Два фильма Батальонъ, Солнечный удар Часть1

Речь пойдёт о двух фильмах, снятых за последние пять лет. Это фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар» и фильм Дмитрия Месхиева  «Батальонъ».

Фильм «Батальонъ» показывали несколько ранее, но мне его посмотреть не удалось. Афишу его я вновь увидел два дня назад. Я готовился к просмотру, и ждал момента времени начала первых двух серий. Впечатление было огромное. Ждал с нетерпением другого дня, чтобы посмотреть окончание.

Нужно сказать, что в душе я не ждал от этого фильма чего-то выдающегося, как и от любых фильмов последних лет.
 Последние годы множество наших фильмов мелькало на экранах, не задерживаясь в памяти. И уже завтра я не помнил фильма, который просматривал вчера. Фильмы, снятые без тени таланта сценаристов, постановщиков, хуже сказать: фильмы- штампы.

И, вот, вдруг появляется фильм «Солнечный удар» Никиты Михалкова. Я был в восторге от этого фильма. Фильм врезался в память, я помню его весь до сих пор. Фильм талантливый во всех отношениях.
Тоже самое я теперь могу сказать о фильме «Батальонъ».  Может быть не так талантливо, может быть не так художественно в силу специфики материала. Можно многое говорить о съёмках, об игре артистов, о натуре и декорациях. Но дело в том, что этот фильм также точно врезался в память, как и фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар».

Оба фильма не пестрят красками, хотя и сняты на цветную плёнку. Они как бы специально выражены на сером или серо-зелёном фоне, подчёркивая ту серую действительность, происходящего в них времени. В обоих фильмах время было серое до оттенков чёрного, и я временами сливался с этим временем, и мне становилось жутко. В обоих фильмах я невольно становился на место тех офицеров в первом фильме и тех женщин во втором фильме.
Для них всех нормальная жизнь как бы закончилась.  И, если белые офицеры, находясь в лагере для пленных, ждали своей депортации из России, вспоминая свою жизнь до «того»,  то женщины, показанные во втором фильме, они были в более раннем времени: при правительстве Керенского. Шла война с Германией. Но Советы солдатских депутатов развернули агитацию на всех фронтах о возможности окончания войны. На фронтах пошли случаи братания между воюющими сторонами. Бросившие оружие солдаты, толпами растянулись по дорогам России. Армия разваливалась.
В то же время правительство Керенского и Государственная дума, буржуазия требовали ведение войны до победного конца.
Заседание Генерального штаба, показанное в фильме, явно было не в пользу продолжения войны, но Керенский не хотел слушать и видеть очевидное – развал армии.

Возникает идея создания женского батальона, чтобы при его помощи поднять дух русского солдата.
В нашей российской истории такого не было никогда. Этот батальон- это был последним криком отчаяния временного правительства.

«Женские батальоны — военные формирования, состоящие исключительно из женщин, созданные Временным правительством, главным образом с пропагандистской целью — поднять патриотический настрой в армии и устыдить собственным примером солдат-мужчин, отказывающихся воевать. Несмотря на это, женские батальоны ограниченно участвовали в боевых действиях Первой мировой войны.»
Мы оставим сейчас фильм «Солнечный удар» и будем думать о фильме «Батальонъ».
«Старший унтер-офицер М. Л. Бочкарёва, находившаяся на фронте с Высочайшего разрешения (так как женщин было запрещено направлять в части действующей армии) с 1914 года к 1917 году, благодаря проявленному героизму, стала знаменитой личностью. М. В. Родзянко, приехавший в апреле с агитационной поездкой на Западный фронт, где служила Бочкарёва, специально попросил о встрече с ней и забрал её с собой в Петроград для агитации за «войну до победного конца» в войсках Петроградского гарнизона и среди делегатов съезда солдатских депутатов Петросовета. В выступлении перед делегатами съезда Бочкарёва впервые высказалась о создании ударных женских «батальонов смерти». После этого её пригласили представить своё предложение на заседании Временного правительства.»
«Мне сказали, что моя идея великолепная, но нужно доложить Верховному Главнокомандующему Брусилову и посоветоваться с ним. Я вместе с Родзянкой поехала в Ставку Брусилова… Брусилов в кабинете мне говорил, что надеетесь ли вы на женщин и что формирование женского батальона является первым в мире. Не могут ли женщины осрамить Россию? Я Брусилову сказала, что я сама в женщинах не уверена, но если вы дадите мне полное полномочие, то я ручаюсь, что мой батальон не осрамит России… Брусилов мне сказал, что он мне верит и будет всячески стараться помогать в деле формирования женского добровольческого батальона.
— М. Л. Бочкарёва»

Вот краткая предыстория начала создания женского батальона.

«В ряды «ударниц» записывались прежде всего женщины-военнослужащие из фронтовых частей (в Русской императорской армии было небольшое число женщин-военнослужащих, нахождение в армии каждой из которых утверждалось Высочайшим разрешением, среди них были даже георгиевские кавалеры), но также и женщины из гражданского общества — дворянки, курсистки, учительницы, работницы. Большой была доля солдаток и казачек. В батальоне Бочкарёвой были представлены как девушки из знаменитых дворянских родов России, так и простые крестьянки и прислуга. Адъютантом Бочкарёвой служила Мария Скрыдлова — дочь адмирала Н. И. Скрыдлова. По национальности женщины-добровольцы были в основном русскими, но среди них встречались и иные национальности — эстонки, латышки, еврейки, англичанка. Численность женских формирований колебалась от 250 до 1500 человек».
Я задумался над тем, что руководило этими, столь разными женщинами. Им не предлагали плату за их участие в военных действиях, и, вообще – никаких привелегий. Общество под влиянием большевиков раскалывалось всё больше и больше. Лозунг большевиков: «Вся власть Советам!» пока ещё был непонятен большинству населения. Был фронт, была война. Россия, её буржуазное правительство ещё вело военные действия с Германией. В города доходили слухи о том, что русская армия больше не хочет воевать. Что должны были думать женщины, собиравшиеся вступить в женский батальон. У многих мужья были на фронте, и их желание было понятным, часть женщин ранее воевала на русско-германском фронте, их желание тоже было понятно.  Но графини, княгини, дворянки, пришедшие записываться в батальон, вызывали у всех удивление, доходившее до возмущения. Что им – представительницам высшего дворянства, курсисткам, учительницам было нужно в этом батальоне? Ответ мог быть только один: гражданская позиция! Они жили ещё в старом государстве, нового ещё не было. Но была Россия, и её ещё никто не отменял! Россия воевала. И эти женщины, придя сюда, выразили тем самым свою гражданскую позицию. А гражданская позиция – это твёрдая вера в то, что ты делаешь и во имя чего ты делаешь. Они пока не представляли, что их ждёт, но эта самая вера не давала возможности развернуться и уйти подальше от этого места, где шла запись. Благо, их никто и не удерживал. Знатных дворянок просто отговаривали, просили уйти, говоря, что это совсем не их дело. Но эти богато одетые женщины с золотыми кудрями великолепных причёсок не только не уходили, а настаивали, чтобы их записали в батальон. Как всегда, сталкивающиеся разные классы вызывали ненависть бедных к богатым. Это в батальоне прослеживается постоянно. Кто-то из женщин всё же ушёл, возможно представив все ужасы дальнейшей их жизни на военной службе. Но большинство осталось.
Батальон был собран. Его нужно было привести в надлежащий вид: остричь, переодеть и расквартировать в казармах.  Их пригласили стричься. Это – одна из напряжённейших сцен всего фильма!  Роскошные волосы одних, хорошие волосы других необходимо было подстричь под ноль или чуть длиннее. Долгая, немая сцена замешательства у всех женщин! И что вы думаете? Первыми решительность проявили дворянки высшего сословия. Они решительно сели на стулья, подставив свои роскошные причёски под машинки парикмахеров. Нехитрая штука остричь человека, но остричь женщину по доброй воле с копной великолепно ухоженных волос, то даже парикмахеры оказались в некотором замешательстве. Но дело сделано, началась стрижка. Ужас, ужасное зрелище. Такое мы видели только в фильмах про немецкие концлагеря. Но в армии по-другому не бывает. И, вот, они все обстрижены, построены. Их повели получать обмундирование. Высокие, низкие: никто им обмундирование не подгонял. Шинели, гимнастёрки, брюки-галифе, кальсоны, нижние рубахи, портянки. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Кто-то уже здесь понимал весь ужас сотворённый ими самими.
Длинная казарма- приспособленное здание, ряды кроватей. Они укладывались ошеломлённые прошедшим днём, полученной одеждой, лишённые своей привычной женской одежды, «оболваненные» машинкой, ставшие похожими друг на друга во всём безобразии женского облика без волос. Одни уснули, другие плакали, третьи разговаривали. Лучше всех себя вели дворянки. Они были собраны, не плакали. Бочкарёва – командир батальона, обходя их, спящих и не спящих, сразу отметила, что эти дамы будут её опорой, по отношению к визгливым бабам, случайно попавшим сюда, которые успели уже пытаться верховодить над остальными. Бочкарёва это быстро пресекла, и назначила одну из княгинь своей заместительницей.
Какая-то щемящая боль за них, спящих здесь перед завтрашней неизвестностью великолепно показана в фильме. И везде это серо-зелёный тон освещения.
13 марта 2016 год.
Продолжение следует.