Авторская линия 1 или наброски к теме

Какой вопрос будет последним?



Необходимое пояснение: со временем эти наброски примут вид монографии, это неизбежно. На базе монографии будут составляться учебники, опять же со временем и в силу все той же неизбежности, которую в наше время называли исторической.

Вместо приглашения
На страницах одного писателя, ныне благополучно забытого, показана стандартная ситуация.
Возможно, чтобы дать этой ситуации неожиданный ход, проход, или даже исход? Вовсе нет, скорее напомнить, было когда-то нечто, всем хорошо знакомое. Иногда чтимое, изредка высокочтимое. А ныне почти забытое, не подумайте, что за давностью лет. Писатель оживляет старый сюжет, или балет? Проходит какое-то время, писателя забывают, кто с радостью, кто с облегчением, понятно, профильные специалисты не в счет. Очень простая линия. Вспомнить, чтобы вернуть прошлое? Его не вернешь, разве что стряхнешь пыль. Вернуть современников к истокам, вот что нужно, надо признать, цель достойна. Напомнил, долг выполнен, сходи, сошел. А ситуация, что с ней? возможно, поэтому и помним ее, до сих пор. Возможно, поэтому и забыли о самом писателе. Забывший рискует повторить, есть такая примета. Но если не забывать прошлое, история не сможет повторяться. Отсюда, первый рыжик в почти прозрачном рассоле рассуждений, как долго суждено жить той стандартной ситуации.
Рассол рассуждений, логика.
Сироп наваждений, аномальная логика.
В сумме? Рассол + сироп = забытый писатель. В его забытом лице – общественно-необходимый синтез. Конечно, вместо рассола может быть минеральная вода. Вместо сахара – питьевая сода. Вода + сода = изжога. К сожалению, нередко долгожданный синтез сопровождается именно этим весьма неприятным процессом. Стоит только налечь, то есть пренебречь...

1.
1.1.
Можно запустить процесс производства, где-нибудь на краю света. Или политический процесс, в какой-нибудь залитой солнцем столице. Или процесс воспоминаний в какой-нибудь безвестной станице. Но нет ли чего-нибудь такого, что запустить нельзя? Запустить, не в смысле забросить, но положить начало. Скажем, выпустить мальков в угрюмую реку. Или домчаться в разгар ночи до Лавры в одном нижнем белье. Или забить в сердце потешного болота первую сваю.
Возможно, это удача,
ее нельзя запустить, можно поймать. Поймать удачу, как рыбу в мертвом озере? Была бы подходящая улочка, удочка, уточка. И то, если повезет, понятно, это само по себе уже редкая удача. Короче, дайте мне озеро, проклятием озера я стану сам. Странное желание, нельзя ли представить историю, в образе покрытого рябью озера?
…
Итак, из-под авторской руки выходит ряд персонажей, перед ними вопрос.
Герои, таким образом, поставлены, чуть грубее, ставятся перед вопросом, да простится мне столь неуклюжий оборот. Конечно, на все воля автора, захотел поставить, кто может помешать, ставь. И вот герои дружно выстроились. Дело, следовательно, за малым, за самим вопросом. Зная вопрос, поймем, что мучило, волновало, хотя бы оставляло равнодушными людей того времени. Но прежде чем вспоминать тот вечный вопрос, небольшое уточнение. Почему ставятся, почему так грубо? Понятно, привычный для нас вариант, встают. Но это когда по собственной воле, герой долго не решался, решил, мы понимаем, сам будет искать ответ. Здесь же писатель сам ставит вопрос, потом выводит персонажей, подводит к вопросу, всем читать, сначала про себя, потом вслух. Конечно, все это погружается в атмосферу мучительных, иногда опасных, чаще рутинных поисков. Возможно, все шло обратным порядком, = наоборот. У писателя были какие-то герои, их чем-то надо было занимать. Ведь лишить героев хоть какого-то занятия, значит, просто сделать их лишними, рискованный трюк. Вот он и поставил перед ними вопрос. Герои были поставлены перед этим вопросом, что меняется. Если были поставлены, значит, в какой-то момент они ставятся. Был такой момент, бросили героев к подножию вопроса, и предложили положиться на удачу.
Не перейти ли к вопросу?
Это любознательный читатель, ему не терпится, было бы желание.
Тем более, что странности на этом не кончаются. Верно, в жизни странностей хватает, самих по себе. У Забытого писателя странностей тоже полно. Но не ставить же все эти жизненные и авторские странности перед любознательным читателем. Если следовать давнему правилу, их должно быть, по крайней мере, две. Что ж, пусть будут две. С некоторой долей условности данные странности можно представить следующим образом.
Современный контекст.
Исторический контекст.
Современный контекст, то есть, современный писателю. Перед нами нечто странное, сам писатель, его современники, живут в стране победившего социализма. Ныне эта страна успешно строит коммунизм, стала своего рода витриной новой эпохи, являет пример всему миру. Когда это было, тому лет пятьдесят! И вдруг этой стране задается странный вопрос. Наверное, и ответ будет не менее странным. И вот здесь, самое время обратиться к историческому контексту, понятно, каким он представлялся той эпохе. Нет, ничего проще, надо лишь перейти на язык того времени. Выясняется, писатель продолжает то, что можно назвать традицией, шире закономерностью. В некотором смысле его действия предопределены.

1.2.
Как писателю войти в историю, конечно, создать неповторимый образ.
Еще лучше, если устами нового героя поставить вопрос. Нужный, острый, актуальный, и так далее. Именно такой вопрос поставил один из пионеров традиции. Кстати, в этот момент находился под арестом. Вопрос был поставлен, тут же подхвачен, разошелся по стране, наверное, ждали. Впрочем, было и другое мнение, прямо обратное, не ждали. Вот и бросились за сенсацией. Далее, как это часто бывает, тот простой вопрос плюс некоторые сопутствующие обстоятельства буквально перепахали другого молодого человека. Он задумался, прошло какое-то время, и в свою очередь, тоже задался вопросом. Получилось своего рода продолжение первого вопроса. Продолжение, или переложение сообразно новым историческим условиям. Да, стиль – это время. Стоит ли удивляться, что лет так через пятьдесят или шестьдесят, некий общественно значимый автор решил отметить эпоху, или пометить? Столь же эпохальным вопросом. Для чего? Написать остросовременную статью. Это дело совершенно легкое, конечно, для того, кто любит свой народ. Попутно, встать в один исторический ряд. Ведь такие ряды не могут прерываться. А потому нужно сознательно поставить проблему. И столь же сознательно приступить к ее решению, три эпохи, три имени, и конечно, три вопроса.
Что делать? (1863)
С чего начать? (1901)
Чего же ты хочешь? (1969)
Краткая история, возможно, краткий курс истории всего в трех вопросах. Если вспомнить время и обстоятельства, которые содействовали рождению двух первых вопросов? Напрашивается предположение, герои нашего автора, задавшего третий вопрос, живут в очень спокойное время, в очень спокойном мире, но им хочется немного беспокойства, сердца требуют. Понятно, таким сердцам нужны испытания. Среди них важнейшее, на прочность. А как это? конечно, нужен враг. И Забытый писатель дает им настоящего врага. Он же страстно хочет, чтобы его персонажи были настоящими героями. И заранее предупреждает их, вы станете такими настоящими героями. Вот так, открыто, откровенно. На все воля автора. На этом, собственно говоря, и все. Беспокойство, плюс к нему некоторые проблемы, вроде конвергенции или холодной войны, плюс враг, который умеет ловко таиться. Поставить проблемы, с ними обрести, и обрасти беспокойством. Через какое-то время удачно врасти в это беспокойство. Далее, явить миру это свое беспокойство по поводу неких проблем. Пусть мир знает, хочет он того или не хочет, эти проблемы ему придется решать. Решить, или решиться, заняться проблемой, дать свое решение. Пусть мир видит, на то и герои, чтоб мир увидел, враг бессилен. За нами?
Вера + сила + победа = бессилие врагов.
Именно так, сначала победа, потом бессилие врагов пред победой. Бессилие это начинается, конечно, с самого первого вопроса. То есть, с того времени, когда был поставлен первый вопрос. Это не помешало врагам дожить до второго вопроса, вынудили, он был поставлен. Опять было доказано вражеское бессилие. Но как-то эти бессильные ухитрились дожить до третьего вопроса. До того времени, когда нашелся автор, понятно, это был Забытый писатель, поставил третий вопрос. Если следовать диалектике, наступило время окончательного решения. И что теперь, успокоиться? это не для нас, обрести спокойную уверенность, лучший способ? Надо заняться настоящим делом. Посвятить этому настоящему делу всю жизнь, в этом, собственно говоря, и должна состоять вся оставшаяся жизнь, конечно, чтобы состояться.
Или вся жизнь, или ничего из этой жизни, что выбираете?
Ничего без этой жизни, или все от этой жизни.


Авторская линия, блок 1
Содержание:
1. Авторская линия/1, или Наброски к теме
2. Точка отсчета/1, или Три вопроса на фоне трех эпох
3. Примечание/1, или Краткая сводка событий