Ожидание

«Ожидание»...Таким  словом определилось  настроение мартовского  дня.
Ранняя весна - это утро года и каждый раз ей приходится начинать всё заново. Природа проснулась, но ещё не пришла в себя, ждёт настоящего тепла.

Заметнее всего это у берёз и клёнов: неподвижных, притихших, стеснительно голых. Солнце уже неделю оглаживает их тёплыми ладонями и снег давно  осыпался.
 Но морозной ночью их  дыхание застывает на тонких веточках хрупким инеем ,а утром, согретые солнцем, они роняют его с тихим шорохом, словно дождик в сухую траву. И ещё долго будут  стоять  неприкрытыми: листва появится ближе к маю.
 
Ёлкам, пихтам и сосенкам проще: сибирские красавицы всегда целомудренно одеты. 
Рябины тоже растеряли   примороженные с осени гроздья. Это птицы постарались! Для них и было оставлено угощение.
 
Сейчас они  больше всех радуются весне. 
Синички так  счастливы, что не могут усидеть на месте!  Вот одна… Суетится над подтаявшими сугробами, шустро перелетает  на ледяную  кочку и  тут же вспархивает  на другую. Посидела,  покрутила головой, что-то протренькала и  унеслась!       Сорока- степеннее. Прилетела, опустилась на берёзу повыше, где ветки прочнее.  Ну, просто,  дама в платье  с длинным синеватым шлейфом. Покачала им,  что-то сказала. Жаль, голос у неё не очень...Как у сварливой соседки.

Речка,  словно белый лист, расчерченный в полоску  накатанной  лыжнёй, следами снегоходов и тропинками,  протоптанными  «собачниками».  Всю зиму гуляли они со своими  четвероногими,  а сейчас не видно. И не катается никто: лыжня обледенела, стала жёсткой.
Горы на том берегу ещё удерживают снег под деревьями на плоских верхушках,  но крутые склоны уже  потемнели.

И над всем этим небо без единого облачка! Только самолётный след изредка прочертит полосу  высоко-высоко, но  вскоре исчезнет.  А густой синевы  пока  нет, для неё ещё не время.
 Холодная голубизна    к вечеру сменяется светло-золотистой бирюзой. Заходящее солнце  подкрашивает её оранжевым светом, попутно зажигает отблеском кресты на церковных куполах  и шпили на крышах домов.  Но тоже ненадолго.
Вечер погасит  их, смешает все краски,  а ночь прикроет  это великолепие до следующего утра.