Последнее фото

                Надежда Гавриловна Катенёва, ул. Мира 158-24

              Родилась я в Самаре (Куйбышев) в 1911 году. Когда был голод – переехали в Казахстан. Не все. Старшие дети остались там. У них уже семьи были. Купили родители в Симаково  Мамлютского района избушку. С ними нас было четыре сестры. Взяли землю, садили по крестьянству… Потом отец поехал в гости к сыну в Самару, и там умер. Что делать женщинам в деревне? Мы и надумали переехать в город Петропавловск.
              Сначала я приехала к двоюродной сестре Ольге Степановой. Она устроила меня на мясокомбинат в мясо-порционный цех. Много ли воровали? Нет, милка, вот как перед богом клянусь! Зачем воровать? Нам раньше по 20 копеек за килограмм обрези помногу выписывали – целыми брикетами. Ну, а есть там, конечно, ели.
               Потом переехала мать с сёстрами. Как-то на вечере у подружки познакомилась я с парнем – Григорием Михайловичем Поповым, дружили с ним пол-года. Целовались ли? Нет, милка, раньше не целовались. Это щас целуются. Посидим возле нашего домика в Рабочем посёлке, на улице Парижской Коммуны (около магазина №2, что напротив вокзала), и расходимся. Мне 18 лет, ему – на три больше. Это было в 1938 году.
              Была я девчонка совсем, кудрявая-кудрявая! И он хорош собой. Смотри, плохой, что ли? (Обыкновенный). Стал он мою мать просить: «Мы хотим пожениться». Согласилась мать. Увёл он меня к себе. Стали жить вместе.
              Отец у него замечательный чеботарь был. Нанесут ему обуви починять – тапочки, туфли, сапоги. На новые заказов наделают. Сидит, работает целыми днями. Как-то мне новые туфли сшил, да со скрипом – по деревенской моде. А я-то уже городской себя считала! Чем только не отмачивала, чтобы не скрипели.
              Муж Гриша, надо сказать,  у меня был охотник. Сядет на лисапет, и уедет охотиться на несколько дней. А через год родился сын Валентин. Скоро началась война. Мужа забрали на фронт.
             Надеяться не на кого. Надо работать. Опять пошла на мясокомбинат в консервный цех. Мясо варили в огромных котлах, солили, приправу клали сколько надо. Жарили мозги, печень, почки… Всё у меня скоро получалось, начальство довольно. Когда тестомес поставили, меня – туда. И тесто у меня очень хорошее получалось. А это бывает не у всех! Начальник цеха Иван Алексеевич всегда меня хвалил!
             Работали много, днём и ночью. За продукцией, консервами, приезжали в любое время суток. Большую часть отгружали по железной дороге. Тогда наш мясокомбинат входил в десятку крупнейших в Союзе.  Обеспечивали мы и фронт, и тыл! Не только работой занимались. «В свободное время» прямо здесь же пряли, вязали, шили для фронта. С иголками и спицами не расставались – в любую свободную минуту старались что-то сделать. Там же и спали.
            - Ой, сильно фронту помогали! – Восклицает с чувством Надежда Гавриловна. – Только себе помочь не могли – не вернулись большинство наших соколиков! А мне письма регулярно приходили. Я уже начала надеяться, что муж, мой Гриша, вернётся. Год-то уже 1945-й начался…
            Он  и правда приехал в наш город в командировку  - за солдатами. Прибежал к нам домой, а ему говорят: мы её сами уже неделю не видели. Пошли они вместе на мясокомбинат.
            - Позовите мне жену. – Говорит муж на проходной. – Четыре года  не виделись!
            Начальник цеха, Иван Алексеевич Колесников - хороший такой был, - говорит:
            - Надя, к тебе муж приехал!
            Я переоделась, вышла. Поздоровкались по ручке. И мой начальник вышел познакомиться:
            - Вы на сколько дней?
            - На три.
            Отпустили меня. Выписали колбасы, ветчины, мяса, спасибо им…
             Три дня пролетели быстро. Уехали они, повезли последний призыв. В плохое не верилось. Уж теперь мы точно были уверены: скоро встретимся! Война заканчивалась. Вот последнее его фото…
             Я беру в руки пожелтевшую фотографию. Хорошее лицо молодого, но много испытавшего человека. Читаю на обороте: «Отправлено из Москвы 19.03.1945 года от мужа Гриши на долгую и добрую память жене Наде и сыну Валентину. Смотрите, Надя и Валя, это фото последнее. Жив буду – увидимся! Ваш муж и отец Гриша Попов.
              Как будто чувствовал лейтенант Григорий Попов – фото оказалось последним. Разбомбили их состав немцы на подходе к фронту!..
              А сын рос хорошим. У нас было небольшое хозяйство. Государство всегда опасалось, чтобы люди не разбогатели, потому и давило во все времена. А в тот период убивали интерес к хозяйству налогами – трудно было и курицу, и козу держать. Что уж говорить про корову…
              У нас было всё же несколько куриц. И вот пропала белая курица. Куры  были считанные, жалко. Да что поделать… А через некоторое время заходит она во двор, и приводит с собой целых одиннадцать цыпушек! Видать ей надоело, что мы все яйца забираем, она где-то нанесла и высидела!
              Мы все обрадовались, и больше всех – сын Валька. Он тогда в пятом классе учился. Стал за ними ухаживать.
              Когда вырос, стал так же, как отец, охотником и рыбаком. Работал  на двух работах – сварщиком и шофёром. Была у нас старенькая машина, и он везде успевал.  Правда, не хотел жениться. Равнодушен был к женщинам. Жить бы нам с ним, да радоваться. И вдруг в 1993 году он неожиданно  умирает. Как это называется? Ахвар, ухварт сердца. Да, инфаркт…
              На мясокомбинате я проработала 35 лет и два дня. Стахановка Сколько любовников было? Не любила никого! Ещё, правда, два раза выходила замуж, да уж такого, как Гриша, больше не нашла. Ещё один деревенский, свой, когда жена умерла, приходил свататься. А зачем я пойду, когда у меня свой муж хороший был? Прямо золотой человек!
              Сейчас мне 88 лет. Пожить ещё хочется. Смотри, какая квартира хорошая! Только бы мне девчонку какую на квартиру взять хорошую. И котёнка. На днях хотела во дворе кошку поймать, да разве её поймаешь?
              Вот так и живу – ни богу свечка, ни чёрту кочерга…