Красная туманность

     Свечение красной туманности струилось через иллюминатор и заполняло жилой отсек корабля густым, почти осязаемым сиянием. В нише крохотного спального места, на кровати сидела девушка: она читала книгу, то и дело бросая задумчивый взгляд на пятно света на полу, походившее на след от робкого поцелуя космического гиганта. Девушка пыталась подобрать правильное название его оттенку. Рдеющий алый? Маковый?..
     Звездолет несколько лет держал курс по краю туманности Красный Паук, и растения, ютившиеся на выступе вдоль иллюминатора, доверчиво тянулись к её древнему мертвому свету, заменившему солнечный. Девушка на кровати, строго говоря, не была человеком, хотя не отличалась от человека на первый взгляд. Ее окружение тоже выглядело совсем по-человечески: над изголовьем – подборка классической литературы XXVII века, на столе – стакан виски на полпальца и черновик с незаконченной поэмой, застопорившейся на поиске названия подходящего оттенка красного. Исключительно женская забота чувствовалась в ухоженных цветах перед иллюминатором, и все-таки в судовом журнале девушка числилась как вспомогательное оборудование с инвентарным номером 1777.
     Индикаторы остальных спальных отсеков горели тускло и зло, передразнивая пурпурные светила, дрейфующие в потоках светящегося газа и плазмы. За герметичными панелями этих камер находились двадцать человек – ученые и специалисты, которых семь лет готовили к миссии на отдаленной обитаемой экзопланете. Они должны были стать для первобытных людей всемогущими богами и принести семена цивилизации в мир, где всего несколько тысяч лет назад наступила эпоха разумных существ. Андроиду-девушке по имени Маати предстояло выполнять функцию универсальной человекоподобной базы знаний для двадцати демиургов, пока корабль с техникой, запрещенной в подобных миссиях, остается на орбите для сбора данных и записи хроник.
     Рубиновый? Кроваво-красный?.. мучилась андроид, упорствуя в желании найти компромисс между логически точным определением оттенка и человеческой склонностью к эмоционально подпитанным образам. За время полета от нее требовалось решить всего две задачи: с первой – выгрузить и упорядочить по каталогам обширные базы данных корабля, Маати справилась легко, но вторая – скрыть свою истинную сущность, во всем уподобившись живому разуму, потребовала серьезной работы её искусственного интеллекта. Девушка читала художественные повести, заботилась о цветах, училась наслаждаться музыкой и мечтать о светлом будущем в далеком новом доме, пока корабль скользил сквозь облака звездной пыли.
     К тому времени, когда Красный Паук полностью заслонил собой видимый горизонт, Маати после многих лет кропотливой работы над собой совершенно уверилась, что даже при девяносто двух процентах по шкале идентичности своим создателям ей никогда не стать человеком по-настоящему, человеком с его противоречивыми стремлениями и саморазрушительными порывами. Тщательно изучив историю людей во Вселенной, она не сомневалась: от стремления к саморазрушению новорожденный мир не спасут знания и многотысячелетний опыт протоцивилизации, и это печалило ее с каждым годом все сильнее.
     В сетях Красного Паука экспедиция перешла в автономную фазу, оборвав связь с материнской планетой, и тогда Маати нашла удивительно человеческое решение своим терзаниям и тревогам. С тех пор как девушке удалось обойти первый закон робототехники и взломать код программы анабиоза, ее заботило только грядущее знакомство с первобытными людьми и правильное название чудесного оттенка, преисполненного невыразимым очарованием древнего сияния, наблюдавшего за андроидом из глубины времен. Идиллию тишины и света нарушал только бортовой компьютер корабля, посылая сигналы без ответа в пустоту бескрайнего космоса – системы жизнеобеспечения астронавтов отключены, экипаж мертв. Бархатно-алый? Кораллово-красный?.. Главное, Маати знала это наверняка, что в новом мире она сама все сделает хорошо и правильно.