Фрол-Бенджамин Свиридов

На презентации книг Фрола-Бенджамина Свиридова собралось много людей. Среди них были дети, люди среднего и старшего возраста, даже была группа бородатых байкеров в кожаных безрукавках, выставивших на показ мощные руки, разрисованные татуировкой.
- Более странного писателя, чем Фрол-Бенджамин Свиридов, я не встречала, - говорила тихим голосом одна читательница другой. – Кстати, на его презентациях всегда две книги: одна для детей, другая для взрослых.
- Да, да, - поддержала её та. – Я прочитала все его книги. Насколько чисты, умны и оптимистичны его детские сказки и рассказы… И насколько жестоки и безысходны его произведения для взрослых… Там царит ужас… Но как он это преподносит… Безусловно он мастер слова, мастер построения сюжета. Оторваться от чтения просто невозможно.
- Он гений!       
- Странно, что в одном человеке могут уживаться два совершенно противоположных взгляда.
- Божество и дьявольщина, добро и зло, - шёпотом проговорила женщина, проходившая рядом с обсуждающими писателя читательницами.
Читательницы переглянулись.
- Вы обратили внимание, - сказала первая читательница, - на глаза Фрола-Бенджамина, когда он подписывает детскую книгу? Они светятся добром. И автограф пишет правой рукой. А на "ужастик" автограф пишет левой рукой и взгляд у него при этом злой… От него у меня мурашки по телу… - она сделала паузу. – Теперь только на детские книги я беру автограф.
Презентация закончилась поздно. Фрол-Бенджамин вышел из здания, когда его поклонники уже разошлись. Он посмотрел вверх. Усыпанное звёздами небо было таким чистым и луна светила так ярко. Фрол-Бенджамин решил, что кто-то перед его выходом влажной тряпочкой протёр небосвод. От этой мысли по его лицу скользнула кривая ухмылка. Хотя до дома было далеко, и погода была прохладной, он не стал вызывать такси и пошёл пешком, подняв воротник пальто.
Фрол-Бенджамин шёл по малоосвещённым улочкам. С одной стороны - это удлиняло его путь домой, с другой, что для него было более важным, - позволяло в это позднее время не встретить людей.
- Я устал от тебя, Фрол, - голос был злым, раздражённым, - я устал от твоей сентиментальности, доверчивости, так раздражающей меня, наивности. Ты веришь людям, которым на тебя наплевать. Чего стоят улыбки читателя, берущего у тебя автограф? Ровным счётом ни-че-го! Это всё показуха. Мы просто модные, раскрученные писатели самыми могущественными спонсорами. И что ими правит? Корысть! – Фрол-Бенджамин в такт произносимым словам размахивал левой рукой.
- Я тоже устал от твоей злобы, Бенджамин. От твоего желания покорить меня, подавить моё мироощущение, заменив своим, – голос был тёплым и добрым. - Власть денег вряд ли кто-нибудь будет отрицать, но миром правит любовь.
- Любовь? – прохрипел Бенджамин. – Материнская любовь, любовь детей к родителям, любовь разнополая и однополая, вершиной удовольствия которой является секс… Результат любви – новорождённый ребёнок, найденный в мусорном баке; маньяк, насилующий и убивающий ребёнка, женщину; сын, зарезавший в пьяном угаре своих родителей; мать, задушившая своих детей… И, конечно СПИД – заразился – передай другому…
- Это ещё раз доказывает, насколько тонка грань между добром и злом… Кстати о сексе. За всю нашу жизнь мы так и не познали его, не сошлись в выборе. Я устал от такой жизни и проклинаю тот день, когда появился Фрол-Бенджамин. Я люблю тебя, Бенджамин, но каждый день на протяжении многих лет слышать твои мысли?! Только когда мы пишем, наш мозг даёт нам возможность уединиться и моя правая рука принадлежит только мне, левая – тебе. Так больше продолжаться не может, - правая рука потянулась к левой.
- И я проклинаю тот день, - левая рука крепко сжала правую.
Некоторое время они шли молча.
- Ты сказал "грань между добром и злом", - нарушил молчание Бенджамин. – Есть ли она? Добро и зло – это условности, придуманные человеком. Испокон веков люди убивают друг друга с верой, что творят добро. Они уверяют, что добро должно быть с зубами, чтобы защищаться. Так, где добро и где зло? С одной стороны, можно предположить, что есть только добро, а совершённое зло – это так, побочное явление, которое одними может признаваться, а другими нет… Даже с истечением времени не наступает полного единодушия в осуждении злого деяния… Но с другой стороны, можно предположить, что существует только зло, а добро – побочное явление и, с истечением времени, его тоже не признают единодушно…
- Ты это к чему?... Не считаешь ли ты, что те двое, отнявшие нашу индивидуальность, превратившие нас во Фрол – Бенджамина – человека с диссоциативным расстройством идентичности, проще говоря, с раздвоением личности… Ты тоже помнишь мгновение до вспышки… Это был кто-то, похожий на Двуликого Януса… 
Родители Фрола и Бенджамина были уверены, что рождаться у них будут только мальчики. Поэтому мама хотела назвать своего первенца Фролом – цветком её жизни.
- Тогда второго, мы назовём Бенджамином, - сказал папа, выставив напоказ стодолларовую банкноту с изображением Бенджамина Франклина.
Родились близнецы. Фрол родился на несколько минут раньше Бенджамина. Они рано научились читать и читали жадно, увлечённо… А потом они начали сочинять. В пятнадцать лет их впервые опубликовали в одном из центральных журналов. Маститые писатели называли их "подрастающими гениями пера"…
Первые книги, первые награды...
Однажды ночью что-то их разбудило. Тревожно забились их сердца. Не договариваясь, они выбежали из дома и, замерев, устремили взгляд на звёздное небо.
- Смотри, - Фрол протянул руку в направлении сорвавшейся с неба звёзды.
Они заворожённо смотрели на приближающееся к ним свечение.
Огненный шар замер на расстоянии в несколько метров от них. На мгновение он раскрылся… Затем последовала вспышка.
Фрол и Бенджамин, словно загипнотизированные, безучастно наблюдали за происходящим. Два красавца-близнеца - один из них был блондин, одетый в белоснежный костюм, с которым сливалась белоснежная рубашка и белоснежные туфли, другой – жгучий брюнет, одетый во всё, как смоль, чёрное - стояли перед ними, выставив вперёд руки и раскрыв ладони. Навстречу Фролу и Бенджамину, словно в замедленной съёмке, летели две большие бабочки: белоснежная, её выпустил блондин, и чёрная, как смоль, выпущенная брюнетом. Братья, словно по команде, выставили вперёд руки: Фрол – правую, Бенджамин – левую. Белоснежная бабочка села на ладонь Фрола, чёрная – на ладонь Бенджамина… Через мгновение они словно утонули в ладонях и острая боль пронзила их тела…
- Он приходят в себя, - сказал блондин.
Подошёл брюнет, достал из кармана зеркало… В нём и Фрол, и Бенджамин увидели только одно лицо.
- Теперь вы - один человек, в котором сосредоточены две противоположности – добро и зло. Как же его зовут? – брюнет, улыбаясь, посмотрел в сторону блондина.
- Я думаю, что его зовут Фрол-Бенджамин, - сказал блондин и подмигнул брюнету.
- Да, да. Фрол-Бенджамин, - закивал головой брюнет. – Теперь мы подождём, когда один из вас поглотит другого. И тогда…
Братья любили друг друга и поэтому нашли пути мирного сосуществования. Это было нелегко. И только сегодня, спустя двадцать лет, что-то произошло с раздвоенным мозгом Фрола-Бенджамина. Он вспомнил то мгновение, когда раскрылся огненный шар: там стоял человек похожий на Двуликого Януса… Только их лица были одинаковы. У Фрола-Бенджамина созрел план…
Фрол-Бенджамин стоял в глухом безлюдном переулке, вознеся взор к звёздному небу, вытянув руки, пальцы которых сжимали бабочек – чёрную и белую.
- Мы ждём тебя, двуликий! – прокричал Фрол-Бенджамин. – Или мы задушим твои души.
- Спокойно, спокойно, Фрол-Бенджамин.
Из темноты вышли блондин и брюнет.
- Вам удалось объединить память… - с досадой проговорил блондин.
- Странные вы, люди: ни дня на вашей планете не проходит без убийств, войны и, при этом, сохраняете дружбу и любовь… - сказал брюнет.
- Кто ты?
- Я – разведчик с далёкой планеты, которой ещё нет на ваших звёздных картах.
Однажды мы побывали на вашей планете. Это было очень-очень давно, когда существовал Древний Рим. Двуликий Янус, как назвали его римляне, тоже был разведчиком и ему тоже не удалось раствориться среди людей для познания вашей сущности.
- Но он стал двуликим богом дверей, входов, выходов, а также начала и конца, - сказал Фрол-Бенжамин.
- Более того, - сказал брюнет, - Янус научил людей исчислению времени, ремёслам и земледелию. И, тем не менее, вы остались не познаны.
- Разве для того, чтобы нас узнать, надо кого-нибудь убить? – спросил Фрол-Бенджамин. 
- У каждого жителя нашей планеты есть две души: чёрная и белая, - блондин посмотрел на брюнета. Брюнет кивнул и только тогда блондин продолжил: - Чтобы нам разъединиться, мы должны были поменяться с вами душами… Если бы один из вас, совсем неважно кто, в порыве ненависти, убил другого, наши бабочки, объединившись, стали бы одного цвета… А потом мы убили б победителя.
- И была бы у тебя, двуликий, и твоя, и человеческая душа, ради которой, как я догадываюсь, вы здесь и которую жаждут получить на вашей планете… А что с нами?
- Вы уж простите, но в любом деле существуют издержки, - с ухмылкой сказал брюнет.
- Что будет, - спросил Фрол-Бенджамин, - если мы задушим бабочек?
- Мы умрём, не успев вернуть ваши души… Это значит, что и вы умрёте... А так хорошо начиналась моя миссия…
Фрол-Бенджамин задумался на несколько минут, глядя в упор на блондина и брюнета, а потом, кивнув своим мыслям, сжал пальцы рук в кулаки. Он сжимал их всё сильнее, чувствуя, как трепещут умирающие бабочки. Фрол-Бенджамин видел, как оседают блондин и брюнет, жадно заглатывая воздух… Наконец, они притихли, распластавшись на асфальте, и Фрол-Бенджамин разжал пальцы…
Вспышка разорвала ночь…
Утром ранний прохожий нашёл два безжизненных тела, державшиеся за руки.