Сатурн и солнце...

     И он узнал:  что каждый палец - это планета, а безымянный - Солнце!  Алёка с любопытством подглядывал и даже пытался подсказывать...
     -   Сатурн и Солнце омрачают твою судьбу, но ты натура!..
     -   Конь! - подсказал Алёка цыганке.
     -   Ум у тебя далекий: будут в твоей жизни и утраты и находки... Ты родился сразу после всхода солнца...
     -   Вечером? - не определился Алёка.
     -   Печень, сердце у тебя здоровые...
     -   Прездоровые! - добавил Алёка.
     -   Но будешь на краю гибели,- продолжала Цыганка, не обращая внимания на Алёкины подсказки, - О-о! что я вижу!? - и она уставилась взглядом на Ветренницу.
     -   Что? - тоже удивился Токмов.
     Цыганка перевела взгляд на Алёку и жестом поманила Токмова наклониться. Он нагнулся, и Цыганка прошептала ему на ухо:
     -   Ты паря, незаконнорожденный!..
     -   Ну да!!! - поразился Токмов.
     -   Поверь мне паря...
     -   Ну и ну-у! - вернулся в вертикальное положение Токмов, - Вот это, да!  - и стал перебирать в уме все признаки сомнений - всего законнорождения незаконнорожденного: родителей, дедушек, бабушек, жены, соседей, встречных-поперечных, знакомых незнакомых... Всё было нормально. Не знал. Настораживала лишь девичья фамилия жены - Вокат и фамилия деда матери по отцу - Таков. Почему-то с ударением на О. И девичья фамилия матери отца матери - Водночас. Тоже с ударением на О. Фамилии всех своих первобытных родственников не настораживали. Тоже не знал. По отцовско-материнской линии, где-то дремали в лево-правых коленах до первого Спартанского восстания, второго, третьего Всемирного потопа, - Ушкуйники, Баять и Соябишные и многие-многие однозначные одного знака.
     "Интересно, а какая же фамилия у цыганки и у остальных из ее табора?", подумал он и спросил у цыганки: какая же, к примеру, у них фамилия.
     -   Бальясы! - горделиво сообщила цыганка.
     -   А остальных? - удивился Токмов.
     -   Бельтюки! -  не менее горделиво заявила цыганка.
     -   А его? - указал на шустрого, уже заглядывающего в рот Ветренницы, цыганёнка, Токмов.
     -   Чивойта! - рассмеялась цыганка.
     -   Вот это, да?!  - неизвестно чему удивился и Алёка, и... но ничего изумительного не поняв, воспользовавшись паузой, решил заполнить ее: - А мне-мне!  погадайте!
     -   Токмо, нет! Дети до!..  - одернул его Токмов, и спешно озолотив цыган тремя банками "Завтрак туриста", пробурчав на прощанье Цыганке, - Если я незаконно!.. то вы, все!.. - и отогнав "пшёл, вон!" жеребца, начавшего ухаживать за Ветренницей, тронул Ветренницу с места в карьер... Глиняный.
     Но она тронулась не спеша. И не успели они достичь кустарника через карьер, возле речушки, как ощутили резкий толчок и... Ветренница грузно осела на задние ноги.
     -   Папа! Мы едем втроем! - восторженно завопил Алёка, подталкивая Токмова  коленкой под зад. Он обернулся и увидел, возвышающуюся над Алёкиной головой, морду акалхетинско-русского жеребца.
     -   Ты чего?! - сначала не понял Токмов, заметив взбирающегося на Ветренницу третьего ездока.
     -   Пффр-р! -  ощерился жеребец и начал  раскачивать Ветренницу.
     –   Пшёл! Ты!!! - наконец сообразил Токмов, смекнув, что к чему. И попытался уговорить саврасого жеребца слезть: изловчившись, хлопнул его кулаком по лбу. Ветренница тоже напружинилась и рывком вперед, сбросила неуемного "ухажора" и, вошла в кустарник. Превзошла заветный рубеж резвости. Токмов тут же отторочил Алёку и пересадил вперед.
     -   А зачем конь хотел к нам взобраться? - полюбопытствовал Алёка.
     -   Устал, - сказал Токмов, - хотел прокатиться...
     И размышляя о сильнейших проявлениях природы в природе, они поскакали дальше...

Продолжение   http://www.proza.ru/2016/03/12/1375