Глава 36. Второе убийство в Топкапы

Фатима хатун наспех нашла «убийцу». Валиде поднялась. Карие глаза владычицы-матери смотрела на рабыню, которую толкала Фатима:
- Валиде султан, мы нашли убийцу. Есть свидетели.
- Валиде султан, это не я! – плакала рабыня.
Владычица подала властный жест:
- Свидетелей.
Вошли Айше и Фидан, а также 2 темнокожих евнуха. Все они  подтвердили, что убийство совершила она.
- Уведите! Казнить её!!  - приказала валиде.
Рабыню увели. Валиде упала на софу. Садясь, она вздохнула:
- Фатима хатун, и вы, подойдите ко мне.
Валиде подарила им золото. Фатима и «свидетели» поцеловали руку госпоже.
Сулейман стоял на нижней террасе. Хюррем  играла с дочерью.
- Сулейман, что там за крики?
- Валиде нашла убийцу.
Хюррем вздохнула с облегчением.
- Но зачем она подкинула эти вещи? Можно я посмотрю?
Девушка подошла к Сулейману. Он развернул её и направил обратно в комнату:
- Нечего тебе на казнь смотреть.
Сулейман задумался… Казненная девушка была не той, на кого указывали улики. Белый платок – на нем даже сохранился запах мавки Сулеймана – это вещь Марии. Конечно, возможно рабыня отомстила за подругу, но почему Гезен?  Сулейман  посмотрела на бирюзовое кольцо.  Что-то изменилось, но что именно, он не мог понять. Изменились глаза Ибрагима, изменилась валиде, менялась Хюррем, … и стремительно изменилась Мария. Возможно, стоило было послушать мать и казнить Гюльнихаль. Но ему тогда стало жалко её. Что-то было в её одержимых черных глазах, что завораживало и пугало султана. То, что так испугало Хюррем. Не на кого положится, а Гюльнихаль – лишь предположение.
Хюррем смотрела на задумчивого султана.
- Сулейман. Я хочу увидеть свои розы.
Султан будто очнулся от сна. Голубые глаза смотрели на рыжую девушку.
- Или ты занят? Я тогда с Хазаном агой пойду.  Сулейман…
- Говори.
- А можно Арегос ага будет служить тебе? Хазан ага у меня, а он у тебя, так у нас будет связь, если упаси Аллах, что-то случится, кто-то успеет сообщить.
- Хорошо придумала… Я подумаю.
- А скоро война?
Султан подошел к ней, сев напротив. Его пальцы играли на её подбородке:
- Возможно, не скоро. Но это не единственный мой поход.
Хюррем с пониманием кивнула.
- А, заткнись уже! – Хазан ага закрыл уши руками.
Арегос танцевал и напевал свои песенки высоким голосом, свойственным его расе.
- Стыд и позор! – ругался Хазан.
- Расслабься, нельзя быть таким серьезным, - Арегос затянул ещё одну песенку.
- О, Бог!
Арегос посмотрел на него так, что казалось его глаза вот вот вылезут из орбит.
Сулейман, обнимая одной рукой Хюррем, осторожно приоткрыл дверь. Сквозь щель они наблюдали, как смешно, танцуя и приплясывая, Арегос раздражал Хазана. Его забавные большие глаза расширялись, он сам себе прихлопывал и подпрыгивал.
- О да, детка, ты слишком серьезен! – говорил темнокожий – славянину, издеваясь над ним.
Сулейман широко улыбался, как и Хюррем. Их очень развеселила эта странная сцена.
- Ой, какой смешной, - Хюррем едва сдерживала смех. Когда она стала повторять движения Арегоса, Сулейман не выдержал и засмеялся.
- Вот видишь, как хорошо! он будет тебя веселить!
- Да, с таким не соскучишься, родная, - глаза султана светились от доброты, а у глаз появились морщинки от улыбки.
- Это лучше, чем «нежно, нежно» Сюмбюль аги! Но думаю, ты меня бы не понял, если бы я такое танцевала.
- Как знать.
Мария – Назира шла по коридору. Она остановилась, не доходя до покоев Хюррем султаны. Смех султана и веселые танцы – пения у покоев аги сбили её с цели. Марию отгородили от подозрений. Она прижалась к стене. Подумав, она спустилась вниз, в лазарет. Он  пустовал.  Мария увидела на столике лекарства. Надо же. Чья-то невнимательность – ей на пользу! Мария прихватила со стола пузырек.
- Стой. Что бы делаешь!
Мария оглянулась. Молодая лекарь стояла за её спиной.
Высокая девушка в серебристом шифоновом платке и в белом платье, с перчатками-цепями на руках, улыбнулась:
- Конечно.
Лезвие кинжала блеснуло с лучах пробивающегося в лазарет солнца. Ладонь  убийцы зажала рот лекарше. …
Сюмбюль ага направлялся в лазарет. Мария вышла ему на встречу.
Евнух остановился, глядя на девушку. 
- Назира хатун…
- Я вас искала. Хочу научится танцам, - её пальцы взяли его локоть. – Сейчас.
Сюмбюль  улыбнулся:
- Конечно.
Назира увела Сюмбюля. Когда двери за ними закрылись, она  приблизилась к нему.
- Позвольте мне увидеть ваше лицо?
- Только в одном случае.
Мария прикоснулась к щеке аги. Металл холодом обжег его лицо.
- Нельзя!
Мария обвила его руками:
- Душа то у тебя осталась.
Сюмбюль ага поднял платок. Короткие темные волосы, перламутровые серьги…. И знакомые, но изменившиеся глаза.
- Мария…
Она упала перед ним на колени:
- Молю, не выдавай, я только немного заработаю, я брошенная на улице осталась, голодала, едва не умерла!
- Мария… Я буду молчать… Ты так изменилась…
- Если бы я могла тебя поцеловать, Сюмбюль, в благодарность, - печальные глаза девушки смотрела на него.
Сердце евнуха не выдержало.
- Хорошо.. Не надо…
Мария набросила платок.
Когда она вышла, по гарему разнеслась новая весть – в лазарете нашли лекарку с перерезаным горлом.
Хазан ага и Арегос ага сопровождали султана и султану. Сулейман был насторожен.
На это раз кроме убитой девушки ничего не нашли. Убийца был явно осторожней, чем в прошлый раз. Сулейман застыл на пороге лазарета. Хюррем подошла к лекарке, ощупала её пульс и стала решительно бродить по лазарету.
- Нашла? – спросил у неё султан
- Нет,- ответила Хюррем.
Она наклонила голову, и волосы закрывали лицо. От вида крови её тошнило.
- Странно…
- Хюррем, иди сюда.
Она подошла к султану. Он завел её за себя:
- Будь осторожней. Хазан ага! Отведи султану в покои!
Ибрагим подошел к султану. Сулейман строго посмотрела на него:
- Да… погорячился я с приказом… Плохая охрана гарема, Ибрагим. Очень плохая. Не справляешься сам, найди себе замену. Ко мне должна приехать племянница, а здесь убийство за убийством!
- Помилуйте, султан…
Сулейман изучал его взглядом… Ибрагим сжался. Султан вздохнул и вышел.
Ибрагим посмотрел на лекарку.  Он подошел к столику, и увидел  разбитые флаконы лекарств.  Ни одной улики. Ибрагим отошел к окну. Он чувствовал связь между убийствами. Но, подумав, решил, что заблуждается.