поняла разницы между прошлым и будущим, когда ей пояснили, чего от нее желают, ведь, оказывается, только об этом и мечталось в последний отрезок драгоценного времени, его так мало осталось, ой, как мало, а сделать хотелось много, ой, как много. А тут сами карты легли, как полагается, как давно желалось и неизвестная Дама Крести, да, да, та самая дама, своенравная и Любимая, драгоценная и желанная оказалась рядом, в полной своей красе, необходимой и достаточной, именно такой, какая была нужна в тот самый момент. И, ведь, как рядом, она прилетела туда, куда…
…Куда занесло мое состояние мою душу, знания и опыт, приобретенный за ее годы, годы Работы – а это именно она – вы, наверное, догадались. Ее занесло в далекий край с его людьми и их судьбами, их работой и жизнью в ней, их существованием и выживанием, радостями и печалями, слезами и улыбками, о чем мне и хочется рассказать в этой части своей книги.