Песня Глеба Молдавского

 Глеб сидел на скамье одиноко. Набережная была почти пуста, в это время люди обедали. Он тоже вышел из проходной своего завода на обеденный перерыв, но есть ему не хотелось: он все вспоминал о страшно неприятном недавнем разговоре с приятелем за кружкой пива после работы. И о нежданном бегстве своей жены.
Приятель, технолог инструментального цеха, с которым они учились когда-то в одной группе техникума, после третьей кружки пива разговорился и жалостливо промолвил:
- Как ты, Глеб, терпишь такую б…? Твою жену Аньку. Она  же никому не может отказать … Брось ты эту суку, вон сколько девок хороших вокруг.
***
Приятель не подозревал, видимо, что его собеседник и сам все знает. Анна вышла за него замуж, честно признавшись в том, что до него у нее был не один любовник. Более того, она сказала, что не может дать ему клятвы в верности, потому что у нее свой взгляд на взаимоотношения супругов.
Глеб же был безумно влюблен в холеную и капризную профессорскую дочь: ее стройная фигурка, ее удивительно живое лицо, ее то печальные, то насмешливые глаза – все влекло сына матери-одиночки. Он готов был на все условия, лишь бы стать мужем этой красавицы. И стал ее мужем.
***
Частенько говорила Анна своему мужу-технологу:
- Ну что ты такой бестолковый и бездарный? Занялся бы каким-нибудь бизнесом! Посмотри, как люди с нуля к верхам поднимаются! Брось свой завод, подружись с каким-нибудь бизнесменом! Хочешь, я тебя познакомлю?
Глеб смущенно улыбался: он знал, что нет у него таланта к бизнесу. Тут нужен особый ум, тут нужна инициатива, смелость, риск нужен. Да и начальная сумма – тоже нужна.
Но жене он отвечал не так:
- Да. Надо подумать. Конечно, - говорил тихо Глеб.
***
Но после пивного разговора плохо на душе стало Глебу Молдавскому.  Он ясно представлял, как все заводчане его презрительно жалеют. Представил, что говорят о нем приятели за спиной его. Возможно, и в самом деле надо оставить Анну, найти иную женщину. Тем более, что дома она, преподаватель музыкальной школы, ничего не делает: он сам и готовит, и убирает, и всю технику бытовую поддерживает в порядке.
Однако при мысли о том, что вдруг не станет рядом его привычной, его любимой, его единственной, сердце замирало. Нет, не бросит он жену свою. Пусть будет все, как есть.
Но он ошибся. Через пару дней после того неприятного разговора, придя домой, увидел на столе записку.
«Глеб, я полюбила отличного парня. Я уезжаю с ним на Дальний Восток, где он служит. Сколько продлится мое счастье, я не знаю. Но ты свободен. Хорошо, что у нас нет детей, никто страдать не будет».
***
- Никто страдать не будет? А обо мне подумала? – вслух произнес технолог горько.
Посмотрел на часы: до конца обеденного перерыва еще двадцать две минуты. И тут его окликнул Федя Вульф, бывший одноклассник.
- Глеб, сколько лет, сколько зим?
- А, Федя, привет.
- Что такой невеселый сидишь тут в одиночестве?
- Да-а… Долго рассказывать.
- Понятно. Поражение на любовном фронте.
- Да, вроде этого.
- Глеб, купи гитару. Она поможет.
- Вот еще!
***
- Друг, поверь моему опыту. Когда-то меня выручила в подобной ситуации гитара. Я научился играть. Играю неплохо. Создал оркестр струнный. Выступаем. Знаешь что? Давай в воскресенье сходим в магазин «Райская музыка». Я  тебе там выберу хороший инструмент. Купишь самоучитель …
- Федя, у меня уже перерыв кончился, - вымолвил Глеб.
- Дай номер твоего сотового! – не унимался Вульф.
Глеб дал ему номер и ушел. Думал, не будет звонить ему Федя, но вечером раздался звонок.
- В воскресенье заеду за тобой ровно в десять утра.
И в самом деле ровно в десять Вульф позвонил в дверь. И они поехали в магазин. Попросив дать ему одну гитару, Федя пробежал пальцами по струнам.
- Звук неплохой, - сказал музыкант.
***
Он заиграл. Это была бурная импровизация. Продавцы рты открыли: такого здесь еще не слышали. Поразился и Глеб. Легкость  исполнения, богатство звучания заставили его посмотреть на одноклассника другими глазами: это был Мастер.
- Федя, да ты же виртуоз, - произнес Молдавский восхищенно.
- Ты тоже сможешь так играть, - ответил тот спокойно. – Просто надо чуть больше  полугода интенсивно позаниматься.
- Нет, я и за десять лет не смогу.
- Покупаем эту гитару, - заявил Вульф продавцу.
***
Они купили инструмент и поехали в осиротевшую квартиру Глеба.
- Итак, начнем первый урок, - сказал Федя. – начнем с немаловажной вещи: как правильно сидеть и держать гитару.
Усадив ученика и дав ему инструмент, Вульф начал объяснять с нуля: что такое нотный стан, как расположены лады на струнах ...
Урок утомил обоих. Но в конце учитель сказал:
- Выучи нотный стан и лады на струнах. Это очень важно для дальнейшего. Я приеду к тебе через три дня. Созвонимся.
Уроки шли и шли. Ученик оказался настойчивым не менее, чем учитель. Вскоре Глеб играл простенькие этюды, и это доставляло ему огромное удовольствие. Конечно, никому он не рассказывал об этой учебе. Не рассказывал и Федя.
***
Прошло три месяца. Октябрь немного порадовал бабьим  летом, затянувшимся с сентября, а потом разразился дождями.
От Анны пришло письмо: она сообщала, что любимый оказался негодяем и поэтому она решила вернуться к мужу. Сердце Глеба заныло: он не жаждал возвращения изменницы.
И тут однажды в воскресенье приехал Вульф на своем стареньком автомобиле «Ока», какой-то весь взъерошенный.
- Глебушка, выручай! – крикнул он с порога. – У меня заболел один гитарист, а оркестру участвовать в конкурсе через две недели. Поехали! Бери инструмент! Я теб\я введу в коллектив.
- Ты с ума сошел! – ахнул Молдавский. – Я не сумею.
- Сумеешь! Там ничего  трудного! Поехали!
***
- Вот, ребята, мой друг и ученик Глеб, - сказал Федя коллективу, - он попробует подменить вторую гитару на время болезни Коли. Света, первая гитара. Будешь ему помогать. Для начала поясни новому нашему товарищу состав оркестра.
Поднялась среднего роста невзрачная девушка:
-  В нашем коллективе – три домры: малая, альтовая и басовая, два баяна, четыре балалайки: прима, секунда, альтовая и басовая, гусли звончатые, бубенцы, колокольчики, а также – контрабас, гобой и флейта. И еще у нас есть три гитары: ритм-гитара, бас-гитара и соло-гитара. Наш ударник имеет целую систему барабанов, барабанчиков, тарелок и так далее. Тут же и литавры. Вместе с дирижером -  ровно двадцать человек.
- Молодец, Света, - улыбнулся Вульф. – Вот и посадим нашего Глеба в дружный коллектив в качестве ритм-гитары. Я прошу не только Свету, но и всех помогать ему. Он пришел нас выручить, пока болеет Коля. Но он еще никогда не играл на публику, тем более – в оркестре. Это – его дебют.
***
Возник гул голосов: было ясно, что оркестранты обсуждают саму возможность использования новичка.
- Друзья, в чем дело? Что обсуждаем? – спросил Федя.
- Ритм-гитарист работает аккордами, это для него может быть трудно, - встал один из музыкантов.
- От ритм-группы зависит слаженность всех нас. – встал второй музыкант.
- Оба правы. Какой выход предлагаете вы? – холодно и зло возразил Вульф.
Воцарилась тишина.
- Я надеюсь на Глеба и Свету, - сказал дирижер тихо. -  И вы должны надеяться на них.
***
Он сидел рядом со Светой. На пюпитре лежали ноты. Он смотрел в них, смотрел на дирижера – и не шевелился. Вульф, казалось, не замечает этого. Репетировали куски из разных опусов, на новичка уже не обращали внимания.
Постепенно он успокоился и стал внимательнее следить за нотами, а Света каждый раз открывала на его пюпитре нужный лист. Глеб начал привыкать к обстановке, но все еще не пытался коснуться струн, даже если видел, что может взять аккорд.
Но вот репетиция окончилась. Федя подошел к Свете.
- Ты могла бы еще позаниматься с ним? Я оставлю партитуру, а? Мы должны победить на конкурсе!
- Ладно, - сказала  девушка без энтузиазма. – Раз надо.
- Спасибо, Света. А партитуру не оставляй здесь, возьми ее домой. Принесешь на репетицию. Всего доброго, ребята!
***
Они занимались долго.
Если где-то Глеб брал аккорд неверно, Света заставляла его взять этот аккорд десять раз и более, но правильно, без ошибки.
- Так лучше врежется в память, - повторяла она.
- Ого! – вскричал ученик, взглянув на свои часы. – Полвторого ночи!
- Все, я домой не попаду, - ссутулилась Света. – Придется мне здесь заночевать на диване. Отсюда и на работу.
- Зачем так? Пойдем ко мне, у меня одна комната свободна. Поспишь там, на кровати, как положено. И поужинаем, я есть хочу.
- Нет, я не пойду к тебе. Я в жизни не ночевала ни у кого. Никогда. Давай такси вызовем.
- Если  бы я мог. Я без денег.
- Я тоже.
- Света, пойдем ко мне! Даю слово, что не пожалеешь, я умею вести себя прилично. Идти не больше, чем полчаса.
- А почему ты один дома? Где остальные?
- Была жена. Но сбежала. С любовником.
- Вон что … Ладно, пошли. Я тебе доверяю почему-то.
***
Они медленно шли по ночному городу.  Была тишина.
- Люблю свой город, - сказал Глеб. – Я был в Москве, в Питере, в Одессе и Иркутске. Но все равно милее всех мне он, мой потому что.
- Я тоже  люблю наш город, - согласилась Света, - потому что он мой. Я здесь родилась, здесь малая родина моя.
Три мужские фигуры двигались им навстречу.
- Глеб, это опасные люди. Давай выйдем на середину улицы. Так сподручнее отбиваться.
- Ты сможешь отбиваться от этих?
- У меня черный пояс карате. Второй дан.
- Ого! У меня первый дан.
- Правда?
- Да, я еще в школе ходил в секцию – и получалось.
- Встретим их спокойно. Если начнется опасность, надо действовать первыми. И беспощадно. Готов?
- Готов.
***
Трое подошли совсем близко. Один из них начал заходить за спину Глебу.
- Бей! – крикнула Света.
В этот момент раздался крик того, что заходил за Глеба:
-  Молдавский? Здорово, братан!
Это был школьный приятель Молдавского, Мишанька. Когда-то они вдвоем, спина к спине, отбивались от дюжины напавших уличных хулиганов.
- Что ж ты бродишь с телкой по ночам, друг? Ведь могут и замочить. И телку твою вые…
- Так получилось, Мишаня.
- Закурить хочешь? – протянул пачку бандит.
- Не курю, ты же знаешь.
- Вот все вы, жиды, свое здоровье бережете. Ну, ладно, канайте дальше.
***
Расставшись с ночными   встречными, Глеб и Света продолжили свой путь. Но настроение, конечно, изменилось.
- Он сказал «жид». Ты еврей, Глеб? Впрочем, могла бы и сама догадаться: все фамилии на «-ский» - еврейские.
- Глупости. Рокоссовский был поляк. Или Мусоргский, по-твоему, был еврей?
- Но ты же еврей?
- Да, еврей. Моя мама – еврейка, царствие ей небесное.
- А отец?
- Русский. Но я его не знал. Мама моя работала медсестрой в хирургии …
- Я тоже медсестра в хирургии.
- Вот это да! Как-то привезли израненного милиционера. Прооперировали. Когда он пошел на поправку, то соблазнил мою маму. И появился я. А его вскоре убили в перестрелка … А ты антисемитка, Света?
- Скорее да, чем нет. Потому что многие евреи хитрые и наглые. А это мне не нравится. Конечно, есть и среди них нормальные люди, не спорю. Вульф вообще любит евреев, хотя он немец. Его педагог по гитаре был еврей.
***
- Света, ты и меня поэтому… ну … еле терпишь?
- Ты не понял. Я уже не та, что была до нашего оркестра. У нас есть и русские, и татары, и евреи, и армяне, и немцы. Интернационал. Все славные ребята: и парни, и девушки. Благодаря Феде Вульфу мы все  друзья Он сам интернационалист по уму и по душе.
- Знаю. Ну, вот мы и пришли. Заходи.
- Ой, как-то мне не по себе.
- Перестань.
Как только они вошли, хозяин включил плиту и поставил чайник с водой. Вынул из холодильника хлеб, масло и сыр. Нарезал чайную колбасу.
- Хочешь чай или кофе?
- Ни то, ни другое. Спать не дадут. Горячую воду буду.
- Ладно. Может, хочешь ванну принять перед ужином?
- Это было бы отлично. А у тебя есть полотенце, халат?
- Все есть. Иди.
***
После ванны девушка окончательно успокоилась и чувствовала себя уверенно. Они пили горячую воду с бутербродами. Не обошлось и без варенья.
- А ты хозяин! – засмеялась Света. – Вот халат только мне узковат. У меня ведь фигура … видишь, какая? Квадрат!
Улыбка покинула ее лицо.
- Разве это важно? – неуверенно спросил Глеб.
- Еще как важно! Мои подружки-одноклассницы уже замуж повыходили. Некоторые – дважды. А мне ни один парень не предложил … выйти за него. И морда у меня серая.
- Света, сколько тебе лет?
- Двадцать два года. С половиной.
- И ты еще ни  разу …?
- Так получилось. Меня никто, видно, всерьез не хотел. Да и я никого еще не полюбила так, чтобы залезть под него. Ну ладно, хватит об этом. Время уже три часа, а в восемь надо быть на работе. Будильник-то есть у тебя? Заведи на шесть!
***
Утром они с трудом поднялись. Хорошо, что будильник не был рядом, а то бы выключили его. Наскоро позавтракав, убежали на работу. А вечером встретились на  репетиции.
В этот вечер Глеб уже брал первые аккорды. Причем, брал правильно и вовремя, удивляя оркестрантов.
После репетиции, которая закончилась в девять часов  вечера, они снова позанимались со Светой, но устали рано. Сказывалось недосыпание.
- Поехали ко мне, - сказал Глеб. – Вздремнем, как следует, а утром встанем в пять – и час позанимаемся. Как ты?
- Согласна, - устало улыбнулась девушка.
Придя, она снова приняла ванну до ужина.
- Ты знаешь, в нашей квартире ванной нет, - сказала смущенно. – Только душ. А ванна – такой кайф!
Он прошел в ванную, но принял только душ.
После ужина легли спать. И оба сразу заснули.
В пять часов зазвенел будильник. Оба вскочили, сделали зарядку, умылись и на голодный желудок взяли инструменты.
Занимались упорно до шести часов. Повторив усвоенные аккорды, Глеб выучил еще несколько новых.
Света его похвалила.
На репетиции он не ошибся ни в одном аккорде.
***
Они приехали на трамвае, поужинали и сразу же начали работать. На этот раз ученик шел вперед более уверенно. Настроение у обоих было отличное.
Но в полночь Света сказала, что им надо выспаться. Глеб согласился.
Так продолжалось неделю. Работа,  репетиция, занятия на квартире. Снова работа, снова  репетиция, снова занятия.
Настало воскресенье. Утром будильник не звенел. Молодые люди проснулись, но нежились в постелях.
Наконец, встала Света. Накинув халат, подошла к  Глебу.
- Сегодня я приготовлю завтрак, Глебушка, - сказала она как-то необычно ласково.
И это необычное, ласковое и нежное, заставило взять ее за руку и поцеловать эту нежную руку.
Она побледнела, глаза ее стали печальны. А он, откинув одеяло, притянул ее и начал целовать: губы, шею, грудь.
- Не надо, не надо, миленький, - шептала Света.
Она слабела, она теряла волю.
***
И мужчина лишил ее девственности, радостно и нежно. И замер, лежа на ней. А она гладила его спину обеими руками молча.
Потом он начал двигаться в ней, медленно и осторожно.
- Глебушка, миленький, - шептала девушка, - я так счастлива! Глебушка, родной ты мой1
Этот шепот возбудил его еще более, Света стала помогать его движениям, которые все ускорялись.
- Милая, милая Светочка, - шептал он ей на ухо. – Родная ты моя, долгожданная!
Они достигли оргазма одновременно. Он был так силен, что оба кричали от болезненного наслаждения.
- Спасибо тебе, Светик! – сказал Глеб. – Я даже не знал, что можно получить такое счастье!
- И тебе спасибо! Я рожу тебе сына! И он будет похож на тебя!
- Так сразу и родишь? – засмеялся он счастливо.
***
Еще семь раз  они предавались любовной страсти в это воскресенье: до завтрак и после завтрака, до занятий и после занятий, а вечером вдвоем вошли в ванну и лежали в ней  тихо, нежно и счастливо.
Дни шли за днями, Глеб уверенно овладевал аккордами, Вульф был доволен. В то же время все заметили, что отношения между учителем и ученицей изменились. Их прямо об этом спросили, и они честно признались. Их поздравили.
***
- Света, я сочинил песню о любимом городе. И я ее посвятил тебе, - сказал Глеб. – Послушай.
Он взял гитару и запел под свой аккомпанемент:
Город мой родной, он всех  других красивей,
Потому что с детства я в него влюблен.
Краше не смогу найти я ни в России,
Ни в пределах дальних далей и времен …
- Прекрасно, - вскричала Света, - надо показать Феде!
Вульф прослушал песню, подумал недолго и решил:
- Вытащим ее на конкурс. Ты, Глеб, сам споешь ее. Как автор. И как оркестрант. Я сделаю аранжировку. Решено!
Оркестр на конкурсе покорил слушателей. Глеб ни разу не ошибся. Он даже забыл о своей песне. И взволновался, когда ее объявили.
Но и тут он не подвел: исполнил песню с чувством, ему долго аплодировали. Подошел мэр города и пожал ему  руку.
***
Молдавский забыл о своей законной жене. Но  она о себе напомнила. Около полуночи, когда  они со Светой уже спали, раздался телефонный звонок.
- Я вылетаю завтра, - говорила она возбужденно. – Мы с тобой начнем новую жизнь. Все у нас будет прекрасно. Встречай меня. Рейс …
Он положил трубку на место.
- Кто это? – сонно спросила Света.
- Жена. Вылетает завтра. Хочет мириться.
Сонливости как не было. Света вскочила с постели и стала одеваться.
- Ты куда? Ночь на дворе.
- Домой.
- Света, возьми меня с собой. Я тут все брошу, честное слово. Только гитару возьму. Моя жена – ты. А ее я знать не желаю. Света!
- Нет. Ты должен ее встретить, с ней  разобраться, и если захочешь остаться с ней …
- Ты что?! Я люблю тебя!
- Глеб, я сказала уже: разберись с ней. Я приму любое твое решение.
И ушла, не скрывая слез.
***
-  Она права, - прошептал Глеб Молдавский. – Сначала надо разобраться с Анной.
Он встретил ее в аэропорту. Жена хотела обнять и поцеловать мужа, но он решительно отстранил ее от себя. Он с радостью почувствовал свободу от ее чар: Анна его не волновала больше.
Она тоже это почувствовала.
- Завел давалку? – спросила насмешливо.
- Ты свободна, Анна, - ответил он. – Я тоже свободен, как ты мне обещала в своей записке. Я намерен представить ее на суде, если ты не согласишься на развод.
- Глеб, я многое поняла. Я стала другой. Я хочу семьи. Детей хочу. Я оценила тебя полностью, поверь мне.
- Это ты сейчас говоришь. А через некоторое время ляжешь под очередного счастливца.
- Нет, не будет этого!
- Не верю. Вот ключи от квартиры. А мне пора на работу, уже семь часов, такси надо поймать. Я все тебе оставил, взял только гитару.
- Какую гитару?
***
Вечером Глеб пришел на репетицию мрачный. Такой же мрачной и Света пришла. Сели.
- Я ее встретил в аэропорту и сказал, что навсегда ушел, Света. Все ей оставил. Кроме гитары. Теперь надо где-то угол снять. После репетиции здесь перекантуюсь до утра, а на заводе потолкую с ребятами, думаю, на первое время сдадут мне угол.
- Что ж ты свои личные вещи оставил?
- Ничего не хочу брать оттуда. Ничего!
- Ну и глупо. Костюмы, пальто, обувь …
- Хочу начать с нуля. Подам на развод, разведусь – и приду за тобой. Снимем сперва угол …
- Так, внимание, - раздался голос Вульфа.
Репетиция началась.
В этот вечер закончили рано: у Феди были какие-то срочные дела.
- Пойдешь к нам? – спросила Света Глеба.
- А твои знают обо мне?
- Конечно. И хотят тебя увидеть. Я им  даже песню твою им спела. Песня им понравилась.
- Понравится ли автор?
Родителям Светы Глеб Молдавский понравился.
***
Анна пришла на  репетицию и устроила скандал. Ее выдворили довольно решительно. На суде однако же она держалась достойно. Их развели по обоюдному согласию как нарушивших супружескую верность.
- Ты еще пожалеешь, - сказала Анна Глебу.
Он посмотрел на нее: красивая, сексапильная. Но никакого влечения к ней он не испытывал больше. Чужая, совсем чужая женщина.
- Нет, Анна, не пожалею.
***
- Ну, что? – спросила Света. – Развели?
- Да, развели. Я свободен. Пошли домой.
***
- Звонил Федя Вульф. Твоя песня стала в городе хитом. Мэр узнал, что ты собираешься жениться, но не имеешь никакого жилья, - начала Света. И поэтому мэр…
- … поставил нас на очередь?
- Да нет. Подарок нам сделал. Завтра будет небольшой сабантуй в мэрии.  Тебе надо прийти, спеть песню и получить ключи от жилья. Правда, квартирка  - однокомнатная, на верхнем этаже  в старом доме без лифта. И тот дом - на окраине. Но – подарок. Все благодаря твоей песне, Глеб.
- А песня эта – благодаря тебе, Света.

                11 марта 2016 года.