Сценарий. Хороший. Почти Парнасия

                Подарок для Майкла Мура
     Экран, залитый серо-молочным туманом. Голос за кадром, похожий на голос Навуходоносора, с неким намеком на хронический насморк, произносит :
     - Вот оно.
     Из тумана выплывает конь. Могучий першерон с огромным ху...м. Звучит тревожная музыка.
     Вторая камера сверху показывает полуоблысевшую голову зрителя. Он сидит в продавленном кресле у телевизора, нога на ногу, изредка почесывая яйца. Это мужчина, тридцати-сорока лет, с небольшим пивным животом и смутной рожей дегенерата. Не профессиональный актер, просто любой белый мужчина, выдернутый из любой толпы любого европейского или североамериканского города, типичный представитель вырождающегося племени белых ублюдков. Зритель подсознательно догадывается, что конь этот - Дональд Трамп, но не может себе объяснить этой догадки, нервничает и злится, он озирается по сторонам, но кругом лишь туман. Музыка стихает, из тумана доносятся, все нарастая и усиливаясь, призывы муэдзинов, гортанный акцент афроамериканцев, турецкие и арабские мелодии, крики насилуемых женщин, глубокомысленные изречения профессуры на всех языках мира, что более мирной религии, нежели ислам нет и никогда не будет. Зритель довольно качает головой и улыбается улыбкой идиота, тягучая слюна появляется в углу его рта, он доволен, очень доволен. Почти счастлив.
    Музыка меняет тон, сквозь альт слышно журчание ручья, жужжание пчел, крики чаек и людей, которым отрезают головы. Все ништяк. Из левого верхнего угла экрана в правый нижний проплывает голый Мерилен Менсон. Голос за кадром говорит, веско и убедительно :
     - Такой хоккей нам не нужен.
     Зритель пугается. Он втягивает голову в плечи, скалится, сжимает кулаки. Он озабочен проблемами допинга в большом спорте, ему явно некомфортно от потери многомиллионных контрактов Марией Шараповой. Он чешет лысину, думает, бросается, поддергивая спадающие мешковатые брюки, выбегая из кадра, возвращается с авторучкой и мятым листиком бумаги, пишет красными чернилами по-английски петицию ко всем людям доброй воли с требованием отказаться от системы социальных выплат и пособий и высвободившиеся средства направить в фонд помощи пострадавшим миллионерам. Первой в списке стоит фамилия некоего Ходорковского, второй - Усманова, третьей - какой-то Тихоновой. Составив петицию, зритель смеется и смотрит на экран. Там в тишине крутят жопами Шакира и Агилера, сексуальные и глупые. Зритель засовывает правую руку в штаны и дрочит. Он рычит, слюна его падает на плохо пробритый подбородок, глаза яростно сверкают. Музыки нет, поэтому он напевает гимн Михалкова, его вторую модификацию, о союзе нерушимом. Неожиданно на экране вместо певиц появляется мясник Билл в высоком цилиндре и оглушительно орет :
     - Нью-Йорк должен выйти из союза !
     Зритель выдергивает руку, вскакивает и тоже орет, что-то нечленораздельно. Приблизительно так :
    - Ыыыыыыыы.
    Звучит музыка. На экране бородатый мужик с баяном, чуть поддатый, мерзкий, отвратный, приплясывает и хрипит с ингушским акцентом:
    - Слава России, слава, танки мчатся вперед, короче, дивизии в черных фуфайках приветствуют чурок и в рот.
    Зритель возбуждается. Он патриот. Он марширует около телевизора, козыряет, хмурит невразумительное лицо, пытаясь выглядеть опасным, как Рамзан Кадыров. У него неплохо получается. Он уже сам себя боится. Зритель остолбенело замирает у экрана, всматриваясь в свое смутное отражение, подслеповато щурит глаза, пугается. Кричит :
     - Уййй, бляяяяя !
    Скрипит дверь. В кадр вползает безногая лесбиянка с ярко накрашенным вульгарным лицом. Она хватает мужчину за брюки, усаживает его в кресло, склоняется лицом к его паху. Он закатывает глаза, слюна залила подбородок и капает на парик лесбиянки. Ее голова ритмично движется. Звучит Вагнер. " Гибель богов". От первой ноты до последней. Это долго, поэтому кадр замирает, чуть подрагивая, словно при воспроизведении кассеты VHS, столь любимой утратившим начатки таланта Тарантино. Экран телевизора темнеет, из него выползают какие-то щупальца, заполняют комнату невнятной студенистой массой.
     Надпись на экране " The end". В правом верхнем углу - полумесяц.