Горы Бенгалии - Сикким - Дарджилинг и Калимпонг

                ТУМАННЫЕ ГОРЫ ЗАПАДНОЙ БЕНГАЛИИ — БЫВШИЙ СИККИМ
    Силигури
    Калимпонг: паровоз идет по серпантину
    На хребте Дарджилинга
    Дорога в Сикким и Гангток
    Монастыри Калимпонга: ступа Елены Рерих
                СИЛИГУРИ

             Из Непала мы поехали к восточной границы с Индией, чтобы посетить город Дарджилинг. Автобус от Катманду идет до Какарбитты часов 16 (¬плюс минус 3 часа), и весь переезд занимает в лучшем случае сутки. Автобус спускается с гор: жалко, уже в сумерках! а с утра долго едет по равнине. А чтобы добраться потом до Дарджилинга, надо снова подняться в горы. Дарджилинг — на высоте 2100 м. Из него видны Эверест и Качиджанга — 3-я по высоте вершина мира, если, конечно, не мешают облака.

             Какарбитта — город с непальской стороны. Здесь надо оформить выезд. У нас это заняло много времени, потому что мы в местном пропускном пункте: комнате с деревянными скамейками — заодно заряжали мобильники и ели ананас. На границе царит такая суета, что расслабиться более негде. Оттуда надо пешком или на рикше (5-10 рупий) пересечь длинный мост, и там оформить въезд, в будочке посреди приятного садика, где можно передохнуть. Будочка узнается по стоящим на обочине полицейским: они видят иностранцев и направляют, куда нужно. А потом пройти через сплошную пробку к автобусам, идущим в Силигури.

             Силигури, несмотря на красивое название,— мало приятный город, большой и шумный, и вокзальный. Здесь уже ощущается влияние Калькутты: столицы штата Западной Бенгалии — до которой здесь ходят автобусы. И надо сказать, до Калькутты здесь добраться легче, чем до Дарджилинга и куда-либо еще. Водители по отношению к иностранцам ведут себя нагло. Сначала у нас пытались взять дополнительную плату за то, что довезли нас до ж/д станции Нью Джалпалгири — хотя это была просто конечная автобуса. Потом с рикшей, который взялся нас везти до автостанции за обычные 10 рупий, затеяли потасовку те водилы, которые непременно хотели везти нас за 100. И даже полицейских, которых на вокзале обычно пруд пруди, на такой случай рядом не оказалось. Я думала было вмешаться, но иностранец для местных рикш — лицо неодушевленное. К счастью, наш рикша отбился сам и с риском для жизни повез нас за нормальную цену. 

             В Нью Джалпалгири мне надо было взять обратные билеты, стыкуя их по времени, и хуже места для этой цели в Индии я не видела. В Индии часто стоишь в две очереди: сначала в справочное с компьютером (Enquiry), выясняя наличие мест и номер нужного поезда — которых в Индии на порядок больше, чем у нас. Потом заполняешь бланк с поездом и датой и стоишь в кассу. Касс работало всего две, а очереди были ужасные. Девушки за компьютерами отвечали односложно, на ближайшие дни нужных билетов не было, и разобраться в том, билеты на какие поезда мне следует брать, было невозможно, пока я не зашла за перегородку к мужчине. Да и тут я не уверена, что выбрала лучший вариант.

             Из Силигури в Дарджилинг ходят автобусы, но лишь до 5-ти: и на наших глазах ушел последний. Нас посылали к джипам, но водители тут же запрашивали несусветную цену. Я спросила кучу людей, где остановка автобусов в Дарджилинг, и все указывали в разных направлениях — пока один, наконец, не показал мне, где расписание. Там я убедилась, что автобус в Дарджилинг мы точно уже пропустили, но к счастью увидела, что будет еще автобус в Курсеонг, а это по дороге к Дарджилингу. И мы поехали туда: не ночевать же в Силигури, в его пыли и суете!


                КУРСЕОНГ: ПАРОВОЗ ИДЕТ ПО СЕРПАНТИНУ

             В Курсеонг мы прибыли ночью. Опять все горы в темноте! Но он нас порадовал — это один из уникальных по красоте городов, какими бывают только небольшие городки, расположенные в уникально-природном месте. Мне он напомнил уральский городок Златоуст, внутри удивительно гармоничного сочетания горы и озера. Я была в нем лишь полдня, но запомнила на всю жизнь. Природная красота этого места, в которую ненавязчиво вписался город, была как на картине, хотелось сказать: так не бывает!

             В Курсеонге так же поражает сочетание горы и уходящей вниз долины. Сам он стоит на вершине горе, и улицы идут ярусами, чуть заходя на близлежащие хребты, и со всех сторон открывается прекрасный вид на километр вниз.
Мы оценили этот городок еще больше с утра, сходив на смотровую площадку около телебашни — а потом сквозь серпантины улиц поднялись вверх, почти до вершины горы. Полюбовались долинами, деревнями на отрогах гор и еле видными Силигури и Нью Джалпалгири, которые издали выгляди вполне приятно.

             По дороге зашли в индуистский храм (Кришны), где ради утренней пуджи нам выдали прасад — по индийскому пирожному. Белыми лилиями цвели круглые кустики чая. На площадке около телебашни был разбит садик. На самом верху — круглая каменная водонапорная башня с изваяниями драконов. А ниже — несколько ступ и белый постамент с местным кривым ножом: таким же, как в Непале! это памятник главе местного муниципалитета. Наверное, хороший был человек. Или, может, просто богатый. Но свой город он не испортил — за что ему спасибо.

             А еще нас порадовали скамейки: их здесь много. И часто на скамейках выгравировано имя умершего, в память о котором она поставлена. Возникает естественная благодарность — человеку за то, что он был.

             Спустившись с отрога горы, где стояла телебашня, я попробовала найти банк — но денег тут поменять было негде, как во всех маленьких городах. Серпантины улиц вели вверх, и мы пошли к вершине города. Это была не главная вершина: на самой высокой горе здесь наверняка стоял храм, но туда надо было ехать. А виды Курсеонга больше располагали к прогулке пешком. И мы пошли, сокращая серпантины по каменным ступенькам, мимо двухэтажных каменных домиков и их увитых зеленью дворов. Цветущие лианы, доверху обвивавшиеся деревья, были совсем такие, как в Непале. Казалось, на момент попав в индийскую жару и пыль на равнине Силигури, мы вновь возвратились во влажный Непал.

             В одном месте горы выступала скала, образуя небольшую пещеру: такое место в Индии не могло обойтись без храма! — и в пещере, конечно же, было изваяние Дурги. А рядом — лентами увешанное старое дерево, с шивалингамом под ним. И тут же источник, чтобы умыться перед обращением к богам. И даже храмовая площадочка, где нужно снимать обувь.

             Мы шли все время вертикально верх, и вскоре дома кончились. Начался парк: настоящий горный лес с высоченными деревьями! Серпантин дороги обходил его, а сквозь него вела тропинка. Она привела нас к школе — а может, местному лагерю или детдому, со всех сторон укрытому растительностью. Перед ним росли кусты роз. Тропинка обогнула его и сквозь лес поднялась еще к нескольких домам, которые окружали высокие кусты молочая. Там мы вышли на аллею огромных лиственниц — а точнее, деревьев, которые назывались sсriptomeria japonica. Жаль, путешественники в Индии всегда видят вокзальные улицы, но редко — такие вот места.

             Выше этой аллеи протянулось несколько светло-фиолетовых каменных зданий в английском стиле средневекового замка. Да, где-то англичане сумели все же оставить о себе хорошую память! а может, надо благодарить индусов, которые все сохранили, как есть. Что в этих особняках располагалось? — ну конечно же, школа, с огромными спортивными площадками, по которым бегало совсем небольшое количество детей и группой прохаживались четыре воспитательницы. Порой считают, что в Индии нет места от перенаселенности — но на размах спортивных площадок для детей его всегда хватает (в отличие от нынешнего Санкт-Петербурга). В Непале стадионам тоже конца не видно — несмотря на складки гор и, казалось бы, дефицит ровного места.

             На аллею лиственницеподобных скриптомерий снизу наползал туман. Он скрыл долины и телебашню, которая осталась внизу, и гулял уже прямо между деревьями. Надо было возвращаться. “Как-то нет у меня ностальгии по родине,”— сказала моя спутница, которая была до этого в 32 странах. Оценив колониальную архитектуру, она захотела съездить в Англию — где пока не была.

             Мы гуляли вдвоем — одна из наших спутниц отсыпалась после переездов, а другой товарищ накануне в сумерках неудачно попал ногой в сток. В Курсеонге водопровод и канализация идет вдоль улиц по трубам, в узких и глубоких каменных стоках, которые сверху ничем не прикрыты — может, так удобнее ремонтировать. Сыграло ли роль то, что наш приятель работал инженером по сантехнике, но водопровод Курсеонга решил обратить на себя его особое внимание. “Мне все понравилось в Курсеонге, кроме канализации”,— констатировал он, и тоже решил отлежаться. 

             А я, как обычно, проснулась в пол-шестого утра. И на рассвете сняв горы и долины с крыши гостиницы, пошла на железнодорожную станцию: разведать насчет паровоза. Я не оговорилась: на полуторакилометровой высоте, по горной дороге были проложены рельсы! Мы приметили их уже вчера: узенькие рельсы шли по серпантину, повторяя все извивы по-индийски неширокого горного шоссе. Я читала, что со станции Нью Джалпалгири в Дарджилинг ходит “игрушечный поезд” — toy train. Это мини железная дорога: красивая, но очень медленная. Поезд выходит в 9 утра и приходит вечером, в 5.30 (если, конечно, не опоздает). И я на нее не рассчитывала — но зря.

             Когда я увидела голубой паровозик, с тремя вагончиками, которые люди прицепляли к нему вручную, мое сердце было отдано ему. Я поняла, что люди, предпочитающие ездить на крыше автобуса, не могут на нем не прокатиться! В шесть утра по станции уже ходили садху, на скамейках в ожидании сидели индусы, и поезд, с гордыми буквами INDIAN RAILWAY, в половину размера его вагончиков, как раз намеревался отходить. (Хотя накануне мне сказали, что время отправления — 11-12). Я побежала будить моих спутников.

             Тут мои спутницы сказали, что они не могут ехать на индийском поезде, не умывшись и не накрасившись — и, конечно, мы опоздали. И потом ждали: я торопила их не зря, зная относительность индийского расписания. Нам говорили, что следующий поезд будет в пол-двенадцатого, затем в пол-первого: он опаздывает. Затем в пол-второго — и он пришел, но тут выяснилось, что этот поезд в Дарджилинг уже не поедет, пойдет другой. Мы пили чай на станции, которая сама представляла собой музей, и я раз десять пыталась найти кого-то из служащих и купить билеты, пока один из них не сказал: почему бы и нет? И, наконец, в три мы выехали: на паровозике, который ходил от самого Курсеонга. Зато погуляли по городу — это незабываемое впечатление! Так же, как поездка на паровозе. С этим не сравнится никакой банальный джип!

             Поезд шел так медленно, что мы получали все объемное и обзорное впечатление от меняющейся перспективы горной местности, как если бы ехали на велосипеде или шли пешком. Рельсы порой зависали над пропастью — но это давало только лучше рассмотреть водопады и лесистые долины, которые к вечеру уже покрывал туман. Прижимаясь к обочине дороги, маленький поезд извивался змеей. Паровозик свистел во всю мочь и пускал клубы дыма, которые черной крошкой оседали в рамках окон. На станциях в него запрыгивали дети, чтобы прокатиться, словно на подножке трамвая. Высунувшись из окна поезда, я снимала детей и совершенно счастливые лица моих спутников. Все-таки молодцы англичане, которые продолжили эту дорогу 150 лет назад! и стоит сказать спасибо индусам, которые ничего не стали в ней менять!

             И вот, уже в сумерках, голубой паровозик доехал до ж/д станции Гхум — на высоте 2247 м! Не зря он пыхтел: интересно, ходят ли где-нибудь еще в мире паровозы по таким горам?

             Гхум — в 8-ми км от Дарджилинга, и там есть известный буддийский монастырь: его видно с железной дороги. Неподалеку — знаменитая Тигровая гора 2590 м высотой, с которой, согласно путеводителю, полагается смотреть закаты и восходы над горами. В ясные дни там видны Эверест и Качиджанга — 3-я по высоте вершина мира (8598 м). Еще там расположено озеро Сенчал, снабжающее Дарджилинг водой, Ганга-мая парк и Рок-гаден: с чайными плантациями, водопадами и озерами. Это природно-живые места. И если уезжать из Дарджилинга в Силигури, можно, добравшись до Гхума на паровозике (он отправляется в 9 и в 10 утра), сначала их посмотреть. Или стоит посвятить им отдельный день. Но для горных видов нужна очень ясная погода — а она, как мы поняли, в Дарджилинге бывает нечасто.

             В сумерках выходить не было смысла — и мы предпочли еще немного прокатиться на паровозике — ну хоть еще немножко, до Дарджилинга. И почему мы так счастливы, попадая в прошлое, с его человеческими размерами?


                НА ХРЕБТЕ ДАРДЖИЛИНГА

             Сколько я не пыталась понять по карте, что представляет собой Дарджилинг, возникала странная картина, никак не помогавшая сориентироваться. А Дарджилинг представляет собой горный хребет на высоте 2134 м. Город тянется по хребту и спускается с него вниз — на километры, аж до самой долины. И улицы переходят одна в другую непредсказуемым образом.

             Дарджилинг — большой город, в отличие от Курсеонга, оттого не столь компактно-гармоничный. Город смыкается с близлежащими деревнями, и кажется, ему нет конца и края. Ориентиром остается хребет, где расположены главные достопримечательности. Там дорогие гостиницы, столовые и магазины — а чем ниже, тем дешевле.

             Около ж/д станции мы зашли в главный индуистский храм Дирдхам — аналог храма Пашупатинатха в Катманду. В этом проступает влияние Непала: насколько Дарджилинг похож на Непал, что даже храмы одинаковые! И все же столь странного по географии города я даже в Непале не видела. До 1706 г. Дарджилинг принадлежал раджам Сиккима, и до сих пор это ощущается: это не совсем Индия, даже и по населению. Лица часто монголоидного типа, смешанного с индийским, как и у непальцев.

             По европейской отчасти одежде и по настрою Дарджилинг непохож на индуистский город. Он больше похож на буддийское место, и в нем несколько буддийских монастырей. А может, так ощущается европеизация — влияние Калькутты: нынешней столицы этого штата, или минувшая колонизация англичан. Цветной храм Дирдхам, с быком Шиванандином и богами — индуистский уголок в этом городе. Там даже есть гостиница для паломников, но это, очевидно, было не для нас.

             Хотя у меня на карте был помечен угол с дешевыми гостиницами, искали мы ночлег довольно долго, из-за упомянутой дезориентации и непривычности горного города для жителей равнины. Сразу у ж/д станции есть гостиницы, но останавливаться мы там не стали, решив забраться повыше и поближе к центру. А потом пришлось спускаться. Остановились мы в гостинице с видом на другую сторону хребта: Mall view — но редко наблюдали этот вид из-за постоянных туманов. Климат здесь влажный, совсем как в горах Непала.

             В гостинице мы, как обычно, спросили полотенца — в Индии и Непале если не спросишь, так и не дадут. “Завтра,”— пообещали нам. Чистых полотенец, как и простынь, в гостинице был дефицит, потому что в местных туманах ничего не сохло. Выстиранная одежда тоже совершенно не сохла. И мы шутили, что придется сушить ее на себе, как местным буддийским монахам — любимым развлечением которых, если судить по изданной у нас литературе, было сушить на теле мокрые простыни. И неудивительно, что они их так сушили! если в горах выше 2-х тысяч метров, при местных туманах, никак иначе их не высушить, в естественных условиях!

             Для Индии Дарджилинг — горный курорт. Здесь не жарко, неслучайно тут нравилось англичанам. Англичане всегда славились любовью к туманам. Они даже построили здесь храм Святого Андрея, который работает по воскресеньям с 9 утра. Он торжественно возвышается на вершине хребта — перед ныне строящимся Дворцом Культуры. Последний украшает статуя человека-творца на земном шаре. Он больше похож на Гермеса, чем на кого-то из индийских богов.
Выше по хребту — холм Обсерватории с храмом Кали на вершине. И Найтигал парк (соловьиный парк), где по вечерам (в 4.30) начинают щебетать птицы. Это запись их голосов.

             Такую же запись голосов птиц и зверей мы слушали в Зоопарке, в отдельном павильоне, где чучела зверей изображают сцены их жизни. Там было записано даже, как волк созывает сородичей на добычу или как тигр гонится за горным козлом. Без голосов смотреть чучела было бы неинтересно. Но мне жаль живого тигра, вольер которого находится ниже этого павильона. Слушая голоса недосягаемой добычи, он все время раздраженно рычал. А толпа в восторге подхватывала: “Мау! Аум! Аум!”

             Зоопарк тоже занимает склон холма. Высокие вертикальные вольеры его обитателей напоминают им естественные горные условия. Зоопарк открыт с 8 до 16 и его стоит посетить. Здесь обитают мохнатые яки — очень древние обитатели снегов, снежные и дымчатые барсы, лающие олени и симпатичные рыжие волки, и, конечно же, огромные гималайские медведи. Эти черные мишки с белой галочкой на груди производят впечатление размером: они очень большие и пушистые. Говорят, в природе это самый страшный зверь, но в вольере те трое, на которых мы смотрели, выглядели очень забавно.

             Столь же забавно наблюдать за красными пандами: это, оказывается еноты, которые строят себе гнездо на дереве. Вообще-то они днем спят, но при нас бегали по деревьям вниз и вверх, как белки — а размером они с лисицу.
Но вот зачем в одну из клеток посадили обезьян, этого я не знаю. Наверно, чтоб не выхватывали апельсины у посетителей.

             Территория Зоопарка граничит с Музеем альпинизма (Himalayan Montaneering Institute and Museums): покорители Эвереста стартовали из Дарджилинга. Билет продается сразу в оба места. Он стоит для иностранцев всего 30 рупий (непальцам бы поучиться! жажда нажиться на иностранцах таким образом пока сюда не дошла). Я взяла билеты, а контролер спросил, глядя на мое сари: вы индуска? и хотел даже сдать обратно мой билет. В Музее альпинизма интересны макеты гор: чтобы представить, что где находится. И список, кто и когда какую вершину впервые покорил. О наших покорителях информации мало — первыми были в основном англичане. А из фотографий мне запомнилось фото индийских женщин, покоривших Эверест: их было человек 20! Отдельный стенд посвящен снежному человеку.

             Кроме Зоопарка, в Дарджилинге есть Ботанический сад (с 6 до 17 бесплатно). Но к нему надо спускаться,  мы туда не пошли: зачем, когда тут и так весь город, как сад? И есть еще Музей естественной истории, созданный каким-то чудаком-англичанином: это опять макеты и чучела. Туда мы заглянули, потому что спускаться было невысоко: какие-то пару улиц. И судя по всему, этот профессор по призванию был охотником и энтомологом. Музей занимает маленькое двухэтажное здание: большие собрания бабочек и огромных жуков там еще поместились, а вот для носорогов, буйволов или слонов места не нашлось. И от больших животных представлены рога и копыта — в буквальном смысле слов.

             Раньше в Дарджилинге работала канатная дорога, но уже три года как она закрыта, так что на канатной дороге мы не покатались. И гор не увидели: прекрасная панорама с высочайшими вершинами к нашему приезду скрылась в тумане, и рассеиваться он не собирался. Зато посмотрели местную самодеятельность: на сцене, на главной площади, где стоит памятник местному поэту, дети каждый выходной танцуют народные танцы и поют песни. Девочки отдельно, мальчики отдельно — это уже индийская традиция. Первый танец, который мы наблюдали, откровенно относился к празднику урожая.

             И еще мы посетили буддийский монастырь Бхута Басти: к нему пришлось спускаться, серпантинами от главной площади, все больше погружаясь в туман. Но все же мы дошли до храма и пообщались там с буддийским монахом. Он сказал, что сейчас в мире и над нашими местами (Россией) более-менее спокойно, но через десять лет ситуация в мире и у нас будет хуже, чем сейчас. Я этому поверила, потому что астрологически 2012-2016 годы — ситуация идейного экстремизма, подобная 1933-37 годам, и такая ситуация несомненно затронет Россию, как и весь мир.

             Буддийские монахи обычно охотно показывают свои храмы, и я немного расположила его к нам, опознав Падмасамбхаву, принесшего учение Будды из Индии в горы Тибета, и другие буддийские статуи. Моя спутница, которая пыталась с ним пообщаться по-английски о буддизме, тут почувствовала прилив энергии. А другая, которая по-английски говорить даже и не пыталась: ну что мне может сказать буддийский монах! прониклась любовью к местным кошкам и собакам, которых всегда хватает в буддийских монастырях. Медитация йогов и общение с буддийскими монахами действуют одинаково, в смысле позитивного отношения к жизни и любви.

             Около нашей гостиницы тоже был буддийский монастырь, и в 5 утра там начиналось пение мантр. Но мы с утра пораньше не гуляли по запутанным до невозможности улицам Дарджилинга — хватило того, что вечером, сойдя с нашего холма вниз за покупками, мы непонятно почему описали круг почета вокруг этого храма и гостиницы, и только потом нашли ее в двух шагах. Не знаю, почему развилки вверх и вниз вызывают такую дезориентацию — наверно, потому, что мы привыкли мыслить землю плоской, а не объемной. Наш ум не использует геометрию Лобачевского для практических нужд. Горные жители тут имеют преимущество. Для них Земля, по которой они ходят, сразу объемна. И может, внешний объем жизненного пространства как-то влияет и на внутреннее восприятие.


                ДОРОГА В СИККИМ И ГАНГТОК

             Утром всякий вид из гостиницы окончательно пропадал в тумане. Мы могли бы задержаться в Дарджилинге, но туман побуждал ехать дальше. Общение с буддийским монахом придало сил накануне купить сари, и рядом я приметила распродажу кашмирских шалей, по нормальным ценам. Оказалось, этот шоппинг интересует всех, и мы уделили ему время перед тем, как уехать в Калимпонг — где находятся памятные места Елены Рерих.

             До начала 18 в. Калимпонг входил в Сикким, потом стал частью Бутана — пока в 19 в. его не прибрали к рукам англичане, сделав частью Западной Бенгалии. Самый старый монастырь Калимпонга — бутанский. Через Калимпонг проходит дорога из Дарджилинга в Сикким, и в силу этого местоположения Калимпонг не теряет исторического лица. Даже по сувенирам ощущалось, что Калимпонг — это бывший Сикким. Он явно сориентирован в сторону Гангтока (столицы Сиккима), а не Калькутты (столицы Западной Бенгалии).

             Добраться до Калимпонга из Дарджилинга не так и просто. Ведь это надо спуститься с одной горы — до реки Тисли, а потом вновь подняться на другую. Крутые серпантины и там, и тут — и по ним ездят джипы. Автобуса из Дарджилинга в Калимпонг нет. Джипы ходят и дальше в Гангток, и их намного больше. Пока мы стояли в индийской очереди в ожидании свободных мест на джип в Калимпонг (расстояние всего 50 км, но это 2,5 часа, и такси стоит бешеную цену), я сто раз пожалела, что мы не едем в Гангток. Но до Гангтока 7 часов на автобусе.
В Сикким требуется разрешение: к счастью, бесплатное: permit выдается в Foreign registration office на вокзале в Нью Джалпалгири за час (с 11 до 13 и с 14 до 16). Но для Гангтока нужно 3 дня как минимум — из которых 2 занимают горные переезды.

             Гангток, судя по карте, не лучше Дарджилинга. Только что здесь горный хребет не загибается, как в Дарджилинге, и он вытягивается вдоль единой прямой горы — правда, с несколькими холмами. Так что в его спусках и подъемах ориентироваться не легче. И там такие же туманы, а на север — столь же влажные леса для трекинга, как в Непале.

             Из достопримечательностей в Гангтоке есть королевский дворец и храм Цук-ла-Кханг, с деревянной резьбой и статуями Будды, бодхисаттв и тантрических божеств. Но открыт для посетителей он только в тибетский Новый год, когда в нем демонстрируется танец буддийской ветви черношапочников, символизирующий победу добра над силами зла (интересно, что зло и сила — однокоренные слова, а добро — нечто другое).

             Зато все время, кроме ВС, с 10 до 16, открыт почти бесплатный Институт Тибетологии, с одним из величайших в мире собраний манускриптов буддизма Махаяны, скульптурами и украшенными шелком танками. Рядом с ним монастырь с образом Падмасамбхавы и другим воплощением этого буддийского учителя (сиккимское имя которого: Шнанг-Шид Джильдзон — уже вовсе невозможно выговорить). Еще там есть олений парк и выставка орхидей — но, как я уже сказала осенью они обычно не цветут, надо ждать февраля. А лучше всего они цветут с апреля по май и с июля по август.— Так что нам ловить в Гангтоке, после предыдущих впечатлений, было нечего, и нашим конечным сиккимским пунктом был Калимпонг.

             Несусветное количество людей на джипы, возможно, было связано с тем, что мы уже цепляли 10-дневный октябрьский праздник Дурга Пуджа, когда народ подымается из долин в города, кончив свои земледельческие дела. Найти в это время транспорт и гостиницу — головная боль, как пишет путеводитель Lonely Planet. С гостиницами у нас проблем не было: остановились мы в “Королевской” гоcтинице “Crown Lodge”, рядом со автостанцией, где были еще два приемлемых варианта. А вот относительно транспорта он не ошибся. Джипы — частное, а не государственное предприятие, потому морока была с билетами и посадкой.

             В огромной Индии, с ее количеством народа, все обычно просто — и должно быть просто: садишься и едешь, и по дороге берешь билет. Попытка навести в этом более сложный порядок приводит к толпе очередей — как и у нас. Пустые автобусы лучше, чем переполненные маршрутки. Отсюда поневоле социалистическая ориентация Индии на государственный транспорт. В государственных руках и другие объединяющие секторы экономики: огромную страну нужно контролировать. Если каждый из миллиарда людей будет действовать, как ему вздумается, ради сиюминутной прибыли, при нынешнем уровне сознательности будет полный бардак.

             В Индии в 7 раз больше населения, чем у нас, и проблемы были бы в 7 раз хуже.— Как показывает пример отделения Пакистана от Индии, который ударил по этой стране более, чем по России — развал СССР, угрожая дальнейшему распаду страны. А если ввести в Индии дикий капитализм, подобный нашему, она точно развалилась бы на 17 своих частей (штатов).

             Сидя в переполненном джипе и держа сумки на коленях: водитель не захотел загрузить их на крышу — мы не получили должного удовольствия от дороги. Сказалось и явное пренебрежение к иностранцам при нашей посадке: билетер откровенно не замечал деньги, протянутые ему моей по-европейски выглядевшей спутницей. Он обслуживал индусов со всех сторон, пока не проявила настойчивость я, в своем пенджаби. Мол, раз вы иностранцы, которым делать нечего, так и езжайте на такси, за 1700 рупий, а не 75! — а тут люди едут по делу праздновать Дурга Пуджу. Может, так сказывалось влияние колониализма, оставившего в Дарждилинге ощутимый след, но этот город не был к нам расположен. В Дарджилинге много иностранцев, и этот город устал от них. В Калимпонге, где вдвое меньше населения и иностранцев почти нет, куда приятнее.


                МОНАСТЫРИ КАЛИМПОНГА. СТУПА ЕЛЕНЫ РЕРИХ

             Калимпонг почти на километр ниже (1250 м), но это не особенно заметно, хотя там и теплее, и суше: мы покинули туманы, и светило солнышко. Он так же протянулся по хребтам гор, как Дарджилинг или Гангток, и планировка его улиц столь же непривычна нашему менталитету. Мы предпочитали ходить по прямой, не спускаясь на близлежащие отроги. Но подниматься приходилось: от главного холма, где расположен центр и откуда улицы спускаются вниз, вверх подымаются еще горы. И там находятся буддийские монастыри. Горы активно застраиваются: домов нет лишь там, где из зелени откровенно выступают гранитные скалы. А где скал нет, на вертикальных склонах построены дома.

             В Калимпонге последние годы провела Елена Ивановна Рерих: она жила здесь 7 лет со своим сыном Юрием. Захоронена она на холме Дурпин Дара, в 5-ти км к югу от Калимпонга, на территории буддийского монастыря, откуда открываются хорошие горные виды. Место ее кремации отмечает простая белая ступа, без всякой надписи, которая стоит на самом почетном месте возле храма. За садиком и оградой, окружающими ее — еще ряд разноцветных ступ. Но мы не сразу определили, что эта ступа — та самая, которую мы ищем, потому что кто-то меня смутил, сказав, что это ступа ламы (а мы искали Russian lady: иначе тут не объяснить). В Калимпонге буддийские монахи не очень говорят по-английски: мы долго ждали, пока удалось найти того, кто бы нам помог разрешить сомнения. И чтобы почтить память Елены Рерих, оставили у ограды открыточку с видом Ленинграда. Если сюда доберутся другие наши соотечественники, у них сомнений не будет.

             Это тибетский монастырь, и буддийский храм здесь посвящен Падмасамбхаве. Кроме его изображения, на втором этаже можно увидеть скульптурный образ его рая: духовного мира, который он построил и который ныне служит пристанищем для верующих. В буддизме – тысячи таких миров: у каждого боддхисаттвы свой. Буддисты не только верят в реальность сознания, оно воочию видят ее.

             На первом этаже интересны красивые мандалы на потолке. Храм трехэтажный (на верхнем этаже Будда), и с него вид на ступу и окрестности еще лучше.

             Интересно, что место кремации Николая Рериха — типично индиуистское самадхи плейс (“место просветления”: так называют могилы всех индийских святых). И рядом с его домом — алтарь индийских богов, под деревом — все в той же индуистской традиции. А на могиле его жены — буддийская ступа, рядом с храмом в честь первого и самого известного проповедника буддизма в Тибете. Это ли не воплощение единства вер! — И всех религий человечества, о чем они говорили.

             Две мировые религии хранят память о них, как о своих святых. Было ли им безразлично, какая религия упокоит тело, если душа принадлежит единому общечеловеческому абсолюту? Для Николая Рериха индуизм стал своей религией: как организатор этнографических экспедиций, собиравший барельефы и статуи богов, он не мог не проникнуться его красотой и духовностью. А для Елены Ивановны, возможно, ближе оказался более близкий нашему времени и более рационально понятный буддизм.— Буддизм несомненно доступнее всем русским людям, которые едут в Индию, если они не специалисты в индийской мифологии.

             По дороге на этот монастырь есть и дом, где жили Елена и Юрий Рерихи (Круче хаус), но я не нашла, у кого спросить: пригородные дороги были пустыми. Туда мы доехали на рикше, а обратно возвращались пешком — вчетвером заверив рикшу, что мы очень любим гулять пешком по окрестностям. Ведь местные люди не привыкли к странностям иностранцев.

             Гулять по пригородным дорогам Калимпонга — просто замечательно! Не жарко. Идешь среди цветов и зелени, и время от времени попадаются совершенно приличные дома, разбитый каким-нибудь военным соединением парк или площадка для гольфа. Один раз мы встретили развалины английского особняка на выкошенной лужайке — но если какое-то английское влияние здесь было, то кануло в Лету. Солидный индуистский храм мы здесь видели только один, при выезде из города, и он сравнительно новый. Буддизм же здесь вполне органичен, и много буддийских монастырей. Наверное, с этим и связано то, что памятник Елене Рерих — буддийский.

             Спуск вниз с горы всегда коварен — на выбоине асфальтовой дороги пришел через упасть мне, хотя и без последствий. Тут же рядом остановился рикша, и я воспользовалась этим обстоятельством, чтобы на машине подняться на другую, северную гору, где расположен еще один храм Тхарпа Чолинг. Его высокое серое каменное здание построено в 1922 г., и это тибетский монастырь течения Гелугпа, основанного в 14 веке. Идти до него от центра вверх минут сорок. Любезный монах открыл нам все двери храма, и мы посмотрели его внутреннее яркое убранство.

             Статую буддийской богини Ниджян, соответствующей индийской матери-Дурге, десятиглавого многорукого Авалокитешвару. Портреты Далай-ламы: сейчас и в детстве. Чаши с творогом и водой, которые освящались перед алтарями. И отдельную комнату храма тысячи будд, где за стеклами со всех сторон находились маленькие статуи (думаю, именно столько их было). А на столе стояла трех-этажная мандала из риса, которую аккуратно складывают и потом снова рассыпают — такой способ медитации.

             От этого храма хороший вид на Калимпонг. Еще нам понравились здесь цветущие кусты, напоминавшие японскую сакуру, и собака, лежащая в будке с надписью DOG. Хотя будочка стояла у входа в монастырь с очевидной целью его охранять, собака эта не лаяла и не кусалась, как все буддийские собаки.
Оттуда мы стали спускаться кривыми зигзагами улиц к самому старому храму Калимпонга — бутанскому монастырю Тхонгса Гомпу, основанному в 1692 г. Так называются и другие буддийские монастыри. И пока мы к нему шли, нас послали еще в два места. Одно — недавно построенная школа. А другое — нынешняя обитель Кармапы.

             Когда мы подошли к монастырю, буддийские монахи спросили: вы хотите повидаться с Кармапой? От неожиданности я не воспользовалась этим предложением: я и не знала, что Кармапа живет в Калимпонге, и мне не пришло в голову, о чем говорить с высоким духовным лицом, а идти без дела как-то неудобно. К тому же мешали вечные проблемы с едой у моих спутниц. Но судя по тому, что рядом была столовая и гостиница, тут иногда бывают иностранцы, которые хотят видеть именно Кармапу.

             А в старом бутанском храме мы посмотрели службу. Мы специально пришли туда к 4-м часам, как нам предложили накануне, и очень любезный монах проводил нас на второй этаж. Там было человека три взрослых и около десятка детишек. Два монаха дули в длинные узкие трубы, дети помогали им музыкой барабанчиков, и все пели мантры — и от всего этого шума, подобного шуму ветра или гомону птиц — настолько природными были эти звуки! — в голове легко возникало ощущение пустоты. Наверное, самое простое буддийское ощущение.
А само пение не очень отличалось от шаманского и вызывало желание посетить Бутан.

             Среди детишек были и совсем малыши. Самого маленького очень клонило от буддийской медитации в сон. Другой пытался его будить, стукая по голове палочкой — а потом первый окончательно проснулся, и они поменялись ролями. После службы они стали носиться вокруг храма, но без шума. Немногочисленные прихожане: бутанцы? в основном пожилые, несколько раз обойдя вокруг храма и провращав буддийские барабанчики, сидели внизу, около ступ — среди них было много женщин. Мои спутницы остались довольны — и я тоже. Мне кажется, если человек воспринимает религию с таких вот народных и природных азов, он воспримет и все остальное.

             Из сувениров, ассоциировавшихся у меня с Сиккимом, я купила в Калимпонге буддийский барабанчик с яркими ленточками, подобными хвосту дракона, колокольчики и изображение Дордже Симпо — хранителя важдры и лотоса: страшного на вид, как и все буддийские защитники, в языках пламени и с третьим глазом.

             Обратно на ж/д станцию я хотела вернуться на автобусе: проблем нет, как мне сказали накануне. И станция Нью Джалпалгири даже ближе к Калимпонгу, чем к Дарджилингу. Но нам, как обычно, везло на праздники: на день отъезда выпадал Марути Бен: выходной в честь богов грома и молнии. День электрика, если по-нашему. И в столь знаменательный день автобусы никуда не ходили! Ничто больше этот праздник не выдавало: отмечается он дома, в кругу семьи.

             В билетной кассе мне сказали, что можно взять такси за 700-800 рупий. Вечером я договорилась с таксистом за 700. Но утром он к нашей гостинице не подъехал — в Индии к этому надо быть готовым. Мобильный телефон его не отвечал, а такси в гостинице и на автостанции предлагали отвезти нас уже за 1200. Моя спутница накануне познакомилась с владельцем ювелирного магазинчика, и тот тоже предложил ей свои услуги: машину и шофера за 850 рупий. Он даже предлагал ей довезти нас до Дели — куда он сам собирался. Вполне бескорыстно. И в этом тоже сказывалась Индия. Утром моя спутница решила проверить этот вариант. Она ушла — и долго не возвращалась.

             Мы стали беспокоиться — так или иначе, надо было ехать. Опоздать на поезд нельзя — других билетов не взять. Я уже нашла джипы, которые ходили в выходной. Нашла искомый ювелирный магазин, который с утра был еще закрыт. А ее все не было. Я уже начала было писать записку, где ей нас ловить, когда она вернется, и что делать, если опоздает на поезд: один билет на самолет — все же не четыре. Индия — безопасная страна, и умом я понимала, что с ней ничего не случится. Но по русской привычке нервничала так, как если бы переживала и за нее. И вот она появилась, тоже вся взмыленная — но с победой: на джипе и с шофером!

             В Индии дела не делаются в спешке. Как я и думала, ювелир, конечно же, предложил нашей знакомой выпить чаю. Пока его шофер проснется и соберется: он тут живет совсем рядом. И они очень долго куда-то шли, за шофером и его машиной. Тут наша спутница стала категорически отказываться от чая, прекрасно понимая, что мы уже с ума сходим. Куда торопиться? вы успеете — говорил ее индийский знакомый, не понимая, зачем русские люди столь нервозны. Он знал расписание, и наверняка знал еще кучу индийских вариантов. В Индии нерешаемых ситуаций нет. В конце концов мы и вправду могли доехать в Дели на его машине (у него их было две). Это даже интереснее, чем на поезде. Другое дело, что его планы могли перемениться. Но в Индии планы подстраиваются под жизнь, а не жизнь под планы. И тогда жизнь идет навстречу людям. Навстречу индусам, имеющим веру. А мы так жить не умеем. Как и праздновать сплошные выходные, в кругу семьи.

             Придя в себя от стресса, мы начали любоваться крутыми зигзагами дороги, спускавшейся к реке. Шофер еще добавил мне нервотрепки, решив по пути переменить колесо: “Это 10 минут”. Остановился он в замечательном месте, около моста через приток горной реки Тисли, плескавшейся внизу, в камнях, меж высоких зеленых гор. Тут я решила устроить ланч, поскольку мы еще не завтракали. Но шофер и вправду справился за 10 минут!

             Тисли — широкая мутная желтая река с песчаными островами, но между гор она образует восхитительные повороты. Вдоль дороги на обочине сидели обезьяны с малышами и смело перебегали ее перед самым джипом. К человеческому жилью и транспорту их толкает любопытство. Желание поживиться тоже — но это на втором месте. На первом оно, пожалуй, лишь у храмов и на вокзалах: вот там обезьяны опасны. На станции у Агры, где я поднималась на железнодорожный мост с апельсинами в пакетике, на меня прямо-таки набросился самец — все апельсины покатились вниз, и один достался ему. Он пытался схватить и второй — но ему было не удержать больше одного апельсина. И индусы помогли мне собрать оставшиеся.

Продолжение см. в сборнике "ЧЕРЕЗ ИНДИЮ В НЕПАЛ"
Рассказ с иллюстрациями на моем сайте "Астролингва"
http://www.astrolingua.ru/TRAVEL/nepal_ris8.htm