Ну и дела

 По небольшому подъёму асфальтной дороги, мимо столба с названием города и восьмиконечным крестом я не спеша подходил к лесополосе, отделяющей авто трассу от земель сельскохозяйственного назначения. На землях этих, как грибы после дождя, вырастали палатки, ларьки, торгующие явно не сельхоз продукцией – автозапчастями, промтоварами… попадались, иногда, прилавки с битой птицей, свежим  мясом и колбасной продукцией неизвестного заводика или простого убойного цеха. Весь товар с печатями, красочными этикетками. По внешнему виду можно было подумать, что принц гамбургский открыл здесь филиал торговли.
В лесополосе можно было укрыться от палящего солнца и окинуть взглядом,  возможно в последний раз, прилегающие окрестности. Многие, рождённые в этом городе, откровенно говорили, что его не любят. Хотя детство и юность прошли именно здесь на этих переулках, пляжах и нешироких зелёных улицах  тихого спокойного, но так и нелюбимого. Как говорил, один из старожилов - даже вспоминать нет никакого желания, и одно лишь название городка вызывало грусть, тоску за безвозвратно бесцельно потерянное время.
 Я уселся на камень под небольшой акацией.  Виден залив, морской порт, набережная, небольшие группы прохаживающихся в тени по набережной отдыхающих или как их тут называют – бездельниками. Обычный приморский городишко на юге России. Но, что-то скрытое оставалось под лёгкой дымкой укрывающей этот городок. Солнце жарило. Ни ветерка. Скука и тоска уселись рядом, и, казалось, решили остаться со мной. Ни мыслей, ни желаний. Всё в каком-то оцепенении, в не предвиденном ожидании чего то неизвестного.
 Иногда по трассе мчались машины – те, что спешили в Ростов, с рёвом во все свои лошадиные силы, те же кто направлялся  в Таганрог – самокатом катились под горку. Всё размеренно и монотонно.
 Рядом с камнем,  на который я изволил присесть, прополз жук. Что-то тащил за собой и спрятался в небольшое углубление рядом с засохшим подсолнухом.  Сидеть без цели под лучами солнца надоело.  Решил выйти на дорогу – глядишь, повезёт, и подвезут хоть немного в сторону Ростова
- город больше. Выходило, что и заново начать шанс увеличивался. Ждать пришлось около часа.  Молодой водитель, скучавший от одиночества, предложил подбросить до Синявки – примерно половина пути – я с радостью согласился.
 Познакомились. Владимир – представился водитель. Иван Сергеевич – представился я. Из разговора понял, что Володя работает водителем в совхозной теплице. Как сказал работа не пыльная, но и не заработная. Если сам где –то, что-то не заметил, не проявил смекалку – остался на одной зарплате. Выдают нерегулярно и частенько не полностью, ссылаясь на кредиты в банке. Так, незаметно, докатили до поворота – ему направо – мне прямо и мы расстались.
 Отошёл от асфальта в тень под деревья к памятнику знаменитого Куникова. Присмотрел невысокий пенёк, присел. Мыслей нет. Но, что-то нужно делать и думать о продолжении своей жизни. С Судьбой что-то не ладилось. Возможно, занята другими. Не дошла до меня очередь. Но что-то надо придумать…
 Хоть и говорят, что утро вечера мудренее, но считаться с этим не хотелось. Да и откуда ей взяться -  мудрости? Вокруг степь, полу - пустой с вещами мешок. Но надежда, на появление прозрения, ещё теплилась в моей голове.
 Солнце - огромный красно-оранжевый шар – медленно, но верно, оседало за холмы. Чувствовалось приближение прохладного ветерка со стороны залива, хотя до берега было примерно около трёх км.
 Со стороны Ростова подкатывал тур. Автобус – челноки, набив свои сумки очередной партией товара, решили отметиться под деревьями рядом с бюстом Героя Советского Союза. Двери открылись, и шумная ватага высыпала на лужайку между деревьям. Кто налево, кто направо.  Водитель автобуса заметил, что у машины спущено заднее колесо. Решил поменять на запасное и командирским голосом объявил – Все вещи из грузового отсека вытащить. Приказ водителя на трассе  - приказ капитана на судне в открытом море. Челноки нехотя принялись вытаскивать свои баулы – облегчая тяжёлую машину.
 - Что сидишь? – обратилась ко мне незнакомая девушка – Помогать надо, Дядя.

Отказать было как-то неудобно и я втянулся в выгрузку багажа. Вечерело. Водитель возился с колесом, а между мной и девушкой, попросившей помощи, медленно, откровенно начинался разговор. Сперва о появившихся звёздах, поездках за товаром в Москву, и как – бы сам собой перешёл наш разговор о жизни. Да – согласился я – штука эта довольно непонятная и чем дальше, как в лесу – заманчивая. Челноки, временные владельцы автобуса, сортировали свой багаж-товар для продажи в других городах. На каждой сумке, мешке или объёмном пакете написаны свои отличительные знаки или просто инициалы владельца. Все были при деле. Водитель. пока ещё было светло, занялся разборкой и ремонтом колеса. Я, сидя на одном из мешке набитого промтоварами, с интересом наблюдал за всей этой вознёй. Меня  не покидала мысль, даже хотелось спросить – И когда же вам будет достаточно? Кого не спросишь, всё маловато ещё… Вот раза два-три съезжу, а тогда может быть…
 Со стороны д Синявки пересекая трассу м 23 к нам подъехал на старом Газоне оформленном в виде передвижного магазина молодой парень:
- Что не повезло? Может быть хотите воды, пива, есть свежие бутерброды, помидоры, варёные раки… Не стесняйтесь!  Накрывайте поляну. Пока суд да дело… пока ремонт… Вон уж и звёзды загораются… Ужинать пора.
 Желающие оказались. Два – три, а через минуту очередь. Решили расстелить найденный у водителя брезент и накрыть вечерний стол-ужин. Кто-то разжёг костёр. Зазвучали прибаутки, посыпались анекдоты, У кого-то нашлась бутылка Столичной, за ней появилась и вторая… Смех, шутки…
С ранних лет я почему – то избегал шумных компаний и решил при свете звёзд и луны сходить к берегу моря. Шёл по ровной к берегу спускающейся дороге легко и чувствовал во всём теле какое-то вдохновение и лёгкость. Подойдя к берегу, снял свои старые кроссовки и босяком походил по прибрежной  морской воде. Пробыв на берегу примерно около часа, решил идти обратно к автобусу.
Пересекая шоссе, я обратил внимание на то, что костёр догорал, не слышно песен, и, даже шумных застольных разговоров. Подойдя к автобусу ближе, я заметил, что все колёса спущены, ни мешков, ни сумок раньше уложенных аккуратными челноками, не было. За автобусом передо мной открылась картина напоминающую иллюстрацию  из детских книг – битва на Куликовом поле. Жертв, убитых и покалеченных не было. Люди лежали в неестественных позах там куда смогли добраться. Кто в канаве, кто на сломанной ветке, кто прямо на кусте акации… Вид был настолько печален на столько и смешон. Иногда, то там, то в другой стороне раздавались тяжёлые вздохи, невнятное бормотание. Кто-то просил воды, кто-то требовал, чтобы налили вина. По импровизированному столу топтались две козы доедая остатки вечерней трапезы Облезлый пёс облизывал лицо водителя автобуса лежащего около чашки с винегретом и лужей пролившейся сметаны. Не отставали и воробьи с воронами -еды оставалось навалом.
 Заалел восток. Кое - как я нашёл свой старенький вещмешок и вышел на сторону дороги ведущей в Ростов. Дорога оказалась недолгой - подвезли добрые люди.
 Дня через два на центральном рынке города я встретился с Володей, да тем водителем, что подвёз меня к бюсту Куникова. Во время разговора он и рассказал мне историю, что в тот вечер, когда мы расстались, какие-то лихие ребята остановили автобус с челноками, опоили их амфетамином, даже насильно заставляли пить. Потом забрали все их вещи, и что было в сумках и карманах, оставили автобус, прокололи все колёса и уехали на Украину. Но правда восторжествовала – доблестные пограничники задержали два Камаза гружённых промтоварами, а хозяев то нет. Говорят, что объявляли по местному телевидению и радио, мол кто знает чьё это добро, пусть сообщит куда следует и пообещали вознаграждение - аж сто тысяч рублей. Вот кому –то повезёт – вздохнул Володя. Да, ладно, прощай. Удачи и тебе. Мы расстались.
Рядом с центральным рынком в Ростове стоит Собор Туда я и пошёл. Видимо позвала Судьба.