Андрюша

Комнаты были смежными. Зал был отделён портьерой от коридора, спальня в свою очередь, вырастала из зала и заканчивалась дверью в кладовую. Андрюша сидел за столом и завтракал с мамой. Притаившееся утреннее солнце, начало свой путь по небосклону и уже уверенно выливало маслом световые лучи на поверхности улиц и оттуда они проникали в окна. Мягкие тени кустарников и деревьев выкладывали свои причудливые формы на стенах и полу кухни первого этажа. После трапезных ритуалов мама сообщила Андрюше, что ей нужно кое-куда ненадолго сходить, но она очень скоро вернётся и они будут вместе как обычно. Вместе не важно что... Вместе, как единое целое. Небесный клубочек набирал силы и всё ярче высветлял улицу.
Шорох лёгкого пальто, сумочка из прихожей, стук каблучков. Что-то непонятное, похожее на птицу в грудной клетке томило изнутри. Мама поцеловала его, в этом было что-то романтичное, таящее в себе некий секрет, из тех, что порой, спасают жизнь, являясь путеводным маяком или искрой жизни, дающей необходимые "последние силы" для борьбы с тяжёлой болезнью или возвращающие к чувствам, когда никто уже не поможет.
Мама спорхнула как сорока метнув хвостом пальто. Дверь закрылась, разделив их и оставив Андрюшу наедине со своим томительным ожиданием, наедине со стенами, которые будто шептали ему своими обойными узорами. После того, как ушла мама, всё пространство наполнилось жизнью. Ожидание живого отклика от всего вокруг, называемое фантазией нашло в Андрюше выход через органы чувств. Он закутался в волны бардового бархата портьеры, висящей кольцами на багете под потолком и представил, что попал в другое место и может найти там маму. Он уже успел по ней соскучиться, хотя прошло от силы минут пять.
Боясь чувства тоски, мигнувшего еле заметной чёрно-красной вспышкой, Андрюша как-бы не заметил ничего и побежал в кладовую, спрятавшись там он решил представить, что мама дома, но не продержавшись и двух минут (ведь фантазия почти сразу остыла) он прибежал обратно в зал. Словно натянутая пружинка вибрировал где-то в груди нежный детский нерв. Хотелось потянуть время за его невидимую ткань, словно оно было простынью. Неумело, но успешно подавив страх, скрывшийся, как показалось, в глубине тела, мальчик прильнул к окну, увиденное позволило ему отвлечься от своих острых, сухих и холодных ощущений.
За стеклом всё двигалось и звучало. Но быстро утомившая механика заоконного мира отправила Андрюшу на мягкий диван, он взял книгу с какими-то сказками народов России и принялся разглядывать картинки в ней. Одна иллюстрация увлекла его и он решил прочитать то, к чему она была. Диванный уют расслабил шестилетнего мальчика, ненадолго похоронив тревогу в мягких и пушистых кустах его подсознания. Он как-то удачно принял позу, что на середине чтения, вкрадчивая истома вторглась в него, погасив тягостное бдение.
Проснулся он от лёгкого, но навязчивого холода в ногах. Одеяла не было на нём и он мигом встал. Солнце уже клонилось к вечеру. Хотелось есть. Андрюша пошёл на кухню. Он ни разу не готовил себе, но в этот раз ему пришлось всё сделать самому. Он возился с металлом и керамикой в виде круглых объектов и это отводило внимание на само себя. Процесс насыщения проходил в угрюмом сосредоточенном режиме. Чтобы волнение не мешало держать себя в руках, Андрюша включил свет и оставил включенным газ. Поев, он постепенно вновь погружался в тоску, обещающую стать истерикой. Хотелось куда-то выйти, на улицу, но у него даже не было ключей. Дыхание начало учащаться, когда он посмотрел на время, мамы не было уже шесть часов. Она сказала, что сейчас придёт. Скоро вернётся. Телевизора в квартире не было, радио тоже, поэтому отвлечься на них было нельзя. За окном сгущались тучи, а стены и мебель становились враждебными в полумраке комнаты. Андрюша подумал о том, что мама не взяла с собой зонтик. Он врос в большое кресло, стоявшее напротив окна, съёжился и тихонько заплакал. Мамы всё не было. Волны отчаяния накатывали и терпеть больше не было сил. Мальчик заплакал навзрыд: "Мама, мамочка моя ну где же ты?!" Он бросился ко входной двери и начал лупить в неё, потом шарахнулся как ужаленный на пол и бросился оттуда по коридору на кухню, там тоже всё было без изменений, затем он побежал в спальню и сорвал покрывало с кровати, попытался зарыться в постельное бельё, где пахло мамой... На какое-то время ему удалось успокоиться, запах мамы, которым были пропитаны простыни, одеяло и подушки пьянил и убаюкивал. Андрюша, закутанный в этот спасительный букет запахов, замер и лежал с закрытыми глазами. Как же ему хотелось, чтобы прекратился этот мерзкий кошмар, чтобы всё это прервалось как сон. Интересно, подумал он, как бы мне попасть в будущее, в котором всё нормально и они с мамой снова вместе, как всегда. И он решил играть. Достал из шкафа мамины вещи, разбросал их по комнате, по-включал во всей квартире свет, а сам оделся в свой любимый костюм и подойдя к зеркалу заговорил с мамой, представляя, будто он её муж. Отца он совсем не знал, поэтому представлял его собой. Самообман удался и голос постепенно перестал быть дрожащим. Попутно Андрюша вспомнил несколько весёлых историй, произошедших с ним и мамой, которые он озвучил во всех подробностях. Так наступила ночь... Андрюша почистил зубы, умылся и лёг спать в мамину кровать и представляя, что спит с ней провалился в сон в обнимку с остатками надежды, что утром всё исправится.
Мама так и не вернулась.