Возвращение - гл. 5

Им не дано было понять всю ту горечь, что испытывала соседняя деревня. Им не дано было видеть того, что преследовало соседей. Оно пряталось во мраке ночи, в тени деревьев, среди туманов, под водой… Оно было везде, кроме неба, но и в этом уверенность таяла с каждым днём. А над ними…
Над ними кружили светлячки. Каждую ночь – по маленькой светящейся стайке. Может, потому они ещё и были живы. Стоило лишь темноте ночи только начать заявлять о своих правах, как тут же всё население собиралось на вечернюю молитву. Они не знали, от кого она призвана защитить, но знали, что это необходимо.
Леди Мария Лайн вместе с супругом поселились на самом краю деревни, там, где был небольшой пруд с необычайно мутной водой. Леди Мария редко появлялась на людях, а если её и видели, то старались не обращать внимания. Старая леди была тяжело больна чем-то неведомым, и это нечто сильно на ней отразилось. Кожа её побелела и покрылась шрамами, которые часто кровоточили. А супруг её, Теодор, просто ни с кем не разговаривал – он ограничивался простыми жестами. Точно было известно, что говорить он мог, но почему-то не хотел.
Его часто видели сидящим без движений в ночи на берегу пруда. На вопросы об этом он в ответ лишь лениво отмахивался. А однажды ночью его не стало. Совсем не стало – вот был, а теперь нет.
Леди Мария Лайн с тех пор косо поглядывала на пруд – ей казалось, что в пропаже её супруга виновна именно вода. Разумеется, никто ей не хотел верить – как же вода может поглотить в себя человека? Но все вопросы пропали несколькими днями позже.
В тёмную, но лунную ночь со стороны пруда доносился громкий глухой рёв. Не на шутку встревоженные жители тут же наведались к леди Марии Лайн, но не застали её дома. И тогда они пошли к пруду.
На разбитом маленьком причале сидела, рыдая, леди Мария Лайн, не отзываясь на оклики пришедших. Она что-то шептала, но ветер подхватывал её слова и уносил куда-то далеко-далеко, подальше от этих мест. А потом…
Ночные гости приблизились на расстояние вытянутой руки к рыдающей старушке. Она же не обращала на них никакого внимания, не отрывая взгляда от мутных вод. Пошла мелкая рябь, нарастая и нарастая с каждой секундой… И из воды вышел её горячо любимый супруг. Он, уже с признаками разложения тела, медленно приблизился к ней, сильно хромая на левую ногу, нежно обнял… И в миг исчез под водой, утащив за собой и свою супругу. Она не кричала, она не противилась этому. Она будто знала, что они ещё вернутся обратно – вернутся живыми.
Эмоции собравшихся жителей были разными. Это была смесь любопытства и страха, в основном именно страха, с примесью ещё чего-то неведомого. Самые впечатлительные, никогда не слышавшие о кошмарах соседних деревень, бежали с причала, охваченные страхом. Другие же, более стойкие, лишь негромко переговаривались, не сводя глаза с мутных спокойных вод пруда.
- Я думаю… Братья мои и сёстры, я думаю, что нам стоит освятить жилище Лайн. Верховный шаман после этого своей пламенной речью опечатает сие строение, дабы злой дух его никому более не причинил вреда, - первым прервал шёпот людей сельский священник.
Люди в ответ молчали. И молчали в следующие несколько дней, когда проводился обряд запечатывания дома. Ещё позже староста деревни объявил о том, что их долг – не покидать этих земель и охранять печать. Их долг – не выпустить пленённое зло в мир любой ценой.
Прошло несколько долгих лет, жизнь в деревне начала возвращаться в прежнее русло, и люди понемногу забывали о страшном доме Лайн и не менее страшной силе, запертой в нём.
Но однажды в деревню прибыл сын Теодора и Марии Лайн вместе с супругой и дочерью. Кто же мог знать, что всего за несколько дней до этого эта молодая счастливая семья предала земле тела леди Марии Лайн и Теодора Лайн, и что дни их уже совсем скоро будут сочтены.