Грузинка

"Ты, мелочь пузатая, вали отсюда! Теперь мы будем качаться", - две девочки подтолкнули меня, отодвигая от качелей. "Вот ведь незадача, - наверное, подумала я в тот момент, когда застыла на полдороге в слабой попытке наладить отношения. Они были большими и веселыми, громко смеялись и вели себя по-хозяйски.
- Меня зовут Инна, я бы хотела с вами поиграть...
- Ты что, не поняла, что мы тебе сказали? Дуй отсюда, грузинка! - одна из девочек ткнула пальцем в сторону моего лица. - Глянь, Милка, она грузинка!
- И правда, Вика! Ты, грузинка, что ты тут у нас делаешь? На нашем то дворе? Пшла отсюдова!

Разговор был окончен. Слезы буквально хлынули из моих глаз. Я отвернулась, чтобы эти девочки, большие и такие уверенные в себе, их не увидели. Было очень обидно. Обиднее всего было это слово - что за грузинка такая? Я никогда его раньше не слышала. Я побрела туда, где меня ждала мама, в другой конец этого и правда не моего двора. Мы сюда просто приехали в гости. А так как других детей среди гостей не ожидалось, меня решили "выгулять" до начала мероприятия. Выгуляли. Мама строго на меня посмотрела и увидела размазанную по лицу влагу. Обычно я старалась это скрывать - я знала, что маму мои слезы очень расстраивают. Но тут просто не успела, да и потрясение было слишком сильно: назвали то не дурой какой-нибудь, а грузинкой! Очень оскорбительно...

- Это что? Ты плакала?
- Я... Качалась на качелях...
- Ты упала?
- Нет. Пришли девочки.
- И?

Мама, у которой когда-то не задалась актерская карьера, всю жизнь проработала учителем. Ее громкий и прекрасно, хорошими педагогами театральных курсов поставленный голос был притчей во языцах, гремел славой не только в стенах родной школы, но и за ее пределами. Малыши ее боялись. Но вступая в зрелый школьный возраст, понимали, что мощные децибелы и острое словцо защищают внутреннюю мягкость и доброе сердце, готовое биться за каждого ученика. Помню, как меня в нашем дворе все время искала мамина ученица, чтобы набить мои карманы конфетами. Да какими! Знаменитая "Белочка" в этом списке была самой скромной конфетной фигурой. "Не смей брать!" - возмущалась мама. - Я скажу Лене, что же это такое!" Она занималась с Леной английским языком бесплатно, готовя ее к экзаменам для поступления в университет. Но учителем моя мама была не только в школе. Ведь учитель - это не профессия, вернее, не только профессия. Это характер, это стиль жизни, это актерское искусство, которое заставляет человека оставаться на высоте всегда. Мама была строгой, и я, как все посторонние малыши, ее тогда тоже побаивалась. Любила, но слезы старалась скрывать, лишних вопросов не задавать, не мешать...

- И?
- Они меня прогнали.
- Ничего, все равно нам уже пора идти. Не расстраивайся.
- И они назвали меня... Грузинкой!
- Кем?
- Грузинкой...

Тонко вычерченные мамины брови полезли вверх.
- Грузинкой? - она улыбнулась. - Пошли к ним, я им кое-что скажу.
- Не надо! - мне очень не хотелось, чтобы взрослые решали мои проблемы. У нас во дворе это считалось неприличным. Мы презирали тех, кто бежал жаловаться домашним. Потом им приходилось долго и упорно стараться, чтобы заслужить наше прощение после визита мамы или бабушки: "Это ты, Ирочка, отняла мяч у Сережи? Как нехорошо! А еще девочка! Играйте все вместе!" Ну как после этого играть вместе? Наивные эти взрослые...

- Пойдем, поговорим с ними, - мама решительно встала со скамейки и двинулась к обидчицам. Я поплелась за ней, но оставаясь на почтительном расстоянии, чтобы не стать снова объектом намешек, теперь уже за ябедничество. Я не знаю толком, о чем моя мама говорила с девочками, которые вытянулись перед ней по стойке "смирно", забыв про качели. Но когда они позвали меня, я отвернулась. Мне было стыдно.

- Ну что ты? Иди.
- Не пойду.

Перед подъездом, куда мы направлялись, я оглянулась. Девочки стояли у качелей и кривлялись, передразнивая мою маму. А потом одна из них закричала нам вдогонку: "Эй, грузинка и грузинка!" Они продолжали кривляться, прыгать, махать руками. Мама взяла меня за руку, словно говоря: "Бог с ними, не обращай внимания". Мы искали нужный подъезд, когда их крики прекратились. Я оглянулась. Рядом с ними, молча наблюдая за их представлением, стояла мамина подруга, тетя Ляля, которая долгое время оставалась для меня самой красивой женщиной на свете, не считая киноактрис. Но в отличии от красавиц на экране, мамина подруга была живой, веселой и всегда приносила мне какие-нибудь странные, не похожие на обычные, сладости. Но тут она тоже вскинула брови, как и моя мама. А потом на каком-то гортанном языке что-то сказала этим девчонкам. Они притихли и, открыв рот, уставились на нее. "Я грузинка, - сказала она им уже по-русски. - Готова ответить на все ваши вопросы. Или у вас с этим проблемы, юные дамы?"

Юные дамы сникли. Инциден по национальной проблематике был исчерпан. Главное, что я поняла наконец, кто такая грузинка. И подумала, что, наверное, обязательно стану такой же красивой, как тетя Ляля, когда вырасту, если уже сейчас, в свои пять лет, похожа на грузинку.