Страницы дневника

Алгебру я терпеть не могла. Почему,  сама  не  знаю до сих пор. Цифры, цифры, корни из которых надо что- то извлекать  с каждым днём раздражали меня всё больше.
Занималась со мной этим архи нелюбимым предметом моя подруга, тихая  строгая начитанная Ольга.
Я приходила к ней в крохотную комнатку, с маленьким столиком,за которым могли поместиться не более двух человек, большой железной кроватью, этажеркой, забитой до основания книгами.   А в углу, прямо у двери,  стоял, прижавшись к стене миниатюрный платяной шкаф
_Что мне удобства?- говорила она,- с твоим письменным столом я дружить не хочу. Будешь приходить ко мне, авось пожалеть будет некому.
А то «занянькали» совсем, великовозрастную  девицу!
Мы занимались и час, и два, как говорится «до посинения». Упорству её не было предела, а моей лени - конца.
 Но несчастье, по всей вероятности, таилось не в алгебре, а в «математичке»,  которую я не любила и  боялась одновременно!
-Ты же всё знаешь,- выговаривала, после очередной двойки,  подруга,- почему опять не ответила?
А я просто наблюдала  за  «училкой», маленькой, стройной властной женщиной. Каждый раз, рисуя мысленно  её образ, представляла эту  удивительную, и по всей вероятности  талантливую в  точных науках властительницу , в различных жизненных ситуациях. Я одевала её в красивые одежды, награждала  титулами и званиями. Просто  дарила ей иную жизнь, которую она, как мне казалось, заслуживала. Фантазии  - безграничные  и весьма привлекательные  для  моей головки, естественно мешали понять такую сложную науку – математику!   Учителя   и  не подозревали о моих способностях уходить  в одно мгновение от реальности, в иной мир, придуманный    только мной, принадлежащий только мне и никому больше!
А могла я любить и понимать лишь то, что мне нравилось.
      Как моя подруга добилась желаемых результатов?  Как ей удалось  сделать из меня хорошую ученицу, до сих пор для меня остаётся загадкой.
-Упрямая бычина,- часто повторяла она,- я всё равно из тебя человека сделаю.
Её слова вызывали массу эмоций, весёлый смех и желание прочитать новое стихотворение.
Мои стихи Ольга обожала.  Обычно она  забирала  черновик и аккуратно  переписывала содержимое его к себе в блокнот, каждый раз возмущаясь, что я не сохраняю  написанного.
      Но стихи то стихами, а математика, словно камень на шее моей не давала покоя.
Бывала я у подруги почти каждый день. Жила Ольга с бабушкой, гордой и деспотичной женщиной. Любила её девочка, защищала, как могла, от нападок соседок, но и боялась  невероятно.  А любовь  у подруги моей была особенная, благодарная что ли? Терпеливая, настойчивая, трудолюбивая, Оля не замечала придирок своей гордой, педантичной воспитательницы, сносила грубость и обиды её. Держала  баба Вера  внучку  в ежовых рукавицах, наказывала за ослушание.
- Не хочу, чтобы случилось с нею,  то же, что с матерью, моей дочкой,- часто говаривала она.
 Я не любопытствовала, знала,   когда-нибудь  будет  рассказана  вся невероятно грустная история либо Ольгой, либо её бабушкой.  Тяжело ведь держать  в себе  невысказанное горе.
Пожилая женщина как – то,  по – особенному мягко, относилась ко мне. Старалась угостить, расспрашивала об  успехах и неудачах, слушала мои стихи с  особенным вниманием. А иногда и плакала,  украдкой вытирая слёзы
- Молодчина, и впрямь молодчина,- вздыхала она,- ты только пиши, не оставляй это, людей радуй.
     Ольга, как правило,  уводила меня на улицу, подальше от бабушкиных назиданий.  Она приучала меня долго читать, значит быть терпеливой. По этому случаю мы с ней допоздна  засиживались в библиотечном читальном зале. Мама моя всегда знала, где можно найти меня в свободное от школы время.
И читаемый материал подбирала она, моя серьёзная подруга, всегда с задумчивыми, грустными глазами, строго глядящими на мою несобранность из под очков.
Но мой весёлый нрав требовал простора и я, иногда, вырвавшись из под опеки подруги, бегала на танцы, ходила в кино не одна конечно, а с самою любимой, бесшабашной, как и я Наташкой. Натали  -   яркая, весёлая, смелая, гордая дивчина с тёмными, как у цыганки глазами и превосходными, ниспадающими  локонами  иссиня  - чёрных волос, была моим кумиром во всех проделках. На школьную линейку опаздывали вместе, двойки получали - вместе, и с математикой не дружили сообща.
Даже на свидания ходили вместе с ней.
     И вот- школа позади, аттестаты в карманах. Фото на память и  разные пути – дороги у неразлучных подруг. Библиотечный вуз у Оли и Натальи в Краснодаре. А у меня -  пединститут в  г. Горьком.
     Много лет спустя я поехала в любимый мною  Горький, ныне Нижний Новгород и не узнала его. Улицы переименовали, грязь на задворках пуще прежнего. Да и люди другие, хмурые, серые какие-то, не разговорчивые . А одеты более, чем скромно.  Обычные люди, которых   когда – то  прельстили  нелепыми  , несбыточными акциями, наобещали три короба в новой жизни, так и продолжают  додумывать происшедшее.
         Наташка сразу же вышла замуж.  Влюбилась, и ошиблась конечно. В институт не сдала, окончила техникум книжной торговли. Оля вышла замуж за моего двоюродного брата, и получила высшее библиотечное образование, заочно.
Свадьбы у нас были в один год, и даже в один месяц.
Ольга была уже тяжёлой. Но никто не знал и не подозревал о таком происшествии.
Она как всегда была спокойной, любимой Геннадием и будущей тёщей.
- Ты же не любишь его, - спросила я, невольно подсмотрев  недозволенное.
-Я буду счастливой, сердясь сказала подруга,- это лучший мой вариант. Надоело быть нищей. Пусть мой ребёнок поживёт в достатке.
-Любила и люблю Виктора, помнишь того парня с кем я тебя знакомила на танцах.
-Но он же очень болен, пыталась перебить я Ольгу.
-Его уже нет , -  прошептала она и слёзы будто сами – собой потекли из её прехорошеньких глаз, - умер Виктор ещё в  прошлом году.
-А тебе я желаю  счастья!- как-то неестественно громко сказала Ольга,- любишь ты его, и он,  думаю, отвечает  тем же.  Тебя невозможно не любить,- улыбнулась подруга.
Ребёнок у  Оли  родился раньше. Всем говорили- мол недоношенный   Галчонок. Но я -  то знала, что родила она его в срок.
Да разве это важно. Важно и прискорбно другое. Что все симптомы болезни Ольгиной матери, проведшей всю жизнь в колонии  для шизофреников,  девочка получила сполна.