Санька

   Проходя мимо мусорных баков, я случайно увидел своего старого знакомого, и был чрезвычайно удивлен. Мой бывший приятель копался в мусорном баке.
   - Сан Саныч, это ты?! Что же с тобой произошло?! - воскликнул я совершенно потрясенный.
   Это был исхудавший, болезненно-усталый человек одетый в лохмотья. Увидев меня, он был несколько смущен от внезапной встречи и даже испуган. Отведя в сторону глаза, он простуженным голосом прохрипел: - Теперь, мое имя Бомж.
   Пристально осматривая его, я все больше удивлялся. Вид его был такой, как будто бы его вытащили из мусорной ямы. От него исходил застоявшийся неприятный запах, от которого меня чуть не стошнило. Мой знакомый был в полной растерянности, и лишь крупные капли слез скатывались по его впалым, и давно небритым щекам. Он молчал, опустив голову. И я понял, что он устыдился самого себя.
   - "Значит, не все потеряно", - подумал я, а вслух произнес: - Пошли со мной, Сан Саныч.
   Я двинулся по направлению к своей автомашине, которая стояла припаркованная совсем недалеко. Оглянувшись, я заметил, что он не сдвинулся с места. Я вернулся и, взяв его за руку, повел к машине и тут же заметил, что он еле передвигает ноги.
   - Что с ногами? - спросил я.
   -Палыч! Это ревматизм, - глуховатым голосом, ответил он.
   Потихоньку мы дошли до автомобиля.
   - Садись, - сказал я ему и открыл заднюю дверцу.
   Через минуту мы уже ехали и я, поглядывая на него через зеркало заднего вида, вновь спросил: - Что с тобой произошло?
   Я увидел, как лицо его изменилось, словно от зубной боли, вероятно, ему неприятно об этом вспоминать. Затем он стал говорить своим сиплым голосом.
   - Понимаешь, Палыч, обманули меня. Когда жена умерла, я запил с горя. Ты же знаешь, у меня кроме неё никого не было. На работе были отгулы, а потом прогулы. Ну, кто такого работника будет держать, в наше-то сумасшедшее время?
   - Значит, тебя выгнали с завода. А ведь ты был ведущим инженером-электронщиком.
   - Был, да сплыл. Месяц пью, неделю работаю и опять месяц пью ... Ну, в общем, не помню как, а квартиру я пропил. Приехали какие-то парни, и за долги я подписал им все документы.
   - Выходит, не обманули тебя, а ты сам виноват, - заключил я.
   - Да, Палыч. Выходит, сам виноват.
   - И как ты думаешь дальше жить? - спросил я.
   - Всё! Дальше не вижу смысла. Ты видишь, еле ноги волочу, - грустно прохрипел он.
   - Сан Саныч, тебе обследоваться надо, затем подлечиться. Глядишь, всё наладится, - сказал я, пытаясь его приободрить, но он словно отрешенный отвернулся, глядя в окошко.
   В это время мы подъехали к моему дому.
   - Ого! Какие хоромы отстроил?! - удивился он, и спросил: - Наверное, дети и внуки с тобой живут?
   - Нет, - ответил я. - Дети и внуки живут отдельно, а я с женой здесь обитаю.
   - Очень рад за тебя. Ты всегда был практичным человеком, - просипел он.
   - Сейчас речь не обо мне. О тебе нужно думать: как на ноги поставить? - произнес я.
   Мы вошли в дом, а спустя два часа мой приятель выйдя из ванной комнаты в моем халате совершенно преобразился. Я улыбнулся и воскликнул: - Ты не только посвежел, но и помолодел!
   Было видно, что вода сделала свое дело и оживила моего приятеля. Комплекс неполноценности исчез. Лицо Сан Саныча сияло. Медленно передвигаясь, он плюхнулся в кресло возле меня. Я с удовлетворением его разглядывал.
   - Как ты думаешь дальше жить?
   - Знаешь, Палыч, хочется жить. Вода у тебя необыкновенная.
   - Вот и прекрасно! Пока поживешь у меня. Подлечим тебя, да и отъесться надо как следует. Глядишь, и мозги заработают, появится стимул к жизни. Из своей одежды я кое-что подобрал. В твоей комнате лежит. Думаю, тебе будет в самый раз.
   - Спасибо, Палыч! Ты прямо из болота меня за уши вытягиваешь.
   - Теперь, ступай на кухню. Жена тебя накормит, а затем отсыпайся, набирайся сил. Завтра утром отвезу тебя в частную клинику, - сказал я и Сан Саныч медленной, шаркающей походкой удалился.
  Вскоре подошла моя супруга и присела рядом.
   - Ну, что там? - осведомился я.
   - Ест, смущается, - улыбнулась она и спросила: - Что ты собираешься делать?
   - Я помогу ему. Детей у него нет, родственников тоже. Для него супруга была всё, а когда она умерла, то он потерял смысл жизни. Сорвался, и пошло, поехало... Его можно понять, - сказал я, а сам подумал: "Смогу ли ему помочь, хватит ли терпения. Ведь у самого дел невпроворот, а тут еще одну судьбу надо устраивать. Сколько разных проблем возникнет. Тебе это нужно? И дал себе зарок: буду последняя сволочь, если не помогу Саньке!".
   А между тем до меня доносился мягкий голос супруги: - Вначале я его не узнала. А сейчас на кухне - вспомнила. Это ведь он тогда вступился за меня. Помнишь? - она внимательно смотрела на меня, пытаясь прочитать мои мысли.
   - Конечно, помню, - ответил я, припоминая давно минувшие годы.
   Это было, когда мы были студентами, чего-то ищущие, горячие головы, влюбленные и наполненные оптимизмом. Иногда сбегали с вечерних занятий института на танцы. В один из вечеров на танцплощадке изрядно выпивший парень пригласил мою девушку на танец. Она отказала. Он схватил её за руку и насильно потащил на площадку. Я вступился, но получил сзади бутылкой по голове и потерял сознание. В это время наш знакомый студент Саня заступился за мою девушку и врезал обидчику. Поздно вечером неизвестные парни подкараулили Саню и подрезали. Рана оказалась не смертельна, но опасна и почти месяц ему пришлось полежать в больничной палате. Этих парней судили, а Саня стал нашим хорошим приятелем. С годами, мы реже стали встречаться, виновата в этом была наша повседневная жизненная суета: стремление сделать карьеру, заработать деньги и забота о детях. В итоге, такая ошеломляющая встреча.
   На следующее утро я вошел в комнату приятеля, чтобы его разбудить. Каково было мое удивление, когда я увидел Саню плачущим?
   - Что случилось?! - взволновался я.
   - Женушка приснилась и зовет меня к себе, - всхлипывал он.
   - Её не вернешь, а сердце рвать не нужно. Давай собирайся, мы едем в клинику. Нас ждут, - сказал я как можно мягче.
   Через полчаса мы приехали на место. Обследование заняло не больше двух часов. Результаты были неутешительные. Полный набор хронических заболеваний, с которыми можно бороться, но обширная злокачественная опухоль ставила в тупик все попытки к излечению.
   - Мы все проверим, - успокаивал врач. - Результаты анализов будут только через пару недель, и тогда будет ясно окончательно, ошибаемся мы или нет.
   - Послушай, Юрий Иванович, не юли, говори правду, - потребовал я, невольно повысив голос.
   - Скажу как практик, ему осталось жить совсем немного. Организм очень изношен, на этом фоне болезнь будет активно прогрессировать.
   Вскоре мы покинули клинику и приехали домой. Мое настроение передалось жене, хотя внешне мы старались быть веселыми, но эта искусственная наигранность, была видна и Саня, отвел меня в комнату и сказал: - Палыч, не нужно меня подбадривать. Я все знаю. Смерти я не боюсь. - А потом глядя в глаза, он тихо спросил: - Можно, последние дни я поживу у тебя?
   Его бледное лицо и большие глаза смотрели на меня с таким выражением надежды, что от волнения у меня ком застрял в горле, я слова не мог вымолвить. У меня невольно навернулись слезы, и я отвёл взгляд. Мне стало жаль этого несчастного человека. Я буркнул что-то невнятное и утвердительно кивнул головой.
   - Спасибо тебе за всё, - сказал он и отвернулся.
   Не в силах сдержать себя от волнения я стремительно выскочил из комнаты.
   Прошло два месяца. Был солнечный летний день, пели птички, и лишь листва деревьев колыхалась от слабого дуновения ветра. Я сидел у могилы, уставившись на юное фото, моего бывшего приятеля Саньки, который смотрел на меня с могильной плиты.
   - "Да! Какой это был парень?!" - подумал я. "Разве в прежние времена, дали бы ему пропасть? А трудовые коллективы! Человек целый месяц без уважительной причины не ходит на работу - запил. Мозги быстро бы прочистили. Да и квартира никуда не делась бы, не посмели бы забрать разные проходимцы. В общем, не дали бы пропасть человеку. Все были на виду, а тем более ведущий инженер - заметная фигура на предприятии. Да! Сломался человек и потерялся в сегодняшней эгоистической жизни. И никому нет дела до него. А сколько еще таких же несчастных людей с исковерканными судьбами бродят по нашим улицам, по нашей грешной земле?".