Великий князь Сергей Александрович. Его гибель

Радио «Радонеж», Москва. 17 февраля 1995.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, март 2016.


Ведущий: 4 (17) февраля, 90 лет назад в Кремле близ Никольских ворот разрывной бомбой был убит генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович, брат последнего русского царя Николая Второго. Слово историку Владимиру Махначу.

Владимир Махнач: Добрый вечер, дорогие братья и сестры! Сегодня, в пятницу, 4 февраля по Православному календарю и февраля 17-го по календарю чужому — день скорбной памяти убийства в 1905 году великого князя Сергея Александровича, Московского генерал-губернатора.

Это имя известно нам из истории революции. Конечно, оно было всегда больше связано не с великим князем, а с его убийцей эсером Иваном Каляевым. Это одна из начальных дат так называемой «первой русской революции». Это имя всем известно еще потому, что погибший великий князь оставил вдову, замечательную православную женщину, прославленную ныне церковью, великую княгиню Елизавету Федоровну, основательницы Марфо-Мариинской обители сестер милосердия и мученицу «революции второй», мученицу 1918 года.

О великом князе почти не писали. Писали скверно. Мне встречались примеры того, как, лукаво восхваляя великую княгиню, поливали грязью память ее супруга. Но сегодня не будет подробного разбора биографии великого князя. Я всем очень рекомендую прочитать изумительные биографические материалы о нем, опубликованные в последнем номере Московского журнала за минувший год. Это первое православное и первое русское высказывание о жизненном пути доброго христианина, честного офицера, достойного представителя царской фамилии. А я хочу обратить ваше внимание на эпохальную значительность этого факта.

Посмотрите сами, как разворачивалась первая русская революция. Я назвал ее «так называемой», потому что не было первой и второй русской революции, как и в 1917 году не было «революции февральской» и не было «революции октябрьской». Была одна революция. Каждая революция в своем развитии проходит фазы. И если сразу, в зародыше революцию не удалось задавить, а такое в истории бывало, страшное кровавое колесо будет вертеться, доколе не насытится кровью праведных. Была только одна революция. Глупцы те, кто утверждает, что хорошо нам было бы остановиться в феврале, да вот большевики подвели. Они глупы не только потому, что революционеры февраля были такими же разрушителями отечества и врагами церкви, как и революционеры октября, а еще потому, что если бы не было большевиков, были бы другие. Революция всегда проходит последовательные фазы нравственного падения всего общества, последующие фазы убийства все большего и большего количества лучших людей. И может быть, в этом есть своя мрачная справедливость революции. Каждая революция последовательно убивает революционеров предыдущих этапов. Так убивали деятелей 1905 года, так убивали деятелей февраля 1917 года.

Особенностью русской революции было то, что видимо в Русской земле было много праведников, много просто достойных людей. И взбесившегося осла революции поймали за уши в 1905-07 годах и придержали. В том великая заслуга государя мученика Николая Александровича и последнего великого государственного деятеля нашей истории Петра Аркадьевича Столыпина. В этом огромная заслуга и тех, кто погиб в 1905, 1906, 1907 годах. В этом немалая заслуга и праведной княгини Елизаветы. Остановить остановили, а раздавить не раздавили.

И все-таки еще раз о том, как начиналась вся русская революция. Она начиналась с Кровавого воскресенья. Что это было? Гениальная эсеровская провокация, и не только эсеровская, ведь в этой провокации участвовали и другие враги отечества, не принадлежавшие ни к одной партии, например, министр внутренних дел, либеральный князь Святополк-Мирский, лгавший своему государю о том, что в столице все спокойно. А на следующий день было Кровавое воскресенье.

В чем был смысл этой гениальной провокации? Столкнуть народ и монархию. Монархия — это ведь и государство, а столкнуть народ и государство значит разрушить государство, ибо народ всегда сильнее государства. И если государство поганое, народ должен от него избавиться. Но наше-то государство было христианским царством, последней опорой Вселенской православной церкви. Но монархия не только государство. Христианский царь — это и определенный церковный чин, не сан, конечно, но чин, как бы первенствующий православный мирянин. Он есть олицетворение не только державы, но и православной нации, православного народа империи, которому все были добрыми подданными, с которым все были в личных отношениях. Вы никогда не будете в личных отношениях с самым добрым президентом, а с царем у каждого подданного отношения личные, двусторонние, отношения двух человек — я и государь. Именно эти отношения стремились убить провокаторы Кровавого воскресенья. Если государя убьют, то на русскую историю ляжет позор нового цареубийства, и озлобленный народ, провинившись, начнет, — возможно, на то надеялись революционеры, — ненавидеть того, перед кем он совершил преступление, ненавидеть династию, ненавидеть царский титул. Если же народ разгонят, то будут жертвы, и тогда кровь неизбежно падет на невинного государя. В обоих случаях между монархией, царской властью, и православным народом возникнет если не пропасть, то хотя бы трещина.

А еще чуть раньше, в день Крещения салютующая пушка, напоминаю вам, в Петропавловской крепости выстрелила боевой картечью, выстрелила в сторону иордани во льду Невы, где был и государь, и свита, и высшее духовенство, и много православного народа. Картечь свистела, пробивала хоругви. Был тяжело ранен унтер-офицер, больше не пострадал никто. Случайностей такого рода не бывает. Любой артиллерист скажет, что невозможно случайно зарядить боевой картечью вместо салютного патрона. Думаю, среди офицеров и солдат артиллеристов не было цареубийц, но были ловкачи, которые подделали патрон. Был и такой эпизод.

У революционеров была цель — пролить царскую кровь! Не удалось, не пролили. И царская кровь, кровь рода Романовых пролилась в Кремле, пролилась кровь добродетельного, доблестного великого князя.

Убийство мерзавца Каляева — это страшная прелюдия к цареубийству в Екатеринбурге. Задумайтесь об этом, братья и сестры. И всеусердно, прошу вас, помолитесь об упокоении души убиенного великого князя Сергия. Да помолится он на Небесах о вас.