Пыль веков

       Первые лучи встающего солнца золотят гранитные стены храма, примостившегося на самой высокой горной гряде, носящей название Вечная. Кто и когда построил здесь храм, помнит только сама горная гряда, да возможно в недрах храма имеется пара старинных, пыльных фолиантов проливающих свет на это событие. Лишь одна узкая тропинка ведет из долины к храму. Горная гряда сплошь поросла лесом. Темные треугольники елей соседствуют здесь с горной сосной и кедром, имеющими более светлую окраску хвои. Старые камни укрыты сочной зеленью мхов и седыми куртинами лишайников. На фоне сурового горного пейзажа сам храм кажется драгоценным украшением случайно забытым неким великаном.

       *** Старшая жрица храма “Вечности” заканчивала последние приготовления к предстоящей церемонии. Она тщательно проверила узкую кедровую дощечку, по которой ей предстояло пройти над бездной. Зажгла церемониальные светильники, заправленные накануне кедровым маслом. Приготовила сосуды, запечатанные смолой. Сегодня их было очень много. Недавнее землетрясение прибавило работы. Хорошо, что в этот раз она будет не одна. Верховный жрец распорядился, что бы в сегодняшней церемонии приняли участие все жрицы храма.

       Скоро здесь соберутся просто любопытствующие и те, кто придёт поклониться “Вечности” и испросить для себя исполнения самого сокровенного желания.

       - “Все мы вышли из неё и все вернёмся к ней. Земная жизнь — это лишь краткий миг между “ничто и ничто.” - думала жрица продолжая заниматься своей повседневной работой.

       “Здесь в подземной части храма царит вечный полумрак, тишина и покой.” - Так думают те, кто приходит сюда впервые.

       Жрица грустно усмехнулась, она то знает, что это совсем не так. Каменная громада вздыхает, вздрагивает, иногда она расслаблена и спокойна, а иногда она становится напряженной и грозной, как это случилось совсем недавно. Лана до сих пор вспоминает этот день с ужасом. Она тогда спускалась по главной лестнице из Верхнего храма сюда, в хранилище “Вечности”, и вдруг - почувствовала “ЭТО”.

       Какими словами можно описать зарождающееся где-то внутри тебя беспокойство? Сначала оно было слабым и неуверенным, но постепенно набирало силу.
 
       Ритуальным жестом она приложила руки к стене, чтобы вернуть себе хоть долю уверенности, но вместо помощи, каменная громада плеснула ей такой заряд ужаса, что ее скрутило словно жгутами. Тело окаменело, и каменные мышцы взрывались болью при малейшей попытке шевельнуться. Лана поняла, что умирает.

       Возможно, это так и случилось бы, но в тот момент рядом оказался Верховный Жрец. Он оторвал ее руки от стены и подхватил падающее тело жрицы. Его помощники с великими предосторожностями перенесли ее в келью.

       Боль уходила медленно, неохотно, а вот ужас, совершенно не поддающийся описанию, свернулся клубком где то внизу живота и ждал момента, чтобы выплеснуться вновь.

       Верховный приказал не беспокоить ее. Потом по его указанию ей принесли венец украшенный семью “Искрами”. Лана даже не видела кто приходил, просто вдруг стало легче дышать и судороги уже не так сильно сотрясали тело. Она оставалась в своей келье до утра следующего дня. Ещё пара дней потребовалась для полного восстановления сил.

       А декаду спустя пришло известие о землетрясении там внизу, о трех городах полностью стертых с лица земли, о сотнях тысяч погибших.

       - “Храм просто поделился с ней своей болью и тревогой” – сказал Верховный Жрец, во время вечерней молитвы.

       Больше декады горели костры, освобождая души умерших из плена бренных останков тел. Эти огоньки костров она видела, когда поднималась на смотровую площадку Верхнего храма. Тяжелый черный дым стелился над разрушенными городами, но огоньки, сияющие в ночи, были хорошо видны.
 
       Потом в храм стали возвращаться послушники, посланные в города и села. Они шли с запечатанными кувшинами в руках, неся их по горным тропинкам с осторожностью, стараясь не нарушить целостность хрупких сосудов. Иногда приходили простые люди и в небольших неказистых кувшинах собственного производства приносили пригоршню другую маленьких “Искр”. Такие люди оставались в храме послушниками, если хотели.
 
       Именно так она сама пришла сюда.

       Сколько прошло с тех пор времени, вряд ли кто скажет, но она до сих пор помнит себя, складывающую погребальный костер. Вся деревня была вырезана бандой озверевших головорезов.

       К тому времени, как она вернулась в деревню с верхних лугов, где собирала травы, после нападения прошло несколько дней. Погас последний уголёк, она ещё долго не решалась приступить к сбору “Искр”.

       Сорок три маленьких радужных “Искорки” были собраны в самый нарядный кувшин из тех, что остались неразбитыми. “Искры” дали ей силы придти сюда, в храм. Они оберегали ее на всем не лёгком пути.
 
         Уже тогда она слышала голос каждой “Искорки”.

       Впервые в истории храма, ей дозволили самой отдать эти искры “Вечности”.

       “ Вечность” она не только берёт, она и возвращает. Искры, попадая в бездну, рассыпаются на сотни и тысячи частиц, превращаясь в мельчайшую     почти невидимую глазу пыль. Эта пыль не просто тяжелым грузом лежит в бездонной пропасти, она живет, она дышит, она говорит с теми, кто может её слышать.

       Сколько знаний хранится в этой мерцающей бездне?

       Придёт время и они поднимутся на поверхность, чтобы снова придти в Мир.

       Жрица подхватила приготовленный пустой сосуд и, пройдя несколько шагов по каменному выступу, склонилась над бездной, держа сосуд в вытянутых руках. Она торжественно проговаривала слова древние, как этот мир. Сосуд в ее руках медленно заполнялся мерцающей пылью.
 
       Эта пыль, источник продолжения жизни, уже готова вернуться в Мир...