Прощенные ладошки

Почти голый, в одних трусах с пожеванным супергероем на причинном месте,  в синем носке гармошкой стоял мой сын Женька. Он страдальчески смотрел на меня своими глазами буравчиками и монотонно, периодически закатывая глаза, повторял:
- Ну прости,  ну ма-а-ам, прости, ну прости, прости-и-и.

От раздражения у меня заложило уши и неприятно стучало в висках этим "ну прости". Я понимала, что это предел. Сегодня точно все! Орать я не стала, пожалев свою немытую, в виду Женькиных пятидневных каникул, голову. Присев на еще здоровое колено, я взяла его за плечи, поймала его блуждающий взгляд и начала...серьезно так.....по-взрослому:
- Женя, я тебя очень люблю и оттого мне вдвойне больно, что ты ко мне так относишься. Я давно поняла, что для меня слова- это звук, не более. Их нельзя потрогать, ухватить, прижать к сердцу или отфутболить. Вот смотри, сейчас я скажу что-то в ладошки и попробую поймать, а ты слушай.

Я сложила ладони ковшом, будто хотела зачерпнуть воды и говорю в эти ладошки громко так, чтобы Женька не только услышал, но и почувствовал всю глубину, значимость слов.

- Прости , - говорю я ладошкам и протягиваю их удивлённому Женьке. Стало тихо.  Женька наклонился с серьёзным видом и слушает : глаза скосил к потолку , сам не дышит , слушает.

- Слышал что-нибудь ? - спрашиваю. - Нет ,- честно признался он.
-  Вот так , - говорю, - слова вылетают не слышно их и не видно. Делами надо зарабатывать прощение ,делами и поступками.

Смотрю на Женьку - как с картины "Опять двойка" сошел : глаза долу, волосы спутаны и грусть такая во всём его худеньком тельце измученным творческим начинанием.
Вдруг Женька поднимает на меня свой идейный взгляд, подносит свои пухлые ручонки ко рту : "Мамочка, любименькая,  прости меня!"- и быстро , будто боится что-то выронить, захлопывает ладошки. С искренней верой подносит их к моему уху:
 - Слушай скорее мамочка , пока не улетели.- прошептал он, медленно разжимая вспотевшие от волнения
 ладошки.
 Снисходительно улыбаясь, я наклоняюсь и слышу как доносится эхом: "Мамочка, любименькая, прости меня!"
Поднимаю глаза и вижу, как Женька тихо шепчет себе под нос и искренне так , с раскаянием и той большой надеждой, которой заполнены детские глаза даже в момент самого крайнего отчаяния, смотрит на меня и шепчет,шепчет и смотрит, а я все крепче прижимаю его теплые, пахнущие топленым молоком, самые любимые ладошки.