Тимошка и боб

Напекла бабушка пирожков с начинкой из кедровых орешков. Кликнула внучонка Тимошку. Тот мигом отозвался. Угостился пирожками, поговорил с бабушкой о том, о сём – и домой засобирался. А бабушка ему в дорогу пирожок в салфетку завернула, чаёк из лесных трав в термосок налила да шарфом пуховым закутала.
Поблагодарил Тимошка бабушку. Потопал домой. Снег под ногами «скрип-скрип». Мороз-то – ого какой! Не будь тёплого шарфа, и курточка не уберегла бы мальчика от лютого холода. А так – идёт себе припеваючи!
Шёл, шёл, притомился. Сел на скамеечку, достал пирожок. А тут откуда ни возьмись старушка – худая и скрюченная. Спина горбом. Лицо, что печёное яблочко. Зрачки глаз выцвели, будто и нет их, а в глазницах лишь серое небо плещется.
Протянула старушка костлявую руку в сторону пирожка и жалобно попросила:
– Мил-мальчик, не дай умереть с голоду. Угости пирожком!
Вздохнул Тимошка, однако ж, не пожадничал, отдал старушке пирожок. Та взяла его и мигом исчезла.
Пошёл Тимошка дальше. Шёл, шёл, устал. Сел на скамеечку, достал термосок. Только хотел чайком себя побаловать, откуда-ни возьмись та же старушка.
Протянула костлявую руку в сторону термоса и жалобно попросила:
– Мил-мальчик, не дай умереть от жажды. Угости чаем!
Вздохнул Тимошка, но не пожадничал. Дал старушке термосок. Та весь чай выпила и мигом исчезла.
Пошёл Тимошка дальше. Шёл, шёл, притомился. Решил вздремнуть. Сел на скамеечку, тёплым шарфом укрылся. А тут, откуда ни возьмись та же старушка. Протянула костлявую руку к пушистому шарфу и жалобно попросила:
– Мил-мальчик, не дай умереть от холода. Подари шарф!
Вздохнул Тимошка, но не пожадничал, отдал старушке шарф. Та укуталась в него и мигом исчезла. Но перед этим сунула в руку мальчика бобовое зерно.
Повертел его мальчик перед глазами – сморщенное, тёмно-коричневое ничего интересного. На зуб попробовал – настолько жёсткое, что чуть зубы не обломал. Хотел Тимошка выбросить боб, да будто кто-то руку его удержал. Так с бобом домой и пришёл. А там спрятал старухин подарок в попавшуюся на глаза коробку – и забыл о нём.
Шло время. Зимние дни, холодные и томительные, уменьшаться стали. Мороз ослабел. Проталины на снегу появились. А за ними и ручьи побежали. Первая молодая зелень к солнышку потянулась. Теперь оно, а не тяжёлые зимние тучи на небе хозяйничает.
Чем дни светлее и теплее, тем чаще стал вспоминать Тимошка подарок старушки. Будто кто-то ему на ухо нашёптывает: «Боб… боб… боб…» И в один прекрасный солнечный день перерыл Тимошка все свои ящички да коробочки. Отыскал бобовое зерно. А оно с тех пор, как попало в руки мальчика, сильно переменилось. Крупнее стало, кожица его разгладилась и посветлела. А сверху росточек высунулся. Крохотный такой, светло-зелёный.
Взял Тимошка лопату, вскопал землю под своим окошком и посадил в неё проросший боб. Затем водой из лейки полил. Рядом воткнул палочку, чтобы ненароком не вытоптать это место.
В тёплые погожие дни забав у Тимошки много. Тут и футбол, и рыбалка, и игры всякие. Но и про боб не забывал. Поливал, землю вокруг рыхлил, сорняки выдёргивал.
Боб рос не по дням, а по часам. И в один из дней обнаружил мальчик, что у него под окном вместо тоненького бобового стебелька вымахало целое дерево. Ствол его в небесный свод упирается, листья-гиганты на ветру покачиваются, а огромные белые цветы с чёрными серединками источают тонкий чуть сладковатый запах.
Не был бы Тимошка Тимошкой, если б отказался от затеи влезть на гигантский боб. Ползёт по стеблю. От черешка к черешку… От цветка к цветку... Всё выше и выше… Вот уже и собственный домишко стал казаться мальчику величиной с грецкий орех, а затем и вовсе из виду пропал.
Ползёт Тимошка, тяжело дышит. Ох, как устал! На гигантских листьях можно было бы передохнуть, а внутри цветов – даже вытянуться в полный рост и поспать, но словно какая-то сила толкала мальчика вперёд.
Наконец добрался Тимошка до верхушки бобового стебля и сразу же уткнулся во что-то твёрдое. Это был небесный свод. Стукнул по нему мальчик кулачком раз, другой… Потом ногти в ход пустил. Но и с их помощью не смог преодолеть преграду. Пригорюнился – неужто он не узнает, что там наверху? И тут острый глаз мальчика заметил тонюсенькую линию, описывающую окружность прямо у него над головой. Пригляделся к ней Тимошка внимательней и обнаружил, что это дверь! А тонкая линия – граница между нею и тем, что она закрывает.
Поднатужился тогда Тимошка, упёрся руками в дверь – и ну толкать! Раз толкнул, два, три… Ничего не выходит. Но всё-таки не остановился, продолжил толкать. Вдруг чувствует – сила толчка удвоилась. Это бобовый стебель помогать стал. Вдвоём массивную дверь, перекрывающую проход между землёй и небом, с места сдвинули. Вначале на чуть-чуть, но при каждом толчке дверь приподнималась всё выше и выше…
И тут над образовавшимся проёмом возникло лицо девушки.
– Наконец-то! – взволнованно проговорила она и протянула руку, чтобы помочь мальчику.
Внезапно порыв ветра отбросил её в сторону, а Тимошку опрокинул навзничь. Не будь рядом бобового стебля, полетел бы он на землю и непременно б разбился. Стебель обвил мальчика и тем самым спас его от неминуемой гибели.
Буквально за секунду до того, как дверь с грохотом опустилась, бобовый стебель успел высунуть наружу свою верхушку. Увидев это, девушка сорвала с себя белоснежную шаль и накинула её на стебель. И очень вовремя.
В покои девушки влетел Чёрный Вихрь. Вид его был грозен. Глаза метали молнии, зубы скрежетали, голос был подобен вою дикого зверя.
– Время истекло! – объявил он.
– Нет, – сказала девушка, – ещё девять минут…
Чёрный Вихрь расхохотался. Девять минут! Что могут изменить эти девять минут?! Однако как ни силён и властен он был, а не мог лишить свою пленницу этих девяти минут.
– Ладно, – проскрежетал он, ¬– подожду.
Чёрный вихрь в нетерпении забегал по покоям. Триста лет назад похитил он юную принцессу из-под венца. И если бы не старая фея – крёстная девушки – она давно бы стала его женой, а её родичи и жених, которых он превратил в бобы, давно бы истлели. Но крёстная наложила заклятье. Чёрный Вихрь до сих пор слышит её голос: «Через триста лет в этот же день и час при согласии принцессы ты сможешь назвать её женой или при её несогласии – погубить. Помешать тебе сможет лишь тот, кто в это время покажется в её покоях и посмотрит тебе в глаза».
После этого крёстная дала девушке бобовое зерно и сказала, что раз в сто лет она сможет посещать Землю в виде дряхлой нищенки. В её распоряжении будет всего тридцать минут. Если за это время кто-нибудь окажет ей три милости подряд, она отдаст ему бобовое зерно. А дальше – дело судьбы.
Чёрный Вихрь зло ухмыльнулся.
– А ведь я наблюдал за тобой эти триста лет, – сказал он своей пленнице. – О, как я был рад, что в первый раз на Земле ты наткнулась на скрягу. Он тотчас отказал тебе в куске хлеба.
Второй раз девочка дала тебе и булку с маслом, и стакан молока, но не смогла расстаться со своим тёплым пальтишком. И лишь в этом столетии тебе повезло. Мальчишка выполнил твои три просьбы. Когда ты вернулась, глаза твои сияли. Ты думала, я ничего не замечал. Ха-ха-ха! Я и за мальчишкой твоим наблюдал. И за бобовым стеблем. Ишь, как вымахал! Дотянулся до Небесного свода. Ещё б чуть-чуть и мальчишка бы проник сюда. Ан нет, баста! Я успел вовремя. Твой «спаситель» разбился в лепёшку.
Злодей притянул к себе руку девушки и посмотрел на её часики. До рокового мгновения осталось три минуты и три секунды.
Личико девушки, такой юной и беспомощной, было белее снега. Всем сердцем молила бедняжка, чтобы часовые стрелки замедлили свой бег. Да разве вправе они нарушить закон?!
Чёрный Вихрь нетерпеливо спросил:
– Так что ты мне ответишь: да или нет?
– У меня ещё есть время, – чуть слышно прошептала девушка и украдкой взглянула в сторону лежащей на полу накидки.
– Три минуты и три секунды – это ничто! – хохотнул Чёрный Вихрь, но всё же не стал настаивать на ответе, полагая, что девушка итак у него в руках.
И вот осталась всего тридцать три секунды. Девушке очень хотелось жить, но всё же, когда Чёрный Вихрь вновь повторил свой вопрос, она ответила:
¬– Лучше умереть, чем стать вашей женой.
– Так умри же! – взревел Чёрный Вихрь и кинулся к своей пленнице.
И тут дверь, разделявшая Землю и Небесный свод, с грохотом отворилась, и Тимошка появился в дверном проёме. Чёрный Вихрь обернулся на шум. Его глаза встретились с глазами мальчика. Под взглядом Тимошки злодей стал становиться всё меньше и меньше и, наконец, исчез.
Девушка подбежала к мальчику.
– Спасибо, – прошептала она, – ты меня спас.
– Не только я, – смущённо пробормотал Тимошка, – но и бобовый стебель. Если бы он не высунулся наружу, дверь бы закрылась, и мы бы не успели её поднять. А ещё – он очень сильный, и без его помощи я бы не смог поднять эту дверь ни в первый раз, ни во второй…
Девушка и мальчик подошли к бобовому стеблю. Листья его были смяты, некоторые черешки сломаны…
Девушка, опустившись на колени, коснулась губами израненных листьев. И произошло чудо – бобовый стебель превратился в прекрасного юношу! Правда, одежда его была сильно помята, а на руках и голове были синяки и ссадины. Зато взгляд, устремлённый на девушку, излучал любовь.
«Вот те на… – подумал Тимошка, – бобовое зерно вовсе и не бобовое зерно, а заколдованный жених!»
Мальчик не ошибся. Злые чары Чёрного Вихря рассеялись. Белоснежная накидка девушки перенесла свою хозяйку, юношу и Тимошку во дворец сказочной красоты, где родные и гости приветствовали жениха и невесту. А Тимошку, как почётного гостя, усадили рядом с королём и королевой – родителями прекрасной девушки. Когда свадебный пир подошёл к концу, мальчик с кучей подарков возвратился к себе домой.