Глава 13. Продолжение

Продолжение...

Оказавшись по ту сторону врат, я  сразу потерял осознание сновидения, и сейчас стоял  на берегу реки, которая несла спокойные воды к далёким горам на западе, ничего не помня. 
     Совсем близко от меня, за излучиной реки, было поле со странными, пурпурного оттенка цветами. Поле было очень большим, и цветы, как морские волны, от дуновения ветерка, накатывались на луг.
 Минуя излучину реки, я подошёл к цветам, и встал, очарованный этим пурпурным океаном, вдыхая неземной аромат. Они были похожи на маки, только больше.
   Вдруг, в моём кармане, что то зашевелилось, отвлекая меня от созерцания великолепия красок этого загадочного мира.
   Я залез в карман, и выудил оттуда странное существо, похожего на лягушку, только с рогами и ярко - лимонного цвета.
    - "Такого быть не может, - подумал я, пристально разглядывая это мифическое существо, - может это мне сниться?"
   Осторожно положив лягушку на траву, я подпрыгнул, и...
Завис в воздухе! - Это сон!
   Память, как вспышка молнии, высветила все мои приключения в пустыне и Закатном городе.
  - " Пурпурные цветы, дарующие  сновидящему магическую силу свечения осознания! Вот я и пришёл к цели моего путешествия!" - обрадовался я. Ведь мне осталось только сорвать цветок, и уснуть с ним в этом "пузыре" восприятия, что бы проснуться в реале.
   Нет, в реале цветок будит невидим, но он останеться со мной и только я его смогу чувствовать.  Мне всего лишь нужно подобрать для него горшок, посадить в него цветок и поливать его, тем самым совершая магический трюк, - уловку намерения замкнуть кольцо Силы!
    Я встал на колени, и осторожно протянул руку к ближайшему цветку. Цветок потянулся к моей ладони и раскрыл бутон. Я зажмурил  глаза от яркого, белого света, брызнувшего из цветка.
  Рука моя уже коснулась стебля цветка, как вдруг я услышал громкое: "Ква, ква!"
    - " Петрович"! - ну как я мог забыл о беде друга, его просьбе о помощи!
    " Ну, цветок - прощай! Может и не будет больше случая нам повстречаться в этом живописном месте, на краю моих сновидений, - сказал я пурпурному чуду, - по правде сказать: мне почему то жалко стало тебя срывать!"
   Я улёгся на изумрудную траву луга, в мою любимую позу: на левом боку, и постарался уснуть, что бы проснуться в реале, с намерением навестить Петровича в больнице, и передать ему  послание, что бы он вспомнил о Закатном городе.
     Когда ты просыпаешься среди ночи, и вспоминаешь, в ярких красках и во всех подробностях свой, только что приснившийся сон - обязательно его запиши в дневник, ибо память имеет такие лабиринты, где он пропадёт навсегда, каким бы ярким он не был - наутро ты и смутно не будишь его помнить.
    Со мной такое бывало много раз, - лень было что то записывать. Бывало, что запишешь сон в дневник сновидений, а на утро читаешь и думаешь: " - Когда же я успел этот сон записать? Ведь и ночью то не помню, что просыпался!"
    Я проснулся ранним утром, и тут же бросился записывать все мои приключения этой ночью, в  дневник. Когда закончил записывать,  шариковую ручку положил поверх обложки дневника, что обозначало: " Была запись" и лёг досыпать.
     Мне снился сон о том, как Петрович гоняется за мной, а в руке у него граната с часовым механизмом. Я спотыкаюсь и падаю, а он подбежал ко мне, и сунул гранату мне в штаны, а сам дал дёру!
   Я быстро залез себе в штаны, что бы вытащить гранату, а вытащил  за рога лягушку Алису, которая отсчитывала: " Три, два, один...И раздался оглушительный звонок будильника. Я подскочил как ошпареный, ощупывая себя.
   -  "Вроде цел! Ну и кошмар приснился, даже не помню о чём, но было не весело"- думал я, собираясь умыть харю и почистить зубы. Тут мой взгляд упал на дневник сновидений: шариковая ручка лежала поверх обложки, значит вставал среди ночи, что бы  записать какой то сон - сейчас почитаем...
   Я читал и почёсывал "репу", с трудом вспоминая Закатный город, просьбу Петровича, пурпурные цветы, но я безусловно верил в намерение той волшебной Силы, которая не просто так всё "сконпоновала"!
    И всё же мне это казалось каким то безумством: поехать в городскую больницу, что бы передать записку человеку, который сейчас в коме. Да и знаком то я с ним во сне, хоть и осознанном. Что я скажу дежурной сестре, которой требуеться предъявить паспорт, и попросить навестить Петровича, который в коме. Может и не лежит, и не лежал никогда такой больной.
   В лутьшем случае скажу, что ошибся, в худшем...
Попив кофе, я написал Петровичу записку. В ней я рассказал ему о своей встрече с ним, о Закатном городе, о попугае Туке и лягушке Алисе. Вобщем во всех подробностях о наших приключениях. Когда он выйдет из комы, и прочитает мою писанину, надеюсь он вспомнит хоть что нибудь.
     Ради такого случая я вызвал такси, которое меня и доставило прямо к корпусу больницы.
   "- Так, самое главное держаться спокойно и не вызывать подозрений" - внушал я себе, переступив порог лечебницы,  подходя к окошку дежурной сестры.
     Подперев подбородок ладонью, молодая медсестра с грустью смотрела в окошко, где моросил дождик.
    - Здравствуйте, - сказал я тихо, Людмила Ивановна(прочитав имя и отчество на карточке, прикреплённой к халату).
  Она оторвалась от созерцания непогоды, и томно посмотрела на меня.
   - Как же прекрассно, в столь тёмный, и непогожий день увидеть в ваших глазах кусочек синего неба, - продолжил я, напустив на своё лицо тень грусти.
   - Здравствуйте! - ответила она слегка смутившись, - вы хотите навестить больного родственника?
   - Да, и погреться в лучах вашей доброй души!
Медсестра покраснела и спросила: - Назовите пожалуйста этаж, номер палаты и инициалы больного.
   Петрович подробно мне в тот раз описал место где лежит, вот только имя и фамилию его, я забыл.
   - Как только я узнал, что мой любимый папа в коме, - начал я импровизировать, - то бросил все дела и сразу же прилетел из Сахалина, - насилу нашёл вашу больницу!
    - Вы же знаете, что такое сыновья любовь, добрейший ты мой человек! - обратился я к ней, с трудом "выдавив" скупую мужскую слезу, и достал носовой платочек.
    - Ой, да вы не переживайте, молодой человек, - засуетилась медсестра, - Инокентию Петровичу сейчас намного лутьше, и он стал чаще выходить из комы, вы можете пройти к нему в палату, только не надолго.
 - Да, и предъявите свой паспорт, мне нужно сделать запись посещений.
     - Извините, но я так торопился к папе, что забыл паспорт здесь, у родственников.
   - Ну хорошо, тогда назовите себя!
 - Я Владимир Инокеньтич!
" Сейчас она спросит фамилию, и я пропал!" - подумал я.
  - А ваша фамилия?
Я поднапрягся, и получилось так разрыдаться, что мои стенания могли бы растопить душу и палачу.
   У девушки отвисла челюсть.
  - Да что же я вас мучаю то, - спохватилась она, - записываю: Спиридонов Владимир Инокентич, - проходите пожалуйста: третий этаж, палата номер 6.
   - Премного вам благодарен, - ответил я девушке, продолжая хныкать, и отправился, с чувством облегчения, в палату к Петровичу.
   " Наверное сиделка" - подумал я, открыв дверь палаты, и увидев у изголовья Петровича пожилую женщину, которая вязала носки. Петрович не изменился. Такой же как и в сновидении, только бородка подросла.
     - Ой, мой папа дорогой! - всплеснул я руками и заплакал, - чем очень видимо испугал женщину, вязание выпало у неё из рук и упало на пол, загремев спицами.
   Я подошёл к кровати и упал на колени.
- Прости ты меня дурака, что в детстве не слушался я тебя! Если бы ты знал, как я скучал все эти годы по твоему солдатскому ремню, с пряжкой! - продолжал я тихонько скулить, - эх, папа! Мало ты меня бил! Надо бы ещё сильнее, а то я вырос оболтусом и лентяем.
  - Ну ничего, пап, вот выздоровишь, и мы с мамой увезём  тебя на наш красивый остров Сахалин! Она не смогла приехать, а передала тебе коротенькую записочку.
   Лицо женщины - сиделки вытянулось, глаза округлились и  вылупились на меня, когда я передавал ей записку.
      В записке были слова:
    " - Петрович! Дорогой и любимый мой человек! Слава провидению и той Силе, которая соединила нас в прекрассных садах Закатного города. Обязательно вспомни наши похождения, сопровождаемые громким хлопаньем крыльев дятла Тука! А как мы сидели на берегу реки Забвения и любовались фиолетовым туманом!? А все в Закатном городе считают меня сумасшедшим, а тебя моим доктором - психиатром.
   Помни любовь и намерение твоей жёлтой, рогатой Алисы!"
     Отдав записку в трясущиеся руки сиделки, я попросил передать её папе, когда очнёться, и, с чувством выполненного долга отправился домой.
                ***
   - Ну, здравствуй Владимир Инокеньтич - сынок! - Петрович радостно затряс мою руку, когда я в сновидении переступил через врата в Закатный город, - поздравляю! У тебя почти всё получилось, но ты слегка переусердсвовал!
   - Петрович, я вижу ты прочитал мою записку! - обрадовался я, - значит ты выходил из комы? Ты вспомнил Закатный город?
Вместо ответа он предложил мне прогуляться до реки и посидеть на её живописном берегу.
    - Да, я вышел из комы почти на целый день, как раз через час, как ты ушёл из больницы, - это достижение для моего здоровья! - Но лутьше бы в этот раз не выходил, - Петрович посмотрел в мои честные глаза с ухмылкой.
  - Это почему же!?
 - Та женщина, которую ты видимо принял за сиделку, моя жена!
Я устало опустился на зелёную прибрежную траву - у меня не было слов.
     - Как только я очнулся, пока ещё ничего не понимая, жена, ехидно на меня смотря, начала задавать вопросы:
    - Ну, что, Инокеньтюшко? Ловелас подпольный! А к тебе сейчас забегал твой родной сынишка. Весь в соплях и слезах просяший твоего отцовского ремня, дескать в детстве мало порот был тобой.
      - Но ведь у тебя не может быть детей, мы же с тобой безплодны! Распинался как они, с мамой Алисой, любят тебя, и заберут на Сахалин, когда выздоровишь!
    - Извините, а вы кто? - спросил я её, ещё не врубившись, что происходит. Память ко мне возвращалась с большим опозданием.
   - Вот те раз!? - сказала она с удивлением, - любовь свою: какую то жёлтую, рогатую, Алису помнит, а жену забыл? Вот она записку тебе передала, через твоего любимого сынишку.
   Я читал твоё творчество, и...О чудо! Я стал вспоминать, хоть и смутно, Закатный город!
   - У нас получилось, Петрович, - обрадовался я, - но как же тебе наладить теперь отношения с женой в реале?
    - Хорошо, что в записке ты написал, что я твой доктор - психиатр, ведь я и работал психиатром, пока на пенсию не ушёл - вот это и спасло наши отношения.
  Я объяснил жене, что ты мой недолечившийся больной, который решил навестить любимого доктора.
    Тут послышался шум крыльев, и к нам спикировал дятел Тук, усевшись на моё плечо. В огромном клюве он приволок с собой лягушку Алису.
    - Ну здравствуй Алиса! - я бережно взял жёлтое, с рогами, создание моего намерения, и посадил на ладонь, - как же ты нашла меня? Ведь ты затерялась в поле пурпурных цветов! В другом сновидении.
      - Я же говорил тебе, что она будет с тобой всегда, - засмеялся Петрович.
   Мы вчетвером, в молчании, ещё долго любовались красотой  реки, и этим странным, фиолетовым туманом, забирающим у людей память, попади в его объятия...
   Что же там? На другом берегу?