Начало

  Дома меня никто не ждёт. Я ненавижу свою работу, но дома меня никто не ждёт. Переполненные автобусы,  пробки, усталые лица – я  вижу это каждый день. Однообразные виды из окон, ярость электрического света.
Полтора часа на автобусе, наушники в уши – музыка из фильмов Тарковского по кругу. Это создаёт стену, невидимую стену, отделяющую меня от внешнего мира. Я не один такой, в автобусе нас много.
      Холодный воздух поздней осени, каша изо льда и воды, тёмное небом над головами, сильный запах гари  - всё это неизменные спутники привычного путешествия домой. Тело взять под защиту тёплой одеждой, а внутри пустота. Долгожданное отупение после однообразного рабочего дня, сплетенного из сигарет и звонков по телефону, из усталости и пошлых шуток, развевающих напряжение, которое готов выплеснуться истерикой, скандалом, расстрелом всех и каждого.
      Я иду по бульвару, по давно выверенному маршруту. Не поворачиваю туда, где короче, но опасней, туда, где быстрее, но не горят фонари. Мне свободно, рабочий день закончится, и через десять минут я буду дома. Там тишина и одиночество, готовые обезболить мои раны, нанесённые недовольным начальством, насмешками коллег, грубостью клиентов. Времени мало, его хватает лишь на подсушенную корочку на порезах.
      Путь домой – время особой свободы, лёгкого дыхания, отступления напряжённости и вечной тревоги, что вернётся совсем скоро в ту ненужную секунду, одно неловкое мгновение, когда я вспомню о дне завтрашнем; хрупкая защита падёт, оголив тревогу, обнажив нежную кожу незащищенности.
      Подъезд, недавно покрашенный, но уже грязный, встречает тусклым светом, запахом сигаретного дыма и гоготом подростков на площадке этажом выше.
      Кабина нового лифта, с поцарапанными дверьми поднимает меня на верхний этаж с мерным гудением и скукой. Я вдруг ощущаю себя будто в кадре европейского независимого фильма. Меня снимают с нужных ракурсов – красиво, со смыслом. Окружающее пространство будто меняется - ценность, значение. Мне 36 и жизнь, словно неприятный сон, попавший в объектив камеры.
      Негромкий стук каблуков по ступеням, щелчки замка и вот она – домашняя темнота наполненная покоем, своей особой жизнью. Тиканье часов, свет окон дома напротив… Я застываю на мгновение, желая погрузиться в атмосферу.
     Кажется, нет ничего общего между этим миром и тем, что за приделами квартиры. Здесь воздух словно гуще, здесь время имеет свой собственный расчёт, и когда приходит ночь, этот мир начинает свою особую ни на что не похожую жизнь.
     Пытаясь не шуметь, я снимаю куртку, обувь. Затем вхожу в комнату, и на ощупь ищу кресло. Погрузившись в его упругость, я забываю дни, недели, месяцы, годы. Они исчезают, тают без следа. И где то здесь начинается жизнь.