Сестра

Над головой летели пули. То с одной стороны, то с другой разрывались снаряды. Юная девушка, а уже медсестра, быстро ползла к одной из воронок, куда сполз раненый боец.
 
Лена... Ей было восемнадцать. Она только окончила школу, как пришла война и обрушила все ее планы. Посчитав знаковым ее сумбурное обучение началам медицины в школе, она пошла медсестрой на фронт, хотя была юной, еще с серыми недлинными косами из головы.

Лена за свою недолгую жизнь успела узнать и прочувствовать достаточно. Не каждая женщина переносила в своей жизни столько, сколько перенесла она. В том числе и первые горькие удары судьбы, первые утраты, первое счастье и первую любовь.
 
Эта самая любовь, не слушая долга, а лишь прислушиваясь к сердцу, прямо сказать, и привела девушку на фронт. Любовь к одному солдату, старому знакомому старых знакомых, а поэтому и старому знакомому Лены. Она случайно узнала, куда занесло того солдата, и, в надежде его там найти, девушка и поехала в это страшное, опасное место – на фронт.

Лена все ползла и ползла к той воронке, низко прижимаясь к земле. Грудь отчаянно мешала ей ползти, и девушка все глубже убеждалась, что война – неженская штука.
Добравшись до ямы, она спустилась в нее. Солдат с кровавой грудью лежал, опершись спиной на скат земли, и тяжело и глубоко дышал. Лена подползла к нему. Сердце замерло, а затем бешено застучало в груди.
- Паша?.. Паша, ты ли?! – крикнула Лена. Солдат поднял на нее глаза.
- Ленка?
- Паша!
Из девичьих глаз потекли слезы. Впервые она встретила кого-то близкого и родного на этом поле брани. Да к тому же кого – его! Того, кого она искала!
Ленка прижалась к груди Паши, а затем, услышав его тяжелое дыхание, тут же отскочила.
- Сейчас, сейчас! Ты только потерпи немного! Сейчас!
Пальцы не слушались, руки не поддавались указанным движениям. У Лены все падало, все происходило совершенно не так, как должно было происходить! От этого Лена раздражалась. Но радостным, восторженным голосом она все время говорила:
- Вот! Вот! Сейчас! Ах, Паша! Паша! Господи! Хоть кто-то родной, кто-то знакомый! Паша, боже, как я скучала по тебе! Когда ведь ты ушел воевать, я все была в том парке, у нашего дерева. Помнишь его, наше дерево? Ну, то, на котором ты вырезал наши инициалы?
- Помню, помню, - негромко произносил Паша.
И Лена тут же забывалась в воспоминаниях о былой любви, о таких далеких прогулках Лены и Паши с том парке, о той беззаботной жизни, о той любви, которую нарушила война.
- Паша, а ты еще любишь меня? – спросила Лена, оголяя его грудь. Он молчал.
- Паша? Ну что же ты?
Страшная мысль пришла в Ленину голову. Она тут же прислонилась ухом к груди и стала выслушивать ритмы сердца. Оно быстро-быстро билось. Ритм был какой-то неровный, неправильный, будто сбитый. Лена отвела голову от груди Паши и стала его осматривать испуганными глазами. Она не понимала, что же происходит: он жив или мертв? Она положила руку туда, где у него находилось сердце, чтобы ощущать биения. Оно сокращалось удивительно быстро. Лене стало очень страшно. Вдруг пульс стал резко утихать, грудь вздрагивала все реже. Тут Лена испугалась еще больше. Уже ее сердце стало неимоверно болеть, будто его протыкали множеством игл. Она ужасно забоялась, но не за себя – за раненого солдата. Она вся обратилась в зрение и поглощала глазами его лицо, лицо, в котором угасала жизнь. Вдруг в ней вспыхнула вся гамма чувств, которую Лена испытывала к этому солдату. Она вдруг схватила его за руку, зажмурилась и прошептала:
- Пашка! Паша! Пашенька! Любимый мой! Паша! Не умирай! Не умирай же!
Тут же в ее голове громом раздалась мысль: «Как же он выживет, если я, такая дура, не помогла ему?». Она тут же бросилась делать все возможные способы реанимирования, бросилась делать все сразу, чтобы только его спасти. Разве бы это помогло ему? Но она искренне верила, что помогло бы.

Осознав пустоту проделанного, Лена, захлебываясь слезами, вновь бросилась ему на испачканную кровью грудь, вновь стала повторять его имя, вновь стала просить его не умирать, даже стала целовать, веря, будто он, как в какой-нибудь сказке, услышит ее, почувствует ее любовь и оживет.

«Умер», - пронеслось в голове.

Чувство долга звало помогать другим, а не оставаться с мертвым. Она запомнила, где он лежит.

Лена достала из медицинской сумки блокнот и ручку и написала имя, год рождения и год смерти, в которую не верила, которая еще не наступила для ее, ведь его тело еще не остыло, хотя тепло стремительно уходило в холодную землю и к самой Лене. Девушка засунула эту бумажку поближе к мертвому телу, чтобы если что, его могила не пропала без имени.

Последний раз посмотрев на мертвое, но такое прекрасное для нее лицо любимого, Лена, прислушавшись к свисту снаружи и уловив небольшое затишье, выбралась из воронки и поползла, укрываясь от вновь полетевших прямо над головой пуль.
Девушка дрожала от пожирающих душу слез, от той несчастной любви, от осознания несбыточности тех мечт, которые она имела. Вдруг Лена обернулась и, не увидев в воронке мертвого тела солдата, стала приподниматься выше. «Чуть-чуть выше это еще не страшно! Главное, не вставать в полный рост», - подумала девушка в собственное оправдание и приподнялась еще чуть выше. «И еще капельку. Где же он, где?».

Вот он! Вот же! Паша – прекрасный солдат, который чуть за двадцать лет сложил голову от вражеской пули.

Внезапно резкая, обжигающая боль прожгла голову. Со лба потекла кровь. «Паша, кажется, я ранена», - последнее, о чем успела подумать Лена.

Юная медсестра с серыми недлинными косами лежала на сухой земле. Мертвой.