91 предсмертное желание - Часть 4. blond

Раннее утро. Солнце, медленно выползающее из-за горизонта, озаряло все еще сонный мир, заставляя людей вскакивать с постелей и задергивать шторы, в надежде поспать немного больше обычного. Но у них этого не получится, ни за что не получится. Ведь они – подчиняются стандартным правилам вставать по утрам, неплотно завтракать горячим кофе, смотреть на часы и спешить на работу или учебу. Так было и будет. Это закон. Правда, даже в любом законе найдутся исключения. Вроде меня. Я – бунтующая или, проще говоря, изгнанная. И я не знаю, хорошо это или плохо.

Остановившись у заправки, я не спешила выходить из машины. На душе чувствовался терпкий остаток вчерашнего дня. И самое худшее, что невозможно понять каков он: сладкий или же горький. Но одно я знала точно – более мертвой и смертельно уставшей я себя еще никогда не чувствовала, также, как и более живой.
За всю ночь я не закурила ни разу.

С большой неохотой открыв дверь фургона, я медленно вылезла, чувствуя босыми ногами мокрый и холодный асфальт, по телу пробежала заметная дрожь, из-за чего я судорожно выдохнула, направляясь в сторону небольшого магазинчика.
Захватив корзинку, я прошла между стеллажами, направляясь к шоколаду – гормону счастья, который я не так уж и люблю, но, тем не менее, сейчас мне хотелось наесться до отвала, чтобы тошнило, и на сладкое я больше ни разу в жизни не взглянула. Ни на минуту не задумавшись, я сметаю в корзину пару батончиков, три макси плитки молочного шоколада «Milka» и несколько сто граммовых «Ritter Sport». Оборачиваюсь и аккуратно укладываю в корзинку двухлитровую канистру со свежим апельсиновым соком и пару баночек пепси. Иду дальше, бегло разглядывая содержимое полок. Останавливаюсь у химии, беру несколько упаковок влажных салфеток, два рулона бумажных полотенец, тампоны и зубную щетку, пасту с мятой и любимый яблочный шампунь. Около кассы забираю упаковку пива и ставлю все на кассу, прихватывая пару пачек жвачки.
- Блок «Black Kick», пожалуйста. И покажите, где у вас здесь туалет?

Покупки были упакованы в бумажные пакеты. Я расплатилась и вышла на крыльцо, заходя в то же здание через другую дверь, чтобы заправиться.
- Здравствуйте, - сказала я, пройдя к кассе и поставив на нее свои продукты. Здесь я была единственным клиентом.
- День добрый, чем я вам могу помочь?
Ко мне лицом повернулся парень лет восемнадцати-девятнадцати приятной внешности. Его волосы были выкрашены в белый, но густые темные брови и еле заметные корни давали понять, что этот цвет не натуральный. Его глаза медленно пробежали по мне, после чего он заулыбался, стараясь подавить смешок. Да, точно, я все еще заплаканная и «слишком королева».
- Да-да, я знаю, от моего вида из твоих глаз сейчас линзы выпадут, - парень хотел было возразить, но я лишь устало вздохнула.- Я не знаю, чем заправить свой фургон, но нужно заполнить бак до отказа. В фургоне есть канистры, в ванной. Отнеси мои продукты, а заодно наполни баки водой. Я плачу хорошо, - с этими словами я достала пачку денег, с шумом положив ее на стойку, сама же пошла в сторону женского туалета, чтобы умыться и привести себя в порядок.
Скрываясь за дверью, я чувствовала на себе его тяжелый взгляд.

В туалете висело большое зеркало, и была всего одна кабинка. Но, тем не менее, раковины целых три и даже жидкое апельсиновое мыло, которое обычно слишком быстро кончалось.
Я включила прохладную воду, бросила на себя взгляд, убрала выбившуюся из неаккуратного хвостика прядь, после чего стала умываться.
Прохладная вода творит чудеса! С каждым новым растиранием я чувствовала, как каждая клеточка обновлялась, поры становились чище, и пропадала тяжелая усталость. Я выключила воду, капли попали на зеркало, когда я пыталась высушить руки. Сушилка не помогла, поэтому, пришлось вытереть их о съехавшее на бок платье. Заметив это, я принялась поправлять его, двигать из стороны в сторону, пока не нашла удобное положение. Посмотрев на себя в зеркало, я распустила волосы и сделала более аккуратный хвостик, после чего вышла из туалета.
В магазинчике не было продавца, как и моих покупок, так что я вышла на улицу и пошла в сторону своего трейлера, у которого была открыта дверь.

Зайдя вовнутрь, я увидела парня в ванной, он неторопливо набирал в баки воды. Облокотившись на косяк, я заулыбалась, рассматривая, как он с серьезным лицом поправлял свою съехавшую прическу.
- Неужели решил меня соблазнить? – Я откашлялась, сложив руки на груди. – У тебя почти получилось.
- Я, смотрю, ты не из скромных, - подметил он, не понимая, насколько же он ошибается. – Только для такой, как ты, эта ванная слишком чистая.
- Что ты имеешь в виду?
- Косметика. Нет залежей косметики, и не валяются сексуальные трусики на каждом углу.
- А я не ношу нижнего белья, - как можно серьезнее заявила я, сдерживая смех. Лицо парня исказилась в недоумении. – Я серьезно.
- Кто бы сомневался. А еще ты киллер, который свяжет меня в этой самой ванной и отшлепает как непослушного сынка. Женщина, ты несешь бред.
- Если бы я действительно была киллером, то на улице бы слышалась сирена, а пару полицейских заламывали мне руки и выводили из украденного фургона...

Он хотел что-то ответить, но я остановила его, подняв указательный палец вверх. На улице слышался вой полицейской сирены. На секунду меня охватил страх, рука дрогнула, а ноги подкосились. Не говоря ни слова, я рванула к водительскому сиденью, позабыв о том, что в машине я была не одна. Повернув ключ зажигания, я надавила на газ, неаккуратно выезжая на дорогу и чуть ли не врезаясь в вовремя остановившуюся легковую машину.
Страх был сильнее всего: сильнее желания забиться в угол, сильнее голода, сильнее бессилия. Страх уступал лишь горячему и страстному желанию жить. Я чувствовала, как жизнь наполняет меня, переполняет каждую клетку моего умирающего тела. Страх отступал, это было иное чувство, такое легкое и такое долгожданное – желание жить.

Давя на газ, я видела, как пару полицейских машин пытались меня догнать, но их попытки были тщетны: легковая машина загородила им дорогу. И даже скрывшись из виду, я продолжала гнать, скорость чувствовалась, я не боялась перевернуть фургон на первой же кочке.
- Все-таки ты киллер, - я вздрогнула, когда холодная мокрая рука незнакомца коснулась моего оголенного плеча.
- И со стажем, - выдохнула я. – Будь душкой, подай мне мои сигареты. Они в бумажном пакете.
Парень, на удивление, спокойно отнесся к просьбе и, пройдя к столику, долго шуршал пакетом. Я слышала, как он распаковал блок, взял одну единственную пачку «черных», после чего пришел ко мне, протягивая открытую пачку.

Дрожащими пальцами захватываю одну сигарету, подкуриваю и открываю окно. На полную. Начался дождь. Холодный воздух отрезвляет разум, дым сигарет заставляет натянутые до предела нервы вновь расслабиться, с каждым новым вдохом чувствую внутри, в области груди, противную хрипоту. Легкие. Черт.
- Почему ты не просишь меня остановить машину и высадить тебя? – Я выкидываю окурок, но не спешу закрыть окно. Мне нравится чувствовать потоки холодного воздуха, чувствовать, как мелкие капли дождя ударяют по лицу и шее. Я высовываю руку по локоть и ловлю холод руками, чувствую, как покрываюсь мурашками. Хочется закрыть глаза и отдаться этой свежести, погрузиться в нее с головой, на миг забыться и представить, что я – Габби.
- А есть смысл? – Парень усмехается, доставая из моей пачки сигарету, - не думаю, что ты из тех, кто так легко отпускает своих заложников.
- Ты не заложник, а человек, который не успел вовремя выйти из зоны опасности.
- А если бы вышел, то что, что тогда?
- Тогда остался бы на своей заправке и жил в неведенье, что такая с виду приличная девушка, как я, может бежать от полиции.
- Это не моя заправка, - парень закурил, открыв окно со своей стороны. – Я просто на ней работаю. Зарплата ничтожно маленькая, но это лучше, чем ничего...
- Сколько тебе лет?
- Двадцать два.
- Выглядишь моложе.
Я медленно перевела взгляд с дороги на блондина.
– Значит, я спасла тебя от рутины?
- Нет, не спасла, - он сделал глубокую затяжку. – Просто ты направила меня. Как бы глупо это не звучало. Мне было страшно уходить, ничего не получалось.
- Знакомо.
- Тебе-то? – Парень засмеялся. – Ты не похожа на тех, кто жалеет о чем-то.
- А ты не похож на того, кто работает на заправке за сущие гроши.
- О’кей, я – парень, работающий, как дурак, а ты? Ты – девушка, которая о чем-то жалеет?
- Нет, я - девушка, работающая, как дура. Но, тем не менее, я нашла в себе силы убежать. Добро пожаловать в секту неудачников. Возьмите банку пива за мой счет.
Парень промолчал, выкидывая недокуренную сигарету.
- А про пиво я серьезно. И захвати и мне баночку

Полное подчинение. Так я могу охарактеризовать этого малого. Любой человек, который находился в своем уме, ни за что бы не отдал банку пива водителю, ни за что бы не сел рядом со своим угонщиком и, уж тем более, ни за что бы не стал рассказывать свою историю.
После глухого звука открывающейся банки мы не произнесли ни слова до тех самых пор, пока последние капли алкогольного напитка не попали вовнутрь, заставляя вновь делаться разговорчивыми.
- Я Питер, - сказал блондин, когда я припарковалась у торгового центра с облупившейся на стенах краской. – Питер Бут.
- Габби, Габби Викли, - я протянула Питу руку, он пожал ее. – Будем знакомы.
Долго возившись с обувью, вновь надевая удобные черные кеды, я выдохнула, собираясь с мыслями.
- Нужно купить краску. Перекрасить фургон, - сказала я скорее себе, чем Питеру. – И нужно поменять номера. Может, тогда мы сможем оставаться незамеченными куда дольше?
- Не думаю, что это сработает. Но заметно выиграет время. Вот если бы ты цвет сменила – было бы просто прекрасно.
- Все, что угодно, только не цвет, - я вылезла из машины, забрав сумочку и вытаскивая из нее деньги, пересчитывая.
- Иди по делам, а я займусь машиной.
- Купишь краску?
- Да, - я дала ему немного денег на баллончики, сама же пошла в сторону входа в здание. – Встретимся через час. Надеюсь, ты успеешь.
- Да, конечно.

Время шло незаметно. Я ходила по магазинам и скупала необходимые вещи. Мне казалось, что именно так я должна поступать – покупать, покупать и еще раз покупать, не раздумывая ни минуты. Мой гардероб, состоявший из единственного черного платья на мне, превратился в настоящий раз для модниц. Но, тем не менее, подходя к выходу, поверх платья я надела темно серую теплую толстовку с капюшоном.
Последним пунктом оставалась аптека. Мне, откровенно говоря, страшно заходить в это уставленное медикаментами помещение, я не знала, какие препараты способны заглушить чудовищную боль, которая, я уверенна, не заставит себя ждать и вот-вот начнется. Обезболивающие, витамины или несуществующие на свете таблетки, способные уничтожать раковые клетки? Что попросить? Как заставить фармацевта понять, что ты – больной на голову человек, сбежавшись из больницы, не спросив ни одного лекарства?

Зайдя вовнутрь, я осмотрелась, выискивая свободное окошечко. Благо, оно здесь было всего одно, а народу совсем не было. Либо сегодня будний день, либо я что-то не понимаю.
- Чем я могу вам помочь?
Я вздрогнула, пытаясь вспомнить слова доброго врача. В голове крутились проценты выживания при длительной лечении. Пять лет – максимальный срок. Но чем, черт возьми, это лечить? Как это лечить? Как быть, когда не помнишь даже названия?
- У меня рак, - начала я, прикрыв глаза и зажав переносицу между пальцами. – Рак легких. Пятнадцати процентная выживаемость на фоне лечения. Пять лет. Язвы и гематомы. Точно... – я открыла глаза, внимательно разглядывая ничего не понимающую девушку за стеклом. – Мой вид рака – плоскоклеточный или что-то вроде того. Мой врач не успел выписать мне рецепт, я не знаю, какие обезболивающие принимаются. Так что используйте все свои знания в области медицины или, в конце концов, загуглите и дайте мне все необходимые препараты, пожалуйста. Уверяю вас, я заплачу любые деньги.
- При плоскоклеточном раке, да и при любом другом даются слишком сильные обезболивающие, да и запрещенные лекарства, которые влияют на те или иные незараженные участки внутренней среды организма. Простите, но без рецепта я не могу дать вам ничего.
Я достала из сумки не распакованную пачку денег.
- Я заплачу, - вновь повторила я, - любые деньги, я заплачу.
- Извините, но...
- Что мне нужно сделать, легкие, что ли, выплюнуть, чтобы вы поверили, что я больна? Или умереть, прямо здесь, корчась от боли? Может, мне закурить, чтобы и без того зараженные легкие стали кряхтеть, как старый насос, а?
Долго уговаривать девушку не пришлось. Видимо, моя жалкая физиономия дала трещину, поэтому, громко вздохнув, девушка принялась рыться в шкафах, наваливая все больше и больше пачек с разными таблетками, мне оставалось лишь следить за тем, как горка становилась все больше и больше. В конце концов, девушка остановилась, начиная все пробивать, а заодно и недовольно ворчать что-то себе под нос. Но, как позже стало понятно, она обращалась ко мне:
- Вообще-то, сначала проводят тесты на аллергию и подбирают один препарат из всех. Но, видимо, тебе это не так уж и важно. Могут быть осложнения, такие как простуда, слабость, сонливость, все это можно прочитать к прилагающийся инструкции. Эти – принимать только при сильнейшей боли на десять баллов. Также, тебе нужны витамины, эти, вот эти и эти. Принимай их каждый день, а заодно береги себя и не смей простыть – сляжешь на долго.
- Спасибо, - я достала вторую пачку денег и, приняв пакет с лекарствами, ушла.

Выйдя из торгового центра, я посмотрела на своих новых часах время, после чего направилась на стоянку. Моего фургона так не было.
- Вот черт, - выругалась я, садясь на скамейку у столба. - И где мне его теперь искать?
Стоило ли мне только подумать о том, чтобы оторвать уши своему новому знакомому, как он сам нашел меня, резко взяв за плечо и присев рядом.
- И где ты был? – Спросила я, переведя на него взгляд.
- Полиция здесь, разнюхивают все. Я украл номера у фургона в жилом секторе, а фургон спрятал глубоко в лесу, - Питер заулыбался. – Я смотрю, ты время зря не теряла и решила скупить пол торгового центра.
- Если полиция здесь, то, думаю, им необязательно видеть меня, - я встала. – Помоги мне с покупками и пошли отсюда.
Питер взял все мои пакеты с покупками, после чего мы вместе пошла в сторону леса, который находился буквально в двух километрах от торгового центра.

Мимо нас прошли полицейские, которые остановились и так упорно смотрели нам в спину.
- Что сегодня на ужин, дорогой, - я взяла Пита под руку. – Может, возьмем пиццу в нашей любимой забегаловке?
- После того, как ты меня сегодня разорила, думаю, нам придется давиться щавелем и укропом, - блондин осторожно посмотрел назад, полицейские перешептывались между собой. – Хотя, думаю, пицца будет лучшим решением. Нужно будет зайти в супермаркет.
- Они увяжутся за нами, - шепнула я. – Хотя нам реально нужна еда, я купила только шоколад.

Мы свернули с дороги и зашли в ближайший магазинчик, который снаружи был куда более красивым, чем торговый центр. Оставив все покупки в ящике, мы взяли тележку и пошли мимо стеллажей. Все оборачивались на нас и долго-долго наблюдали, будто бы мы были супер моделями или звездами. Но нет, мне казалось, что все считали нас влюбленными.
- Колбаса, - я взяла две каталки.
- И сыр, - Пит положил целую головку.
- Иди, возьми багет, а я за овощами и фруктами.
Мы бегали мимо стеллажей и набивали тележку бесполезными продуктами. Несколько пачек сухого завтрака, молоко, которое, я больше чем уверена, прокиснет у нас на следующее утро, фрукты и овощи, разного вида алкоголь, салаты в банках и, в конце концов, несколько пачек быстро приготовляемой пиццы. Со всем этим мы пошли к кассе, где позже я расплатилась. Пит, героически взяв все покупки, пошел к выходу. Мне пришлось брать свою одежду, ведь она была куда легче продуктов.

- Откуда у тебя столько денег?
После долгой ходьбы мы все-таки дошли до леса и теперь медленно напрямую к фургону. Руки болели сильнее, чем ноги, было тяжело, но, тем не менее, в хорошей компании я старалась не замечать этих временных неудобств.
- Я ограбила банк.
- А если серьезно?
- Я ограбила банк.
- Это не смешно, - Пит нахмурился.
- Но я, правда, ограбила банк! – Я засмеялась. – Я взяла деньги и ушла навсегда.
- Звучит так, будто бы ты умерла.
- Ну, если подумать, то прежняя я давно мертва.

Добравшись до машины, я остолбенела. Питер полностью исправил мой фургон! Теперь это не просто одноцветная буханка с замызганными стеклами, передо мной стоял красный отшлифованный фургон с узорами в виде нот на боковушке.
- Ну как, нравится? – Пит открыл дверь и вошел вовнутрь, занося все свои покупки, а после, принял пакеты и у меня.
- Это просто нечто, правда, - я вошла вслед за парнем, закрыв за собой дверь. – Это твой ход? Мы музыканты-рокеры, которых не будут останавливать, да?
- На самом деле мне просто нравится красный цвет, но твоя версия тоже ничего.
- Ну что? – Я посмотрела на парня, садясь за стол. – Куда отправимся?
- Неужели у тебя нет определенных целей? – Блондин сел напротив меня, протягивая мне охлажденную баночку пива. Открыв ее, я щедро отпила.
- Конечно, есть. Во-первых, просадить все деньги. Во-вторых, веселиться и ни на минуту не задумываться. И, в-третьих, - я протянула руку, долго копошившись в своей сумочке. Достав оттуда видеокамеру, я нажала кнопку «Запись». – И, в-третьих, Пит, я хочу написать свою историю.
- И зачем тебе видеокамера? – Питер, по привычке, поправил прическу и обворожительно улыбнулся.
- Чтобы навсегда запомнить свою жизнь в лучших красках.
- Говоришь так, будто бы тебе сорок лет и через неделю ты умрешь.
- Это было грубо, - я засмеялась, вскакивая с места и обращая объектив камеры на себя. – Хэй, это Габби, и она ведет репортаж с места события. Этот парень на заднем фоне – истинный мужлан. Девушки, не видитесь на его обаяние, на самом деле за этой красивой мордашкой скрывается ужасно пахнущий тип!
- Вообще-то от меня пахнет маслом, - Питер вскочил с места и, держа в руках пиво, отнял у меня камеру, при этом полбанки пролив на меня. – Хэй, это Питер, а эта промокшая девушка – Габби Викли, и она ненормальная.
- Ну, спасибо тебе, - взяв банку пива, я набрала полный рот, прыснув все это на лицо Питера.
- Ну, все, это залет.

Поставив камеру на стол, блондин подхватил меня на руки, подняв высоко-высоко. Я смеялась и верещала, как школьница, на которую обратил внимание самый красивый мальчик класса. Это было весело. Я шутливо била его кулаками, он – запрокидывал меня на плечо и пытался затащить в ванную. Мы были похожи на маленьких детей, облитые алкоголем с ног до головы. Мы были похожи на людей, которые реально наслаждаются жизнью. И я не знаю, что самое приятное – наслаждаться жизнью или осознавать то, что ты наслаждаешься жизнью.

- Вот ты маленькая засранка, - Питер устало опустился на стул, взъерошивая промокшие волосы. – Как маленькая, ей Богу.
- Ты забыл выключить камеру, - я засмеялась, убирая прилипшую прядь волос и выключая камеру. – На самом деле, это ты начал.
- Я? И это как же?
- А вот так, - я вылила остатки пива на пол и, взглянув на часы, выдохнула. – Нам пора отправляться, Пит.
- Я поведу.
Встав с кресла, он прошел к водительскому сиденью. Я, положив камеру в кухонный шкаф, принялась раскладывать продукты. В небольшом холодильничке поместились сок, пиво и все скоропортящиеся продукты. В шкафах появилась гора шоколадок, склад кукурузных хлопьев и несколько багетов. В другом шкафу разместились овощи и фрукты, вперемешку с чипсами и прочей гадостью. Машина завелась и тронулась с места.

- Эй, чего-нибудь будешь? – Крикнула я, складывая свои вещи в небольшой шкафчик. Таблетки я убрала под кровать.
- Да, замути бутербродов.
Я принялась нарезать колбасу и хлеб. На самом деле, мои кулинарные начинались с нарезания хлеба и заканчивались на бутербродах с яичницей. Но сегодня был не тот день, чтобы показывать свой максимум, так что я просто положила на хлеб плавленый сыр и колбасу, накрыв все это помидорой и листиком салата. Сделав такой же для себя и захватив пачку чипсов и две баночки пива, я прошла за пассажирское сиденье, зубами захватив ремешок камеры.

Не аккуратно плюхнувшись, я отдала Питу его бутерброд, который он с радостью принял. Камеру я спрятала в бардачок, сама же начала есть свой бутерброд.
- Твои кулинарные произведения искусства поражают своим вкусом и утонченностью.
- Ох, и договоришься ты сейчас.
- Нет, я на полном серьезе. Просто я не ел с самого раннего утра, и этот бутерброд правда кажется мне самым вкусным блюдом на свете.
Я промолчала, лишь включила радио, медленно дожевывая свой бутерброд. Странно, он не казался мне вкусным, хотя раньше я буквально жила на них. Как все-таки человека меняет время, окружение, болезнь...
Открыв баночку пива, я протянула ее Питеру, вторую же взяла сама. Крышка громко «чпокнула», и я с шумом сделала пару глотков.
- И все-таки, у этого пива ужасный вкус.
- Ты привыкнешь, - усмехнулся блондин.
- Кстати, куда ты едешь? – Я посмотрела в окно, на улице медленно темнело.
- Как куда – к себе домой, взять все необходимые вещи.
- Вот как... – Я притянула к груди колени, медленно прикрыв глаза. – Разбуди меня, как только мы приедем.
- Спи спокойно, Габби...

Это было похоже на падение. Я падала и не понимала, сплю ли я или нет. Темнота. Все, что меня окружало, это темнота. Непроглядная, все обволакивающая, такая холодная. Я чувствовала, как замерзаю не только внешне, но и внутренне. В груди затаился страх. Я протянула руку и захрипела, не в силах издать ни единого звука. Я падала, а свет становился все слабее и слабее.
Я почувствовала теплую руку на моем плече. Пришлось открыть глаза.
- Габби, тише, мы приехали, просыпайся...
Питер шептал. Я чувствовала, что он пытался меня успокоить. Не просто разбудить, а именно успокоить. Открыв глаза, я долго смотрела в одну точку, легкие кряхтели при каждом вдохе и выдохе, я поспешила сглотнуть.
- Посиди в машине, пока я буду собирать свои вещи, хорошо? – Я кивнула. – Вот и отлично. Я быстро.
Блондин вышел из машины и, пробежав по газону, вошел в дом с зажженным светом. Он постучался, ему открыла молодая девушка и что-то начала кричать. Я не слышала ни слова, все было как в немом кино: Питер вбежал в квартиру, девушка забежала вслед за ним, забыв запереть дверь. Через дверной проем я видела, как где-то вдалеке мельтешит фигура старого человека, а на втором этаже мелькает то туда, то сюда тени молодого человека – Питера.
Я прикрыла глаза, не желая этого видеть. Время шло незаметно, я вновь погрузилась в сон.

***
- Ну ты и спа-а-а-ать! – Веселый и бодрый голос пробудил меня ото сна. Сильная рука взъерошила волосы. – Габби, просыпайся!
Я медленно разлепила глаза, не понимая, что вообще происходит. Блондин сидел за рулем и что-то напевал себе под нос, он явно был в настроении, из-за чего улыбался и медленно постукивал двумя пальцами по рулю.
- Сколько сейчас времени?
- Пять утра. Рассвет. Самое прекрасное время для пробуждения.
Я протерла глаза, подтягиваясь и беря полупустую пачку с сигаретами. Взяв одну и подкурив, я раскрыла окно, выглянув из него наполовину.
- Все-таки, ты прав, - я сделала первую затяжку. – Доброе утро, Питер.

Мы остановились на обочине. Я вылезла из машины, разминая затекшие мышцы. Питер вылез вслед за мной.
- Все-таки, это очень красиво, - сказала я, спускаясь по протоптанной тропинке. Преодолев посадки, я вышла в поле, остановившись в самом начале. За мной вышел и Питер, в руках у него была видеокамера.
- Встань на фоне цветов, я сниму тебя, - Я послушно отошла на несколько шагов и повернулась лицом к камере. В руках все еще дымилась недокуренная сигарета. Сделав затяжку, я выдохнула дым, медленно прикрыв и так же медленно открыв глаза.
- Габби из будущего. Когда ты будешь пересматривать это видео, вспомни красоту, которую тебе подарил Питер. Никогда не бросай его. Не забывай оповещать его о важных планах своей жизни до того, как начнешь их осуществлять. Не забывай о своих желаниях. И возьми за правило жить второпях, ведь второго шанса у тебя уже не будет.
Повернувшись спиной, я показала фак полю. Набрав в легкие побольше воздуха, я крикнула, что есть мочи:
- И никакие законы стада не отнимут у меня этой красоты. Не сегодня. И не завтра. Никогда!
- Отлично сказано, - Питер выключил камеру. – Что там о желаниях?
- Желания – это все, для чего я бросила свою прошлую жизнь. Желания, удовольствие, жизнь в радость.
- Что ж, значит, настало наше время?
- Да, настало.

Еще долгое время нас не отпускало это поле. Мы были погружены в собственные мысли, мы сидели и ловили взглядом пролетающих мимо насекомых. Мы не говорили ни слова друг другу, но, тем не менее, мне казалось, что и без них было все понятно. Он думал о том, что, наконец-то, освободился от тягостей работы, я думала о том, что мне нужно успеть попробовать все, испытать каждую клеточку своего тела, задействовать все эрогенные зоны моей души до судного дня. Мы молчали, но, тем не менее, мы были вместе. И мы оба чувствовали, что отныне и навсегда наши души на одной волне.